Начальник милиции 4 (страница 9)
– Не хватятся, – с некоторой обидой проговорил Рыжий. – Детдомовский я… Нет никого… Вот и обозлился на Женьку. Одним все, а другим ничего. Вот почему так?
– Ладно, – потрепал пацана по макушке. – Ты молодец, не побоялся пойти… Пошли вместе твоего одноклассника искать. Чего уж теперь…
Еще через час пути мы изрядно вымотались. Лазить по бурелому с гипсом, после сотряса и без тренировок – то еще занятие. Петька тоже устал, но не скулил, а, стиснув зубы, терпел. Только Мухтар был весел и неутомим. Возможно, он принимал это все за игру. Тренировку. Мы с Серым, бывало, частенько прокладывали след за городом, где никто не мешает оттачивать навык. Вот и сейчас – для пса это была очередная прогулка, и пацан какой-то рядом, значит, несерьёзно. А я, признаться, уже начинал волноваться за пропавшего пионера. Так далеко забрел… Не к добру это все. Не тайга, конечно, но свалиться в овраг и свернуть шею – запросто по темноте можно… Он еще и без одежды, в одних плавках. Благо ночи теплые сейчас, днем так вообще жара, но все же…
Впереди путь преградил ручей. След уперся в русло. На воде псу трудно его взять. Перешли по колено в воде, а следа дальше нет… Черт!
– Дядя Саша, а мы что? След потеряли? – удрученно пробормотал Петька, озвучив мои невеселые мысли.
– Не потеряли, а временно упустили. Щас найдем.
– Скорее бы… – вздохнул Петька. – Гребешков там, наверное, сидит под кустом и боится.
Я хмыкнул и повернулся к Пете:
– Жалко?
– Ничего не жалко! Просто ноги гудят, сколько его искать-то можно? – стал хорохориться пацаненок.
Ну-ну… Все таки проняло Петьку, понял свою вину с ночным купанием.
Мы побродили вдоль ручья в поисках следа, но чертова водная артерия, казалось, перечеркнула его напрочь. Вот блин…
– Мухтар, давай, братишка, ищи, ищи… Найди. Куда вышел из ручья пионер?
По серьезности интонации в моем голосе, пес понял, что это блуждание по лесу – вовсе не игра. И стал с удвоенным рвением рыскать вдоль ручья. Я уже устал и не поспевал за ним. Рука разнылась, пришлось отпустить Мухтара. Присел на поваленное дерево. Рядом примостился понурый Петька. Казалось, он разуверился в успехе поиска.
– Гав-гав! – подал голос Мухтар ниже по ручью.
– Пошли, – скомандовал я парнишке. – Нашел он след, слышишь? А ты нос повесил.
– Правда нашел?
– Правда…
Я снова взял Мухтара за поводок, и минут через двадцать очередного марш-броска мы уперлись в реку. Видимо, снова вышли к основному руслу или к протоке. Вот незадача… Я пожалел, что не взял с собой карту местности, никак не рассчитывал, что так далеко зайдем.
– А теперь куда? – поскуливал рыжий.
Я остановился и прислушался. Где-то скребет землеройка. Или как там такие зверушки называются? Не знаю, я не ботаник, не разбираюсь в зоологии.
– Слышишь? – спросил я Петьку.
– Что?
– Скребся кто-то?
– Не-а… Может, зверушка или птичка?
– Скорее всего, – кивнул я.
Мы стали кричать Женьку. Я сложил руки рупором, а Петька верещал погромче меня. Я шикнул ему, чтобы он иногда помалкивал – надо послушать. Но тишина в ответ, лишь листочки шелестят да эта настырная землеройка скребется. А след, похоже, опять пропал. Потому как возле реки утром выпала обильная роса, могла его забить запросто. Снова надо обследовать территорию, тщательно искать продолжение цепочки следов. Фух… Вымотался… Но останавливаться нельзя.
– Гав! Гав! – Мухтар потянул куда-то вбок.
Уверенно потянул.
– След нашел? – радостно воскликнул Петька.
Но пес не водил носом и не принюхивался, а просто тащил куда-то в рощицу.
– Не похоже… – с сомнением покачал я головой.
Мухтар повел нас в березняк. Звук «землеройки» усилился. И не землеройка это вовсе, теперь явственно слышно, кто-то шуршит землей. У Мухтара слух получше моего, поэтому он безошибочно определил нужное направление. И вот мы стоим на краю ловчей ямы. Наверное, от браконьеров осталась, старая и поросшая бурьяном. А на дне – грязный, как черт, но счастливый подросток. Руки по локоть в земле, он пытался выбраться, но припадал на одну ногу, прихрамывал. Вот почему не смог.
– Женька! Дурак ты этакий! – радостно заорал рыжий. – А ты чего не откликаешься?! Мы тебя кричим, кричим!
– Охрип я, – еле слышно прошептал пионер, размазывая кулаком на грязном лице слезы счастья. – Еще и ногу подвернул…
* * *
Мы вытащили парнишку из ямы, скинув ему поводок. Он обмотал его вокруг пояса. Выбрался – весь исцарапанный, помятый, но радостный. Рыжий его обнял.
– Прости, – бормотал он. – Не было кикиморы, это мы разыграли.
– Прибью! – насупился было Женька, но видя, что рыжий вытирает глаза, проговорил: – Не думал, Петька, что ты плакать умеешь.
– За тебя испугался, – признался рыжий и вдруг разрыдался.
Всхлипывал, ойкал, согнулся даже пополам. Больше не смог сдерживаться и корчить из себя «правильного» пацана.
И ребята крепко пожали друг другу руки.
– Забирай складник за так, – заявил Гребешков. – Я же обещал тебе.
– Спасибо, – выдохнул Петька. – Но я тебе альбом подарю… Там только две марки гашеные, остальные без чернил…
На том и побратались, а вот злоключения наши не кончились. Женька растянул голеностоп, когда брякнулся в яму ночью, и не мог идти, только прыгал. Напоминал теперь оловянного солдатика. С одной ногой, но стойкий и неунывающий, несмотря на такие ночные приключения. А я подумал, что советские дети – особая порода подростков, не испорченная благами современной цивилизации. Игры на стройке в шпионов и разведчиков закаляли характер, не то что современные онлайн-игрушки. Я вдруг вспомнил себя в их возрасте, таким же был… Мы играли с огнем, палками, железками, ножичками, самодельными дротиками, луками и рогатками. Взрывали карбид, бомбочки из магния, испытывали пугачи. Прыгали с идущих поездов, цеплялись за автобусы зимой. Родители этого не знали, а у нас было волшебное спасительное средство – подорожник. Он лечил всё – от ожогов до порезов. До сих пор непонятно, как мы благополучно доживали до взрослого состояния.
Женька спасен, но теперь возникла другая проблема. Он с одной ногой, а я с одной рукой. И это значит только одно – я его на себе не утащу через лес. Петька один из нас троих здоровый, но не Геракл, мал еще… Нужно вызвать помощь, чтобы эвакуировать Гребешкова.
Оставить их здесь с Петькой, а самому двинуть в лагерь за помощью? Идея так себе, уж очень мы далеко от всех поисковых групп. Опасаюсь их в глуши одних оставлять, ведь не смогут же на месте сидеть.
Тогда я придумал кое что получше.
Глава 7
Я вернулся к речке. На берегу нашел два подходящих камня и принялся швырять, стараясь одним попасть в другой. Не с первого раза, но получилось – один камень раскололся надвое и поблёскивал теперь острой гранью. Я подобрал его и вернулся к яме. Снял с березы кусок бересты, велел его держать пацанам и здоровой рукой нацарапал записку на податливом материале. Совсем как в старину.
Свернул послание в трубочку, вытащил шнурок из ботинка и привязал получившийся свиток к ошейнику Мухтара. Теперь самое главное – чтобы пес понял, что пойдет с важным донесением, но без меня.