– Что вы расстраиваетесь? Да, мы сейчас не у дел. И порядок в доме обеспечить не можем. Нужно надеяться, что Провидение позаботится и наполнит наш замок живыми голосами, детским смехом и вкусными запахами, – раздался из другого конца чей-то негромкий голос.

– О чём вы говорите, месье Альдер? Размечтались. Кто сюда поедет? Кому мы нужны? Надежды нет. Придётся смириться с жалкой участью, которая нам досталась в наследство.

Инициативу перехватил месье Дюбаж.

– Мне думается, рано нас сдавать в утиль. Вы зря стонете, сейчас хранитель замка, месье Кордель, выйдет из своего убежища, задаст словесную трёпку, и вам станет стыдно.

– Это почему же?

– Сами догадайтесь, – не унимался месье Дюбаж. – Сказали, что хотели и на этом покончим спорить. Вы забыли? Именно месье Кордель – хранитель замка и первый его хозяин. Незадолго до своей смерти он продал дом одному из представителей семейства де Ренье. Но дух хранителя и поныне живёт здесь.

Не успел месье Дюбаж договорить, как половицы зашумели, доски в полу заходили и раздвинулись аккурат посреди кухни. В просвете между ними появилась голова в ночном высоком колпаке с кисточкой, за ней поочерёдно плечи, руки и постепенно фигура сухопарого высокого мужчины в длинном халате, подвязанном поясом, в панталонах до пят и белых туфлях с зауженными носами.

– Месье Кордель, какими судьбами?! Обычно вы в это время отдыхаете. Помнится, зиму недолюбливали.

– И осень тоже, к вашему сведению. Господа, вы тут так расшумелись, что пробудили меня.

– Разве вы не знали, эта парочка – великие спорщики, – прервал молчание граф де Ренье.

– Что я вижу, наш хозяин вернулся! – обрадовался месье Альдер.

– Ну что, готовы познакомиться с наследницей? Юная хозяйка прибывает, она по дороге к нам. Моя племянница вскоре вступит в наследство.

– Дом без хозяина мёртв, – тяжело вздохнул хранитель замка.

– Как же вы правы, месье Кордель, – с надрывом в голосе ответил месье Альдер.

– Моя племянница наведёт здесь порядок, не сомневайтесь, – подытожил старый граф. – Пора мне возвращаться. Господа, сохраняйте мир и спокойствие, не ссорьтесь, – напоследок проронил он и покинул замок.

– Не забывайте, нас, дорогой граф, – с грустью попросил месье Альдер.

– Лично я верую, настанет светлый и радостный день, и мы вместе с вами ещё услышим здесь людские голоса. Всё оживёт, счастье наполнит эти стены, и запахи любимых блюд нежным облачком поплывут по дому. Не отчаивайтесь. Прошу вас, верьте в чудо и оно случится, – успокаивал его сосед.

– Романтик! Мне так хочется поверить вашим словам, месье Дюбаж. Но это неимоверно трудно, – произнёс месье Альдер.

– Будем ждать лучших времен, когда что-то хорошее случится в стенах этого замка. И мы вместе с вами возрадуемся.

– Живу надеждой, что ваши слова будут услышаны, – ответил ему собеседник.

***

«– А вы сами-то верите в привидения? – спросил лектора один из слушателей.

– Конечно, нет, – ответил лектор и медленно растаял в воздухе».

Братья Стругацкие

Новая жизнь

Ранним утром я успешно добралась до замка. Возница помог выгрузить и внести в дом мою поклажу. Ключ от наследства дяди его поверенный предусмотрительно вложил в конверт и отправил отцу в депеше вместе с посланием. Я выбрала самую светлую комнату на первом этаже. Окна выходили в сад, правда, довольно запущенный. Мне захотелось немного пройтись по этому этажу дома, ознакомиться и посмотреть апартаменты. Но то, что я увидела, привело меня в тихий ужас. Стало дурно от осознания одного факта: сколько работы предстояло осилить, чтобы вернуть замку прежнее состояние. Да, мне придётся хорошо потрудиться, иначе не получится придать забытому и заброшенному месту престижный вид. А ведь некогда именно здесь на возвышенности вырос красивый величественный замок. А рядом с ним по-соседски примостились флигеля для прислуги и гостевой домик. Теперь мне предстояло приложить немало усилий, чтобы всё это довести до ума. Потребуется создать лоск, презентабельность, роскошь и жизнеспособность замку, чтобы он вновь приобрёл облик фамильной крепости графа де Ренье. Да так постараться, чтобы он снова ощутил дыхание жизни. Ничего не скажешь – задачка не из простых.

Я стояла, задумавшись, посреди первого этажа на входе в кухню.

И вдруг до моих ушей долетели вздохи, и кто-то тихо сказал:

«Как думаете, месье Дюбаж, барышня приживётся у нас? Не хотелось бы повторения пройденного. Помните, тогда на короткое время покойник впустил в дом эту жуткую домоправительницу, от голоса которой барабанные перепонки лопались. Не поверите, я засовывал в уши завязанные узелки из носового платка. Можете себе представить моё состояние! Эта долговязая дама имела дурную привычку – ночью от бессонницы блуждать по коридору, словно неприкаянное приведение. Верите, я места себе не находил. Такая тёмная аура исходила от неё. Счастливый день наступил в тот самый миг, когда эта пренеприятная особа покинула пределы нашего дома. Вот тогда я вздохнул с облегчением и готов был воспеть Творцу оду к радости! Сожалею лишь об одном – хозяина нашего не вернуть. Добрым малым он был …

Кто-то невидимый в ответ на эти слова тяжело вздохнул.

– Слуги, кухарка, дворецкий и подсобные работники – все разбежались, кто – куда после ухода из жизни графа де Ренье.

– Д-а-а-а… – протянул его собеседник. – Месье Альдер, ну что вы раньше времени разволновались? То были случайные люди в нашем доме. А эту юную особу наделили миссией – барышня вступает в наследство, она родная племянница графа Антуана Амори де Ренье – дочь его младшего брата. Чувствуете разницу?

– Да-да, вы правы. Будем надеяться, что подружимся с новой хозяйкой.

– Отчего же не подружимся? Гляньте на неё. Сама юность и восторженность легко просматриваются в её прелестном личике».

Я обомлела.

«Что это? Кто говорит?! Только привидений мне не хватало. Так и думала, что дом этот себя покажет. Ещё на подъезде его вид вызвал у меня много противоречивых вопросов. До сих пор я не разобралась, что изображено на шпиле башни замка», – мысли в голове скакали молодыми козликами. С трудом успевала за ними.

– Была-не была… – я решилась вступить в диалог с неизвестными.

Не побоялась и громко задала вопрос:

– Кто здесь?! Признавайтесь! Выходите немедленно, иначе я вынуждена буду вызвать жандармов. Выходите, не то поссоримся, и приятное знакомство не состоится.

Не успела я произнести последние слова, как на противоположной стороне кухни в стене появился скрип, шорох и в том месте, где висела большая картина с красивым пейзажем, шов на ткани начал раздвигаться в разные стороны и оттуда по очереди вышли привидения. Внешняя оболочка их напоминала господ мужского пола, даже очертания лиц и фигур проявлялись, правда, смутно. На лице одного было пенсне, и он выглядел старше и полнее. Второй был моложе, худощавый и выше ростом. Его исхудавшее бесцветное лицо говорило о том, что человек чем-то долго болел.

– Кто вы?! – спросила я и по инерции попятилась назад.

– Коль скоро судьбой предначертано нам встретиться в этом доме, давайте знакомиться, – проговорил один из них. – Я месье Дюбаж Готье. А рядом со мной – месье Альдер Готье. Мы родные братья супруги покойного графа Антуана Амори де Ренье и всегда жили в этом доме вместе со счастливой четой.

– Родственники, значит. А почему прятались за стеной?!

Они замешкались.

– Мадемуазель, так мы давно умерли. Это наши души и оболочки живут здесь и поныне.

– Привидения, что ли?! О, Господи …

– Выходит, что так.

– Боже! Вот так соседство мне досталось.

– Уж простите, дорогая леди. Так случилось.

Я взглянула на них, и мне стало жаль обоих.

– Живите, вы мне не мешаете. Только прошу, не пугайте меня больше.

– Не беспокойтесь, мадемуазель, мешать вам не будем. Мы привидения мирные.

Глаза собеседника устремились на стол, на котором стояло блюдо, а в нём недавно испечённый мной творожный пудинг с сухофруктами и пряностями. Неудивительно, что они обратили внимание на угощение. От него за версту исходил аромат и он благоухал так, что даже на улице можно было уловить его шлейф.

Я с детства обожала десерты, ни одного дня не могла без них. Наверное, по этой причине учёба в Академии давалась мне легко и с удовольствием. Одним из предметов на факультете было «Волшебство магии в кулинарии». И даже в чужом доме после долгой дороги я приготовила угощение, чтобы полакомиться. Должна же я как-то себя поощрять.

Представляете, мои соседи-привидения обратили внимание. А рядом в отдельном блюде красовался марципан собственного приготовления. Все заготовки и нужные продукты я привезла с собой. Магия помогла быстро справиться, и к полднику десерты уже ожидали на столе.

– Позвольте, пожалуйста, нам полакомиться, будьте так любезны. Мы оба – сладкоежки. Очень давно нас никто ничем не угощал, – слёзно попросили они.

– Пожалуйста. Присаживайтесь, угощу вас, и с большим удовольствием.

Я отрезала им по куску пудинга и марципана, переложила в тарелки, добавила серебряные ложечки, налила ароматного чая и пожелала:

– Приятного чаепития, господа. А я, с вашего позволения, удалюсь. Дел много. Ещё не все вещи разложила, и уборка предстоит грандиозная. Дом очень запущен. Предупреждаю, посуду мыть не надо, я всё сделаю сама.

– Благодарим вас, госпожа де Ренье, – застенчиво произнёс месье Дюбаж.

Лишь к вечеру я вернулась на кухню, за целый день не получилось поесть. Столько дел и забот навалилось. Только сейчас ощутила, что живот порядком подвело от голода, и он жалобно урчал. Не успела согреть чай, как вдруг …

Случайно в верхнем ящике буфета обнаружила послание. Прочитав его, пришла в полное уныние. Немного остыв, поняла, что бывшая домоправительница рассылала такие письма знакомым, чтобы получить подтверждение – она сделала правильный выбор. Мне с такими особами точно не по пути. После прочтения письма моё настроение угасло, и надолго. Не удивительно, послание было на редкость пренеприятное. Надо сказать, скользкой дамой оказалась эта домоправительница. Не по нраву мне такие люди.

«Мадам! Поскольку некая Сандрин Ниве желает получить место единственной горничной в доме, где я служу домоправительницей, прошу Вас, её бывшую хозяйку, сообщить, подходит ли она для выполнения столь серьёзных обязательств. В прошлом я трудилась в другом месте и настрадалась от дерзости и подлости слуг. На мой взгляд, они посланы исключительно для того, чтобы терзать приличных людей, и посему прошу Вас не сердиться на некоторую скрупулезность моих расспросов… Признаться, я довольна внешностью Сандрин. Ещё никогда не доводилось мне видеть таких глубоких оспин… это явно залог успеха. Бедная девушка настрадалась, но я убеждена, чем невзрачнее на вид прислуга, тем лучше. Неказистая внешность это что‑то вроде дешёвой униформы для горничных, предназначенной им самой природой. Она указывает на их место в обществе и отвращает от всяких глупостей. Пока что Сандрин видится мне достойной кандидатурой…

Мадам, я надеюсь, она трезвого образа жизни. А то ведь когда служанки настолько некрасивые, они порою прикладываются к бутылке, дабы отомстить природе. Тут уж как ни запирай бренди, всё равно от них не убережёшь. Скажите, а посуду Сандрин не бьёт? Я всегда взыскивала деньги за разбитую посуду – хозяева настаивали на этом. И я считаю, что это правильно и поучительно. Однако кто заплатит за мои расшатанные и измученные нервы? Кроме того, слуги могут перебить столько посуды, что их жалованья не хватит.