– И что будешь делать? Все‐таки жена – это серьезно.

Я приподняла бровь и снова отпив коктейля, тихонько произнесла:

– Для меня нет ничего невозможного.

***

– Дядя Ильяс, а кто эта тетка? Подруга твоя?

– Знакомая. Давай договоримся, не тетка, а тетя. Ты же у меня воспитанная девочка.

– Да, но она мне не понравилась. И подружка у нее неприятная, все время смотрит на тебя, ― скривилась Таня и протянула мне меню. ― Выбери сам, я не разбираюсь в этих названиях.

Я улыбнулся и открыл карту меню.

– Чего бы тебе хотелось?

– Не знаю. Борщ со сметанкой это слишком просто для ресторана?

– Не совсем просто, но ты можешь поесть его дома, а здесь что‐то более интересное выбери. Или все‐таки борщ?

– Нет, давай на твой вкус.

– Тогда куриный суп с плавленым сыром.

– Отлично. А ты что будешь?

– Тоже самое. Только еще мяса закажу себе на второе. А тебе?

– Мне не влезет, дядя Ильяс. Я же девочка, куда мне? ― хмыкнула малышка, и я улыбнулся в ответ.

– Согласен. Фигуру надо смолоду беречь. Пить?

– Какао? Если есть.

Я кивнул.

Сделал заказ и попросил принести воды.

– А почему сразу нельзя какао выпить, а потом есть суп?

Я смотрел на ребенка и думал о том, что она очень умная девочка, а то, чего не знает, всегда спрашивает. Это хорошо.

– Потому что ты сейчас напьешься какао, наполнишь желудок и не захочешь есть суп.

– Разумно, ― хмыкнула она и улыбнулась.

Когда нам принесли наш заказ, девочка принялась ложкой зачерпывать суп в тарелке, и выливать обратно. Я с интересом наблюдал за ее действиями и за тем, как она внимательно что‐то выискивает.

– А где же плавленый сыр?

Моя улыбка стала шире.

– Так расплавился ведь, ― по-доброму сказал я, заметив на детском лице удивление.

– А я сразу и не подумала.

– Вот, клади сухарики в суп, и ешь.

– Это должно быть вкусно, дядя Ильяс. Спасибо тебе, что позвал меня в ресторан.

Я снова улыбнулся. Разве с этим ребенком можно иначе?

После обеда был десерт. И хотя я понимал, что нельзя баловать детей сладким, но ничего не мог с собой поделать. Мне хотелось радовать Таню, хотелось видеть в ее глазах счастье. Ведь только тот, кто был в детдоме, поймет, какого это находиться там.

Я был.

Я знаю.

– Как же это вкусно. Нет, дядя Ильяс, с тобой никакую фигуру не сбережешь. Наверное, потому у тебя и нет жены, что ты ее кормил хорошо, ― хохотнула девочка и тут же оборвала смех. ― Извини.

– Не за что. Я очень рад, что ты сытно поела. А если хочешь завтра на обед борщ, тогда скажи об этом Ниночке.

– А ты хочешь?

Я кивнул.

– Хочу. И привезу домашней сметаны.

– А как же парк и кафе?

– А потом поедем в парк, погуляем, повеселимся и снова будем есть. Только в кафе. И даже разрешу что-нибудь необычного. Ела когда‐нибудь роллы?

– Роллы?

– Ага. Суши, роллы, не знаю, как правильно.

– Нет, ― с серьезным лицом покачала головой, на что я снова улыбнулся.

– Вот и попробуем.

Я видел, как загорелись ее глаза от того, что я пообещал завтра приехать. Ребенку не хватало общения и отцовского внимания. Я понятия не имел, кто ее родной отец, и очень хотел верить, что мой двоюродный брат очень хорошо относился к Тане. Мне кажется, к детям в принципе нельзя плохо относиться, а глядя на эту чудесную девочку лишь утверждаюсь в своем мнении.

И то, что эта Инна видела Таню меня ужасно разозлило. Казалось бы, ничего опасного она нести с собой не может, и все же мне это дико не понравилось. Шлюхам не место в моей семьей. А Таня моя семья.

– Дядя Ильяс, а ты позвонишь вечером, или будешь занят той теткой?

Таня кивнула за мою спину, а я даже не повернулся, понимая о ком она говорит.

– Я обязательно позвоню. Ты только не засиживайся допоздна, хорошо?

– Договорились. Спасибо тебе за вкусный обед. Ты лучший дядя в мире.

Она поманила меня пальчиком и я, склонившись, получил поцелуй в щеку.

Черт, как можно детей обижать?

Посадил малышку в машину и теперь сам поцеловал ее в щеку.

– Я позвоню, ― напомнил ей, подмигнув, и обернулся к водителю, ― Коль, домой Таню вези.

– Хорошо, Ильяс Захарович.

Я закрыл дверь и как только машина отъехала, помахал Тане рукой.

У меня осталось одно незаконченное дело.

Вернее, нарисовавшееся.

Я обернулся и одарил Инну гневным взглядом.

Она что, решила, что может следить за мной?

Прошел ко входу ресторана, где до сих пор стояла эта дура.

Остановился рядом, практически впритык к ней.

– Решил уделить и мне внимание.

Я резко схватил ее за затылок, отчего девица дернулась и охнула, не ожидая от меня такого напора.

Склонился и яростно прошептал на ухо:

– Еще раз, посмеешь появиться на глазах у ребенка, и я тебя уничтожу. Поняла меня?

– Ильяс, ты чего?

– Я не услышал ответа? Ты поняла?

Она едва заметно кивнула и промычала:

– Поняла.

– Гуляй, ― рявкнул я, и отпустил ее.

Мне кажется, что Инна образовавшаяся проблема. И ладно бы я решил бросить любовницу после нескольких месяцев отношений. Так нет же, считай снял на трассе, а она уже пытается меня контролировать. Не много ли девочка берет на себя? Сама себя выставила шлюхой и пытается теперь показать, что она не такая? Да, Инна, далеко тебе до правильной девочки. И чувствую, что проблем ты еще доставишь.

Нужно усилить охрану возле Тани.

Еще не хватало, чтобы эта дрянь полезла к ребенку.

– Миша, слушай внимательно, ― по пути до машины набрал своего начбеза.

– Да, Ильяс Захарович, слушаю.

– Усиль охрану Тане. Мне тут одна цыпа не нравится, нарвался на нее на трассе. Нужно проверить.

– Шлюха?

– Не официальная, думаю. Ни на кого не работает, но слишком наглая и упертая.

– Имя скинешь? Или так скажешь?

– Инна Стефановская. Есть авто, пробей через наших ребят, они номер знают.

– Хорошо. Через полчаса пришлю инфу на почту.

– Спасибо, Миш.

Мне было плевать, что она задумала на счет меня, я боялся только за ребенка. Таня моя семья, а за семью я любому сверну шею. Даже девице, которая попытается на нее посягнуть. А то, что Инна что‐то задумала, я не сомневаюсь.

Запрыгнув в машину, вырулил на дорогу. Настроение ни к черту. И если изначально все было хорошо, когда мы с малышкой мило беседовали за обедом, то теперь хотелось немного расслабиться.

Дела подождут. Иначе сорвусь и оттягаю эту дуру Инну за волосы.

Поставил телефон на приборную панель и набрал номер массажиста.

Карина. Умная девочка, с которой я знаком уже не один год. Знает свое дело, умело работает руками, и при желании может доставить удовольствие прыгая на члене. Если такое случалось, она получала очень приличные чаевые. И никогда не бегала за мной, требуя встречи или чего‐то большего. Таких девушек я не то, чтобы уважал, но был им благодарен. Она знала свое дело, это то, что мне было интересно.

– Привет, Ильяс Захарович.

– Привет, красавица. Найдется для меня время?

– Думаю, смогу через полчаса. Ты на оба массажа, или…

– На оба. Надо снять стресс.

– Хорошо. Выделю для тебя полтора часа. Но услуги мои дорогие сегодня. Мне придется подвинуть заместителя мэра.

– Не переживай, в минусе не останешься, ― хмыкнул я, и сбросил вызов.

Девочка знает себе цену.

Прибавил скорость, отмечая, что, если поднажму, успею вовремя.

Когда я уже был у здания, где находится массажный салон, мне пришло сообщение на почту от Михаила. Вовремя.

«Босс, кажется, девочка просто решила вцепиться в тебя клешнями. Охотница за богатыми, не более. Подробная информация в прикрепленном файле.»

Ну что же, значит, работает сама. Тем лучше.

Файл позже прочту. Сейчас меня ждут более интересные дела.

– Дядя Ильяс, а сегодня та тетка не помешает нам? ― спросила Танюша, когда в субботу я заявился к ней домой с литровой банкой домашней сметаны.

– Надеюсь, что нет. Иначе мне придется сдать ее полиции за преследования. Ну что там, борща наварили с Ниночкой?

– Угу. Я помогала! Картошку чистила! Правда вот, ― она протянула пораненный палец и я скривился.

Черт, детская боль, как ножом по сердцу.

– Малышка, будь осторожна. Сильно болит?

– Ничего страшного. Пустяки.

Я улыбнулся.

– Куплю тебе специальный нож, если ты хочешь продолжить учиться готовить.

– Очень хочу, дядя Ильяс. Я же должна буду готовить своему будущему мужу. А правда говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок?

– Это смотря какой мужчина. Но запомни, Таня, что твой жених будет проходить особенный экзамен. Я к тебе не подпущу абы кого.

– Это как, абы кого? ― она сдвинула бровки к переносице, снова заставляя меня улыбнуться.

– Это значит, что у тебя будет достойный муж. Фуфло сразу отгонять буду.

– Фуфло?

– Ладно, не обращай внимания. Я разговорился. Накормишь меня борщом?

Девочка кивнула, и взяв меня за руку, повела в сторону кухни.

– Ой, ты сначала руки помой, ты ведь с дороги.

– Хорошее замечание. Держи, я сейчас, ― отдал ей банку, а сам свернул в ванную комнату.

Приезжать в этот дом оказалось очень приятно. Мало того, что маленькая девочка всегда меня ждет, встречает с улыбкой, так еще и вкусно накормят. А что может быть лучше домашней еды?

Со стороны кухни послышался стук.

Я нахмурился и наспех вытерев руки, поторопился на звук.

Оказывается, вся сметана уже растеклась по плитке и была непригодна к обеду. Казус.

Я нахмурился сильнее, не заметив на кухне Тани.

Нина развела руками, а затем практически незаметно указала пальцем за холодильник, как раз у двери в кладовую.

Я тихонько прошел мимо стола, переступая испорченную сметану, и заглянул за холодильник.

Малышка сидела в углу прижав коленки к груди и тряслась от страха.

Я вздохнул и присел рядом с ней на корточки.

– Нин, будь добра, сходи на улицу, в моей машине есть еще банка сметаны, ― взял себе домой, и как оказалось не зря.

– Нет! ― громко выкрикнула девочка, хватаясь за холодильник.

В этот момент в ее глазах промелькнул ужас, из‐за которого в моей душе все сжалось.

Что черт возьми происходит?

– Не оставляй меня, Ниночка.

– Ты чего, Танюша? ― уточнила Нина, взволнованно глядя на ребенка.

– И правда, ты чего испугалась? ― поинтересовался я, и уселся на пол. ― Нина, иди. Нам надо поговорить с Таней.

Женщина кивнула и оставила нас одних на кухне.

Я снова посмотрел на Таню, которая абсолютно не могла скрыть своего страха. Как сделала бы это, например, взрослая женщина.

– А теперь рассказывай, чего ты так испугалась? И не обманывай меня. Я хочу знать о всех твоих страхах.

Девочка продолжала смотреть на меня испуганным взглядом и трястись.

Мне черт возьми, дико не нравилось ее состояние и то, что она так сильно боится. Меня боится! Человека, который защитит ее от любых бед.

Я протянул ей свою руку, и малышка недоверчиво вложила в нее свою маленькую ладонь. Я сжал крепче, а в следующую секунду подхватил Таню на руки и понес в сторону комнаты. Девочка заглянула за мое плечо, смотря на разлитую сметану. А когда мы оказались в гостиной, она заметно выдохнула.

Я усадил Таню на диван, а сам присел рядом с ней. Посмотрел в глаза, отметив, что страх никуда не исчез.

– Я хочу знать, почему ты так сильно испугалась? Это же всего лишь разбитая банка.

– Со сметаной, ― уточнила девочка, хмуря бровки и опуская взгляд вниз, на свои ручки.

– Да, и что?

– У меня пальчик болит, а банка скользкая, потому что мокрая, и случайно выпала.