Глава 70

Мой разум летит в бездну со скоростью света, прихватив за собой все инстинкты. Собираюсь с силами и предпринимаю последнюю попытку отстраниться, пытаюсь свести ноги вместе. Костя несколько раз толкается в меня бёдрами, преодолевая вялое сопротивление.

Каждая клеточка внутри начинает дрожать. Вместо мозга в черепной коробке кипит кисель из похоти и восторга.

До губ он так и не поднимается, целует каждый сантиметр от подбородка до плеч, периодически присасываясь к некоторым участкам шеи. Пальцами всё крепче сжимает кожу на бёдрах. Я в домашних штанах, но по ощущениям – на живую.

Даю себе пару секунд, одной рукой так и держусь за него, второй массирую его затылок, ногтями касаясь кожи. В какой-то момент раздаётся сдавленное рычание. И до меня наконец-то доходит – ещё немного, и мы уже не сможем остановиться.

– Костя, отпусти, пожалуйста. Очень тебя прошу, – едва ли не всхлипываю. Он замирает. – Я себе швы твои сейчас представила, и всё, что с ними может произойти. Как хирурга я тебе себя не советую, – тараторю.

У меня и правда мелькает перед глазами картинка, как кровь сочится через повязку. Ногой стараюсь нащупать пол. Хватка на моём теле ослабевает, но лишь настолько, чтоб я могла спуститься по стеночке к полу. Отстраниться от себя он мне не позволяет. Дышит тяжело, касаясь губами моего виска. Будоражит меня каждым вздохом.

– Сдохнуть проще, чем от тебя оторваться. Ума не приложу, как так вышло. Пздц подкрался незаметно, – хрипло шепчет, сильнее к себе прижимая. – Думал, что сердце остановится, если ты сейчас откажешь. Но нет, даже просто обнимать тебя нравится. Главное не отпускать. Как ты это делаешь, Аленёнок?

К Вам, Константин, вопрос аналогичный! Моё, еще затуманенное возбуждением сознание смысл слов воспринимает не полностью, но зато… я уже влажная. Вот, где пздц. Физиология, идущая вразрез с принципами.

– Пойдем чаю что ли выпьем, – произношу, прикрывая глаза.

Дышать до сих пор тяжело. Сердце, как теннисный мячик, бьётся о стенки грудной клетки, туда-сюда. Тупое сравнение для дочки кардиолога.

Прости, папуль, но даже не это мой главный минус. Вы годами вдалбливали нам, что хорошо, что плохо. Но мне идёт четвёртый десяток, а я всё так же ведусь на женатых. Осуждаю себя, но ведусь.

– Может, лучше в спальню, – Костя соблазнительно мне улыбается, игриво подмигивает.

– Сейчас пойдём на кухню, там свет лучше, стяну с тебя футболку и буду проверять шов. Нитки, если что, у меня дома есть, – теперь уже я ему подмаргиваю.

– Мне план нравится, только учти, если снимешь с меня хоть часть одежды, я тебя трахну. И так еле сдерживаюсь. Так что пошли, – отталкивается рукой от стены и направляется в обговоренную точку.

Заварив Косте чай, достаю для себя из кухонного шкафа банку растворимого кофе, и как самый последний лох, откручивая крышку рассыпаю его на стоящий слева от себя стул и пол.

Быстро перевожу взгляд на Костю, в надежде, что он не заметил. Как же. Сидит и довольно лыбится.

Оставляю несчастную полупустую тару на столе и иду за влажными салфетками к шкафу, достав их, снимаю со стены пылесос. Всё собрала и стою тупнем, смотрю на зону поражения.

– Давай помогу, – Костя поднимается, забирает у меня из рук влажные салфетки, кладёт их на стол, поднимая с него банку с кофе. – Я заварю тебе, помню, что без сахара и с молоком.

– Одну ложку сахара надо, подсластить безысходность.

Включаю пылесос, собираю крупинки.

Я не я буду, если не лопухнусь. Поэтому не люблю нетипичные для моей жизни ситуации, они выбивают меня из колеи, начинаю паниковать и ошибаться.

– Мне есть чем гордиться. Василича дезориентировал, – цокаю, потому что понимаю, куда он ведёт. – Да ладно тебе, – Костя подходит и обнимает со спины. – Я с самых первых дней, как перевёлся, слышал о тебе. Первая мысль была, что о мужике говорят, быстро понял, что нет. Но до последнего тебя представлял взрослой прожжённой тёткой. А когда увидел впервые, не мог поверить, что такое милое создание может строить наших парней.

– Ты хотел сказать безэмоциональная ледышка? Давно был случай, ещё в первый рабочий год. В составе опергруппы приехали на место происшествия. Обстановка типа как у меня сейчас, – киваю на тут и там расставленные свечи. – Дом был обесточен. Жила там женщина, по словам соседей – ведьма. Марина, следователь полиции, типа меня. Молодая, зелёная. Испугалась входить в комнату, из дверного проема посмотрела и вышла, перед этим спросила, не страшно ли мне. Я сказала, что нет, и она дверь, уходя, закрыла. Жутенько было, если честно. Потом я узнала, что дверь ещё и стулом подпёрли. Видимо, чтоб мы с погибшей не сбежали на пару. Белых на них так орал после, – вспоминаю руководителя одного из подразделений уголовного розыска в городе. – Больше я с Мариной не работала. И с тех пор пошли шуточки, мол, мне пофиг, в каких условиях осуществлять деятельность.

– Меня пугает то, насколько спокойно ты об этом говоришь, – Костя проводит рукой по моей спине и садится напротив.

– Так проще. На голову никто не садится, потому что думают – я с бубенцами, – подношу руку к виску, касаясь его большим пальцем, пальцами быстро сгибаю и разгибаю. – Пользуйся мудростью.

– Удивительно, как вы такие разные с Шумом сошлись… – размышляет вслух.

– Оу, ты о моём бывшем хочешь поговорить?

Надо признать, после прихода Кости страх отступил так же резко, как появился.

С ума сойти просто! Я испугалась Тёму! Осознание приходит только сейчас.

– Ну, что уж, – разводит руками. – Я тут только благодаря ему. Не представляю другого варианта, чтоб ты первая мне написала после всего, что случилось, – резко мрачнеет.

Мне столько всего хочется у него уточнить, что впору записывать. И про Артёма, и про Виктора…

– Как он? Ты его домой отвёз?

– Да прям. Чтоб он там дальше нажираться продолжил? Покапают его пару дней и отпустят. Он давно злоупотреблять начал?

– Пока были вместе, он не пил. Точнее пил, но редко. Мог себя контролировать. У него от переизбытка крыша начинает подниматься. В такие моменты надо уводить спать, иначе… Может плохо закончиться.

– Наше поведение во многом зависит от окружения, – Костя меня сканирует, пытается понять реакцию на слова об Артёме.

– Во многом… – повторяю на автомате.

У Тёмы есть несколько сомнительных друзей. Но кто я теперь такая, чтоб советы ему раздавать.

– Как ты так быстро появился? И куда его сразу дел? Я когда тебе дверь открыла, его уже не было на этаже.

– Ребята помогли спуститься, – уверена, мои глаза округляются. – Ты думала, я тебя без присмотра оставил? Алён. Блд. Пздц, как тяжело. Идиотом себя ощущаю. В мыслях не было тебя во что-то гадкое впутывать. У нас всё шло по плану, никто нигде не отсвечивал. Две недели назад всё изменилось. В момент задержания, – естественно кто-то слил. Деньги решают. – Парни за тобой приглядывают. Ненавязчиво. Естественно, они Шума видели, но не вмешивались. Он вроде как свой. И у вас с ним… —плотно сжимает челюсть. Обхватывает своими длинными ровными пальцами кружку с чаем, водит большими вверх-вниз. – В общем, они позвонили. Я сказал не трогать его. Обещал ведь тебе. – Мы смотрим друг другу в глаза, и я, как ни стараюсь, не могу уловить главенствующую эмоцию, их слишком много. – Закопать его хочется, Алён, если честно. Как подумаю, что он тебя…

– Боже ты мой, – руками закрываю лицо. – Зачем ты вообще думаешь об этом?

– Если бы ты была внимательнее, то обратила бы внимание на то, как он на тебя смотрит.

– Если бы я обращала внимание на такое, то свистела ещё сильнее, чем сейчас. Я что под каждого подстраиваться должна? Хотят – пусть смотрят, не хотят – не смотрят.

– Он часто так «навещает»?

– С того момента, как женился, шоу «Смотрите соседи» было впервые. Я сама виновата.

– Только не это. Еще начни его защищать, – теперь уже Костя заводится.

– Да причём тут это? – хмурюсь и морщу лоб. – Просто раньше я его всегда быстро впускала. Сразу же в голове – замёрзнет, почки застудит, соседи увидят. Куча всякой фигни. Пятнадцать минут – и он в квартире. А сегодня испугалась его. Впервые.

Или просто впервые увидела его со стороны таким, каким видят все остальные. Любовь прошла окончательно, глазки открылись.

Любовь губительна в своём ослеплении.

– Он бы тебя не обидел, – произносит нехотя.