– Это шутка?! – взрываюсь я. – Роза Альбертовна, объясните!

Ее сын склоняется ко мне с приказом:

– Выйди.

Морщусь от гадливости этой семейки. Сорвавшись с места, покидаю кухню и выдыхаю в прохладном холле. Но даже тут слышу, как Девлегаров орет на мать. Спускает на нее всех собак. Игнорирует ее мольбы. Странно, но не могу судить его за это. Я сама в ужасе от низости этой женщины.

– Венера любит тебя! – сквозь слезы настаивает она. – Какая еще женщина согласится воспитывать чужого ребенка? А она согласилась!

– Откуда ты знаешь, как она относилась бы к этому ребенку?! – громыхает под звон очередной стеклянной посудины. – Как ты вообще додумалась до такого?! Я согласился, чтобы нашего будущего ребенка выносила суррогатная мать, только чтобы Венере не пришлось мучиться с беременностью и родами, портить фигуру! Чтобы у нее было больше времени на себя! А ты использовала мое доверие! Выставила меня слабым и никчемным!

– Рава-а-а…

– Мне стыдно быть твоим сыном!

Дальше слушать не хочу. Выхожу на улицу и вдыхаю полной грудью запах влажного от утренней росы газона. Пытаюсь расслабиться, но глаза щиплет от наворачивающихся слез.

Меня подло обманули. Подставили. Использовали. Мне не удастся родить и сделать вид, будто ничего не было. Я просто не смогу отдать этого ребенка. Ведь он и мой!

– Господи, – шепчу, положив ладонь на живот. – Это же надо было так впутаться.

Из дома выходит Девлегаров. Ничего не говоря, по пути хватает меня под руку и тащит к черному «Форду Мустангу».

– Это что за выходки?! – вскрикиваю я, вырываясь из его цепкой хватки.

Он открывает дверь с пассажирской стороны и толкает меня в салон. Выдергивает ремень безопасности и, склонившись, пристегивает меня.

Задерживаю дыхание. Слишком вкусный у него парфюм. Или гель для душа. Или родной запах кожи. Не знаю, что именно. Главное – испытываю дерзкое желание укусить его за шею.

Сглотнув, отворачиваюсь и ворчу:

– Я могла бы и сама это сделать.

Он захлопывает дверь, обходит машину и усаживается за руль. На рыдающую Розу Альбертовну, выскочившую из дома, ему плевать. Поворачивает ключ зажигания, заводит двигатель и с визгом колес выруливает со двора.

– И куда мы едем? – спрашиваю, посмотрев на его четкий профиль.

Прибавив скорости, Девлегаров жестко отвечает:

– В клинику. Исправлять ошибку.

Горло сжимается в спазме.

– Как?

– Искусственным прерыванием беременности, – поясняет он без колебаний. – Объяснить доходчивее? Мы едем на аборт.

Не знаю, что ответить. Теряюсь.

– Смотрю, у вас вся семья одаренная, – единственное, на что мой язык способен сейчас.

Усмехается. Нашел повод.

– Ты сама сказала, что аборт – неплохое решение проблемы, учитывая, кто отец ребенка. Я помогаю тебе обрести свободу. Радуйся и будь благодарна.

– Тогда я не знала, кто его мать, – напоминаю ему.

– Не верю, что в тебе проснулся материнский инстинкт. На это требуется больше пятнадцати минут.

– А отцовский когда просыпается? Хотя бы приблизительно?

– Что за бред? – фыркает он с брезгливостью. – Сколько недель беременности?

– Одиннадцать, – отвечаю на автомате.

– Хорошо. Успеваем.

Возможно, у меня паранойя, но, кажется, я слышу зов о помощи внутри себя. Чувствую страх малыша и желание жить. Одолели бы меня похожие чувства, будь матерью другая женщина? Трудно сказать. Гораздо важнее сейчас думать о том, какая лежит на мне ответственность за маленькую, беззащитную жизнь. Моего ребенка!

Отстегиваю ремень и хватаюсь за дверную ручку.

– Останови машину! – требую агрессивно, встречно перейдя на «ты».

– Ты умом тронулась?! – орет он на весь салон, но я уже открываю дверь, намереваясь выпрыгнуть прямо на скорости.

Резко тормозит. Меня бросает вперед, а от удара о панель спасает вовремя выставленная мужская рука. Пригвождает меня к спинке кресла, уложив горячую широкую ладонь на бугор моей груди.

Оттолкнув ее, распахиваю дверь и выскакиваю на обочину.

В воздухе стоит вонь жженой резины, смешанный со свежим запахом сочной травы. И рассеивающийся в рассветных лучах дымок.

Хватаюсь за голову. Шок сменяется паникой. Я еще с трудом соображаю и не могу принимать решений, но одно знаю точно: я не сделаю аборт. Вряд ли сделала бы, даже не будь матерью этого малыша. Ведь это я дала ему шанс и негласную клятву.

– Немедленно вернись в тачку! – рычит Девлегаров, выйдя ко мне.

– Отвали! – огрызаюсь, отворачиваясь от него.

– Сейчас же!

– Иначе что? – Провокационно смотрю ему в глаза.

В них шторм. Он поглощает меня тьмой. Засасывает. Перекрывает кислород. Равиль Девлегаров презирает меня вместе с нашим ребенком. Будто это я во всем виновата. Ни он, ни его бывшая, ни мать. А я, которую загнали в угол и вынудили пойти на преступление.

– Не обостряй, – цедит сквозь зубы. Аж вены на шее надуваются. Настолько сильно он меня ненавидит. – Этот ребенок не нужен ни мне, ни тебе.

– Не говори о нем, как о паразите. Он не виноват в произошедшем. Он не просил давать ему жизнь, а потом ее отнимать.

– Тогда что ты предлагаешь?! – Он разводит руками, словно показывая мне мир, которого я лишусь, став матерью. – Перечеркнуть карьеру и свободу?! Этот ребенок – случайность! Нас с тобой не может связывать ничего, кроме работы!

– Ты сам сдавал свой биоматериал. Никто не выжимал его из тебя силой. Особенно я. Уже тогда ты должен был подумать о рисках. В конце концов, об ошибках, которые порой случаются даже в самых крутых клиниках.

– Ты слышишь саму себя? Или гормоны мозг повредили?

Однозначного ответа дать не могу. Мы сейчас оба на пределе. Именно в такие моменты люди совершают неверные шаги. Может, тупит он. В силу своей жестокости. Может, я. От испуга.

Девлегарову кто-то звонит. Он нервно сбрасывает вызов, но на той стороне не унимаются. Ему приходится ответить.

Говорит он сдержанно, почти рыком. Психует, скрипит зубами. Коротко отвечает, что скоро будет, и снова переключается на меня.

– Мне нужно срочно уехать на два-три дня. В понедельник вернусь.

– Завтра-послезавтра выходные. Давай успокоимся и все обдумаем, – предлагаю я привычным деловым тоном. – Это будет сложное решение, но оно должно быть единогласным. Я тоже имею право выбора. Меня тоже обманули.

– Это карма, Яра, – отвечает он злорадно, искря молниями в глазах. – Одного не понимаю, зачем тебе, самодостаточной женщине, это грязное дельце? Ради бабок? Ты вроде в них не нуждаешься. Ради забавы? Могла бы развлечься интереснее и без потерь.

– А я не понимаю, как серьезный мужчина посмел бросить невесту прямо перед свадьбой? Если ради забавы, то ты конченый урод! – высказываю и прикусываю язык.

Самой не верится, что я ругаюсь. Обычно я слежу за языком. Впрочем, и у меня бывают заскоки. Мой бывший это подтвердит.

– Повтори.

Девлегаров надвигается на меня сгустком раздраженности. Ему не до шуток. Если не заткнусь, то собственноручно сделает аборт. Прямо здесь. Без анестезии.

– Ты можешь обдумывать это хоть вечность, Яра. Мое решение окончательное. В понедельник мы едем в клинику.

Боязно киваю. Главное – согласиться с ним сейчас. А до понедельника я найду выход. В крайнем случае – уеду. Новый муж моей мамы всюду имеет связи. Не откажет помочь, если попрошу. Спрячет меня так, что сам не найдет. А Девлегаров и подавно.

– Скоро все кончится, – почти улыбается этот неадекватный маньяк и кивает на машину. – Садись. Отвезу тебя домой. Считай, у тебя внеплановый отпуск.

– С последующим увольнением, – добавляю я.

Глава 4. Девлегаров

С аэропорта сразу гоню к ней. Она слишком много о себе думает. Не сечет, с кем связалась. Зря недооценивает. Репутации овоща не имею. За игнор спрошу по полной обойме.

Звоню в домофон. Не отвечает.

Набираю код и поднимаюсь на ее этаж. Ни на звонок, ни на стук в дверь никто не реагирует, кроме старой соседки напротив.

– А Ясеньки нет дома, – оповещает меня, высунув крючковатый нос в щель. – За ней приехала какая-то жуткая девица и увезла ее.

Какая, к черту, девица?!

– Когда? – спрашиваю так грозно, что старуха от страха захлопывает дверь, ничего не ответив.

Кулаком ударяю по кнопке вызова лифта и набираю эту потаскушку. Откуда в ней столько смелости? Я дал ей передышку, а она уже на тусовке. С пузом! Надо было брать ее с собой в поездку. Без контроля она неуправляемая.

– Где ты? – выталкиваю из себя каждый звук, едва она принимает вызов.

– Спокойнее. Что за тон? – искренне удивляется, почему я вне себя от ярости.

– Ты должна была сидеть дома!

– Ты что, следишь за мной?

Стискиваю челюсти. Костяшки пальцев хрустят от того, как сжимаю мобильник в кулаке. Надо срочно побоксировать, иначе этой козе шею сверну. Хотя ей было бы полезно усвоить, что она больше не вправе расставлять личные приоритеты.

– Мне сказали, тебя увезла какая-то шалава. Я хочу знать, куда и зачем? Где сейчас шатается мать моего ребенка?

Недолгая пауза меня не усмиряет. Сильнее разогревает.

– Я у сестры.

– Жди. Сейчас буду, – отвечаю доходчиво и сбрасываю звонок.

Первым делом избавляю тачку от букета, который купил по одной настоятельной просьбе. Не заслуживает эта стерва цветов. Выбрасываю в урну возле скамейки, прыгаю за руль и лечу в соседний район. После столицы здешние дороги кажутся пустыми. Даже смешно наблюдать за нервными водилами, которым невтерпеж полминуты на пешеходнике простоять. Они еще не знают, что такое настоящая пробка.

В нужном дворе технично разворачиваюсь, привлекая к себе внимание всех, кто торчит на улице. Знаю, что рев тачки оглушает. Пусть держатся от меня подальше. Перееду и глазом не моргну. Я сейчас на нервах.

Красотка пулей вылетает из дома. Распахиваю для нее дверь, даю секунду сесть и трогаюсь с места.

– Полегче! – возмущается она, едва успев закрыть дверь.

– А ты потише! – шиплю ей, выруливая со двора.

Живо пробегаюсь по ней взглядом. Горем не убита. По-прежнему свежа и изящна. Волосы завиты в крупные кольца. Стильный брючный костюм, туфли. Безделушки, макияж. Она явно себя любит.

Клацает ремнем безопасности, откидывает прядь волос за плечо и внимательно смотрит на меня. Скорости не боится. Это я уже понял.

– Откуда ты знаешь, где живет моя сестра?

– Что ты у нее делала? – спрашиваю, игнорируя ее интерес.

Здесь вопросы задаю я. Радовалась бы, что не душу. Но если бы от нее пахло хоть каплей алкоголя, она бы сейчас сильно пожалела о своем визите к сестре.

– Тебя это вообще не касается. Кто ты такой, Равиль Девлегаров? Ты всего лишь мой начальник. Нас связывают деловые отношения. С понедельника по пятницу. А сегодня воскресенье.

– Нас связывает чуточку больше, – напоминаю ей.

– Я все равно не понимаю, что дурного в моей встрече с сестрой? Я всего лишь сделала ей прическу на свидание. Возможно, сегодня у нее решится судьба. А ты бесчувственный чурбан, который не видит дальше своего носа!

– Заткнись, – цежу, еле сдерживаясь.

– Не затыкай мне рот!

Резко сворачиваю на парковку у супермаркета. Распугиваю маневром какую-то полусонную компашку и паркуюсь. Повернувшись корпусом к Яре, заставляю ее сглотнуть.

Какой же кайф – ее молчание!

– Я много чего о тебе узнал, – произношу в тишине салона. – Твои предки уже несколько лет в разводе. Отец профессор в вузе. Мать месяц назад снова вышла замуж за успешного бизнесмена. Сестра встречается с каким-то пилотом. Дома тебя ждет полупустой аквариум. Ты заказываешь ужин в одном и том же ресторане. Твоя уборщица – пенсионерка. А водительских прав у тебя нет, потому что их изъяли за ДТП.

Моргает. Один раз. Приподнимает уголок губ и отвечает:

– Браво. Ты меня раскусил.