Сначала Бенитино поступает в технический институт, затем в Аграрный институт Сан-Микеле-аль-Адидже и наконец в Военно-морскую школу Ла-Специи. Мальчику очень трудно. Страдая, забыв о запрете распространяться на эту тему, он не может перестать называть себя сыном дуче, тем более что окружающие считают его остроумным, смешным и почти точной копией отца.

Однако после подписания Конкордата с Ватиканом^[25] над Бенито Альбино нависает новая угроза: внебрачный сын – огромное пятно на репутации хорошего семьянина, каким Муссолини должен себя показать любой ценой.

Бенито Альбино решено отправить на Дальний Восток, где между концессиями Тяньцзиня и Шанхая стоит небольшая итальянская флотилия. Бенитино уже 18, и даже однополчанам он представляется как сын Муссолини. Остается одно: юноше придется исчезнуть.

В 1935 году Бенито Альбино получает телеграмму о смерти матери, ставшую поводом для возвращения на родину. Но сразу по прибытии в Италию полиция забирает его и передает в психиатрическую больницу Момбелло в Лимбьяте, недалеко от Милана. Купленные врачи объявляют перепуганного юношу сумасшедшим и запирают среди безумцев, вшей и тараканов. Через несколько месяцев с диагнозом «бред преследования» его переводят к «полутихим»^[26] пациентам. Очевидно, единственным признаком безумия так и остается стремление называть себя сыном Муссолини.

В 1942 году, в возрасте 26 лет Бенито Альбино умирает. Документы клиники заверяют, что причиной смерти стало «физическое истощение», однако медицинские записи, найденные журналистом Марко Зени, свидетельствуют, что над молодым человеком проводились настоящие пытки, санкционированные психиатрами. Бенитино девять раз отправляли в кому. Вероятнее всего, «истощение» – лишь способ замаскировать убийство, совершенное с помощью 30 инъекций инсулина. На момент смерти юноши 26 августа его отцу остается меньше года власти.

Бенито Альбино был похоронен в лечебнице с согласия Бенито Муссолини. Действительно ли тот злодейски уничтожил собственного сына? Доказательств этому нет. Впрочем, большинство исследователей, занимавшихся этой историей, целиком и полностью поддерживают такую гипотезу. Муссолини держит полицию под личным контролем, она информирует его о каждом шаге и каждой детали личной жизни иерархов, друзей и врагов. Вряд ли Бенито пропускал сообщения о сыне. И уж тем более репрессивный аппарат обязан был выполнить приказ – не так важно, шла ли речь о преднамеренном убийстве или «просто» о принуждении умереть.

Глава 2
Террористы

Бомбы и касторка. Убийства чернорубашечников

Первая политическая акция фашизма – выстрелы. Они раздаются 15 апреля 1919 года^[27].

Боевые группировки появились совсем незадолго до того, 23 марта. На площади Сан-Сеполькро в Милане Муссолини напрямую дает понять, что его программа – насилие: если «красные готовы строить баррикады, то „Ардити“ и фашистские боевые группы будут противостоять им на тех же баррикадах».

Три недели спустя 500 фашистов, бойцов «Ардити» и футуристов во главе с Филиппо Томмазо Маринетти, поймав дуче на слове, атакуют колонну анархистов в центре Милана. Вот как описывает происходящее Маринетти: «Один выстрел из револьвера, два, три, двадцать, тридцать. Камни, летящие палки, точные удары дубинок! Кордон карабинеров рассыпается, его больше нет… мы все еще стоим. А затем в едином порыве бросаемся на врагов»^[28].

Разгромив кортеж, фашисты штурмуют редакцию Avanti!– социалистической газеты, редактором которой Муссолини был пять лет назад. Угрожая револьверами журналистам, типографам и даже военным, пытающимся защищать типографию, они превращают оборудование в металлолом, сбрасывают мебель в каналы Навильо^[29] и поджигают здание. Маринетти писал: «Целая колонна людей, нынешних хозяев вновь завоеванного Милана, марширует к площади Пьяцца-дель-Дуомо, скандируя: „Avanti! больше нет!“ Над головами шествующие несут деревянную вывеску сожженной газеты, подаренную Муссолини редакции Il Popolo d’Italia. 39 раненых и четверо погибших, один солдат и трое социалистов,– таков итог нападения в цифрах. Будущий дуче замечает: „Боевые группы не готовили нападение на социалистическую газету, но мы принимаем на себя всю моральную ответственность за это событие“. И еще: „Все миланские сквадристы пошли на штурм Avanti! словно на штурм австрийского окопа… Это героизм. Это насилие. Это насилие, которое я одобряю и превозношу. Это насилие миланского фашизма“^[30]. И наконец: „Произошел первый эпизод гражданской войны“».

Вскоре военный министр генерал Энрико Кавилья вызывает к себе Маринетти и Муссолини, чтобы поблагодарить их за содеянное.

Хлысты и дубинки

Стрелять начинают сразу. «Инструментарий» сквадристов может на первый взгляд показаться шутовским: вперемешку песни, касторка, кастеты, дубинки, даже сушеная треска. Молодчики Карло Буттафочи бьют дубинками по головам, разбивают носы, ломают челюсти. Когда же Карло избран в Палату депутатов, они дают ему прозвище Почетная Треска. Сквадристы, впрочем, используют не только простые палки, но и дубинки с кожаными или свинцовыми наконечниками, которые часто носят между ног на манер фаллоса. Такие дубинки в их руках – оружие поистине смертоносное, и уж тем более – железные прутья, которыми их периодически заменяют. Жертв избивают буквально до полусмерти, оставляя искалеченными и навсегда униженными. Нередко врагов режима оставляют в живых, но подвергают публичному унижению, иногда более страшному, чем мученическая смерть, через воронку вливая им в горло касторку^[31]. Конечно, у фашистов есть и вооружение посерьезнее – пистолеты, винтовки, ручные гранаты, даже пулеметы и установленные на грузовиках пушки. Но кроме того, всегда можно отхлестать «подрывников» – «подрывные элементы» – бычьими жилами, представляя себя рабовладельцами на плантациях.

Фактически Муссолини создает настоящую частную армию, почти всегда вооруженную и поддерживаемую армией государственной.

Так начинается, по меткому именованию основателя фашизма, гражданская война. Он намеревается подкрепить оружием конфликты между хозяевами предприятий и рабочими, между землевладельцами и крестьянами, между капиталом и трудом. Начинается грандиозный и ужасный XX век. Дуче, как он называет себя с самого начала, якобы никоим образом не способствует этому кошмару и даже иногда страдает от выходок сквадристов. Это ложь. Именно Муссолини – инициатор, руководитель и бенефициар нападений. Он дергает за ниточки и – пока еще – добывает оружие.

К началу XX века Италия пережила лучшие годы своей унитарной^[32] истории – годы промышленной революции. Появляются первые крупные фабрики, в том числе в Турине, Милане и Генуе. Электрический свет, транспорт, телеграф, телефон меняют облик городов почти до неузнаваемости. Чума неграмотности сдает позиции. Введено всеобщее избирательное право, хоть и, к сожалению, только для мужчин. Италия даже выигрывает войну с Османской империей, прирезав к своей территории архипелаг Додеканес и две африканские провинции, Триполитанию и Киренаику. (Они вошли в состав колонии, получившей название, которым древние афиняне именовали Африку, – Ливия.)

Джованни Джолитти^[33], оказавший огромное влияние на политику своего времени,– один из лучших государственных деятелей Италии, наряду с Кавуром^[34] и де Гаспери^[35]. Принципиальный противник вступления в Первую мировую войну, Джолитти возглавляет парламент, когда власти составляют бюллетени для голосования по Ливии: итальянцы могли бы выиграть только при соотношении пять против одного. Джованни Джолитти знает, как дешево стоят генералы. К сожалению, он проигрывает. В 1915 году правительство Саландры^[36] навязывает парламенту свою волю и вступает в войну.

Цена «искалеченной победы», как определил ее Д’Аннунцио^[37], действительно была ужасной.

65 тысяч убитых – именно они терзают совесть сторонников войны. Бенито Муссолини понимает это. Миллион изуродованных и раненых, чья жизнь навсегда изменилась. Безудержная безработица. Рост цен. Социальная конфронтация. Негодование, направленное на офицеров, армию, государство и, наконец, на государственные учреждения, включая парламент.

Рабочие захватывают заводы один за другим. Часть социалистов, не признающих реформаторский курс Турати^[38], мечтает о революции по примеру России. Забастовки, столкновения, насилие, смерть – два года, 1919-й и 1920-й, вошли в историю как «красное двухлетие». Джолитти возвращается к власти и держит в страхе как «подрывные элементы», так и реакционеров. При этом, когда бизнесмен, промышленник и отнюдь не реакционер Джованни Аньелли приходит просить о вмешательстве армии, чтобы вернуть оккупированный автомобильный концерн Fiat, Джолитти отвечает: «Отлично, я отдам приказ о бомбардировке». Социалистическая оккупация завершится сама собой, но промышленники, а тем более аграрии, не начнут заново доверять армии – ни карабинерам, ни полицейским, ни королевской гвардии.

Муссолини предлагает реакционерам своего рода поддержку: оружие. Фашистское движение зародилось не без социальных амбиций, но с самого начала и его политическое пространство, и определенные действия конкретных фашистов показывают крайне правую тенденцию. Дуче принимает сторону сильных, обещая сохранить их статус в обмен на деньги. Остальное – лишь вопрос времени: Бенито Муссолини получит финансирование от землевладельцев, фермеров, владельцев металлургических заводов и заплатит за это разбитыми головами батраков, рабочих и бунтовщиков.

Конечно, соперники Муссолини тоже не отличаются святостью и активно применяют насилие. Просто в этой борьбе роль жертв достается анархистам, социалистам, а затем коммунистам. Впрочем, никто и никогда не пытался определить соотношение между фашистами и их противниками касательно применения силы, оружия, военной организации, методичности агрессии, безжалостности ударов и числа погибших. После захвата власти фашистами «красное двухлетие» завершается. У итальянских левых не остается шансов на революцию. Не исключено, что страху перед коммунистами принадлежит пусть опосредованная, но важная роль в зарождении фашизма, росте его влияния и установлении диктатуры.

Дуче – из «логова» в тюрьму

В 1919 году проходят выборы. 16 ноября итальянцы впервые голосуют по пропорциональному закону. Фашистам, несмотря на все старания, едва удается представить списки. В Милане, своей колыбели, они получают ничтожные 4657 голосов, Муссолини – 2427.

Партия социалистов лидирует с 32 % голосов – в среднем, между промышленными регионами Севера и сельскохозяйственными регионами Юга. В Пьемонте они набирают 50 %, в Базиликате – 5 %; в Эмилии – 60 %, в Кампании – 6 %. Фашистам остается единственный способ победить – оружие.

Вечером 11 ноября в Лоди социалисты прерывают митинг фашистского кандидата, адвоката Энцо Феррари. Два дня спустя Феррари возвращается с 60 боевиками. Они открывают огонь. Семеро социалистов ранены, один убит на месте, и еще двое в ближайшие дни умирают в больнице. Карабинеры, выполняя свой долг, забирают под арест 48 фашистов, но всего через несколько месяцев освобождают. В их числе – Альбино Вольпи, носящий под униформой «Ардити», как пишет Миммо Францинелли^[39] в прекрасной книге «Сквадристы», «черную рубаху с вышитым на груди большим белым черепом с кинжалом в зубах, а на поясе – такой же кинжал с перламутровой ручкой». Освобожден и Леандро Арпинати, лидер болонских сквадристов, бывший механик, бывший железнодорожник, бывший революционный синдикалист и отнюдь не бывший боксер.