Она указала на покосившуюся наблюдательную вышку, черным скелетом торчащую над горой металлолома.

Маркус проследил её жест и ужаснулся. Сомнений не оставалось, тонкий палец в драной перчатке указывал на самую макушку вышки.

– А ты уверена, что стоит?

– Шутишь что ли? – воскликнула Анника и надула губы. Гляди того обидится. – Мы вообще ради этого сюда и летели. Это моё любимое место! Или ты испугался?

– Ну, это небезопасно, – попытался сопротивляться Маркус. – Я же чипованный сноб средних лет из бизнес-района…

– Наконец-то признался! – рассмеялась Анника. – Пошли, я самый надёжный проводник по радиоактивным пустырям! Со мной не пропадёшь!

Девушка зашагала вперёд, осторожно, но уверенно ступая по обломкам. Маркус, ругаясь про себя, поспешил следом.

Подниматься по открытой металлической лестнице было страшно только вначале. Потом заныло колено, и Маркус поймал себя на мысли, что откуда-то знает, что это нормально. Наверное, имплант. Странно, что он не помнит своих модификаций. Надо поискать в комме Медиса на этот счёт.

– Давай быстрее! – крикнула Анника сверху и застучала ботинками по металлической платформе.

Через минуту Маркус тоже поднялся на самый верх и замер: столько свободного неба. В городе его закрывали монолиты и реклама. А тут огромный серый купол выгнулся дугой над колючим полем обломков и казался необъятным. Вдали маячил черный частокол многоэтажек и блестел защитный экран Заповедника.

– Бывала там? – спросил Маркус. – В Заповеднике.

– Только один раз, в детстве, – Анника устроилась на перилах смотровой вышки, беззаботно свесив вниз тонкие ноги в грубых ботинках. – Необыкновенный воздух, будто пьёшь его. И зелень, повсюду. А ещё звуки. Птицы.

Она помолчала и вздохнула:

– А потом было слишком туго. Пришлось продать все свои посещения… А ты?

– А я не помню, – Маркус рефлекторно обратился к ободу и провалился в пустоту. – Проклятый Медис, чтоб у них чипы сгорели! Я же теперь человек без прошлого. Непонятно кто. Ужасное чувство.

– Ты – это ты, – просто ответила Анника. – Здесь и сейчас. Почему ты решил, будто потерял что-то важное? А если наоборот? Представь, что они освободили тебя от прошлого. Выбирай, что нравится! Будь любым! Это и есть свобода от личности.

– Сво-бо-да! – прокричала она, и эхо понесло её звонкий голос по полигону.

– Поэтому ты рисуешь граффити? – спросил Маркус. – Хочешь поделиться свободой?

– Вроде того, – согласилась Анника.

– И готова её потерять, если попадёшься?

– Не попадусь! – махнула рукой девушка.

– Не то, чтобы я не понимал, зачем ты это делаешь, – произнёс Маркус. – Я понимаю. Но оправдан ли такой риск? Стоит ли оно того?

– Люди разучились быть собой. Кто-то должен им напомнить, – в голосе девушки послышалась обида.

– А нужны ли им эти напоминания? Может их устраивает так, как есть, – Маркус чувствовал, что ходит по грани. Но что-то внутри тянуло его высказаться. – Может им просто нравится создавать себя самим?

– Это Хьюман Дизайн так говорит. А ты повторяешь! – Она соскочила с перил и грозно посмотрела на Маркуса. – А по сути все становятся одинаковыми! Разве не видно?

Она начала загибать пальцы:

– Стрессоустойчивость – на максимум, логика – на максимум, многозадачность – на максимум, практичность – на максимум, эмоциональность – на минимум. А в итоге – все чёрствые эгоистичные кретины, которые не могут и минуты сосредоточиться на одном деле!

– Я могу: слушаю тебя уже минут десять, – обиделся Маркус и чуть не добавил: «и у меня есть росток, я его люблю».

– Ты не в счёт, – примирительно махнула рукой Аника. – Я в общем.

– И всё же, зря ты это делаешь. Не дай бог загребут за хакинг, повесят на тебя связь с сопротивлением, с террористами.

– Не загребут! – снова махнула рукой Аника. – А что до сопротивления, думаю, там как раз-таки чипованные сидят. Убогих-то по пальцам можно пересчитать. Мы в своём мирке никого не трогаем. А чипованное подполье делит сферы влияния. Либо вообще террористы втихую финансируются той же Хьюман Дизайн или Гугл Глобал, чтобы плотнее закручивать гайки.

– Ты серьёзно? – удивился Маркус.

– Почему нет? – Анника сверкнула зелеными глазами. – Это как раз логично.

Маркус пожал плечами и уставился перед собой. Перегруженный мозг уже отказывался воспринимать и обдумывать информацию. Слишком много всего свалилось на бедную незащищенную ободом голову за эти несколько дней.

Когда солнце закатилось, они вернулись в си-кар.

***

– Сегодня я покажу тебе ещё одно улётное место! – заявила Анника с порога.

– Снова угонишь си-кар? – спросил Маркус, растирая глаза. Спал он до безобразия много. Наверное потому, что теперь мозгу приходилось обрабатывать и запоминать ту информацию, которой раньше занимался обод. Личные воспоминания. Прорва времени. Семь часов вместо обычных трёх! Неужели убогие спят столько каждую ночь? Анника вот выглядит свежей.

Он передумал задавать ей такой бестактный вопрос и предложил серых кубиков синтетики.

Прикончив химический завтрак, они вышли из блока. Целый час ушёл на то, чтобы доехать до конечной станции подземки. Еще час шли пешком. Квартал, в который вела Анника, находился далеко за пределами районов среднего и даже эконом-класса. Настоящие трущобы. Теперь Маркус понимал, почему девушка заставила его снять и спрятать обод в рюкзаке, чтобы «не отсвечивать». Так они походили на парочку убогих, решивших прикупить девайсов на чёрном рынке. В том, что они идут туда, Маркус уже не сомневался. Где-то же надо Аннике брать все свои штучки.

Местечко было не из приятных. Маркус стал всерьёз переживать, что фильтры в ф-маске забьются раньше времени. Такого чада он никогда не видел. Наверное.

Очертания однообразных штампованных домов терялись в серо-коричневой дымке. Стены изрисованы граффити так густо, что было ясно: здесь никто не препятствует уличным «художникам». Вряд ли нубы, которым не посчастливилось работать в этом секторе, вообще смотрят на такое. Зато улица пестрела настоящими неоновыми вывесками. Словно с расчётом на тех, кто не сможет подкачать виджеты.

– Здесь живут либо убогие, – Анника словно уловила мысли Маркуса, – либо те, кто утратил статус доверия из-за бесконечных модификаций. Согласись, забавный контраст?

Маркус кивнул и проводил взглядом металлическую конструкцию. От человеческого у этого самодвижущегося создания осталась только голова с бледным лицом и длинными фиолетовыми ресницами. Руки и ноги блестели сталью. Видно было, как ходят поршни при движении. Механический скелет. Только корпус прикрыт металлическим щитами. На грудной пластине выбит знак радиационной опасности.

«Мини-реактор класса А, – отметил про себя Маркус. – Такое старье, да ещё и запрещённое! Невероятно!»

Потом попалась парочка убогих, которые быстро скользнули взглядом по Аннике, чуть дольше задержались на Маркусе и скрылись за углом.

Дальше снова модификанты: верзила, почти полностью вшитый в огромный экзоскелет, своих конечностей у него не было. Девушка со странной конструкцией фасеточных линз вместо глаз. Стрекоза.

Потом встретился вполне обычный парень. Маркус не сразу понял, что с ним не так: лысую голову обвивали не один, а два обода.

«Сразу два! – Маркус чуть не вывернул шею, провожая прохожего взглядом. – Но зачем? Почему просто не дополнил свой обод вторым чипом? Как он взломал защиту? И это же как надо модифицировать разъёмы?»

– Хватит пялиться! Привлечёшь к нам внимание, – ткнула его в бок Анника и уже тише добавила: – Ничего особенного в этих людях нет. Подумай про то, что в дорогих кварталах то же самое. Только модификации красиво спрятаны под кожей. Высокостатусные только внешне выглядят красиво, а на самом деле модификаций в них ещё больше. И такая же, вычищенная до металлического блеска, личность!

Маркус задумался, что и сам наверное где-то модифицирован и чуть не полез в комм прямо на улице. Он же хотел посмотреть эти данные, после того как заныло колено тогда, на вышке! Но они уже пришли, и Анника затолкала его в дверь под яркой неоновой вывеской.

– Стой тихо, ничего не говори, – предупредила она.

К стойке, заваленной всяким электронным хламом, вышел старик. Половину его лица закрывал шлем с окулярами. Увидев Аннику, он ловко снял устройство и бросил на стойку, а Маркус не мог оторвать взгляда от его рук.

Кисти старика были заменены киберпротезами, а на каждой руке было по десять тонких механических пальцев. Как и у всех модификантов в этом квартале протезы не были закрыты искусственно выращенными тканями, а выставляли напоказ свою металлическую суть. Это можно понять: биотехнологии – дорогое удовольствие.

Интересно, у него изначально не было рук, или он пожертвовал ими, чтобы заниматься… чем он там занимается? Обода нет, разъёмов тоже. Убогий.

Пока Маркус разглядывал старика, Анника обменялась с ним пакетами и что-то защёлкала в своём комме.

– Хорошо, – серьёзно кивнула девчонка. – И ещё фито-лампы. Я писала.

– А ты не слишком расшалилась, Анка? – старик вдруг неожиданно тепло улыбнулся, обнажив редкие зубы. – Во что ещё решила влезть?

– Это ему, – Анника кивнула на Маркуса. И пояснила: – Фиолетовые плохо подходят. Спектр не тот. Нужно специальные.

Модификант сурово посмотрел на Маркуса:

– Из дорогих кварталов? Насквозь вас таких вижу. Чипованные…

– Алишер! – строго сказала Анника, и старик перевёл взгляд на неё.

– Ладно-ладно. Но ты будь на связи, договорились?

Анника кивнула, и старик достал из-под прилавка несколько ламп. Пока девушка упаковывала их и укладывала в рюкзак, модификант сверлил Маркуса взглядом, который мог означать только одно: «если с ней что-то случится, я тебя из-под земли достану и разделаю на кусочки вот этими металлическими пальцами».

Маркус вздохнул с облегчением, когда они наконец покинули лавочку. Вопреки ожиданиям Анника потащила его дальше вглубь кварталов.

– Ты, наверное, проголодался? Настало время отдать тебе должок.

Маркуса передёрнуло при мысли о том, что придётся есть в таком районе. Да они наверняка отравятся! Какого качества здесь синтетики?

– Не дрейфь, чипованный, я много раз тут обедала, – успокоила его девчонка. – И, как видишь, жива.

Забегаловка оказалась не такой ужасной, как ожидал Маркус. Он даже снял ф-маску, но тут же пожалел об этом и нацепил обратно. Воздух здесь был тяжёлым. Аннику это видимо не смущало, она откинула маску ещё у входа и, даже не поморщившись, сразу поспешила к стойке. Маркус подумал, что в её блоке степень очистки воздуха могла быть и похуже. От этой догадки стало грустно, и, чтобы отвлечься от мыслей, он принялся рассматривать обстановку.

Здесь всё было оформлено в стиле старинного бара. Широкая стойка с бокалами над ней и круглые столики в полутёмном зале. К необычному виду посетителей он уже привык и старался не пялиться на механические дополнения, заменявшие им самые разные части тела.

– И что это? – спросил Маркус, когда девушка принесла две пластиковых тарелки со светло-коричневыми пластами неправильной формы. – Мы точно не отравимся?

– Это грибы! Настоящие! – восторженно объявила Анника, и Маркус понял, что ему придётся всё съесть. Иначе обидится насмерть. – Для роста им не нужен свет и сбалансированный грунт. Сойдет что угодно, содержащее органику. Это тебе не химические кубики. Настоящая еда! Лучше только поставки из Австралии для богачей!

Перед глазами у Маркуса на мгновение возникли яркие экзотические фрукты, казалось, он даже ощутил аромат. Подсознание откуда-то достало воспоминания. Неужели пробовал?

–Что смотришь? «Морду» снимай и ешь давай, – потребовала Анника. В голосе уже чувствовалась обида.