И тут прямо за поворотом белыми полосами в свете фар блеснул пешеходный переход. По переходу от автобусной остановки, слегка пошатываясь, шел какой-то мужчина.

– Тормози! – только успел крикнуть Тима и тут же почувствовал толчок.

Раздался визг тормозов, машину резко занесло, и Тимофей, ударившись головой о стекло, а затем о торпеду, потерял сознание. Подушки безопасности не сработали, видно, удар был недостаточно сильным.

Игорь тупо смотрел перед собой, а Василий чертыхался на заднем сиденье.

Через минуту Игорь с Васей пришли в себя.

– Твою ж мать!!! С Тимкой что? – в истерике закричал Василий.

Игорь тронул друга за плечо, тот застонал и снова отключился.

– Ударился башкой, видно, здорово. А с тем что? Неужто сбили? – кивнул Игорь на прохожего, который от удара отлетел к обочине и лежал неподвижно.

Выскочив из машины, они кинулись к мужчине.

– Ёлки! Игорь, он, походу, того, – Вася, мгновенно протрезвев, наклонился поближе и заглянул в лицо, лежащему в неловкой позе, дядьке.

– Да ладно! Мы же его несильно ударили, – мгновенно струхнул Игорь. – А, может, жив?

– Скорую надо вызывать! – Василий достал телефон.

– Погоди, – остановил Игорь и испуганно посмотрел брату в глаза.

– Ты чего? – опешил тот. – Ему помощь нужна! Ты же не хочешь в тюрьму?

– Вот именно, не хочу, – Игорь обернулся, глянув на дорогу в одну сторону, затем в другую, в это позднее время не было ни машин, ни прохожих. – Слушай, меня как пить дать посадят. А его, – он кивнул на Тимофея, – батя отмажет по-любому.

– И что? – после приличной дозы алкоголя Василий туго соображал, но, кажется, догадался, чего хочет Игорь…

Через пять минут Василий достал телефон.

– Кажется, все. Вызываем полицию.

Игорь с ужасом смотрел на мужика у обочины. Поджилки тряслись, и ужасно хотелось удрать отсюда куда подальше. Он никак не мог осознать, что произошло. Неужели он убил человека? Нет, нет! Только не это! И вообще, это не он! Это Тимка! Ведь это он был за рулем, он! Игорь пытался убедить себя, что все так и было. И ничего страшного! У Тимохи отец крутой бизнесмен, он его в два счета вытащит. Игорь тряхнул головой, пытаясь прийти в себя.

– Слушай, а давай смоемся, – предложил он, содрогаясь от адреналина, который вмиг сжег весь алкоголь в крови.

– С ума сошел? – Вася покрутил у виска. – Тимка может не помнить, кто сидел за рулем, но то, что в машине с ним были мы, точно вспомнит. Да и Кара видела, что мы вместе уехали. И потом, кто будет давать показания? Если не хочешь в тюрьму, надо взять себя в руки.

– Хорошо, – трясся от нервного напряжения Игорь. – Только смотри, не проговорись.

Вскоре приехала скорая помощь, затем ГАИ. Тимофей пришел в себя и, абсолютно ничего не соображая, озирался по сторонам. Потерпевшего увезли на скорой с мигалками. Игорь выдохнул, может, обойдется, и спасут мужика?

После составления протокола всех забрали в участок для дачи показаний. И только спустя пару часов Василия с Игорем отпустили, а потихоньку приходящего в себя Тимофея, отправили в «обезьянник».

***

В понедельник в конце рабочего дня Катерина наконец предстала пред очи своего наставника и старого друга отца, Северова Евгения Егоровича.

– Здравствуй, Катюша, заходи, заходи, – встал ей навстречу Северов – сухощавый серьезный мужчина с седой головой и усами.

Они очень давно не виделись. Катюша смотрела на старинного папиного друга с радостью и с тоской одновременно. Постарел, отметила она с горечью, но он напоминал ей папу, и те времена, когда она была маленькой, а они молодыми и веселыми. Те времена, когда папа брал ее на рыбалку и на пикник, учил насаживать червя на крючок и кидать спиннинг. У нее не получалось, она дулась неизвестно на кого, а они хохотали. Катюша проглотила комок в горле, каким был бы сейчас папа? Она никогда не узнает, но воспоминания бесценны.

– Добрый день, дядя Женя. Ой, простите, Евгений Егорович, – обняв его, Катя смутилась и нервно поправила воротник белоснежной блузки.

Северов был искренне рад и по-отечески обнял дочку старого товарища.

– Перестань, я же тебе не начальник, у тебя свой есть. А я так, наставник только, и с удовольствием тебе помогу, все расскажу, подскажу, обращайся, если надо. Я и в адвокатских делах разбираюсь немного, мы ж с твоим отцом вместе учились, да и по долгу службы обязан разбираться. Ну что ж, поздравляю с началом трудовой деятельности! Надо же, какая ты! Умница, красавица! Вот отец гордился бы тобой. Адвокат, как-никак!

– Да нечем пока гордится-то, – еще больше засмущалась Катерина. – Адвокат я пока никакой. Вот будет опыт, тогда…

– За это не волнуйся, дел в вашей конторе предостаточно. Главное не лениться. Еще успеешь проявить себя, уверен, у тебя получится. Я и с начальством твоим – с Марком Совчуком переговорил, дал тебе рекомендации хорошие.

– Спасибо! – поблагодарила Катерина. – Марк Аркадьевич хороший начальник, интеллигентный и тактичный.

Северов кивнул.

– Согласен. Так что, старайся. А мы со своей стороны поднатаскаем тебя, а там, через год-два отпустим в свободное плаванье.

– Очень бы хотелось.

– Ладно, не переживай, с твоим-то характером быстро пойдешь в гору, поднатореешь, а вскоре, глядишь, и прославишься, как Григорий, отец твой. А пока пойдем, познакомлю тебя с ребятами из следственного отдела, вдруг по работе пригодиться, всегда полезно иметь связи в полиции, – рассмеялся он.

– Спасибо, – стушевалась Катя, семеня за ним. – Дядя Жень, а по делу отца так ничего и не удалось узнать?

– Нет, милая, – обернулся Северов и тут же виновато отвел глаза. – Ничего, никаких следов. Глухарь, одним словом.

Было заметно, что его это сильно мучает, он даже как-то сгорбился будто под гнетом вины. И совсем поседел, с сочувствием отметила Катерина.

Она вздохнула, тогда, восемь лет назад сразу сказали, что убийство явно заказное, и скорее всего, связанное с каким-то делом, которое вел отец. Но так ведь всегда говорят…

– Евгений Егорович, – подошел к ним молоденький парнишка, рыжеволосый и улыбчивый, он с интересом глянул на гостью и, понизив голос, сообщил: – Там этот, гонщик бузит. В дверь кулаками бьет, матерится.

– Ничего, пусть еще посидит, подумает, – отмахнулся Северов и опомнился: – Вот, Катюш, знакомься, моя правая рука – Алексей Савельев.

Молодые люди улыбнулись друг другу и одновременно сказали:

– Очень приятно.

– Так что с ним делать-то? Кричит, надрывается, – распахнув дверь в кабинет, спросил Алексей.

– А что делать? – остановился на пороге Северов. – С ним все понятно вроде. Как думаешь, Алексей, за пару-тройку дней дело закроем?

– Думаю, да. Дело ясное, есть свидетели. На этот раз не отмажется.

– Ну вот и ладно, я сейчас с ним поговорю. Успокою, – улыбнулся Северов в усы.

Они вошли в кабинет, Евгений Егорович представил девушку коллегам, усадил за стол и нехотя пошел в допросную, сказав напоследок:

– Катюш, посиди пока, пообщайся с Савельевым, он много чего знает, о делах текущих может рассказать, вдруг пригодится.

Леша Савельев разулыбался и с готовностью кивнул:

– Скучать не дам, не волнуйся, Егорыч.

– Ну вот и ладно, – успокоился Северов и скрылся за дверью.

***

Тимофей Аматуни ходил по допросной и настойчиво требовал своего адвоката. Он провел за решеткой ночь и еще полдня, но ему до сих пор не дали возможность позвонить отцу. Парень негодовал, стучал в крепкую железную дверь, матерился и грозился «сровнять с землей полицейский участок вместе со всем его дерьмовым содержимым».

Никто не обращал на него внимания, за дверями стояла полная тишина.

Тимофей, обессилев от «справедливого» негодования, уселся на стул и задумался, в очередной раз пытаясь восстановить в памяти ночное происшествие.

Он смутно помнил, как они с ребятами вышли из клуба, сели в его машину и поехали к нему домой. Но до дома они, по всей вероятности, не доехали, сбили какого-то мужика. А теперь его, Тимофея, обвиняют в наезде на пешехода. Но разве он вел машину? Он помнит, что отказывался садиться за руль, а вот кто в итоге сел, он не помнил, хоть убей. Получается, что в момент наезда он был за рулем? Как так получилось? Тимофей от бессилия стукнул себя по лбу.

Неужели он на самом деле сбил человека? А вдруг убил? От этой мысли по спине побежали мурашки. Что он натворил?

И что за черт? Почему ему так не везет! Как вылетел (в буквальном смысле) с трассы три года назад, так словно сошел со своей колеи. Не ладится с тех пор жизнь!

Тут же вспомнилось его недавнее прошлое. Успех, признание, слава! Но, как известно, после взлета всегда бывает падение, вздохнул парень.

А ведь совсем недавно он был отличным спортсменом, профессиональным гонщиком, победителем бесчисленного количества авторалли в России и за рубежом. А также занимал призовые места на соревнованиях по карате и ушу. Казалось, это было не три года назад, а очень давно, словно в прошлой жизни. А затем неудачное выступление в гонках «Формула-1», компрессионный перелом обеих ног, и беспросветное будущее без оваций, фанатов и фанаток.

И вот итог: в свои без малого тридцать он стал мажором и прожигателем жизни, человеком без стремлений, амбиций и целей, а главное без желания что-либо изменить. Осталась лишь легкая хромота после переломов и праздная жизнь, состоящая из тусовок, алкоголя и девчонок. Благо, отец бизнесмен, меценат и уважаемый человек в городе, оплачивал все его капризы и закидоны.

– Здравствуйте, – прозвучал за спиной голос, прервав ностальгические воспоминания задержанного.

Тимофей вздрогнул и обернулся – на пороге допросной стоял мужчина лет шестидесяти в гражданской форме, слегка сутулый и совсем седой.

– О, привет! – оживился Тимофей. – Ты мой адвокат?

– Я – следователь, занимаюсь вашим делом, гражданин Аматуни, – сурово посмотрев на наглеца из-под нахмуренных, седых бровей, сообщил мужчина. – Будем знакомы, Северов Евгений Егорович.

Тимофей насупился.

– Мне нужен адвокат. С вами я говорить не буду. Отцу дайте позвонить, – потребовал он и заносчиво добавил: – Надеюсь, вам не надо рассказывать, кто мой отец?

Евгений Егорович вдруг улыбнулся широко, по-доброму.

– Расслабься, малец. На этот раз придется выкручиваться самому.

Тимофей оторопел:

– В смысле?

– В том смысле, что твой отец был здесь вчера, выслушал свидетелей, прочитал протокол, а потом просто сказал: «Делайте свое дело» и ушел.

– Да ладно? – не поверив ни единому слову, криво усмехнулся Тимофей.

Не может быть! Отец не оставит его в беде!

Следователь усмехнулся.

– Ну так как? Поговорим?

– О чем?

– О том, гражданин Аматуни, как вы вчера ночью сбили человека.

– Я. Никого. Не сбивал, – раздельно и с чувством произнес тот.

– А кто же, если не вы? – склонив голову набок, с интересом спросил Северов.

– Кто-то из моих друзей вел машину, но не я, – угрюмо ответил Тимофей и отвернулся.

– Ц-ц-ц, – поцокал языком следователь и покачал головой, – друзей оговариваете?

– Я не сидел за рулем, – сурово повторил Тимофей и посмотрел исподлобья.

– Как же так? А они говорят, что именно вы сидели за рулем. На водительском сиденье вас нашел патруль ДПС. Это ведь ваша машина? – Северов достал из папки один из снимков и положил перед Аматуни. – Кстати, только что пришли результаты медицинской экспертизы. На руле ваши отпечатки пальцев, в салоне ваша кровь. Если бы кто-то другой был за рулем, то кровь была бы не ваша, верно? А вот пассажиры, ваши друзья, в полном здравии, оба сидели на заднем сиденье, потому и не пострадали.

– Бред! – Тимофей невольно коснулся пластыря на лбу. – И кстати, мне нужна медицинская помощь.

– Ерунда, до освобождения заживет, – ухмыльнулся в усы следователь, потом свел брови и пожевал губами в задумчивости. – Ну так что? Будем признаваться?