Изящная блондинка с мокрыми волосами, чье загорелое тело прикрыто лишь одним крохотным белоснежным полотенцем, обмотанным вокруг груди. Пухлые алые губы девушки изгибаются в стервозной ухмылке, когда она кладет руки на плечо Харта и собирает пальцы в замок, помечая свою территорию. Джеймс не сопротивляется и не отмахивается от девушки, и я его не осуждаю, ведь такие как она – настоящая удача. Возможно, в прошлом эта блондинка была «Мисс улыбкой» своего штата или королевой на школьном выпускном. Ну а сейчас, вполне вероятно, капитан группы поддержки футбольной команды или что-то в этом духе. В общем: идеально подходящая кандидатура для такого яркого и горячего парня, как Джеймс Харт.

– Что ж, кхм. Я убедилась, что ты в полном порядке и все такое, а теперь мне пора. – Не дожидаясь его ответа, натягиваю самую обворожительную улыбку и, быстро развернувшись, спешу в сторону дорожки, ведущей обратно к линии греческих рядов.

Сердце предательски стучит, а уши словно заполняются водой. Я не могу разобрать ни слова из того, о чем говорит девчонка, но хриплый голос Джеймса, словно якорь, пробивается сквозь плещущиеся штормовые волны.

– Мэйбелин, подожди!

Очередное сердечное сокращение от того, что он произносит мое имя этим чертовски сексуальным и пробивающим любые преграды голосом, вынуждает ускориться. Однако это вряд ли остановит парня, чья жизнь сплошной спорт. Нагнав меня, он нежно обхватывает мое запястье огрубевшими пальцами и разворачивает в свою сторону.

– Мы ведь даже не поговорили.

Откашлявшись, я поднимаю голову и встречаюсь с его прожигающим взглядом, всеми силами стараясь передать гневное сообщение: «Ты разбил мне сердце! О чем, черт возьми, мы должны говорить?».

– Меня попросили проверить тебя. Ну знаешь… Не обдолбан ли ты до визга морской свинки. Не толкаешь ли опасную дрянь первокурсникам, – освободив запястье, я убираю руки подальше от его касаний в задние карманы джинсов. – Болтать с тобой не входило в мои планы, Джеймс.

Кивнув, он наклоняет голову набок, облизывая шрам в уголке губ, и заглядывает в мои глаза так, словно пытается прочесть там какие-то подсказки.

– Ты и Йель?

«Я и Йель»? Что это вообще значит?

– Харт! – кричит его девушка. – Ты опоздаешь на тренировку.

Посмотрев за его плечо, я вижу, как блондинка улыбается и машет рукой, подсказывая мне, что пришло время убираться.

– Слушай, – начинаю с шепота я. – Между нами и вправду вспыхнуло что-то тогда в Энн-Арбор, но это лишь из-за действия алкоголя. Сейчас у тебя есть девушка, у меня парень, – издаю глухой гортанный смешок, мысленно врезая себе пощечину за очередное вранье. – Давай просто продолжим существовать, отсутствуя в жизнях друг друга. Идет?

Театрально улыбнувшись, я разворачиваюсь, чтобы уйти, но Джеймс останавливает меня, обжигающе касаясь талии кончиками пальцев.

– Я мечтал увидеть тебя снова вне своих снов, Мэйбелин.

Тысяча маленьких и острых иголок пронзают кожу, напоминая мне о том, что я в действительности испытываю к этому парню, даже спустя такое долгое время. Я загораюсь, а мое тело охватывает дрожь от его прикосновения, но я не позволяю себе отключать голову. Не в этот раз.

Сделав глубокий вдох, я стряхиваю его руку и разворачиваюсь, встречаясь с ним взглядом.

– Это было ошибкой, Джеймс. Никаких шансов.

#

возвращение

Джеймс

Chri$tian Gate$ – Dangerous State of Mind

– Джеймс, – треплет меня за плечо Эйприл. – Кто она?

Поджимаю губы, пристально наблюдая за тем, как Мэйбелин спешно отдаляется от нас, унося с собой частичку моего и без того побывавшего под прессом сердца.

– Помнишь, когда Сэм еще был с нами, я рассказывал о девушке, которая сбила меня с ног в Энн-Арбор?

– Да-а… Кажется, вас пыталась свести ее подружка, вроде бы ты назвал ее «Дьяволом из преисподней».

– Секретарь дьявола, – поправляю ее я, все еще не отрывая взгляда от мексиканской красотки.

– Точно. А еще ты говорил, что…

– Влюблен в нее.

– Но ведь это было почти год назад, – с какой-то незнакомой горчинкой в голосе произносит Хэмерсон. – Теперь все иначе?

Развернувшись к ней, задумчиво поднимаю взгляд на баннер «Бульдогов», закрепленный над крыльцом – он подлетает вверх от бушующего юго-западного ветра, доносящегося с пролива Лонг-Айленд.

– Иначе, Эйп. Только что я осознал, что мои чувства стали чертовски сильнее.

Открыв рот, Эйприл задумчиво смотрит вдаль сводя брови вместе, а я решаю оставить ее наедине с мыслями. Похлопав ее по плечу, молча ухожу в дом и, забрав сумку с вещами для тренировки и ключи от пикапа, возвращаюсь, направляясь прямиком к парковке.

– Джеймс, мне казалось, ты завязал с девчонками, – снова отзывается она, все еще продолжая стоять на том же месте, что и несколько минут назад.

– Так и есть, Эйприл. Никаких девчонок.

Грустно улыбнувшись, она кивает и направляется к крыльцу, даже не подозревая, что я хотел сказать после.

Никаких девчонок, кроме одной, чей краткий поцелуй почти год назад оказался причиной навязчивых ярких снов и ненависти к себе по сей день.

***

– С возвращением, Харт! Я ждал, когда твой зад осчастливит нас своим присутствием, – улыбается главный тренер хоккейной команды «Бульдоги» Гэри Армстронг, среди своих «Прими-забей». Мы прозвали старика так, из-за бесконечных повторений этого словосочетания на играх и тренировках. – Готов к штурму ворот «Марронов»? Первая разминочная игра в третью пятницу месяца, приятель.

Поджимаю губы, вспоминая, что не был на льду с решающего матча с Гарвардом в прошлом сезоне.

– Буду стараться, тренер. Я многое пропустил, но готов наверстать упущенное и вернуть себе звание лучшего нападающего.

– Мне не хватало твоей уверенности и боевого духа, Джеймс.

Киваю и, поправив на плече лямку сумки с экипировкой, неспеша направляюсь к раздевалке.

Я не виделся с командой слишком долго и вернулся в общежитие «Бульдогов» только несколько часов назад. Парней дома не было, и они наверняка даже не знают о моем возвращении. Все, кроме капитана, с которым у нас напряженные отношения после случившегося дерьма.

Выдохнув незнакомое волнение, толкаю дверь плечом и захожу внутрь.

– Привет, парни, – поднимаю кулак на уровне подбородка, осматривая команду, по которой, несомненно, безумно тосковал.

– Пережаренные корн-доги! Малыш вернулся к нам, – присвистывает темнокожий парень по имени Хоакин. Хоакин Кейнджи – наш левый крайний нападающий и просто самый милый парень «Бульдогов», который всегда примиряет команду, как маленьких сопливых девчонок, не поделивших между собой игрушечную помаду. У него есть много прозвищ, но самые популярные – Бискви и Медвежонок. Кейнджи образцовый хоккеист, но это абсолютно не все его таланты. Также сильно, как и стучать клюшкой об лед, он любит танцевать и часто демонстрирует это прямо во время матчей, заставляя нашего тренера разрывать глотку от недовольного вопля. Оказавшись ближе, Хоакин обнимает меня и ударяясь лбом об мой, прищуривается.

– Ты как?

Киваю, стягивая с головы бандану лучшего друга Сэма и убираю ее в потайное отделение сумки.

– Со мной все в полном порядке. Готов надирать задницы и забивать голы, как и прежде.

– Эй, Малыш, я чертовски скучал, – стонет Дарвин Флорес, отталкивая Хоакина и сдавливая меня в братских объятиях. Дарвин – главная задничная заноза, играющая на позиции защитника синей линии. Все наши ссоры с противниками и незапланированные драки на льду и в кампусе происходят исключительно по его вине. У Флореса рыжие волосы, веснушчатое лицо и яркие голубые глаза. Многие преподаватели и девушки считают его гребаным воплощением чистоты и благородства, но на самом деле он настоящий комок ненависти из дьявольского котла, который закусывается даже со своим собственным отражением в зеркале. Мы называем его Тобаско. Это прозвище прибилось к нему еще на первом курсе из-за спора с «Прими-забей». Конечно же он с треском проиграл матерому и опытному хоккеисту в терминологической викторине, за что опустошил целый бутылек острого соуса прямо после часовой пробежки.

– Ты стал еще больше, – болтает он, с усилием приподнимая меня вверх.

– Херня, – улыбаюсь я, отталкивая его от себя. – Я набрал всего двенадцать фунтов.

– Херня? Ты весишь как гребаный катафалк!

– Не преувеличивай, Флорес. Просто придерживаюсь высокобелковой диеты и соблюдаю режим.

– Исключение углеводов из рациона превратило его в зануду, – специально громко шепчет он Хоакину, издавая смешок.

– Сделаю вид, что я этого не слышал.

Обменявшись парой слов и рукопожатиями с остальными парнями из нашей команды, прохожу вглубь раздевалки, по дороге стягивая футболку и расстегивая молнию на джинсах. Отбросив сумку у скамьи, достаю из нее форму, которая пылилась в коробке на шкафу слишком долго. Я не планировал играть в хоккей после потери лучшего друга. Не собирался возвращаться в команду, но лед – единственное, что в прошлом спасало меня от дерьмовых идей броситься под автобус ²⁵.

Первое время я и вправду справлялся. Мне казалось, что я могу быть нормальным и отказаться от хоккея, но каждая новая неделя, приближающая меня к очередному учебному году, словно возвращала меня к тому самому дню, после которого я больше никогда не стану прежним. Я устал врать себе, что хоккей не то, ради чего я дышал большую часть своей жизни и сейчас я достаточно силен, чтобы это признать.

– Вы помните, что завтра вечеринка в честь вступления новичков? – заходит в раздевалку наш капитан и по совместительству глава хоккейного братства – Матео Аддерли, или как многие привыкли его называть: Дей-Джо²⁶. Самый популярный красавчик нашей хоккейной команды, пользующийся этим на все двести процентов. Блондин с небесно-голубыми глазами и голливудской улыбкой, проникающий в трусики девчонок со скоростью Флэша²⁷. Матео играет на позиции правого крайнего нападающего, а также является беспрецедентным лидером штрафной таблицы. За прошлый сезон он заработал грязную сотню²⁸, пререкаясь с судьей и устраивая разборки на льду.

– Ты в игре, Харт? Новичкам скамьи запасных будет интересно послушать твои истории.

– Завтра я работаю до последнего посетителя, Тео. Не смогу порадовать тебя своим присутствием, – отвечаю я, даже не смотря в его сторону.

Мы были друзьями с Аддерли. Не самыми близкими, но мы вместе учились в старшей школе Сент-Пол, а также играли в связке за одну команду. Конечно же, первый курс университета не был исключением. Нам приходилось много тренироваться для достижения хороших результатов в студенческой турнирной таблице, поэтому мы часто тусовались и зависали даже вне хоккейной арены. Мы – это я, Сэм, Хоакин и Матео. Однако предпоследняя игра в прошлом сезоне и мой отказ выходить на лед из-за гибели лучшего друга стали разрушительным смерчем, уничтожившим любые шансы на нормальное общение с Тео.

– Звучит как очередной побег. Или нет? Как считаете, братья, Джеймс все еще тот парень, с которым мы были на одной волне?

– Я не могу свалить, и эта вечеринка не то, что мне действительно нужно, – раздражаюсь я. – Совсем скоро разминочная игра. Я должен тренироваться в трехкратном размере, держать режим и контролировать сон, если хочу преуспеть и вернуть форму.

Едко усмехнувшись, Аддерли швыряет свою сумку рядом с моей и, стягивая футболку через голову, наклоняется ближе.

– Я понимаю, что вы с Сэмом были очень близки, и ты все еще не можешь пережить эту утрату, но прошло почти восемь месяцев, Джеймс. Ты отсутствовал на тренировках, не появлялся на встречах братства, пропускал вечеринки и избегал интервью с университетской прессой.

– Он был моим лучшим другом, – сквозь зубы выплевываю я, поднимая взгляд на Матео. – Я вернулся в команду. Разве это не то, чего ты хотел?

– Я хотел, чтобы мы обошли гребаный Гарвард в прошлом сезоне и заняли почетное первое место в турнирной таблице, привлекая к нашим задницам агентов. Я должен быть задрафтован после выпуска, Джеймс, и плевать какое дерьмо мне придется пройти.