Секрет сына Зевса (страница 9)
– Ну что, понравилось? Учти, это только начало! Рука – это самая выносливая часть человеческого тела! Если ты сейчас не расскажешь мне всё – мы продолжим, и на этот раз перейдем к более чувствительным органам! Шоу только начинается!
Нет, она точно настоящая садистка! Определенно, она получает удовольствие от чужих страданий!
Я отдышалась с трудом.
– Не знаю, что ты от меня хочешь услышать! Я и правда ничего от тебя не скрываю! Всё как есть рассказала честно.
– Ну ладно, если у тебя плохо с памятью, тогда продолжим! Сейчас мы освежим твою память!
Вот когда говоришь правду, тебе никогда не верят!
Дрянь снова наклонилась ко мне, но на этот раз ткнула электрошокером в шею. Меня пронзила чудовищная боль. Нормальный человек такую боль не вынесет – и я ее не вынесла. У меня внутри словно что-то взорвалось. Перед глазами вспыхнуло ослепительное пламя, и на фоне этого пламени, как негатив на фотографии во время проявки, проступила отчетливая картина – красная металлическая дверь, а на ее фоне – зеленый круг с рисунком посредине. Рисунок был какой-то странный, то ли скорпион, то ли огромный паук с маленькими красными глазами… Этот паук или скорпион, в общем, это существо – оно смотрело своими красными глазами прямо мне в душу и, казалось, беззвучно говорило со мной. «Кто ты? – шептало оно. – Ты знаешь, кто ты? Нет, ты не знаешь… Тебе только кажется, что ты знаешь… Вспомни, вспомни всё… Вспомни, пока не поздно!»
И я начала вспоминать. Перед моими глазами, словно кадры фильма, поплыли картины жизни… моей жизни. Значит, эта садистка права – боль действительно вернула мне память…
А потом свет погас, и я провалилась в темноту. В благодатную темноту, где не было боли и страдания.
Впрочем, очнулась я очень скоро – мне на лицо и за шиворот лилась холодная вода. Я вздрогнула, застонала и попыталась отстраниться.
– Вот зараза! – раздался рядом раздраженный голос.
Я открыла глаза.
В общем, почти ничего не переменилось – я сидела в кресле, передо мной стояла та же садистка. Только лицо и воротник у меня были мокрые, а на полу валялась пластиковая бутылка из-под воды, вокруг которой растеклась лужа.
Я поняла, что произошло. Когда я потеряла сознание, моя мучительница стала лить на меня воду, чтобы привести в чувство, а когда я вздрогнула от холода, она выронила бутылку, и вода разлилась по полу.
Мысли в голове были какие-то не мои, как будто кто-то чужой объясняет мне всё хорошо поставленным голосом. И знает, что до меня плохо доходит, если нужно – и повторить не поленится.
Девица подняла бутылку, поставила ее на стол и раздраженно заключила:
– Ты слишком быстро отключаешься! Не даешь мне как следует развлечься! Ну ничего, сейчас мы сделаем дело аккуратнее…
Она прямо в раж вошла, забыла о времени и о том, что не подряжалась на мокрое дело. Теперь ее хлебом не корми – дай меня помучить. Нет, я долго не выдержу! От страха и холодной воды меня пробрала дрожь, и тут стало заметно, что скотч, которым правая рука была примотана к подлокотнику кресла, немного отклеился. Лишь бы садистка не заметила!
Она снова подошла близко, держа включенный шокер, наклонилась, примериваясь, куда бы меня на этот раз ткнуть…
Я не знала, что делать!
Я просто не перенесу еще одну вспышку такой боли!
Пытаясь отсрочить удар током, я откинула голову назад, а потом… Потом я резким ударом, с размаху, врезала головой садистке по руке. Удар получился неожиданно сильным, и гадина выронила шокер. «Ну да, – подумала я отстраненно, – прошлый раз я в полубессознательном состоянии так же выбила у нее бутылку…»
И тут случилось неожиданное.
Электрошокер, который я выбила из руки своей мучительницы, упал в воду, вытекшую из бутылки. От удара он сработал, выдав в одном импульсе всю свою мощность. Разряд вошел в воду, а поскольку живодёрка стояла одной ногой в луже, он ударил ей в ногу. Она вскрикнула и упала на спину… Но позади нее был стол, и, падая, она ударилась о его край затылком.