– Виконт, стойте. Не было никакого огня. Временное помешательство с моей стороны, когда я вообразила, что готова попробовать… Поверьте, я испытала облегчение, что наши отношения так стремительно оборвались. Нет, не на балу, потому что там мало что соображала. Но только мы вернулись сюда, я обрадовалась, что все кончено. Я не люблю вас. А после того, что вы сделали – так боюсь. Отпустите. Иначе выйдет отец. Хватит с нас немыслимых сцен.

Руки Барта перебрались выше, и теперь он удерживал ее предплечья. И пристально смотрел в глаза. Почему раньше ей этот взгляд казался ярким и чистым, а сегодня на нее будто уставилась подслеповатая птица… Как известно, взгляд пернатых почти не бывает осмысленным. А вот глупым – пожалуй.

– Никакой папаша не явится, – грубо бросил он. – Весь Мидс в курсе, что он здесь только ночует. А ваша драгоценная матушка – не понимаю, за что она меня невзлюбила, – недавно вызвала экипаж, чтобы поехать в универмаг Ричстоун. Я как раз заполнял карточку на стойке, чтобы вам передали мое письмо с извинениями.

– Очень зря, Эккерсли, что вы им не ограничились. Вы вчера сами положили конец всему. Однако я с каждым часом убеждаюсь, что помолвка была ошибкой. Я не собираюсь видеть в вас негодяя. Уверена, что вы действовали необдуманно. Возможно, под влиянием обстоятельств. Но наша дружба вчера скончалась в муках. Мне кажется, это очевидно.

Елена попыталась вырваться. Касаться его не хотелось. Биться в его руках также не входило в ее планы. Злить или провоцировать почти разъяренного мужчину нежелательно. Впрочем, как-то же надо привести в чувство! Она с размаху наступила широким, но тем не менее внушительным каблучком на носок его лакированного сапога и предупредила:

– Отпустите. Иначе я закричу. Поднимется скандал, который окончательно похоронит вашу репутацию. Вас не пустят ни в один приличный дом.

Виконт отступил неохотно. Встряхнул волосами и вновь сфокусировал на ней взгляд.

– И вашу. Захочет ли Эттвуд иметь с вами дело после того, как выяснится, что вы продолжали за его спиной принимать бывшего жениха? Демоны жуткие собственники. А вы связались с одним из самых паскудных. Не задумывались, что ему в действительности от вас надо? Вы же как стесненная в средствах благородная мышь. Поместьем сможете распоряжаться после смерти обоих родителей. Ежегодный личный доход, право, смешной. Мы обсуждали этот пункт с вашим отцом. Что понадобилось от вас бессмертному красавцу, богатому, как Крез, окруженному женским вниманием? Он разглядел вашу прекрасную душу?

Вместо того, чтобы закончить разговор на этой раздирающей ноте, виконт снова преодолел разделяющие их два шага. Обхватил ее за плечи и принялся трясти.

– Очнитесь, Елена, – приговаривал он. – Что за бред. Откажитесь от него. Поезжайте обратно домой. Ловите там своих птичек. Через две-три недели я пущу слух, что демон вел себя с нарушением допуска. Настроил вас против меня, плел интриги. Мы все вернем, как было…

– Нет, – Елена слышала, как голос поднимается почти до крика. – Не трогайте. Моя голова. Как больно!

Виски пульсировали. Как будто слева и справа, по очереди, в них тыкали острой иглой. Что им всем от нее надо? Найти бы место, где можно спрятаться и спокойно поплакать. Оказаться дома, он прав, было бы здорово… К счастью, Барт убрал руки.

– Что здесь происходит? – человек, который разговаривал таким голосом вряд ли служил при отеле. – Эккерсли? Вот же неймется. Розенкранц сказал, что вы все поняли. Согласились на значок после сдачи экзамена. А вместо этого я нахожу вас воздействующим на девушку. Похоже, Энтони не так грозен, как сам в это верит.

Дикая боль прошла так же резко, как и появилась. Елена разглядывала своего спасителя. Так, к ним заглянул демон номер два. С копной светящихся красных волос и белоснежной кожей. А в глазах у него плясало рыжее пламя под цвет локонов. Франтоватый, в светло-сером смокинге. Все ее знакомые, включая Эттвуда, носили черные. Значок при нем. И еще это непередаваемое выражение превосходства. Наверное, это тот самый приятель графа, который живет этажом ниже.

– Госпожа, позвольте представиться. У меня много имен. В этом измерении предпочитаю называться Бельфагором. Друзья зовут Льефом. Смею надеяться, что вы не откажете мне в дружбе.

Эккерсли неожиданно застонал. Из носа поползла тонкая алая струйка. Он прижал обе руки к лицу.

– Сгиньте, виконт. Чтобы три дня и три ночи не высовывались из дома и штудировали выданную литературу. Мне не нужен ваш труп. И так из-за вас куча неприятностей. Зря вы испытываете терпение Арбаса. Если он почти нежно обошелся с вами несколько часов назад, то это вовсе не значит, что вы бы пережили встречу в этой комнате.

Бельфагор – Елена смутно припоминала, что так звали то ли герцога, то ли какого-то другого из адских предводителей – щелкнул пальцами, и Барт исчез. Он щелкнул еще раз, и помутнение, которое она чувствовала после внезапного приступа мигрени, улетучилось.

Она поняла, что до сих пор не сказала ни слова. Однако Льефа это, похоже, не волновало. Он с интересом осматривал ее, в то время как Елена наконец добралась до стула.

– Как же повезло Эттвуду. О такой девушке можно только мечтать. И почему, милая леди, вы вошли в один лифт с этим мрачным затворником, а не со мной? Мы же с вами соседи. Я родился под несчастной звездой.

И таким тоном это было сказано, что не разберешь – то ли новый знакомый настолько любезен, то ли он упражняется в остроумии. То ли все это не бравада, и Елена его заинтересовала.

– А вот тебе, Льеф, не уверен, что повезло, – в данном случае ей не нужно было поднимать глаза, чтобы удостовериться, кому именно принадлежал голос.

– Почему ты крутишься вокруг моей невесты? – Эттвуд добавил рычащие нотки, и Елена тоже готова была испугаться.

– А сам ты как объяснишь свое появление, – парировал Льеф. – Мы условились встретиться часа через четыре. Ты должен был отсыпаться, а еще написать отчет.

– Не дождешься, – граф рычал. Елене не послышалось. Два демона кружили друг напротив друга.

Она схватила кувшин с водой и без долгих прицеливаний выплеснула содержимое в сторону Эттвуда. Справедливо, что и его другу досталось прилично. Мокрые мужчины застыли, потом перевели взгляд на нее и одновременно расхохотались.

Глава 16. Колечко на память

Энтони Эттвуд (пиджак придется сменить, однако он переживает по другому поводу)

Графу не понравилась сцена, свидетелем которой он стал. Елена и Бельфагор мирно ворковали. Маркиз сыпал любезностями, как в каком-нибудь светском салоне. Энтони едва удержался от того, чтобы не стиснуть виски. Десять минут назад их сковала пульсирующая боль, выдернув его из-за стола, где он занимался бумагами.

При этом он был уверен, что этот приступ принадлежал Елене. Хотя бы потому, что демоны могли страдать разве что от открытой раны. Туда же добавилось уверенность, что ей угрожает опасность. И что он нашел в итоге? Льефа, который делал все, чтобы сбить его с толку и скрыть, что на самом деле произошло в комнате. Елену со следами пережитого страха. Ее боль рассеялась, но тревога осталась, несмотря на все ужимки маркиза.

Кстати, демон-смотрящий потер весь негативный магический фон. А ведь перед его приходом в гостиной был еще кто-то третий. Сейчас же Льеф, по щекам которого стекала позеленевшая после букета вода, выглядел комично. А на кого похож он сам, судя по тому, что рубашка и брюки прилипли к телу… Два демона, побежденные мышкой.

– И все-таки, что здесь произошло?

Необходимо разобраться, почему его привязка вдруг резко дала о себе знать. И при этом нельзя даже намекнуть о ее существовании Льефу. Он уже навострил уши и явно подозревает.

– Небольшая неприятность, связанная с обслуживающим персоналом. Я проходил мимо, так как шел к консьержу, и помог леди разрешить спор, – маркиз, как всегда, излагал складно. А еще он реагировал на такие нюансы, на которые другой бы не обратил внимания. – Мне непонятно, как ты оказался здесь. В честь какой бездны. Словно почувствовал, что твоей леди некомфортно.

В подтверждение его слов Елена сжалась на стуле. Вылив на них содержимое вазы, она не поверила в собственную смелость. Затем немного успокоилась и оттаяла. А сейчас напряглась снова. Они обсуждали ее, но не в тех категориях, чтобы девушка сумела сориентироваться, в чем проблема.

– Можно согласиться, хотя и с натяжкой, что ты известишь первый круг о своей помолвке чуть позже, – продолжал Льеф. – Дело молодое. Елена – нежная девушка. Чтобы встретиться с нашими патриархами, человеку необходимо время на подготовку. Но если ты утаиваешь, что связь между вами иного порядка… Я отказываюсь в это верить. Ты же очень разумный демон.

Теперь маркиз обращался к Елене:

– Еще раз простите меня, леди. Я стараюсь сбить спесь с этого охламона. Показать, как его выкрутасы выглядят со стороны. Он пребывает в блаженной уверенности, что непогрешим, как сонм пресветлых. А нам, суетным, остается читать его мысли на расстоянии.

– Нет-нет, что вы, продолжайте. Можете делать вид, что меня здесь нет. Обменивайтесь ребусами. Я невеста демона всего второй день как. Не покидает чувство, что полный профан в этом деле, – Елена обнажила острые зубки, а Льеф такого не ожидал. – Вариант, что для графа помолвка – лишь прихоть, способ развеять скуку – вами не рассматривается? Если жениться он не собирается, зачем рассылать уведомления во все адские конторы…

– Я, пожалуй, пойду, – заторопился Льеф. – Вам, наверное, следует поговорить наедине. Но я и при Эттвуде озвучу то же самое предложение. Чтобы между нами все прозрачно… Если этот рогатый моралист вам наскучит, то смело отправляйте его в отставку. Я буду куда более удобным спутником жизни. Все подробности – в письме. Разрешите писать вам?

В Льефа полетела пустая ваза, но он ловко наклонился, пропуская ее вперед, и вышел вон. Перед этим маркиз умудрился отвесить поклон.

– Не разрешаю! Еще раз увижу рядом с невестой в мое отсутствие, расквашу морду без всяких поединков, – гаркнул Эттвуд в спину товарищу.

– Он это, что, серьезно? Или у вас такой обычай, переманивать чужих девушек? – Елена сцепила руки на коленях.

Эттвуд почувствовал себя неловко под ее строгим взглядом. Он вбежал сюда на эмоциях, а сейчас не мог решить, где приличнее постоять. Сесть она не предложила.

– Он так выражает поддержку, я полагаю. Вы в непростой ситуации. Весь Мидиус наблюдает за нами. Почему он вдруг воспылал симпатией и насколько серьезно его предложение, боюсь, выяснить я не позволю, – его челюсть непроизвольно сжалась. Елена наблюдала за ним очень внимательно. – Будь вы парнем, я бы сказал, что Льеф – славный рогатый увалень. Но вы это вы. Рекомендовать его не стану.

Елена догадалась, что Льеф выгораживал Эккерсли неслучайно. Граф среагировал бы на бывшего жениха, к гадалке не ходи, вторым вызовом. И скорее всего в этот раз проигнорировал бы ее просьбу не причинять Барту вреда.

Эттвуд же сжимал в кармане миниатюрную коробочку и лихорадочно соображал, как ему быть. Эта девушка, лишенная магических способностей, даже не сознает, в какой опасности пребывает ежедневно. Кирпич на голову упадет, начнется в отеле пожар, страус лягнет (экзотическую птицу она из-под земли достанет, не проблема) – и все, и конец. Это если не вспоминать про Барта Эккерсли, который справится с ней так же легко, как с маленьким ребенком. И еще стервятник Льеф…

– Елена, вчера я до этого не договорил. Нам надо постараться скрывать факт привязки как можно дольше. Через вас недруги, а их более чем достаточно, легко достанут меня. В смысле, я боюсь не этого, а того, что вы пострадаете, – Эттвуд сделал паузу. Это невероятно, когда она рядом, он косноязычен до неприличия. – И Льеф прав. Каждый демон верхнего ранга обязан уведомлять владыку о том, что она появилась. Я торопиться не намерен, в ваших же интересах. Пока предлагаю вот это. Оно защитит вас.

Он вытащил из кармана коробочку, оббитую черным бархатом. Одно нажатие, и перстень засверкал оттуда так сильно, что Елена зажмурилась.