Вся команда лунного центра управления замерла в напряжённом ожидании начала эксперимента. Волнение снедало всех – научных ассистентов, инженеров, служебный персонал, и даже, кажется, алгоритмы в их стационарных коммуникаторах. Майкл Коэн, научный руководитель проекта «Гроздь», самый молодой и именитый профессор планеты, психовал. Он ждал звонка от человека, чьи энергия и капитал создали условия, чтобы наиболее масштабный и одновременно засекреченный научный опыт в истории человечества мог состояться.

В кругах коллег Коэн слыл безродным эксцентричным выскочкой, незаслуженно получившим учёное звание, но члены команды, которых он подобрал, буквально смотрели ему в рот, ловя каждое слово. Первых он презирал, вторых терпел. Единственный человек, на которого он смотрел, как на равного – владелец компании «Горгона» Эрнандо Фобос, амбиции и возможности которого были соразмерны гению Коэна. Сегодняшний триумф – а Майкл в нём не сомневался – стал возможен только благодаря баснословным финансовым вливаниям, на которые согласился миллиардер.

Цепочка оборудования, задействованного в проекте, работала штатно. Центр управления, размещённый на лунной поверхности, чтобы избежать атмосферных помех, сеть приёмников лазерной связи, обеспечивающая надёжную отправку и приём сигналов почти в реальном времени, наконец, сам экспериментальный комплекс на орбите между Марсом и поясом астероидов – всё работало как единое целое.

Астероиды, богатые металлами, и дали материал для постройки этого громадного сложного устройства. Проекту «Гроздь» предшествовала настоящая эпопея, растянувшаяся на несколько десятилетий. Сначала международная миссия доставила на Марс группу беспилотных аппаратов, смонтировавших небольшую автоматическую станцию, самый дальний опорный пункт человечества. Постепенно на её базе создали добывающий и обогатительный комплекс, который использовал марсианские породы для производства материалов, из которых возвели защитный купол и производственные помещения. Однако поверхность Марса оказалась слишком бедной химическими элементами, чтобы обеспечить миссию всем необходимым.

Спустя время, базу выкупила «Горгона» – частная космическая компания миллиардера и филантропа Эрнандо Фобоса. У владельца «Горгоны» были далеко идущие планы: создать космический двигатель на новых физических принципах и отправиться к планетам в других звёздных системах. Для этого ему нужно было в практической плоскости преодолеть несколько ограничений, накладываемых теорией – и решение проблемы предложил именно Майкл Коэн.

На базе миссии компания запустила сборку агрегатов для промышленного освоения малых планет и стартовую площадку для отправки этих аппаратов в пояс астероидов. Когда из космического тела под названием Психея добыли первые килограммы нужного сырья, зонды-манипуляторы методом объёмной печати стали превращать обогащённую руду в узлы и детали необходимого для проекта «Гроздь» экспериментального комплекса. Постепенно наладили выпуск всего, что требовалось: сверхмощных магнитов, резервуаров с охладителем, элементов атомного реактора для энергетической установки. Малая гравитация Психеи позволила «Горгоне» транспортировать на нужную орбиту и смонтировать в открытом космосе грандиозное по масштабу сооружение – размещённый за пределами Земли секретный научный полигон для изучения вакуума. Истинного вакуума.

О, сколько копий было сломано вокруг этой амбициозной идеи! Когда в ХХ веке родилось предположение, что всю вселенную на фундаментальном уровне пронизывает поле Хиггса, теоретики пришли к выводу, что природа таки совершенно нетерпима к пустоте, и даже там, где нет ни материи, ни полей, уровень энергии всё же отличен от нуля. Из дальнейших математических преобразований выходило, что при определённых условиях энергетическое состояние поля Хиггса может стать более низким, чем сейчас. А из этого, в свою очередь, следовало, что в точке, где это произойдёт, может образоваться «пузырь» вакуума с иными свойствами, который станет расширяться, форматируя обычный вакуум, пока не перестроит его по своему образу и подобию.

Исследователи десятки лет спорили, насколько безопасно вести реальные эксперименты в этой области физики. Считалось, что привычный вакуум нестабилен, и потому его назвали «ложным». Возникла страшилка, что если где-то возникнет пузырь истинного вакуума, то под его воздействием ложный вакуум начнёт распадаться. Сбудься такой сценарий на самом деле, это повлекло бы катастрофические последствия для существующей вселенной. В итоге, проведение на Земле опытов с истинным вакуумом было запрещено особым международным соглашением. Меморандум подписали все видные научные авторитеты своего времени.

Аналогичного решения, распространяющего запрет на космическое пространство, не последовало. По понятным причинам: необходимых для этого технологических возможностей просто не существовало. Беспокоиться было не о чём – пока Майкл Коэн не получил у чёрта на куличках свою секретную лабораторию. На частном, никому не подотчётном полигоне, функционирующем даже без непосредственного человеческого участия, можно было без долгих бюрократических проволочек опробовать самые передовые технологии.

Таким образом, чисто юридически, то, над чем работала команда Майкла Коэна, не было противозаконным. И всё же, настоящее предназначение экспериментальной установки скрывалось. Формально, для отвода глаз, комплекс выглядел как исполинского размера центрифуга, предназначенная для имитации искусственной гравитации. На самом деле, внутри замкнутого в петлю полого контура был упакован свёрнутый жгут разгонных контуров мощнейшего ускорителя частиц, который обеспечивал энергию столкновения, близкую к 200 тераэлектронвольтам. Назначение вспомогательных модулей, обеспечивающих его работу и энергоснабжение, в инженерной среде почти не обсуждалось. Все приняли объяснение компании, что это основа для будущего космического посёлка: бытовые помещения, танки с запасами топлива, и даже ангары для возвратных челноков. Якобы здесь, в десятках миллионов километров от Земли, миллиардер намеревался создать в космосе полноценную человеческую колонию. Никаких инспекций для подтверждения этой версии земная бюрократия провести так и не сподобилась.

Позже, в строжайшей тайне, в ядре «центрифуги» установили самое важное и совершенно секретное устройство: «замедлитель» микрочастиц, компактную полую камеру, в которой не было ни атома газа, а в стенках поддерживалась температура, близкая к 0°К. Благодаря новой технологии, камера была надёжно экранирована от внешних воздействий, проникновения частиц и электромагнитных полей. Такое название запатентованная технология и получила – экранит.

Теоретические выкладки, касающиеся создания экранита, принесли Коэну Нобелевскую премию. Как-то, объясняя журналистам физические принципы, благодаря которым экранит демонстрирует свои уникальные свойства, Майкл Коэн высказался так: «Это как будто с чёрной дыры содрали шкурку, выделали её, и растянули на невидимых силовых шестах. Вы не сможете получить информацию о том, что находится за экраном из этого материала, законы классической физики здесь неприменимы. Поверхность из этого материала даёт возможность создать совершенно изолированную систему, непроницаемую для любых воздействий и измерений. В сейфе из экранита можно прятать хоть самого бога – и никто не заметит».

После публикации описания новой технологии, среди научного сообщества и инженеров нашлось немало скептиков, которые отказывались верить в то, что изобретение Коэна реально работает. В распоряжении учёных не было испытательных комплексов, где можно было бы экспериментально проверить работоспособность экранита в реальных условиях.

Согласно презентации, подготовленной коллективом исследователей под руководством Майкла Коэна, экранитовая защита похожа на фазированную решётку, выполненную в форме замкнутого короба. Решётка напичкана наноловушками Пеннинга, в которых «упакованы» частицы, двигающиеся с околосветовой скоростью по замкнутым магнито-оптическим петлям. Чтобы экранит проявил свои свойства, требовалось замкнуть на эти ловушки концевые выходы построенного по проекту Коэна распределённого коллайдера. Пучки его исполинских щупалец впивались в поверхность экранита, чтобы с определённой частотой бомбардировать заключённые в этих ловушках частицы разогнанными корпускулами. Столкновения должны происходить с такой высокой энергией, чтобы сила гравитации сжимала сшибающиеся частицы до размеров меньше радиуса Шварцшильда и создавала на поверхности экранита бесчисленное множество микроскопических короткоживущих чёрных дыр. Предполагалось, что время жизни каждой из них не больше, чем 10-26 секунды. Но их непрерывное «кипение» на поверхности экранита, тем не менее, создаст непроницаемую «стену» из локальных горизонтов событий, достаточную, чтобы поддерживать полную изоляцию вакуума внутри камеры. Щели между эфемерными горизонтами событий будут слишком малы для того, чтобы сквозь них могло что-то проскользнуть, но при этом расположены так, чтобы быстроживущие чёрные дыры не успевали сливаться.

Понадобились гигантские инвестиции и три года напряжённой работы, чтобы получить рабочий образец замедлителя. Путь к проведению экспериментальных исследований энергии вакуума был открыт.

Специалисты, вошедшие в команду проекта, подписали многомиллионные контракты, по условиям которых обязывались не разглашать информацию о целях исследований и истинном назначении комплекса. Желающих рискнуть научной карьерой и репутацией было немного – но большой коллектив для проекта и не предусматривался. Основное математическое и технологически-инженерное обоснование проекта подготовил сам Майкл Коэн, и его научным ассистентам требовалось только доработать конкретные детали проекта, по большей части основанные на уже существующих разработках.

Что касается принципа работы будущего двигателя, то Коэн мало распространялся об этом даже среди учёных, работающих над проектом. Вычисления, сделанные им, предсказывали, что в экспериментальной камере можно «взломать» вакуум, и использовать энергию, которая заключена в его квантовых флуктуациях. Или, как говорили шёпотом, энергию, которая высвободится при контролируемом переходе ложного вакуума в истинный.

Такие идеи витали в научной среде и раньше, но отношение к ним было примерно как к «вечному» двигателю. Поэтому Коэн хотел на практике проверить своё экстравагантное изобретение, с помощью эксперимента добраться до заключённой в вакууме дармовой энергии, и просто приделать к «дыре» в нём маленький краник. Учёный убедил миллиардера, что, если научиться управлять этим процессом и преобразовать полученную энергию, можно построить двигатель нового типа. Изолированный экранитом вакуум послужит для такого двигателя аналогом камеры сгорания.

Конвертировать полученную энергию в тягу космического двигателя Коэн считал более тривиальной задачей. Он убедил команду, что межзвёздному кораблю потребуется только атомный реактор, который обеспечит энергию для работы ускорителя и экранитовых щитов во время манёвров разгона и торможения. В остальное время останется только следить за тем, как в изолированном вакууме природа «чиркает» невидимым кремнём, и пользоваться искрами, которые она высекает.

Затея была рискованной. Миллиардер Эрнандо Фобос колебался, и Майкл Коэн предложил построить испытательный комплекс на орбите Марса. Доселе невиданные, колоссальные средства были выделены, и команда Коэна в сжатые сроки справилась. Но до сего дня красивый и амбициозный проект оставался лишь расчётной моделью. Сегодня станет ясно, сработает ли эта идея на практике, или останется просто бесплодной фантазией, основанной на математических абстракциях. Эксперимент должен подтвердить, что проект двигался в правильном направлении все пять лет, прошедших с момента, когда на симпозиуме физиков-экспериментаторов Майкл Коэн предложил миллиардеру свои услуги.

Но Эрнандо Фобос не звонил.