– У многих из нас со временем проявились аномалии в физиологии, анатомии, метаболизме или работе мозга. Некоторым они помогают, другим мешают жить. У меня до недавнего времени не было ничего такого. После того, как я пережила резню на побережье, рядом с домом отца… После того как посмотрела в лицо нашим губителям… Если это свершили те же, кто едва не покончил с нами, когда мы были ещё зародышами, то почему они делают с нами это? Кто стоял за теми ослеплёнными фанатиками тогда, во время первого массового убийства на выпускном? Кто учинил расправу на берегу? Может, раз отец помешал им тогда, теперь они вернулись, чтобы довершить начатое? Я отвлеклась, простите. Так вот, когда я лежала там, на песке… Чувствуя как под пальцами Нунции пульсирует моя кровь, и жизнь покидает меня… Я поняла, что мне нужно делать. Я увидела путь, который должна пройти, чтобы узнать, в чём наше предназначение. Погрузить сознание туда, где можно найти все ответы. Для нас знание – это единственная возможность спастись. Иначе они не оставят нас в покое. Не требуйте объяснений – пока я не готова. Для этого ещё будет время. Сейчас я начинаю своё путешествие, с верой, что ничто не помешает мне достичь цели и вернуться, сохранить трезвость и не расплескать суть. Мне понадобится такая степень сосредоточенности, на которую обычные люди не способны. Здесь, в палате, я обрела этот дар, и теперь не имею права отступить.

Ариман поставил воспроизведение на паузу:

– Так вот почему она всё это время молчит! Она в буквальном смысле не здесь, а в какой-то медитации!

– Брат, быстро включи!

– Ладно, ладно…

Бастет на записи продолжила:

– Возможно, моё поведение и состояние покажется вам странным. Уверена, вы сможете с этим справиться. Рассчитываю, что некоторая отстранённость, которая будет проявляться внешне, обратима. Жизненно важно, чтобы меня воспринимали, как овощ. Только так они могут решить, что я не представляю угрозы, и, возможно, оставят попытки меня устранить. А папа не проболтается. Правда же, пап?

– Обещаю, доченька. Хоть мне и будет трудно.

– Вот и славно. Во мне родилось некоторое предчувствие – интуиция или квантовый расчёт, если угодно – что моя миссия закончится тогда, когда случится следующий большой кризис. Гораздо серьёзнее, чем те, через которые мы проходили раньше. Надеюсь, когда это произойдёт, я, как птичка в клювике, доставлю ответ, как нам справиться. До встречи, дорогие.

Освещение и обстановка в кадре поменялись. На этот раз в кадре был отец, который снимал сам себя. Он выглядел лет на десять моложе, чем когда она видела его в последний раз перед убийством, ещё без тёмных морщинистых дуг под глазами, седой лишь на четверть, а не на две трети. Он был в форме и шагал по ровному скалистому плато, покрытому правильной, словно искусственная кладка, сеткой трещин. За его спиной виднелись причудливо искорёженные силуэты низких деревьев на фоне серого неба. Сердце Нунции ёкнуло – она бывала в тех краях, где нашли человеческую ферму, и мгновенно узнала этот тревожный северный ландшафт. Отец навещал колыбель их рождения.

– Я решил, что неплохо бы подстраховаться, – сказал он. – Я вам не говорил, но… На меня было уже несколько покушений. Нас, пограничников, так просто не возьмёшь, ха! Но мне будет везти не всегда. Возможно, меня не станет раньше, чем Бастюша закончит. Тогда вам придётся присматривать за ней вместо меня.

Отец спрыгнул с возвышенности вниз и перевёл камеру на упакованный консервирующим гелем остов бункера, в котором располагалась когда-то их колыбель. Вход был разворочен.

– Они закончили начатое, – вздохнул он с горечью. – Уничтожили здесь всё, что о вас напоминало. А никому и дела нет, все забыли уже.

Он снова перевёл камеру на своё лицо.

– Однажды вы всё узнаете и поймёте. Но я вряд ли застану этот день. Если вы смотрите это, значит вы стали сиротами. Будьте бдительны и защищайте друг друга. Что бы там ни говорили ваши ненавистники, я знаю, что вы нужны этому миру. Мне кажется, что кризис, о котором говорила Бастюша, не за горами. Люблю вас и верю, что вы будете счастливы. Прощайте, дети.

На этом послание закончилось. Больше никаких файлов на носителе не оказалось.

– Пришли мне копию, – попросила Рея. – Прошу прощения, мы пока будем офф. Тут внезапный визит одной шишки из правительства. Требуют срочно продемонстрировать работоспособность прототипа, над которым работал отдел, так что мы на время выпадем из суеты. Относительно того, что мы увидели… Как всегда, сработала эта вредная родительская фишка: ради мнимой безопасности семьи – скрывать от членов семьи как раз то, что нужно для их безопасности. Но это уже не поправить. План такой. Вас отвезёт в столицу моё служебное аэротакси. По-моему, пора навестить сестрицу Бастет, а то, как бы её «путешествие» не прервалось так же странно, как и жизнь отца. Действуйте, а я позже позабочусь о том, чтобы аккуратно проинформировать остальных.

– Мы не можем утверждать, что его убили, – бросила Тефнут вслед исчезающему силуэту Реи. – Доказательств так и не предъявлено.

– Тэф, его убили, это очевидно, – сказал Ариман. – Ты просто ещё слишком молода, чтобы это понимать.

– Ну хватит уже! – попросила Тэфи. – Ты сам недалеко от меня ушёл. Когда отец нашёл нас, ты в колбе больше напоминал головастика, чем человека.

Нунция так умилилась их шутливой перебранке, что снова накинулась на них с обнимашками.

– Как я соскучилась! Как я вас люблю!

Ариман чмокнул её в щёку и сдержанно отстранился:

– Повремени с эмоциями. Ты была в курсе покушений на отца?

Нунция на миг замешкалась с ответом. Постоянно находясь рядом с отцом, она, естественно, о многом была информирована лучше других. И не всеми своими знаниями она делилась с остальными – по разным причинам.

– Нет. Но иногда, по косвенным признакам, догадывалась, что что-то случилось. Однажды он уехал в гости, в парадной форме. А вернулся уже в новом костюме, на день позже обещанного.

– Может, у него были отношения, и он просто переоделся у…

– Вряд ли. Я бы о таком знала. И ещё, потом я нашла в ванной средство от ожогов.

– И ты молчала?

– Когда вернулся, он на меня так посмотрел, что я всё поняла. Отец не хотел, чтобы вы лишний раз беспокоились.

– Беспокойство никогда не бывает лишним.

– Он часто навещал Бастюню? – поинтересовалась Тэфи.

– Стабильно, несколько раз в год.

– Они виделись чаще, чем с кем-либо из нас!

– Мне это не казалось странным, с учётом того, в каком она состоянии.

– Понятно. Рея права. Давайте проведаем сестру Баст.

– Я совершенно свободна. Давайте.

– Что, всей толпой?

– Нас всего трое. С учётом того, что нас, возможно, готовятся убить, я не отказался бы позвать на помощь ещё кого-то, кто сможет прикрыть нас, если понадобится.

– Давайте позвоним старшему. Кронос демобилизовался в звании полковника, как я слышала.

– Тогда уж и Аресу.

– Арес занят. Я хотела с ним пересечься на днях, но он сейчас в какой-то зарубежной миссии, и вернётся не скоро.

– Ладно. Тогда, может, Ишкура, раз он постоянно в Питере?

– Хорошо. Я позову Ишкура, а ты – Кроноса. Нунция, у тебя есть предложения?

– Я против того, чтобы собираться большой группой, – проговорила Нунция, хмурясь. – Это никогда ничем хорошим не заканчивалось.

– Принято. Тогда остановимся на том составе, что был озвучен.

Ариман вызвал айди Ишкура. Тот работал инструктором по конному спорту и почти всегда был на связи. Но на этот раз брат долго не отвечал. Наконец, в комнате стал слышен приглушённый уличный шум, но видеосвязь Ишкур почему-то не включал.

– Ты на громкой, мастер конницы. Включайся, поздороваешься с сёстрами.

Ответа не последовало. Слышен был только невнятный шум и какая-то возня.

– Алё, Ишкур, у тебя всё хорошо?

Прошло несколько томительных секунд, потом изображение на коммуникаторе внезапно включилось. В окне визуализации проявилась дёргающаяся голова запыхавшегося Ишкура. Он, видимо, бежал по лесу или парку.

– Что происходит? Ты цел?

– Я – да, – сказал он, восстановив дыхание. – Но, кажется, меня только что хотели похитить или задержать. Одному я сломал руку, а второго оглушил. И отнял у них поражатели. Похоже, это какие-то спецназовцы в штатском.

– Где ты сейчас?

– В парке возле ипподрома. Вы не против созвониться попозже? Мне кажется, за мной погоня. Сколько ж их…

Вызов прервался.

– Происходит что-то нездоровое! – мне срочно нужно отлучиться, – сказал Ариман. – Я выйду на связь, как только выясню, в чём дело.

– Будь осторожен и держи нас в курсе, – попросила Тефнут. – Кошмар какой-то.

Когда Ариман скрылся за дверью, она послала вызов Кроносу.

Послышались щелчки, лязг, ругань, потом рык Кроноса:

– Дай сюда!

Окно вызова совершило несколько пируэтов, подстраиваясь под положение абонента. Наконец, стало видно, что происходит с той стороны. Кронос сидел на куче тел, одетых в форму полицейской охраны, и пытался зафиксировать их, чтобы ответить на вызов.

– Ты не вовремя, Тэф, – выдохнул он. – Что нужно?

В общих чертах, лицо Кроноса было таким же, как и у остальных, но его туловище казалось раза в три объёмнее, а мышцы рук напоминали скрученные в косу древесные корни.

– Что у тебя происходит, брат? – спросила Тефнут.

– Меня задержали. Взяли дома, отобрали коммуникатор и привезли сюда. Якобы для доверительной беседы. Я вёл себя мирно, будучи уверен, что это недоразумение. Но тут позвонила ты. По доброй воле дать мне ответить они не соизволили, пришлось попросить настойчивее.

– У тебя проблемы с законом?

– Если и были, я о них не знал. Хотя, теперь, после оказания сопротивления, проблемы точно будут. Что-то случилось?

Тефнут поколебалась секунду, наблюдая за попытками охраны освободиться.

– Крон, прости, но с учётом того, что тебя, возможно, будут допрашивать, я не стану сообщать тебе информацию, которую собиралась. Позже всё узнаешь.

– Если всё обойдётся, – сказал Кронос. – Кстати, вдруг вам интересно, тут кукует уже дюжина наших. На Кононовых кто-то открыл облаву. Подозреваю, Нунция, что за этим стоит твой сводный брат. Ладно, я отключаюсь, пока меня не подстрелили. Надеюсь, всё разрешится и нас отпустят. А если нет – постарайтесь сюда не попадать. Я готов посидеть в камере и без свиданий… Да, да, ребята, спокойно, я поднимаю руки и иду к стене!

Когда контакт с Кроносом оборвался, в номере воцарилась мёртвая тишина.

– Будем пробовать связаться с кем-нибудь ещё? – спросила Нунция.

– Кажется, я уже знаю результат. Бессмысленно.

– Думаешь, придут даже за Реей, Сабазием и Клио?

– Возможно. Только манера визита будет помягче. Всё-таки с именитыми учёными и незаменимыми инженерами нельзя обращаться так, как с обычным воякой.

– Кронос тебе не обычный солдафон!

– Кронос бессмертный, да. Не придирайся к словам. Но его аномальная живучесть всё же представляет собой не такую ценность, как сейсмический демпфер, или рабочая модель пилотируемого космического аппарата, способного выйти за пределы Солнечной системы. Это другое.

– Надеюсь, Рея всех вытащит, как обычно.

– Сама – вряд ли. Но у неё адекватное руководство, которое сможет уладить проблему. Если, конечно, это инициатива Клима Кононова, а не кого-то иного.

– Хочешь сказать, их влияние могло проникнуть так высоко?

– Хочу сказать, что к Бастет нам придётся наведаться без силовой поддержки. Надеюсь, мы навестим её до того, как сотрудники Агентства по мониторингу за экзогоминидными инвазивными носителями разума – то есть смотрящие за нами – навестят её в пансионате.

– Я боюсь не Клима, – сказала Нунция, вспоминая сопли сводного брата, которые тот размазывал от бессильной обиды, когда не мог выиграть у неё в шахматы. – Я боюсь, что его могут использовать против нас они.

Пауза

Майклу Коэну потребовалось не более пары часов, чтобы адаптироваться к земным условиям. Несколько обязательных рекреационных процедур, медицинский осмотр, и следом за тем – посадка на рейс до штаб-квартиры «Горгоны». Успех первой фазы эксперимента окрылил владельца компании, и он попросил руководителя проекта «Гроздь» вернуться из лунного центра управления на Землю. Предстояли переговоры: Фобосу не терпелось как можно быстрее приступить к реализации очередного этапа проекта. Коэна эта спешка раздражала. Он не хотел торопить события. К тому же, до того как запустить финальную часть эксперимента, Коэн намеревался закончить одно дельце, не связанное с проектом «Гроздь».

Внизу, у трапа самолёта, ликовала толпа встречающих. Миллиардер был среди них.