Я не могла понять, что со мной происходит. Возможно, стресс и недосып. Или…

Я посмотрела на свою чашку с чаем, которую только что принес Роман. Третью за день. Всегда сделанную его руками.

Неужели он?..

Нет, это казалось слишком. Даже для него. Но сонливость нарастала, и я поймала себя на том, что с трудом фокусирую взгляд. Что-то было не так.

– Ты плохо выглядишь, – заметил Роман с притворной заботой. – Может быть, тебе лечь отдохнуть?

– Я не знаю, – пробормотала я. – Мне действительно нехорошо.

– Вера, – позвал Роман, – проводи мою жену в спальню. Ей нужно отдохнуть.

Экономка тут же появилась рядом, поддерживая меня под руку:

– Конечно, Роман Викторович. Пойдемте, Лея Анатольевна.

Я позволила ей довести меня до спальни, где она помогла мне лечь на кровать.

– Что со мной? – спросила я, чувствуя, как язык с трудом слушается.

– Переутомление, наверное, – бесстрастно ответила Вера. – Поспите, вам станет лучше.

Она вышла, закрыв за собой дверь. Я услышала тихий щелчок замка, и паника прорезалась сквозь дурман в голове. Он запер меня.

Я попыталась встать, но ноги не слушались. Сонливость накатывала волнами, и я поняла – Роман действительно чем-то опаивал меня весь день. Возможно, снотворным. Или чем-то сильнее.

Не спать. Нельзя спать.

Но веки становились тяжелыми, и последней ясной мыслью было: Илья. Где Илья?

Я проснулась в полной темноте, не понимая, сколько времени прошло. Голова была тяжелой, во рту пересохло. Я с трудом села на кровати, пытаясь сориентироваться.

Часы на прикроватной тумбочке показывали 3:17 ночи. Я проспала весь вечер и половину ночи.

В тишине дома я услышала тихие шаги в коридоре. Потом приглушенные голоса – Роман и кто-то еще. Мужчина.

Я осторожно поднялась с кровати, стараясь не шуметь, и подошла к двери. Замок все еще был закрыт, но я могла расслышать обрывки разговора:

– …к утру все будет готово, – говорил незнакомый голос. – Самолет в шесть, машина заберет вас в пять.

– Хорошо, – ответил Роман. – А документы?

– Все подготовлено. Для вас и мальчика. Ее документы не нужны?

– Нет, – холодно ответил Роман. – Она остается здесь.

Кровь застыла в моих жилах. Он собирался увезти Илью. Без меня. Возможно, за границу, судя по упоминанию самолета.

В этот момент я поняла: ждать больше нельзя. Это конец игры.

Я прислушалась, пока голоса не затихли, потом быстро осмотрела комнату. Проверила окно – заперто снаружи. Я была в ловушке.

Но не совсем. У меня оставался последний, отчаянный шанс.

Я подошла к камере, установленной в углу спальни, и посмотрела прямо в объектив. Затем медленно опустила воротник платья, показывая синяки на шее, которые к этому времени стали темно-пурпурными. Я знала, что в комнате наблюдения сейчас кто-то дежурит: техник, охранник, не имело значения. Я хотела, чтобы кто-то видел эти следы. Чтобы осталась запись.

Затем я подошла к прикроватной тумбочке и схватила тяжелую лампу. Примерившись, я с силой ударила ею по дверному замку. Грохот, казалось, разнесся по всему дому. Я ударила еще раз, и еще, чувствуя, как адреналин вытесняет остатки седативного действия лекарств.

На пятом ударе замок поддался, и дверь распахнулась. Я замерла, ожидая шагов, криков, но дом оставался тихим. Где Роман? Где Вера? Неужели они не слышали?

Я осторожно вышла в коридор, держа лампу как оружие. Тишина настораживала. Я медленно двинулась к комнате Ильи, стараясь ступать бесшумно.

Его дверь была приоткрыта. Я заглянула внутрь – кровать пуста. Ильи там не было.

Паника охватила меня.

Я бросилась по коридору, проверяя другие комнаты. Спальня для гостей – пусто. Кабинет – заперт. Я спустилась по лестнице, стараясь не шуметь, хотя внутри всё кричало от страха.

Гостиная была пуста, на кухне тоже никого. Где Илья? Неужели Роман уже увёз его?

И тут я услышала тихий звук со стороны кладовой – едва различимый шорох. Я замерла, прислушиваясь. Снова шорох, а затем приглушённое:

– Мама?

Илья. Он был там.

Я бросилась к кладовой и распахнула дверь. Мой сын сидел на полу, обхватив колени руками, с рюкзаком за спиной. Его глаза расширились, когда он увидел меня.

– Мама! – он вскочил, бросаясь ко мне. – Ты пришла!

Я присела на корточки, обнимая его, чувствуя, как сердце колотится от облегчения.

– Что ты здесь делаешь? – прошептала я.

– Прячусь, – так же тихо ответил он. – Папа сказал, что мы утром поедем в путешествие. Без тебя. Я не хотел ехать, но он сказал, что у меня нет выбора.

Я погладила его по голове, чувствуя, как внутри всё кипит от гнева и решимости.

– Ты сбежал от него?

Илья кивнул:

– Когда он ушёл говорить по телефону, я взял свой рюкзак и спрятался. Я хотел прийти к тебе, но твоя дверь была заперта.

Моё сердце сжалось от гордости за его смелость и сообразительность.

– Что у тебя в рюкзаке? – спросила я, заметив, как он крепко сжимает лямки.

– Самое важное, – серьёзно ответил Илья. – Мишка, фотография нас с тобой, мой дневник и немного еды. Я готов к космическому полёту.

Я почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Мой маленький мальчик понимал гораздо больше, чем я думала. Он был готов к побегу раньше меня.

– Где папа сейчас? – спросила я, выглядывая в коридор.

– Не знаю, – Илья покачал головой. – Он разговаривал с каким-то дядей, потом я слышал, как хлопнула входная дверь. Может, они ушли?

Это казалось странным, но сейчас я не могла терять времени на размышления.

– Послушай меня внимательно, – я взяла Илью за плечи, глядя в его глаза. – Мы действительно отправимся в путешествие. Прямо сейчас. Но не с папой. Только ты и я. Ты готов?

Илья кивнул без колебаний:

– Я давно готов.

– Тогда нам нужно торопиться. Оставайся здесь ещё немного, хорошо? Я должна взять кое-что из спальни, и мы уйдём.

Он сжал мою руку:

– Обещаешь, что вернёшься? Не оставишь меня?

– Обещаю, – твёрдо сказала я. – Я никогда тебя не оставлю. Жди здесь и не шуми.

Я быстро поднялась наверх, в спальню. Мой «тревожный чемоданчик» всё ещё был под кроватью. Я схватила его, добавила ещё немного наличных, которые прятала под подкладкой старой сумки, и самые важные документы. Оглядела комнату с мыслями о том, что ещё могло понадобиться? Тёплая одежда для Ильи, его любимая книга, мой скетчбук с последними рисунками.

На письменном столе я заметила телефон. Мой телефон, который Роман забрал. Странно, что он оставил его здесь. Я взяла аппарат, проверила – разблокирован, полная зарядка. Как будто специально оставлен для меня.

Внезапно меня охватило беспокойство. Что-то было не так. Почему Роман и его люди не слышали, как я разбивала замок? Почему телефон лежал на столе, словно ждал меня?

Я посмотрела на экран и похолодела. На нём было открыто приложение «Камеры» – то самое, через которое Роман мог наблюдать за всем домом. И сейчас я видела пустую кладовую. Пустую.

Ильи там не было.

Я бросилась вниз по лестнице, чувствуя, как сердце вот-вот выскочит из груди. Распахнула дверь кладовой.

Пусто. Только рюкзак Ильи лежал на полу, брошенный.

– Илья! – мой крик эхом разнёсся по дому. – Илья!

Тишина.

Я метнулась к входной двери, распахнула её. На подъездной дорожке стояла чёрная машина с затемнёнными стёклами, а рядом – Роман, держащий Илью за руку. Рядом с ними – двое крепких мужчин, похожих на охранников.

– Вот и мама проснулась, – сказал Роман, увидев меня. – Как раз вовремя, чтобы попрощаться.

– Отпусти его, – мой голос звучал хрипло, но твёрдо.

– Боюсь, это невозможно, – Роман улыбнулся своей холодной улыбкой. – Мы с Ильей отправляемся в небольшое путешествие. Ему нужно отдохнуть от твоего… нестабильного поведения.

Илья смотрел на меня испуганными глазами, безмолвно прося о помощи.

– Ты не можешь просто забрать его, – я сделала шаг вперёд. – Он мой сын.

– Он наш сын, – поправил Роман. – И суд решит, с кем ему лучше остаться. А пока я забочусь о его безопасности. Тебе нужна помощь, Лея. Профессиональная помощь.

Я поняла, что он делает. Выставляет меня неуравновешенной, опасной. Действовал на опережение, зная, что я собираюсь уйти.

– Мама! – вдруг крикнул Илья, пытаясь вырваться из хватки Романа. – Я не хочу ехать с ним! Мама!

– Тише, сынок, – Роман крепче сжал его руку. – Всё будет хорошо. Мама заболела. Ей нужно лечение.

– Ты лжёшь! – Илья продолжал вырываться, и я с удивлением видела, как мой обычно спокойный сын превращается в маленького бойца. – Это ты делаешь больно! Я видел! Все видели!

Роман наклонился к нему, что-то тихо говоря, и Илья вдруг застыл, его лицо побледнело.

Я сделала ещё один шаг вперёд:

– Что ты ему сказал?

– Правду, – Роман выпрямился. – Что некоторые решения взрослых детям не понять. И что иногда приходится делать то, чего не хочешь, ради блага семьи.

Один из мужчин открыл дверь машины, и Роман подтолкнул Илью внутрь.

– Нет! – я бросилась вперёд, но второй мужчина преградил мне путь.

– Не усложняйте, Лея Анатольевна, – сказал он официальным тоном. – Роман Викторович действует в интересах ребёнка.

– Он похищает моего сына! – закричала я, пытаясь обойти его. – Это незаконно!

– У него есть все права, – спокойно ответил мужчина. – Он отец.