– Я просто хотел защитить своего сына от твоей нестабильности! – его голос стал громче, и несколько прохожих обернулись в нашу сторону.

– Моей нестабильности? – я горько рассмеялась. – Это ты годами подрывал моё психическое здоровье. Контролировал каждый шаг. Изолировал от друзей. Обесценивал мои чувства и мысли. Применял физическое насилие.

Роман огляделся, явно обеспокоенный вниманием прохожих, и понизил голос:

– Ты преувеличиваешь. Я никогда не бил тебя. Это были… эмоциональные моменты. У всех пар бывают конфликты.

– Не нужно быть психологом, чтобы знать разницу между конфликтом и абьюзом, – ответила я, удивляясь собственному спокойствию. – Ты абьюзер, Роман. Возможно, ты не осознаешь этого, но это факт.

Его лицо на секунду перекосилось от гнева – такого неприкрытого, такого знакомого, что я инстинктивно отступила на шаг. Но он быстро совладал с собой, снова натянув маску рассудительного, спокойного человека.

– Я не буду спорить с тобой на улице, – сказал он. – Я пришел предложить мирное решение.

– Мирное решение? – я приподняла бровь. – После того как ты только что угрожал мне, говоря, что знаешь, где Илья?

– Я никому не угрожал, – он развел руками в жесте невиновности. – Просто констатировал факт. И да, я предлагаю решение, которое будет выгодно нам обоим.

Я молча ждала продолжения.

– Мы можем избежать грязного судебного процесса, – сказал Рома деловым тоном. – Ты возвращаешься домой с Ильей. Я забываю о твоем… временном помутнении. Мы продолжаем жить, как семья. Я даже готов пойти на уступки – больше свободы для тебя, возможность работать, если хочешь.

Я не могла поверить своим ушам. После всего, что произошло, он действительно думал, что может просто «простить» меня и вернуть всё на круги своя?

– Нет, – твердо сказала я. – Никогда. Я не вернусь. И Илья тоже.

– Будь благоразумной, Лея, – в его голосе появились стальные нотки. – Ты же понимаешь, что не выиграешь эту битву? У меня деньги, связи, лучшие адвокаты. Я могу затянуть процесс на годы. Могу опорочить тебя так, что никто не поверит ни единому твоему слову.

– Возможно, – я кивнула. – Но у меня есть правда. И доказательства. И я больше не боюсь тебя, Рома.

Последняя фраза была не совсем правдой – я всё еще боялась. Но страх больше не парализовал. Он стал частью моей силы, моего стимула двигаться вперед.

Роман смотрел на меня, и я видела, как в его глазах мелькали эмоции: недоверие, гнев, замешательство. Он не привык к такой версии меня – стоящей ровно, говорящей твердо, не отводящей взгляд.

– Это всё та твоя подружка, правда? – внезапно спросил он. – Елена? Она всегда была дурным влиянием.

Я вздрогнула. Он знал о моих встречах с Еленой. Следил за мной дольше, чем я думала.

– Оставь Елену в покое, – сказала я. – Это между нами.

– Или этот твой юрист, – продолжал он, игнорируя мои слова. – София Данилова. Известна своей агрессивной позицией против мужчин в бракоразводных процессах. Она вбила тебе в голову всю эту чушь про абьюз и угнетение?

Я сжала кулаки, пытаясь сохранять спокойствие:

– Пять минут прошли, Роман. Разговор окончен.

Я повернулась, чтобы уйти, но он схватил меня за руку – не больно, но крепко. Тот же собственнический жест, который раньше заставлял меня цепенеть от страха.

– Ты не уйдешь, пока мы не закончим, – процедил он сквозь зубы.

– Отпусти меня, – спокойно сказала я, глядя на его руку. – Или я закричу. И поверь, люди обратят внимание.

Секунда напряженной тишины. Затем он медленно разжал пальцы.

– Ты пожалеешь об этом, – тихо сказал он. – Когда я закончу с тобой, ты будешь умолять вернуться. Но будет поздно.

– Прощай, Роман, – я развернулась и пошла прочь, чувствуя, как дрожат ноги.

Я не оглядывалась, но спиной ощущала его взгляд, прожигающий насквозь. Только когда завернула за угол, позволила себе остановиться и перевести дыхание. Сердце колотилось как безумное, в висках стучала кровь.

Он знал. Он следил. Он угрожал. И что еще хуже – он каким-то образом узнал о центре, об Илье. Это меняло всё.

Я достала телефон и набрала номер Софии.

– Лея? – её голос звучал встревоженно. – Что случилось?

– Роман нашел меня, – сказала я, пытаясь говорить четко, несмотря на дрожь в голосе. – И он знает о центре. Знает об Илье. Мы должны двигаться.

– Черт, – тихо выругалась София, что было так нехарактерно для её обычно сдержанного тона. – Вы в опасности?

– Не знаю, – честно ответила я. – Он не угрожал напрямую. Но он изменился. Стал холоднее. Расчетливее.

– Оставайтесь на месте, – решительно сказала София. – Я приеду за вами. Где вы сейчас?

Я назвала адрес и, закончив разговор, прислонилась к стене здания. Адреналин постепенно отступал, оставляя после себя изнуряющую усталость. Но вместе с тем странное чувство… гордости? Я противостояла Роману. Не съежилась, не подчинилась. Сказала «нет» и ушла.

Это была маленькая победа в большой войне, которая только начиналась.

– У нас есть утечка, – мрачно сказала Алина, руководитель кризисного центра, когда мы собрались в её кабинете. – Кто-то передал информацию о жителях центра посторонним.

Я сидела между Софией и психологом центра, чувствуя, как внутри всё сжимается. Илья был в соседней комнате, играл с другими детьми под присмотром волонтера. Он ничего не знал о случившемся, и я хотела, чтобы так оставалось как можно дольше.

– Это может быть кто угодно, – покачала головой София. – Сотрудник, волонтер, другой житель центра.

– Мы проведем внутреннее расследование, – Алина была решительна. – Но сейчас главное – обеспечить безопасность Леи и Ильи. Они должны переехать. Сегодня же.

– Куда? – я сжала руки в замок, чтобы скрыть дрожь. – В другой центр?

– Это не лучшее решение, – София покачала головой. – Если у Романа есть источник в одном центре, может быть и в другом. Нам нужно что-то более… нестандартное.

– У меня есть идея, – сказала Алина после паузы. – Моя сестра владеет небольшим пансионатом за городом. Сейчас не сезон, практически нет постояльцев. Там есть отдельный домик для персонала, вполне комфортный. И главное – о нем никто не знает.

– Звучит неплохо, – задумчиво произнесла София. – Но как насчет охраны?

– Территория огорожена, есть система видеонаблюдения, – ответила Алина. – Но можно усилить безопасность. Нанять частного охранника, например.

Я слушала их обсуждение, чувствуя нарастающую тревогу. Снова бежать. Снова прятаться. Когда же это закончится?

– Лея? – София заметила мое состояние. – Что вы думаете?

– Я не знаю, – честно ответила я. – Мы с Ильей только начали привыкать здесь. У него появились друзья. Он чувствует себя в безопасности. А теперь всё снова меняется.

– Я понимаю, как это тяжело, – мягко сказала Алина. – Но Роман знает об этом месте. Это риск, на который мы не можем пойти.

Я кивнула, понимая её правоту, но всё равно чувствуя глубокую усталость от необходимости снова срываться с места.

– Что я скажу Илье?

– Правду, – неожиданно ответила София. – В той форме, которую он сможет понять. Что папа узнал, где вы находитесь, и вам нужно переехать, чтобы оставаться в безопасности.

– Он будет напуган, – я покачала головой.

– Возможно, – согласилась София. – Но дети обычно лучше справляются со страхом, когда понимают его источник. Неопределенность пугает больше, чем правда.

Я вспомнила, как Илья реагировал, когда я начала быть более честной с ним – о нашей ситуации, о разводе, о том, почему мы ушли от Ромы. После первоначального шока он стал спокойнее, увереннее. Как будто знание давало ему силу.

– Хорошо, – я наконец кивнула. – Я поговорю с ним. И мы переедем сегодня же.

– Я помогу вам собраться, – Алина встала. – И организую транспорт. Никто, кроме нас троих, не будет знать о вашем новом местонахождении.

Когда мы вышли из кабинета, София взяла меня за руку:

– Лея, я понимаю, как это всё выматывает. Но помните – каждый такой шаг приближает вас к свободе. Роман не всесилен. Он просто хочет, чтобы вы так думали.

Я благодарно сжала её руку:

– Я знаю. И я не сдамся. Не сейчас, когда мы зашли так далеко.

Вечером, когда мы с Ильей упаковывали наши немногочисленные вещи, я наконец решилась на разговор. Он сидел на кровати, сосредоточенно складывая свои книги и игрушки в рюкзак.

– Илья, – я присела рядом с ним. – Нам нужно поговорить.

Он поднял на меня серьезные глаза:

– Мы уезжаем, да?

– Да, – я не стала удивляться его проницательности. – Нам нужно переехать в другое место.

– Из-за папы? – просто спросил он.

Я замерла, не ожидая такой прямоты:

– С чего ты взял?

Илья пожал плечами:

– Я слышал, как Дима говорил маме. Что какой-то мужчина следил за центром. Высокий, в дорогой машине. Как папа.

Я мысленно выругалась. Конечно, дети всё замечают. А Илья был особенно наблюдательным.

– Да, милый, – я решила быть честной. – Папа каким-то образом узнал, где мы находимся. И мы должны переехать, чтобы оставаться в безопасности.

– Он хочет забрать меня? – в его голосе прозвучала тревога.

– Я не знаю, что он хочет, – осторожно ответила я. – Но я знаю одно: ты останешься со мной. Я не позволю никому разлучить нас. Никогда.

Илья помолчал, обдумывая мои слова, затем кивнул:

– Хорошо. Куда мы едем?

– В красивое место за городом, – я погладила его по голове. – Там есть лес, озеро. Думаю, тебе понравится.

– А там будут другие дети? – с надеждой спросил он.

Я вздохнула: