– Я снимала сам конкурс и всех участников для отчета, – добавляет она.

Бля.

– То есть я имел в виду, что фотка, наоборот, крутая, – мну шею, пожимаю плечами и ее заодно подтягиваю. Воронцова переминается. – Друзья меня стебут, типа, я там слишком сасный³.

Она фыркает. И меня это колет. Решаю напасть, но без паники. Спрашиваю с усмешкой.

– Думаешь, я не сасный? Не достоин звания мистера АСИ?

Воронцова не теряется, не тушуется и даже бровью не ведет. Ресницы опять как опахала работают. Я невольно вспоминаю старую песню, которую Вован когда-то слушал на репите подолгу. Там были такие строки: «Хлопай ресницами и взлетай»⁴. Вот это про нее. Только улететь хочется мне.

– Раз жюри выбрало… – она пожимает плечами. – Лучше, видимо, не было.

Хм. Сомневается еще?

Вот не была бы ты дочкой ректора, я бы тебе… доказал, какой я сасный. Ты бы у меня в ногах ползала. Да ко мне сама Элина Гурская, мисс АСИ, клинья подбивает!

Но ответить мне нечего. Я все-таки хочу доучиться и побыть еще мистером АСИ. А она пусть смеется надо мной. Другим девчонкам я все равно нравлюсь. И пацаны мне завидуют.

– Но клип ты крутой подготовил, – ошарашивает меня Воронцова после неловкой заминки. – Ты профессионально этим занимаешься?

– Чем этим? – сам не знаю, что такого было в моем клипе, чем там можно профессионально заниматься. Ходить с мордой кирпичом под эпичную музыку?

– Ну, ты не модель?

Ахах. Она смешная. Модель, бля. Меня бы отец с братом потом на порог не пустили, если бы я вдруг моделью решил заделаться. Это вообще неджентльменское вроде дело.

Сперва хохочу в голос, а потом резко выпрямляюсь и смотрю на нее сбоку.

– А что, похож?

Ресницы опять вверх-вниз, словно крылышки. Они насыщенно-черные, хотя волосы у нее темно-русые, почти каштановые, с легкой рыжинкой.

– Ну да. Почему ты смеешься? – говорит она абсолютно серьезным тоном. Кажется, шутить ее не научили. – Ты, видимо, от природы фотогеничен. И ведешь себя, как надо на камеру. Я была уверена, что ты профессионал.

– Там и клип-то на коленке состряпан. И то друзья помогали, – вспоминаю с улыбкой, как весело мы его делали, больше угорали, чем работали. – Я там чисто ходил, куда укажут, красивый, на пафосе.

Барх музыку написал. Леха постановкой занимался. Миха непосредственно снимал. Зефирка меня подкрасила, чтоб неровный загар после Тая убрать. А я лишь позировал да монтировал. Делов-то.

– В этом, кажется, и суть работы моделью. Ходить, куда укажут. Красивым. На пафосе, – Воронцова усмехается.

Есть в этом смешке что-то высокомерное, но мне все равно приятно. Такие, как она, очевидно, не делают комплименты просто так. Они их вообще не делают, а говорят, что думают. И если даже такая равнодушная особа заценила наш клип и мою фотогеничность, значит, получилось, правда, круто?

Хм.

Наконец, мы заходим внутрь. Оранжевый бросается в глаза. Его разбавляет стерильный белый. Здесь все такое, начищенное до блеска, как будто не настоящее, а виртуальное. В лакированных поверхностях отражается окружение. Даже девушка за стойкой кажется 3Dшной в бесфактурном халате, с идеально гладкой кожей и неестественной улыбкой. Слишком миловидной для живого человека.

– Доброе утро! Назовите, пожалуйста, фамилию. Я проверю запись, – она окидывает нас бездушным взглядом, словно голограмма смотрит, совсем не замечает, что кто-то тут хромает.

– Нам бы в травмпункт. Срочно. Мы, разумеется, столкновение не планировали, поэтому, извините, не записались заранее, – говорю торопливо, с легким раздражением.

Воронцова выдавливает смешок.

– Оу, да, конечно, – администратор чудом оживает и переводит на нее все внимание. – А что у вас случилось?

– Ушиблась. Упала, – отвечает та. Тон такой, будто ее все уже достали. Еще столетие назад.

– Так, сейчас, минуту, пожалуйста, – кивает администратор и хватается за телефон.

Потом спрашивает у Воронцовой паспорт и дает заполнить какие-то документы. Наконец, я все оплачиваю, и медсестра уводит больную дальше по коридору.

Глава 3

Оставшись в холле, я падаю в кожаное кресло и откидываюсь на неудобную круглую спинку. Смартфон до сих пор разрывается уведомлениями. Одногруппники поздравляют, родственники поздравляют, какие-то старые знакомые поздравляют.

От нечего делать я захожу еще раз в профиль Элины. Рассматриваю другие фотки. Их много. Она, как положено такой красавице, меняет авы стабильно раз в неделю. Есть на что посмотреть. Где-то она даже в купальнике у моря. Ммм. Ноги такие фигурные, гладкие, загорелые. А бикини очень тонкое…

Стоп!

Я блокирую телефон и встряхиваю головой. Тяжести в паху только прибавилось. Даже мысля пробегает сходить в туалет и облегчиться.

Но меня снова отвлекает сообщение. На этот раз от Барха из чата «Сладкая парочка и я»:

«Кирыч, ты че, днюху с утра отмечаешь? Где шляешься?🤨».

«Да блин, я пздц влип, кажись. Сбил ректорскую дочку», – печатаю двумя пальцами торопливо, а сам поглядываю в коридор, не идет ли там Воронцова. Хотя вряд ли бы прием так быстро закончился.

«Чего?😨 Как? Насмерть?😵»

«Ты дебил? Так, пришиб слегка. Она сейчас в травме. Проверяется».

«Йоу… Влип ты, ага. Ну бывай, Кирыч. Я буду по тебе скорбеть😥».

«Ага, целый день» – усмехаюсь.

«Полдня 😏,– приходит лукавый смайлик. – Потом поем и забуду😁».

Даже не сомневаюсь. Какой полдня. До первой перемены. Встретит Зефирку и все, напрочь вышибет меня из памяти. И она обо мне не вспомнит. Эх…

«Не хороните меня раньше времени, – пишу в ответ. – Я, может быть, еще на пары вернусь. Смотря, как тут пойдет».

«Оки».

Кладу телефон на живот и гляжу в белый потолок. Кажется, за ним матрица. Мне даже мерещится, что пиксели кое-где дрыгаются. И вся картинка вот-вот рассыплется. Пофилософствовать не успеваю. Снова сообщение. Зефирка в этот раз. Я сразу расплываюсь в довольной улыбке.

«Дим, ты еще не помер?😳 Составь завещание, пока можешь. Чур, мне ту подушку-обнимашку, которую ты из Тая привез🙏🙏🙏».

Зефирка в своем репертуаре. Хех.

«Губищи закатай. Не помер я. И не собираюсь»

«Не зарекайся. Все помрем. Так что не скупись. Завещай мне подушку, а я буду за тебя молиться😇». И при чем здесь ангелочек?

«Ты только рада от меня избавиться 😒, – высылаю обиженный смайлик. – И похоронить в мой же день рождения».

«Кстати, да. Это ты удачно день выбрал. Удобно ведь. Будем только раз в году тебя вспоминать, а не два😁😁😁».

Зефирка совсем не щадит мои чувства. Растирает их в порошок. Сколько там еще осталось? Где-то на донышке.

«Я жду завещание», – дописывает.

«Думаешь, ректор настолько неадекват?» – меня вдруг охватывает беспокойство. Еще неизвестно, что там Воронцовой в травме скажут. Вдруг трещина какая-нибудь.

Потом вспоминаю наш с ней короткий разговор. Вроде нормальная она девчонка, честная. Обещала зла не держать. Такая вряд ли бы соврала. И отец у нее, наверное, не совсем безбашенный.

«Любой адекватный ректор бы взбесился, если какой-то шкет его любимую дочурку сбил. Я бы на его месте тоже не захотела, чтобы ты учился в моем вузе, да еще за государственный счет🤨😤».

«Хватит завидовать бюджетникам. Тебе все равно придется платить за учебу».

«😑», – Зефирка высылает злобно прищуренный смайлик, а я представляю это ее выражение лица, когда она не права и бесится. Муси-пуси.

«Тебе, возможно, тоже. Так что не выпендривайся».

«Подушку я с собой в могилу заберу😛», – показываю язык и стикером, и вживую. Ловлю смешливый взгляд администратора тут же. Улыбаюсь ей до ушей. Пусть глазеет.

Зефирка присылает один язык, без смайла: 👅

«Моли о пощаде. Может, хотя бы не убьет. Всего лишь сделает тебя рабом своей дочери до выпускного🤣🤣🤣», – вклинивается Барх.

Зефирка подхватывает и высылает ухмыляющийся стикер с лягушонком в коже и цепях, который хлопает чью-то желтую задницу.

Бля. Такого мне точно не надо, уж лучше смерть.

Сверху над чатом вылетает новое сообщение:

Римма Семеновна: «Дима, здравствуй! С днем рождения! Прости, что сразу к делу.

Фотосет назначили на вторник. С тебя casual style ⁵ : свитер какой-нибудь, поло, рубашку с жилетом, можно, а на ноги – брюки. Сильно классические не надо. Обычные, которые все ребята носят. Только, пожалуйста, без кожи и рванок, которые ты любишь. Стандартные варенки – сойдут.

Сама съемка начнется в 15:00. Но вы с Элей подходите к 14:00, как раз у вас обоих пары закончатся. Думаю, часа на визаж и остальное вам хватит. Надеюсь, на все про все уйдет не больше трех часов.

Аудитория 493.

Если что, пиши».

Блин, завтра. Заживет ли?

Я рассматриваю нос в черном экране телефона. Темновато, но гематома видна хорошо. Светик, е-мое. Не надо было спарринг перед фотосессией устраивать. Сам уебан.

Сфоткав свою опухшую рожу, я скидываю ее Римме Семеновне с подписью: «Здрасьте! Со мной вот это 😅 Может, перенесем? До пятницы обещаю все раны зализать 😇».

Она мгновенно прочитывает, но отвечает не сразу, только спустя минут пять.

«Дима, Дима, кто тебя так приложил? Ладно, я постараюсь перенести. Отпишусь».

«Пасибки ^__^».

Кладу смартфон на живот и разглядываю шахматную плитку под ногами, тоже бело-оранжевую. Вспоминаю, что говорила Воронцова про наш клип с конкурса. Так-то я, правда, уже во стольких фотосессиях участвовал. Знакомые меня почему-то периодически зовут. Наверное, фотографы видят во мне эту фотогеничность. И мне, в принципе, нравится сам процесс и результат. Кроме той конкурсной фотки, которую везде развесили и над которой все стебутся.

Но быть фотомоделью… Вован поржет. Отец даже слушать не станет. А мама обидится, что я по ее стопам не пойду. Тетя Алла только всегда говорила, какой я красивый и все подиумы мира по мне плачут. Но я думал это такое, тетское…

Мысли снова прерывает вибрация телефона.

Элина: «Получил разнарядку на завтра? 😉 Я подумала, нам бы состыковать гардероб, чтобы на фото гармонично смотреться. Можем пошопиться вместе 🙂🙃».

Хм, упрямая. Тут придется отвечать. Свайпнуть уже не получится. Предложение вполне вразумительное. У меня и одежды такой нет, которую все ребята обычно носят. Явно надо затариться.

Шоппинг ведь – не свидание. И ничего не значит. Спать я с ней все равно не буду. Так что брата я не предаю.

«Привет. Спасибо за поздравление😊 Идея зачетная 😉👍», – секунду еще сомневаюсь с ответом, но все-таки нажимаю «Отправить».

Я обещал, я буду держаться. Пока одинок Вован – одинок и я.

Часть 3

Глава 1

Киров все еще меня ждет. Я была уверена, что он не станет тратить время и сольется. Мог ведь выложить мои вещи и пропасть. В свой-то день рождения. Но он вот, здесь, вскакивает при виде меня и осматривает с беспокойством. Все-таки кретин.

– Ну как? – смотрит на врача за мной.

– Все в порядке. Жить ваша девушка точно будет. И ходить скоро сможет. Чемпионат в пятницу, конечно, придется пропустить, но через пару недель забегает как новенькая.

– Ходить? Чемпионат? – Киров натурально расстраивается. Уголки губ опускаются. Статные плечи сутулятся.

– Все нормально, – я поднимаю ладонь. – Я рада, что пропущу сие мероприятие.

– Блин, прости, я… – Киров шагает в сторону, потом обратно, будто хочет что-то немедленно сделать. На лице мины сменяют друг друга моментально, как в убыстренной перемотке. Наконец, застывает гримаса удивления. – Рада?