Я качаю головой и приоткрываю двери женского туалета, да так и застываю на месте, придерживая ладонью дверную ручку. Девушка в коротком черном платье, задранном чуть ли не до груди, податливо выгибается в объятиях здоровенного амбала. Откидывает назад голову, взмахивая копной густых темных волос, и сама направляет руки амбала – заставляет того сжать ее грудь. Ни один из них даже не оборачивается, когда я едва не роняю сумочку. Для них словно и не существует ничего вокруг.

Ни меня, ни клуба, ни гребаного Змея на втором этаже. Это же, мать его, туалет, сюда может заглянуть кто угодно!

Но девушка лишь шумно стонет и подается бедрами назад, когда амбал вдалбливается в нее с таким остервенением, словно хочет проткнуть насквозь. Твою мать, ну его нахер. Решила, называется, поправить макияж перед тем, как подняться к Змею. Если у него такой бардак в клубе, удивительно, как он до сих пор железной хваткой держит большинство группировок в Майами.

И, развернувшись на каблуках неудобных туфель, я бросаюсь в сторону лестницы на второй этаж. Не оборачиваюсь и не смотрю по сторонам. Пусть даже я наступлю на ногу какому-нибудь мажору или собью с ног Анжелику – хуже моя жизнь уже не станет.

Снизу ничего толком не разглядеть, но свет там будто бы не такой яркий, да и в целом помещения выглядят иначе – стены обиты то ли кожей, то ли тканью, а на полу, судя по ступенькам, лежит паркет. И никаких сумасшедших прожекторов и скачущих между гостями танцовщиц.

– Пропуск? – холодно спрашивает громила у лестницы. Взгляд у него пустой и безразличный, видно, что ни на какие уловки вроде милой улыбочки или наивного взгляда он не купится. Не купится даже на толстую пачку денег, потому что тогда босс от него мокрого места не оставит.

– Пропуска нет, – отвечаю я просто.

– Тогда возвращайтесь в зал. Для гостей мисс Дюбуа открыт весь первый этаж.

– Но у меня назначена встреча.

Охранник коротко поглядывает на мои яркие синие волосы, на простой макияж и сумочку, которая совсем не подходит ни к платью, ни к туфлям. Это сумочка Шерил – единственная, какую мы сумели найти, когда я собиралась в клуб.

– Со Змеем.

– Как же, как же, – хмыкает он, ни на мгновение не смягчаясь. Но скрещенные на груди руки напрягаются, а уголки губ опускаются чуть ниже.

Что еще ему сказать? Я рефлекторно повторяю жест охранника и даже топаю ногой, пока не вспоминаю царапину на лице Терри. Кажется, он уже сполна расплатился за наш пропуск на второй этаж.

А если нет, то придется еще минут десять-пятнадцать послушать болтовню Анжелики.

– Я уже говорила с Ксандером на этот счет. Меня привел Терри Льюис.

Что подействовало на охранника сильнее – упоминание информатора Змея или имя моего лучшего друга – понятия не имею, но тот отходит в сторону и отстегивает бархатный канат, чтобы пропустить меня в лаунж-зону. В святая святых «Садов Эдема», где обитает Змей собственной персоной.

Чтоб его, не ожидала, что это сработает. Криво улыбнувшись, я делаю один шаг за другим, а в душе бушует настоящий ураган из страха, волнения и желания развернуться и броситься прочь. Неужели такая плохая идея – свалить из Майами полями или даже по воде? Да хоть по дну, лишь бы не встречаться ни с парнями Бакстера, ни уж тем более со Змеем.

Однако я смело поднимаюсь все выше, пока в нос не бьет горьковатый запах табака вперемешку с ароматом сандалового дерева. Да, эта часть «Садов» совсем не похожа на ту, что встречает посетителей в первую очередь. Это уже не просто ночной клуб, а элитный салон для особенных гостей. Стены обиты плотной тканью, кое-где украшены резными деревянными панелями, и все вокруг затянуто плотным сигаретным дымом.

Надо же, а на первом этаже курить не разрешали. Я хмыкаю про себя и несмело шагаю вперед, гордо выпрямив спину. Посмотреть со стороны, так точно знаю, что делаю, а на самом деле вся подрагиваю изнутри, не представляя, куда идти, что делать и о чем говорить со Змеем. Как он, мать его, выглядит-то?

В просторном коридоре, выложенном дорогущим паркетом, тут и там стоят высокие столики с закусками и шампанским – и ни единого официанта. Кажется, лаунж-зона «Садов Эдема» живет сама по себе. Я замечаю нескольких мужчин в неформальной одежде на небольшом кожаном диване: сидят и переговариваются вполголоса, на меня даже не смотрят. Девушка в коротком платье с бокалом в руке одной руке и телефоном – в другой, хихикая, бредет мимо и шепотом болтает с кем-то на том конце провода.

– Так ты все-таки добралась, мелочь? – спрашивает знакомый голос, и я едва не подскакиваю на месте.

К счастью, на этот раз лишь пошатываюсь на каблуках и через силу улыбаюсь Ксандеру. Здесь, в теплом свете, кожа его кажется темнее, да и видно, что волосы у него и впрямь черные. Глаза карие, а на лице ни единой веснушки, родинки или шрама. И выражение самодовольное до жути, так и хочется запустить в него чем-нибудь тяжелым.

Но я держу себя в руках.

– Сегодня удача на моей стороне, – говорю я, нервно осматриваясь по сторонам. – А ты решил, что сама я до Змея не дойду? Я-то думала, что если он приглашает кого-то, то от него уже не сбежать.

– Думаешь, тебя подстрелили бы, попытайся ты выйти из клуба? – усмехается Ксандер и подталкивает меня к высоким зеркальным дверям. – Брось, мы же не звери. Пока босс не сделал тебе предложение, мелочь, ты вольна делать что хочешь.

Только дорога в Майами тебе заказана. Бакстер обещал кучу денег за твою синюю голову. Среди Отбросов, конечно. Остальным слушать его не с руки. Но это только пока. Рано или поздно он переманит на свою сторону кого-нибудь еще. А если что-то случится со старым Гарольдом…

Ксандер цокает языком и театрально вздыхает, будто и без того непонятно, что он имеет в виду. Если я буду считать ворон, то уже через пару недель за мной будут приглядывать все местные банды, и проще будет выжить в канализации, чем выбраться из города или вернуться в Овертаун. К тому же мне не по душе его слова о Гарольде.

Старик пока не собирается помирать, да и не такой он старый. Однако возражать я не решаюсь, прикусываю язык и молча прохожу в помещение за зеркальными дверями вслед за информатором.

Здесь куда темнее, чем в коридоре, но даже в этом едва ли не интимном полумраке легко разглядеть стоящий поодаль кожаный диван, длинный стол и пару кресел. В одном из них, самом высоком, с резными ручками под старину, сидит мужчина от силы лет тридцати – так и не поймешь. Длинные черные как смоль волосы отброшены на одну сторону, красная шелковая рубашка расстегнута на пару пуговиц и поблескивает в тусклом свете хрустальной люстры.

А аура у него необычного серебристого цвета. Ничего подобного я еще не видела.

Но самое удивительное в нем – внимательные серые глаза. Наши взгляды встречаются лишь на пару мгновений, но я чувствую, как подкашиваются ноги, и едва не спотыкаюсь по пути к столу. Сглатываю, а мужчина лишь ухмыляется в ответ на мою неловкость. Ухмыляется так, словно видит меня насквозь.

– С тебя причитается, босс, – со смешком произносит Ксандер, прежде чем шутливо поклониться и отступить к дверям.

– А мальчишка? – спрашивает мужчина хрипло, подняв на информатора ленивый взгляд, и голос его и впрямь чем-то напоминает шипение огромной змеи. Низкий, с легкими шелестящими нотками и ярким испанским акцентом.

– Бродит где-то среди гостей Энджи.

– Подержи его там часок-другой.

Уходит Ксандер молча, и когда за ним с легким стуком закрывается дверь, сердце у меня пропускает удар. Вовсе не из-за того, что я оказалась под впечатлением от ауры Змея – мне банально страшно. Стоит ляпнуть какую-нибудь глупость, и из этой комнаты я никогда уже не выйду.

Стараясь не смотреть ему в глаза, я разглядываю стол: ничего, только несколько выбоин на идеально отполированной поверхности. Ни закусок, ни шампанского, ни документов или ноутбука. Даже телефона не видно. Что он делал-то здесь один? Таинственно сидел и ждал, когда Ксандер наконец приведет меня? Твою мать, да зачем?

– А мне говорили, что ты за словом в карман не лезешь, Алекс, – хмыкает Змей и достает из кармана наброшенного на плечи пиджака пачку сигарет. Щелкает зажигалкой и затягивается, выпускает изо рта густое облако сизого дыма. – Никогда бы не подумал, что ты явишься ко мне и даже не поздороваешься.

– Привет, – со смешком выдыхаю я. Откуда он знает мое имя? Терри рассказал?

Десятки вопросов крутятся в голове, но среди них ни одного путного. Словно дурочка, я снова и снова поглядываю на Змея, подмечаю россыпь мелких шрамов на правой половине его лица и едва заметно хмурю брови. Если не приглядываться, то их можно и за татуировки принять.

Да какое мне дело до его шрамов?

– Только привет? – смеется он в ответ, откинувшись на широкую спинку кресла. – Muñequita, ты попала туда, куда большинству дорога заказана, и можешь сказать только «привет»? Я ожидал от тебя большего.

– Мне половина Майами мечтает башку прострелить, как думаешь, много я тебе наговорю? – огрызаюсь я, но мгновенно спохватываюсь и отвожу взгляд. Вот же дрянь. Не собиралась же его злить. Поди еще разбери, каким словом он меня назвал – посмеялся или с дерьмом смешал ненароком. – Если ты поговорить с кем-то хотел, то Ксандер сегодня сильно разговорчивый. А кто-то из твоих ребят так поговорил с Терри, что у него лицо на отбивную стало похоже.

На несколько мгновений на кабинет опускается неловкая тишина. Я оглядываюсь – сквозь стеклянные двери прекрасно видно, как бродят по коридору гости и ту самую девушку с телефоном. Сейчас она болтает с Ксандером и то и дело кивает на кабинет. Одностороннее зеркало, значит? Кто-то привык все контролировать.

И все же сейчас Змей выглядит донельзя расслабленным. Раскинулся в кресле, как у себя дома, и только брови вскидывает, глядя на меня. Доставать из сумочки телефон в такой ситуации – верх неприличия, но я никогда и не была приличной. Хочу погуглить, каким словом он меня обозвал.

Всего пара секунд и украдкой брошенный на экран смартфона взгляд, и брови сами по себе ползут вверх. Серьезно? Куколка? Жаль, нельзя как-нибудь ему отплатить. Честно говоря, я понятия не имею, как с ним говорить – может, клиентам положено называть его только «Его Величество».

На дрожащих губах проступает нервная улыбка.

– Мне к тебе так и обращаться? – спрашиваю я, когда тишина, нарушаемая лишь его короткими выдохами, становится невыносимой. – Змей?

– Если тебе так нравится, – усмехается он, а затем тушит истлевшую сигарету о небольшую пепельницу из толстого стекла. – Но давай отложим знакомство на потом. Мы ведь оба знаем, зачем ты сюда пришла, Алекс.

– Не очень люблю змей, – невпопад признаюсь я. – Но если ты укусишь Бакстера или задушишь его, как огромный питон, будет очень кстати. Особенно если мне для этого не придется работать танцовщицей у тебя в клубе или сосать тебе под столом.

Мать его, сколько раз говорила себе: никаких глупостей! Только не сегодня, не в компании, чтоб ему провалиться, криминального короля города. Но сказанного не воротишь, остается только скорчить максимально серьезное лицо и в который раз прикусить нижнюю губу. Блеск наверняка смазался.

Блеск скоро будет меньшей из моих проблем. Сейчас Змей достанет из стола пистолет и пристрелит меня вместо ребят Бакстера. Убьет сразу двух зайцев. Я тяжело, взволнованно вздыхаю.

– Как-нибудь в другой раз, muñequita. Но я рад, что принцип ты понимаешь: я не работаю бесплатно. Особенно тогда, когда уже сделал одно одолжение.

– Да мы даже не знакомы! – возмущаюсь я, едва не вскочив с кресла.

– Не тебе, твоему маленькому другу. Льюис не рассказал тебе, как ему достались приглашения? И почему я вообще решил назначить вам встречу? Кто-то годами мечтает меня достать, а парочка мелких воришек по щелчку пальцев проникает в самое сердце моего убежища – это ли не удача? – Змей сводит вместе пальцы рук, и его серые глаза недобро поблескивают. – Так бывает только в сказках.