– Куда он направляется?

Я подавила желание закатить глаза.

– Ты можешь его обыскать, если хочешь, – сказала я. – Уверена, он не будет возражать.

Я не была в этом уверена, но хотела, чтобы Флинну одна только мысль об этом показалась абсурдной.

Он внимательно посмотрел на Сета, но промолчал. Когда я жестом попросила Джоани освободить заднее сиденье, он, не говоря ни слова, взял у Сета гитарные кейсы и погрузил их в багажник. Джоани выскользнула из машины и поспешила на переднее сиденье, а мы – Сет и я – сели сзади.

– Куда? – спросил меня Флинн, усаживаясь на водительское сиденье.

– В аэропорт, – ответила я, потому что ничего не изменилось. Сегодня я ночую на Кауаи, и ничто этому не помешает.

После недолгого колебания, во время которого, как я предположила, Флинн собирался сказать что-то еще, но благоразумно решил этого не делать, поэтому завел машину, и мы отправились в путь.

– Включить музыку? – спросила сидевшая спереди Джоани. Перевод: «Может, мне снова включить музыку, чтобы вас было труднее подслушать?»

– Да, – сказала я, и она врубила Ленни.

Спустя несколько напряженных кварталов мне удалось взглянуть на Сета.

Он сидел, чувствуя себя неловко и в то же время как-то непринужденно. Его взгляд мгновенно встретился с моим, и я увидела в нем тревогу. Он понятия не имел, что происходит.

Я тоже пока не понимала.

– Что ты там делал? – спросила я его с гораздо большим презрением в голосе, чем следовало. – Бродяжничал?

– Я беседовал с Гасом, – спокойно ответил он. – Он учил меня песне.

– Он учил тебя?

– Когда-то у него была группа. Он играл блюз.

– О.

Что ж, это чудесно. Я представила, где бы Сет мог оказаться, если бы не завязал. Я даже не была уверена, почему мне стало так чертовски неуютно. Чувство вины?

– У тебя много друзей на улице?

– Несколько, – сказал он, кажется, как ни в чем не бывало.

Я не стала вдаваться в подробности. Но я продолжала смотреть на него, даже когда он отвернулся.

Когда он был на сцене в баре, я не очень хорошо его разглядела. Экран не отодвигали слишком долго, и я была настолько потрясена, не говоря уже о том, что меня сбило напряжение в зале и реакция всех остальных, что я не до конца осознавала увиденное.

Он выглядел хорошо. По-настоящему хорошо.

Здоровым.

И короткая стрижка ему шла.

Он снял очки, и его глаза снова встретились с моими. Они были такими же, как всегда: дымчато-зелеными, почти сероватыми, с золотистыми крапинками вокруг зрачков. Но в них было что-то, чего я не могла понять. Что-то новое. Возможно, уверенность в себе. Зрелость.

Но точно так же, как и когда я увидела его на сцене сегодня… Я не заметила, чтобы на меня смотрел испытывающий угрызения совести человек.

– Я слушаю, – сказал он. – Что бы ты ни хотела сказать, ты можешь это сказать.

– Погоди, – ответила я. И добавила: – Я все еще злюсь на тебя.

И не лукавила.

Прямо сейчас во мне бурлила целая куча противоречивых чувств, некоторые из них были отвратительными, но я знала, что не стоит позволять им выплескиваться наружу. Во-первых, мне нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями и не взорваться от гнева. Или чувства вины, вызванного злостью на себя.

Он не дрогнул, даже не моргнул, когда сказал:

– Я знаю.

Я отвела взгляд и достала из сумочки телефон, надеясь, что он подумает, будто у меня есть еще какие-то дела. Хотя на самом деле все, что мне сейчас нужно было сделать, – это собраться с мыслями. Это был импульсивный поступок – забрать его. Но я не жалела об этом. Я просто не могла смотреть, как он сидит там, на улице.

Чувство вины, да. Но и что-то еще.

Это было неправильно.

Когда-то Сет был моим другом. Хорошим другом. Настоящим другом.

С годами я определенно научилась ценить настоящих друзей. Они абсолютно бесценны.

Как я могла просто проехать мимо, как будто Сет вообще ничего для меня не значил?

Я не смогла. Может, Броуди смог бы. Может, ребята из группы смогли бы.

Я не смогла.

Когда я проверила свой телефон, у меня уже накопились сообщения от Джесси, Эша, Мэгги и Лив, но я проигнорировала их все. Джоани тоже прислала мне сообщение с переднего сиденья.

Джоани: Все в порядке?

Я быстро ответила ей: «Да». Потому что все было в порядке. По крайней мере, с нашими планами на поездку.

Я все еще не могла дождаться, когда уеду отсюда.

Я все еще была ужасно измотана всеми этими противостояниями. Джесси и Зейн спорили о каждом гитаристе, которого мы прослушивали, включая Сета. И теперь Броуди был так зол, что бросил группу. Мэгги и Зейн, казалось, в последнее время даже не разговаривали друг с другом, и я даже не была уверена, заметил ли это кто-нибудь еще или только я. Я знала, что должна спросить ее об этом, узнать, все ли в порядке, дать ей понять, что она может поговорить со мной. Видит бог, она выступала рефери во всех спорах Зейна с остальными; если у нее самой были с ним проблемы, кто-то должен вмешаться.

Но я просто дико устала от всего этого.

Мне действительно нужна передышка.

Я не только не знала, что сказать Сету прямо сейчас, у меня не было на это сил. Чтобы справиться с тем, что он может сказать в ответ… или с тем, что скажут все остальные, когда узнают, что я, задыхаясь от ужаса, подвезла Сета куда-то и поговорила с ним.

Все это начинало походить на гребаный инфантилизм.

И в любом случае, даже если бы у меня нашлись силы разобраться со всем этим, у меня не было времени. Не сегодня.

Поэтому я снова повернулась к нему и сказала единственную вещь, которая показалась мне разумной:

– У тебя есть планы на сегодняшний вечер?

Глава 7
Сет

Я изумленно смотрел на Эль… платиновую блондинку с безупречным макияжем, глядящую на меня своими серо-стальными глазами. Я даже не был уверен, что правильно расслышал, о чем именно она меня спрашивала.

Моим единственным планом на сегодняшний вечер – и на последние несколько лет моей жизни – было воссоединиться с Dirty. И поскольку сегодня это явно не произойдет… Да. Я открыт предложениям.

– Никаких планов, – сказал я.

– Хорошо. Тогда ты сможешь приехать на Гавайи.

– Гавайи?

– Кауаи. – Теперь она смотрела не на меня, а в окно на проезжающие машины. – Ты когда-нибудь там был?

– Нет.

– Это самый лучший остров. Тебе там понравится. Я иногда останавливаюсь там в доме, принадлежащем У. Куда я как раз сейчас и направляюсь.

– Прямо сейчас?

Она разглядывала меня.

– Сейчас.

Я просто еще какое-то время таращился на нее.

Какого черта Эль приглашает меня на Гавайи?

– Что это?.. – спросил я ее.

– Протягиваю тебе ветвь мира, – сказала она. – Перелет за мой счет. Что ты будешь делать, когда доберешься туда, решать тебе. Ты можешь остаться в доме У со мной и Джоани, если пожелаешь. У нас будет охрана, – добавила она, сделав эффектную паузу, и это предупреждение не осталось незамеченным. – Но я не могу заставить тебя остаться и поговорить со мной. Это не похищение. И я ничего не обещаю тебе в плане группы. Дело не в группе. Я не выступаю от лица Dirty. Это просто я извиняюсь перед старым другом и хочу, чтобы все было не так, как случилось… И я хочу, чтобы у тебя все было хорошо.

Я понятия не имел, что на это сказать.

Это было единственное извинение, которое я получил от кого-либо из группы. Не то чтобы я ожидал чего-то подобного. У них были основания уволить меня. По крайней мере, в первый раз.

Она извинялась за это? Или за второе увольнение?

Или за то и другое сразу?

Она снова отвернулась к окну.

– Это все, что я могу сейчас сделать, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Это мгновение. Я чувствую себя великодушной. Просто прими.

И я принял.

– Окей, – сказал я. – Я поеду.

Она снова посмотрела на меня, ее серые глаза сквозили решимостью и непреклонностью.

– И Сет, если появятся хоть какие-то намеки на наркотики… – Она на мгновение замолчала. Затем закончила: – Я исчезну из твоей жизни, и ты никогда больше не приблизишься ко мне.

– Понял.

Она отвела взгляд и больше не сказала мне ни слова по дороге в аэропорт.

Я не настаивал.

На самом деле мне было наплевать на Гавайи. Но это… именно об этом я, черт возьми, мечтал.

Ну… Я определенно никогда не мечтал о том, что Эль пригласит меня слетать с ней на Гавайи. Это было настолько за пределами того, что я когда-либо считал возможным, что я никогда не утруждал себя подобными мечтами. Но я определенно хотел этого так чертовски долго, что уже и не помнил, каково это – жить без этого желания. Эль. Зейн. Джесси. Дилан. Что кто-нибудь из них на самом деле захочет поговорить со мной.

С моей стороны было бы непростительной глупостью упустить возможность снова наладить отношения с кем-либо из группы. Но, несмотря на ее извинения, я все еще не был до конца уверен, так ли это на самом деле, как я себе напридумывал.

Единственное, в чем я был абсолютно уверен – и я знал, что Эль тоже это знала, – это то, что остальным участникам группы и Броуди это не понравится.

Но я все равно это сделаю.

И по какой-то причине это было совершенно за пределами моих мечтаний, как и она сама.

Перелет в аэропорт Лию на роскошном чартерном самолете занял чуть больше шести часов, и в огромном салоне находилось всего четыре человека. Я, Эль, ее ассистентка Джоани и ее телохранитель, который неохотно представился мне как Флинн. Пять человек, если считать стюардессу, которая то появлялась, то исчезала.

Мы вчетвером сидели в противоположных углах салона и почти не разговаривали.

Джоани почти весь полет проспала. Флинн читал журналы и не проронил ни слова.

Я же в основном просто тихонько играл на своей акустической гитаре.

Эль сидела за своим ноутбуком, вставив наушники в уши, и редко отрывала взгляд от экрана. Я понятия не имел, работает она или нет. Но она со мной не разговаривала.

Как только мы приземлились, ей кто-то позвонил. Флинн взял для нас напрокат машину, роскошный внедорожник, и погрузил сумки каждого в багажник. У меня не было сумки, только гитары, потому что я точно не собирался просить их отклониться от маршрута и залететь в Санта-Монику, чтобы я мог забрать свои вещи из дома Лорен. Флинн сел за руль, Джоани – впереди, а Эль, расположившаяся рядом со мной на заднем сиденье, все еще разговаривала по телефону.

– Я не знаю, Эш. Я дам тебе знать, когда вернусь, – сказала она. – Я не знаю. Мы можем поговорить об этом позже, хорошо? – Голос у нее был раздраженный, ей не терпелось положить трубку. Эш, однако, не оставлял ее в покое, и они еще несколько минут препирались.

Стояла глубокая ночь. Лос-Анджелес был на два часа впереди нас, но все же. Я понятия не имел, знал ли Эш, что с Эль сейчас нахожусь я, но она определенно не поднимала эту тему.

Положив трубку, она тихо вздохнула, убрала телефон в сумочку и откинула голову на спинку сиденья.

Через несколько минут она прислонилась головой к окну. И заснула.

Сорок пять минут спустя, когда мы катили по извилистой, обсаженной деревьями подъездной дорожке к дому У, сверкающему в ночи фонарями, я все еще изучал ее, пытаясь понять ее мотивы.

Понять, что она на самом деле делает здесь, со мной.

Я слышал, как она разговаривала по телефону с Эшем, и это был не тот разговор, который ведут друзья. Очевидно, между ними что-то происходило. И я видел, как мужчины смотрели на нее. Мужчины в аэропорту. Наш пилот. Даже Флинн.