Пламенный аккорд (страница 12)
– Могу себе представить, – осторожно сказал я. – Могу себе представить, что ты видела.
– Уверена, Броуди не хотел этого видеть. Но она тебе всерьез нравилась. – Она посмотрела на меня. – И, насколько я могу судить, ты ей тоже.
– Да, она мне нравилась.
Не вызывало сомнений, что в какой-то момент я тоже нравился Джессе. Но насколько сильно и долго, сказать сложно.
– Всегда? – спросила меня Эль, ее серые глаза изучали мое лицо.
– Не всегда, – сказал я. – Спустя некоторое время. И до тех пор, пока она не захотела уйти. Или через некоторое время после этого. – Я пожал плечами. – Я был юн и более чем туповат. Возможно, потребовалось больше времени, чем следовало, чтобы до меня дошло.
Брови Эль сошлись на переносице.
– Я не так уж юна, Сет, – тихо сказала она. – И я не глупая. Но мне потребовалось много, очень много времени, чтобы разобраться, что к чему.
Джесси. Она говорила о Джесси.
Я не знал, что сказать. Но от меня определенно не ускользнуло, что она только что поделилась со мной чем-то невероятно личным.
– Так… когда же до тебя дошло? – спросила она.
Я думал об этом. Для меня был не совсем очевиден конкретный момент времени, когда я понял, что Джесса порвала со мной, – и я ни черта не мог с этим поделать. Если это произошло именно так, я не мог этого вспомнить.
– Возможно, когда я ее видел в последний раз. На той вечеринке у Броуди. Во время перерыва в первом туре.
– Я помню тот вечер, – сказала Эль. – Отличная вечеринка.
Да уж. Но не для меня.
– Мы с Джессой некоторое время были в ссоре, – сказал я. – Мы перестали спать вместе. – Я наблюдал, как Эль это воспримет, но она никак не отреагировала. Она по-прежнему была настороже, выражение ее лица было нарочито нейтральным, но так казалось на первый взгляд. Я не знал, что это было; я не очень хорошо понимал, как считывать эмоции Эль. И мне никогда это не удавалось. – Я хотел снова сойтись с ней, но она отказала мне. Сказала, что влюблена в Броуди.
Меня так ранили ее слова… К тому же я был в раздрае и накачан наркотиками, поэтому назвал ее шлюхой. Это отчетливо врезалось мне в память. Я был так подавлен из-за того, что потерял ее, и мне хотелось причинить ей боль.
В тот момент мне было все равно, что я могу причинить боль себе.
Но я ничего не сказал об этом Эль.
Было несколько вещей, которыми я все еще стыдился делиться с большинством людей, в том числе и то, что назвал Джессу Мэйс шлюхой за то, что она порвала со мной и была влюблена в Броуди.
– Это было самое худшее? – спросила Эль, пристально глядя на меня.
– Нет, – признался я. – Когда она впервые порвала со мной, до этого все было довольно скверно. Это случилось как раз перед тем, как мы написали «Dirty Like Me». После этого мы долго не общались. – Я давно об этом не вспоминал. Почти забыл. – Я не думаю, что кто-то точно знал об этом. Но однажды Броуди решил выяснить отношения со мной.
– Выяснить отношения?
– С кулаками.
– А. – Эль, похоже, ничуть не удивилась. Но, с другой стороны, она была там, когда Броуди ударил меня в феврале; когда он перед всей группой обвинил меня в изнасиловании Джессы. – Ты имеешь в виду… эту твою, загадочным образом поврежденную, глазницу и выбитый зуб?
– Верно, – сказал я.
Это было почти девять лет назад, но я помню это. Броуди набросился на меня и спросил, сплю ли я с Джессой. И в то время я был достаточно неадекватен, чтобы думать, что, может быть, я все еще смогу завоевать ее расположение, что они оба могут отказаться друг от друга. Броуди все равно встречался с кем-то другим время от времени. На какое-то время мне удалось убедить себя, что он просто отдаст ее мне.
И, наверное, я был под кайфом, раз думал, что это когда-нибудь произойдет.
– И что произошло после этого? – Эль продолжала наседать.
– Какое-то время я держался от нее на расстоянии. Но после релиза «Love Struck» я попытался снова сойтись с ней. В тот вечер, когда у нее был школьный выпускной, я появился на улице и хотел отвезти ее обратно к Броуди на его вечеринку. Она сказала, что не поедет со мной, потому что я был в хлам. Это был первый раз, когда, насколько я помню, она по-настоящему начала выяснять со мной отношения. Она буквально умоляла меня завязать, но куда уж мне. Я даже не мог понять, к чему она клонит. Мы поссорились из-за этого. Она ударила меня по лицу. Я даже не знаю, что я сказал такого, что подтолкнуло ее на это. Но я попытался схватить ее, когда она отошла от меня. Я схватил ее за одежду, и бретелька порвалась. Она заплакала. Это было… ужасно.
Тот момент между нами был самым худшим, который я мог вспомнить, потому что именно тогда до меня по-настоящему дошло, что я не тот, кто нужен Джессе. Что она заслуживала гораздо большего, чем я. Что я просто утягивал ее на дно.
Она была красивой, талантливой и доброй, и она только что окончила школу. Ей едва исполнилось восемнадцать. И вот я, в свои двадцать один, пытаюсь отвезти ее на вечеринку, в то время как сам нахожусь под кайфом от коктейля из наркотиков и выпивки, пытаюсь уговорить ее вернуться ко мне, хотя все, чего она от меня хотела, – чтобы я взял себя в руки и, возможно, оставил ее в покое, черт возьми.
Это был очень, очень тяжелый момент.
Но в те дни у меня было много тяжелых моментов. В большинстве случаев я просто пытался истребить их с помощью наркоты.
Проблемы? Не парься. Просто накачайся запрещенкой.
Но в тот вечер я больше не баловался веществами. Ссора с Джессой потрясла меня, и я протрезвел или, по крайней мере, пришел в себя настолько, что смог посадить ее в такси, дабы она добралась до вечеринки Броуди целой и невредимой. Это был единственный раз, когда я был близок к тому, чтобы дотронуться до нее во время ссоры. Она ударила меня первой, но это не имело значения. Любовь к ней и желание причинить ей боль – несочетаемые понятия. Я знал это.
– Вероятно, было… мучительно больно, – сказала Эль, и в ее голосе прозвучало сочувствие, когда она посмотрела на меня. Я не был уверен, что заслужил его, но так оно и было. – Видит бог, в то время было много… хм, драмы в моих отношениях. Да и сейчас тоже. И Джесса… Мы все знали, что она пытается справиться с душевной болью. Тогда она много чего наворотила, Джесси приходилось несладко. Джуду и Броуди… всем нам. Я бы, наверное, тоже так поступила, будь на ее месте. Потерять родителей такой юной. Вырасти в эпицентре этого рок-н-ролльного цирка… – Она стихла.
Я понятия не имел, искренне ли Эль говорила это или просто пыталась побудить меня открыться, рассказать ей больше о моих отношениях с Джессой. Может быть, она подначивала меня. Делала все, чтобы я чувствовал себя в безопасности, разговаривая с ней, исповедуясь в своих грехах, пока она оценивала мои ответы. Я видел это в ее глазах. Словно маленькие весы качались вверх-вниз, взвешивая достоверность моих слов. Мою искренность.
Но в этом вопросе я был совершенно искренен.
У меня не было причин лгать о том, что произошло между мной и Джессой.
Ущерб уже нанесен.
И я никогда не хотел, чтобы наши отношения оставались тайной. На этом настояла Джесса.
– Джесса Мэйс – прекрасная девушка, – сказал я, тщательно подбирая слова. – Но я видел ее нелицеприятную сторону. Это худшее, что ты когда-либо услышишь от меня о ней, и я не хочу никого обидеть. Какая бы тьма ни сидела в ней, с чем бы она ни боролась, мне приходилось сталкиваться и с худшим.
Эль не ответила, но через мгновение кивнула, как будто хотела, чтобы я продолжал.
– Мои воспоминания не совсем… четкие. По крайней мере, некоторые из них. Каких-то даже не существует. Но я знаю, что никогда не применял к ней насилие. Броуди обвинил меня в этом… в том, что я насиловал ее. – Я отрицательно качал головой, говоря это. В голове просто не укладывается это обвинение. – Я знаю, что в конце концов пытался подтолкнуть ее к тому, чтобы она захотела быть со мной. Любить меня. Не бросать меня. Но я никогда не совращал ее, Эль. Я знаю, что она была младше меня. Но мы оба были подростками, когда сблизились.
Это правда. Мне было девятнадцать, ей – шестнадцать, и она инициировала секс со мной. Я отчетливо помнил, как это случилось в первый раз. Мы вместе приняли наркотик, который принес я. Среди нас была компания, которая употребляла их, когда мы тусовались в клубе. Я не намеревался оказаться в постели с Джессой в ту ночь. Но к тому времени она уже мне нравилась. Сильно.