Командная игра (страница 10)
В моей жизни было много вещей, с которыми я отлично справлялся, но заключение сделок не входило в их число. Обычно этим занималась Оливия. В переговорах ей не было равных. Но я не мог отправить ее к этой забавной репортерше. Наше с ней дело казалось мне слишком личным. Ведь объятия подразумевают определенную степень доверия между двумя людьми. Это интимнее, чем секс. Здесь не должно быть никого третьего. Даже такого профессионала, как мой агент.
Громов удивленно присвистнул.
– Теряешь хватку, чувак.
– Поверь, я удивлен не меньше тебя. Думал, ухватится за мое предложение двумя руками. Но видел бы ты ее лицо… Будто я не обняться ей предложил, а отхлебнуть змеиного яда.
– Может, она играет за другую команду?
– Точно нет. – В этом я почему-то не сомневался.
– Черт, надо было пойти с тобой. Ты же совсем не умеешь флиртовать. Действуешь грубо, как слон в посудной лавке. Спорю на яичко, если бы ты не был таким красавчиком, так бы и умер девственником.
Я фыркнул:
– Флирт переоценен.
– Чушь собачья, – бросил Бес, взъерошивая волосы, которые взмокли от пота и сбились набок. – Ты деньги ей предлагал?
– Естественно. Но это ее не заинтересовало, – ответил я, вспоминая, как выглядела Мэдисон, когда речь зашла о гонораре: плечи напряглись, подбородок гордо приподнялся на пару дюймов. Очевидно, ее оскорбило мое предложение. И это удивило меня. Или впечатлило. Я еще до конца не понял. – Ей подавай только одно – эксклюзивное интервью. Хрен знает что теперь делать.
Макс облегченно выдохнул и демонстративно смахнул пот со лба.
– Как это что? Дай его – и проблема решена. – Черт возьми, и он туда же. – Чувак, это всего лишь несколько унылых вопросов. Ответишь – и свободен.
– Бес, ты знаешь меня, как никто другой. Я. Не. Даю. Гребаные. Интервью.
У каждого есть свои тайны. Некоторые из них безобидны, другие – абсолютно разрушительны. Моя относилась ко второй категории и тщательно охранялась. От всех. Даже мои лучшие друзья не знали обо мне всей правды. Лишь только то, что, будучи ребенком, я переехал из Колорадо в Калифорнию, где меня тайно усыновила чудесная семья, которая сразу сменила мне имя. Большего я рассказать им не мог. Никому не мог. Да и не хотел.
Как говорил Ганнибал Лектер, журналисты, как и психопаты, не признают личных границ. Дай им только намек, они вытянут наружу все твое дерьмо. Безжалостные, расчетливые, хитрые. Связываться с ними – себе дороже. Я и так обрастал их грязными сплетнями, как старый дом ядовитым плющом.