Казалось бы, молодой парень, пришёл в их строительную компанию сразу после института. Да не просто пришёл, а принёс вместо резюме свой собственный проект малоэтажного жилого комплекса. Руководство разве что не хрюкало от восторга, директора ухватились за парнишку, сходу ему и должность, и оклад предложили, а проект, действительно хороший проект, выставили на тендер. Откуда взялся этот парень? Почему он так быстро влетел в команду? Чей-то протеже? И проект этот… Как Григорий заставил руководство не только бегло взглянуть на его разработки, а вчитаться, изучив досконально? И как вышло так, что именно этот проект выиграл в гонке? Ну не бывает так, чтобы с первого же хода в «дамки» заскочить! Не бывает! Значит, помог ему кто-то. И тогда вполне понятен и объясним интерес к нему Вероники. Красивый, успешный, при деньгах – не парень – мечта! Да только не по зубам он ей! И никакой приворот не поможет.

Да, Вероника девушка, устроенная в этой жизни. Состоятельные родители могут содержать дочь ещё долгие годы, но ей захотелось работать. Проявить себя как-то, не зря же отучилась в престижном ВУЗе! Отец отговаривал её, конечно, но в итоге смирился, сам подобрал дочери работу, устроив в финансовый отдел крупной строительной компании. Характер Вероника имела непростой, с ней старались не связываться, коллегам куда проще было разобрать по себе часть обязанностей новой сотрудницы, лишь бы она не трогала их, ведь ссора с ней для некоторых сотрудников закончилась увольнением, а для кого-то пока лишь выговором. Вот и приходила Вероника на работу лишь поболтать, посидеть в столовой и покурить. Она не понимала или обращать внимания не хотела на то, что слушают её невнимательно, думая о чём-то своём, лишь кивают дежурно, охают, ахают часто невпопад. И лишь Регина не заискивала перед ней, умела сказать то, что думает, и почему-то Вероника терпела.

Сейчас Регина сидела на пассажирском сиденье, слушала болтовню Вероники, смотрела в окно и ловила себя на мысли, что больше всего ей хочется попросить приятельницу остановить машину, выйти, хлопнуть дверью посильнее и просто пойти вдоль шоссе в сторону города. Пусть она долго и муторно будет добираться до дома, и даже если часть пути придётся проделать пешком, это всё же лучше, чем ехать на дачу и два дня слушать Веронику, соглашаться с ней, поддакивать, поддерживать утомительный, скучный разговор… Регину передёрнуло от подобной перспективы, но она так и не решилась, сказать Веронике, что хочет поехать домой, ведь придётся как-то объяснять свой демарш. А как? Напрямик не скажешь, а юлить Регина не привыкла.

– Мы почти приехали! – бодро сообщила Вероника, вторгаясь в невесёлые размышления приятельницы, – Вон уже наш забор…

Действительно, впереди, справа от дороги возвышался кирпичный забор. Отвлекшись на собственные мысли, Регина и не заметила, как с трассы они съехали на просёлок, и вот уже минут десять едут по сосновому бору. А забор впечатлял. Он был настолько высоким, что дома за ним видно не было, только сосны торчали с той стороны, впрочем, как и везде тут. И кто вообще дал разрешение на застройку в таком бесподобном месте? Будь воля Регины, она бы всё колючей проволокой обнесла и никогда не пустила бы в этот лес человека.

Веронику подобные мысли не посещали, она нажала кнопку на пульте, тут же поползла в сторону тяжелая дверь ворот.

– Вот наши владения, – обвела рукой окрестности Вероника.

Владения впечатляли. На огромном участке стояло целых два дома. Первый – пафосный трёхэтажный особнячок. Для особняка, правда, он был мелковат, но для понятия дом – слишком большим, а за особняком, чуть поодаль притулился дом поменьше, но тоже очень красивый. Бревенчатый, с балконом и высоким деревянным же крыльцом.

– Какой дом ваш? – уточнила Регина. Бывает же всякое. Участок, например, один, а дома отдельные, для каждой семьи свой. Может, Вероника когда-то рассказывала о своих родственниках, Регина не могла вспомнить, имелись ли таковые, потому и спросила.

– В смысле какой? – вопрос приятельницы вызвал лёгкое недоумение у Вероники. – Вот же дом! А там баня.

– Баня?! В два этажа?!

– Ну да! Чему удивляешься? Это баня и одновременно ну… можно сказать, гостевой дом. Там гостиная на первом этаже, кухня, баня, а на втором три комнаты. Две для гостей, а третья бильярдная.

– А… – с пониманием протянула Регина. – Может, у вас и бассейн имеется? – не удержавшись, съехидничала она.

– Да не, – рассмеявшись, махнула рукой Вероника, – Я папе говорила, что надо, а он не любит стоячую воду, ему, видите-ли, простор нужен! У нас за забором, с другой стороны, большое озеро имеется. Есть ещё собственный пирс и лодки.

Так вот чем объясняется паталогическое упрямство Вероники! Она ни в чём и никогда не знала отказа, она росла, даже не подозревая о том, что кто-то в этом мире может жить по своим правилам, не считаясь с ней, не замечая её. Но вот что странно, она, требуя беспрекословного обожания и подчинения от других, себе никаких правил и требований не устанавливала. Да, для избалованной девочки – это нормально, но нельзя же так плевать на себя! Позволять себе излишества в еде, пренебрегая тренировками в спортзале и походами в салон красоты. Позволять себе одеваться так, будто вещи, а они дорогие, салонные, были куплены на ближайшем развале! Что это? Элементарная лень или нечто большее? Как понять? Регина всегда считала, что девушки из обеспеченных семей должны выглядеть как-то иначе. И да, ещё таких девушек отличает непоколебимая уверенность в себе. Зная себе цену, они и подают себя в обществе соответствующе. Они держатся чуть отстранённо, будто над всеми, а не вместе, на тех, кто ниже по статусу смотрят в лучшем случае свысока, чаще – высокомерно, с той брезгливой надменностью, которая умеет унижать и уничтожать.

– Нет, – заметив растерянность приятельницы, пояснила Вероника, – Мы не так богаты, как может показаться на первый взгляд. Вот это всё осталось ещё от деда. Участок ему был выделен за какие-то там заслуги, я не уточняла, ну а дом он выстроил сам.

Регина кивнула, не решившись спорить. Что в понимании Вероники «не так богаты»? Скорее всего то, что для Регины неподъёмно.

– Когда ты свой ритуал проводить планируешь? – перевела разговор на другую тему Регина.

Вероника бросила на неё быстрый взгляд. В глазах промелькнул страх.

– Не знаю, Регин… Завтра. Да. Наверное, завтра. Давай сегодня мы даже говорить о нём не будем.

– Ага, ну как же! Не будем, – мрачно пробормотала девушка, – Сама-то выдержишь?

Вероника пожала плечами и потянула Регину к дому.

– Пойдём! Я тебе всё покажу, а потом мы пойдём на кухню. Я просто умираю от голода!

Регина хотела сказать, что уж кому-кому, а ей и двухнедельного воздержания от еды маловато будет, да вовремя язык прикусила.

Вопреки ожиданиям Регины, вечер пятницы и суббота прошли хорошо, и лишь к вечеру Вероника задёргалась. Она явно нервничала, и уже готова была отказаться от ритуала, но присутствие приятельницы делало отказ невозможным. Как отказаться, когда совсем ещё недавно хвалилась тем, что умеет и может провести ритуал, когда, можно сказать, бросила вызов, решив доказать подруге, что магия существует, и даже неопытный человек, владея некими теоретическими знаниями, может добиться многого, а уж приворожить… вообще дело плёвое.

Регина надеялась, что ритуал требует от исполнителя одиночества, но Вероника заявила, что ей необходимо присутствовать. Что ж… В какой-то степени даже любопытно, Регина готова посмотреть. Только посмотреть, не участвовать.

Когда мягкие, летние сумерки укутали двор, Вероника поднялась с дивана, подхватила заранее собранную сумку, глянула на Регину едва ли не с мольбой. Ждёт, что та предложит отказаться? Скорее всего. Но Регина не намерена отступать, уж очень хочется посмотреть, как Вероника выкручиваться будет.

– Хочешь отказаться? – спросила она, своим вопросом провоцируя Веронику на действия.

– Нет. Что ты? Конечно нет… – очень неуверенно пожав плечами, Вероника улыбнулась. Улыбка вышла кривой и жалкой. – Идём?

– Пошли.

Ритуал Вероника собиралась провести в бане. Прямо в парной, о чём и поведала приятельнице, по дороге.

– Почему именно там? – удивилась Регина. – Подойдёт же любое место!

– Окон не должно быть, – коротко ответила Вероника. – Идём. И… пожалуйста, Регин, ты наблюдай, но вопросов лишних не нужно. Правда, не нужно. Мне… – она замялась, – самой боязно немного, а тут ты с вопросами…

– Хорошо, – легко согласилась Регина. – Как скажешь.

Вероника открыла тяжёлую дверь, пропустила Регину вперёд, прикрыла дверь за собой, но подумав, закрыла её на щеколду. Бросила сумку на стол в гостиной, потёрла ладонями лицо.

– Ну… назад пути нет, – постояв, решилась она, расстегнула сумку, достала из неё пакет с чёрными свечами.

– Зачем так много? – всё-таки не удержалась Регина.

– Другого источника света быть не должно, а я в потёмках слепая, как крот… – подхватив свечи, Вероника направилась в парную, Регина поплелась за ней.

Парная как парная. Небольшое помещение, действительно без окон, если не считать таковым крохотное, забранное толстым, прокопчённым стеклом отверстие в стене. Его и окошком-то не назовёшь, и света оно не даёт вовсе… На полках домотканые коврики из пёстрых ниток, термометр на стене, печь-каменка. Ничего особенного.

Расставив свечи, Вероника вернулась в гостиную. Сняла с себя все украшения, небрежно бросила их на стол, распустила волосы, достала из сумки длинную льняную рубаху.

– Ты прям по серьёзному всё! – оценила Регина.

– Ну так и дело не детсадовское, согласись.

– Соглашусь. Вероник, какова моя задача?

– Ты просто сидишь рядом и наблюдаешь. Вдвоём не так страшно.

Регина не ответила. Ей немного не по себе было. И вроде как её участие в ритуале не планируется, а всё равно страшновато. Как там всё ещё повернётся? Глупость, конечно. Поиграется Вероника, позабавит себя страшилкой, да этим дело и закончится. Ну какая из неё ведьма? Правильно! Никакая!

А Вероника тем временем переоделась, разулась и снова полезла в сумку. Извлекла оттуда настольное зеркало, коробок длинных, походных спичек, лист крафтовой бумаги, перьевую ручку. Да не ту, в которую баллончик заправляют, а настоящую, какими раньше писали, макая едва ли не перед каждым словом в чернильницу. Дальше из недр сумки появились небольшие глиняные мисочки, одна плотно закрытая крышкой, и в ней обнаружилась земля, вторая – пустая, в неё Вероника воды налила.

– Ну что ж, – последней доставая из сумки фотографию Гриши, вздохнула она, погладила изображение, грустно улыбнулась ему, – Пора начинать.

– Вероник… ты уверена? – вдруг не на шутку испугалась Регина.

– Конечно. Иначе для чего мы тут? Идём же.

И они пошли. Вероника зажгла все свечи, установила зеркало перед ними, положила фотографию, поставила мисочки с водой и землёй. Появилась ещё одна мисочка, совсем крошечная, её Регина раньше не видела, и рядом с ней с глухим, лёгким стуком лёг на полку старый-престарый нож.

Регине расхотелось задавать вопросы, захотелось сбежать. Вот прямо сейчас обругать Веронику, обозвать дурой пришибленной и, хлопнув дверью что есть мочи, бежать отсюда, но, закрываясь, скрипнула дверь, Регина моргнула. Ещё есть возможность уйти. Ещё не поздно… Но она осталась. Осталась и во все глаза наблюдала за Вероникой. За её действиями, эмоциями, выражением лица, взглядом… ловила каждую мелочь, для чего-то делая в памяти зарубки. Для чего и сама не знала, просто казалось важным запомнить всё до мелочей.