Он потряс головой, отгоняя морок, разгоняя кровь, потопал ногами, пару раз сделал махи руками, глубоко вздохнул и пошёл. Будь что будет, но оставлять Дашу одну он не намерен. Уйдёт только вместе с ней. Гриша мысленно задал себе вопрос, отчего взялся опекать девчонку? Да так рьяно взялся опекать, будто увлёкся ею. Подумал и усмехнулся. Увлёкся! Вот уж нет. Наверное, всё дело в том, что проблемы у них немного схожи. Он похоронил жену, она мужа. Он бродит по кладбищу ночами, она тоже. Но он не любил жену, а она, интересно, мужа любила? Снова усмехнулся, глянул на фонарь. Тот как раз погас и снова зажегся после секундной паузы, подмигнул будто, не то соглашаясь с Гришиными рассуждениями, не то отвергая их. Да будет! Это всего лишь фонарь! Неисправный причём…

Музыка, действительно красивая музыка, звучала всё громче. Гриша приближался к источнику звука, и ловил себя на мысли, что хочется лечь на землю, закрыть глаза и слушать, слушать, качаясь в этой волнующей мелодии как на волнах. И пусть бы она не заканчивалась. Он готов раствориться в ней, плыть вместе с ней всё дальше и дальше… Стоп! Григорий распахнул глаза. Боже, и когда он успел прилечь? Ведь шёл, довольно быстро шёл, настолько, насколько позволяла видимость.

Он поморгал, снова потряс головой и только теперь посмотрел в сторону, откуда лилась музыка.

– Да ну нафиг! – невольно вырвалось у него, когда, раскачиваясь, фонарь выхватил из темноты тоненькую девичью фигурку, притулившуюся на хлипкой скамейке. В руках девушка держала гитару, её пальцы перебирали струны, а за её спиной стоял ещё кто-то, тёмная фигура, почти скрытая в тени. Тот, кто стоял за спиной девушки, имел вполне себе различимые очертания, его руки обхватывали девичьи запястья, его длинные волосы падали ей на лицо… Он помогал ей, он учил её этой мелодии, и Даша, казалось, чувствует его, и плевать, что он полупрозрачный и будто соткан из тьмы, плевать, что объятия его невесомы, она чувствует, она знает наверняка, что он рядом.

И тут Даша ошиблась. Понятное дело, она не музыкант, и тогда он ударил. Или не ударил, Гриша не разглядел, но что-то произошло и девушка, вскрикнув, упала со скамейки, бряцнула, ударившись об ограду гитара и короткий вой пронёсся по тихому погосту. Не слышимый ухом, но вполне уловимый на уровне осязания.

Гриша бросился на помощь, увидел, что девчонку, как от пощёчины, мотнуло в сторону, услышал, как захрипела она, схватившись за живот…

Метнулось вверх пламя зажжённой свечи, затрещало, огонь сорвался с неё вверх, лизнул искусственные цветы у креста… Цветы вспыхнули факелом, послышался треск, полетели в разные стороны искры.

Девчонка, увлекаемая Гришей за ограду, охнула, взвизгнула тоненько и затихла, а в её широко распахнутых глазах плясал отблеск пламени…

– Даш! Даша! – Григорий тряс её за плечи, пытаясь привести в чувство, но она всё стояла и смотрела, как занимаются и тут же вспыхивают, объятые пламенем, венки и цветы, как лижет огонь полированный бок гитары… – Идём! – надрывался Гриша, хватая девушку в охапку и утаскивая прочь от могилы, – Идём же, глупая!

Даша моргнула. Раз, другой… На длинных ресницах повисла слезинка, но девушка резко вскинула руку к лицу, отёрла ладонью глаза и будто проснулась. Оглянулась в страхе на охваченный огнём крест, снова охнула, теперь уже осознано, и совсем неосознанно, скорее прячась от страха, прильнула к Грише. Он обнял её, повёл прочь от огня по гравийной дорожке. Прощаясь, тоскливо скрипел за их спинами одинокий фонарь.

До Дашиного дома добрались довольно быстро. За воротами кладбища сели в машину, пять минут езды, и вот они уже стоят на пороге перед незапертой дверью. Даша уже вполне адекватна. Чуть заторможена, но это объяснимо, она мнётся, не зная, пригласить спутника в дом или прогнать.

– Лихо ты! – кивнул Григорий на приоткрытую дверь, – Будто в панике из дома убегала!

– Да так оно и было, – медленно пожала плечами девушка. – Проходи. Сам всё увидишь.

И он увидел. В уютном, обустроенном доме будто ураган случился. Всё переломано, перебито и искалечено.

Гриша присвистнул.

– Что здесь произошло?

– Да всё равно не поверишь, – с досадой пробормотала Даша, натягивая на кисти рук и без того длинные рукава толстовки.

– Знаешь, – усмехнулся он, поднимая с пола перевёрнутый стул, – Я только что видел такое, что заставляет меня сомневаться в собственном рассудке. Успокаивает лишь то, что и ты его видела. Видела же? Это он всё? Да?

– Он, – обречённо кивнула Даша. – Он так измучил меня! Шесть лет эта мука продолжается!

– Шесть? Могила вроде свежая совсем…

– Могила да, но до неё столько всего было!

– Расскажешь?

– Да ну… Зачем? Кому это интересно?

– Мне. Только давай вот как поступим… Уберём здесь всё, спасём то, что можно спасти, сварим кофе, тогда и поговорим. Как тебе такой план?

Даша улыбнулась.

– Годится.

Ей казалось, она давно уже разучилась не то что смеяться, улыбаться даже, а самое страшное, разучилась радоваться. Если в жизни и случалось что-то хорошее, девушка напрягалась, она точно знала, что радость всегда рука об руку с бедой ходит. Стоит расслабиться, дать себе не порадоваться даже, нет, просто выдохнуть, чуть потерять бдительность и отвлечься, тут же что-то случается. Вот и сейчас, улыбнулась, и тут же стёрла улыбку с лица. Нельзя расслабляться, нельзя верить никому, нельзя открывать душу…

Гриша нахмурился. От него не укрылось, как мелькнуло и сгинуло в её взгляде что-то живое, лишь на мгновение явив ему совсем другую Дашу, не строгую, собранную, ощетинившуюся иголками, а доверчивую, весёлую девчонку, какой, наверное, она и была когда-то. Он ужаснулся. Что-же должна была пережить она, чтобы вот так, наглухо закрыться от целого мира, заточить себя в этом странном доме и близко не подпускать к себе никого.

Но от помощи не отказалась и не прогнала его, уже хорошо, с остальным они как-нибудь разберутся позже. Одно Гриша знал наверняка, оставлять её в беде он не намерен. Вытащит. И себя, и её, и Егорку… Он вздохнул. С сынишкой, пожалуй, всё куда сложнее…

Глава 6

Две подружки сидели в столовой бизнесцентра за дальним столиком у окна. Перед одной стояла тарелочка с салатом, перед другой полный комплексный обед, десерт и большая кружка чая.

– Вот не пойму я, Вероника, как в тебя столько еды влезает, – добродушно усмехнулась одна из девушек.

– Легко, – отмахнулась вторая, пододвигая к себе тарелку с супом и доставая из хлебницы кусок белого хлеба. – Люблю я вкусно поесть.

– Пожрать, я бы сказала, – цепляя с тарелки лист салата, улыбнулась собеседница.

– А если и так, то что? – Вероника уже привыкла к дружеским подначкам. Раньше обижалась на них, дулась, могла с подругой весь день не разговаривать, что, впрочем, на её аппетите не отражалось.

– Да ничего… – заметила, как застыла ложка в руках подруги, и взгляд сфокусировался на входе в столовую, – Ага! Дай угадаю! На обед явился Григорий…

– Пришёл…

– Вероник, ну в самом-то деле, ты действительно думаешь, что этот парень заметит тебя?

– А что со мной не так? – Вероника бросила быстрый взгляд на приятельницу, но тут же снова сфокусировала его на объекте своего внимания.

– Всё с тобой так, да только выбирать по себе нужно. Прости меня, если скажу обидное, но ты же знаешь, я всегда говорю то, что думаю. Посмотри на себя, а потом на него. Ну какая из вас пара? Тебе бы сначала собой заняться, аппетит свой как-то умерить, в зал походить, с волосами что-то сделать, да и потом, он младше тебя на пять лет, на днях объявил, что жениться собрался…

– И что? Глупости всё это. Лишнего веса у меня нет, весь нужный, – хихикнула Вероника, – Пять лет между нами – вообще незначительная разница, а то, что жениться собрался… тоже не беда. Решаемо.

– Каким образом?

– Приворотом.

– Что?! Ты серьёзно?

– Вполне.

– Ну ты даёшь, подруга! Дремучесть какая-то! Мы что с тобой, в средневековье живём?

– Отчего же? Вполне себе в современном мире, но кто сказал, что он лишён того, чем люди раньше жили? Я тебе больше скажу, развитие интернета делает доступным и достижимым очень многое, в том числе и магию…

– Бред! Ну бред же, Вероника! Ты образованный человек! Как ты можешь верить во всю эту муть?! Шоу про экстрасенсов пересмотрела? Так они шарлатаны все.

– Это да, но я сама могу сделать приворот.

– Ты ведьма? – усмешка вышла почти издевательской, но Вероника внимания не обратила, она-то говорила всерьёз и было похоже, что не сейчас придумала, а уже давненько план вынашивает. Ей просто понадобился сообщник, тот, с кем можно поделиться мыслями и планами. И не имеет значение, как именно приятельница отнесётся к её идее, главное поделиться, рассказать для того, чтобы набраться решимости и отрезать себе путь назад.

– Да нет, конечно, но было бы неплохо. Согласись, это ж какие возможности, считай, весь мир у твоих ног! Регин, да ты только представь, сколько возможностей откроется!

Регина хмыкнула, с сомнением покачала головой, но задумалась, опустила глаза, изучая содержимое своей тарелки. Воодушевлённая её молчанием, Вероника продолжила.

– А давай вместе! Поехали в выходные ко мне на дачу, попробуем. Начнём с простого. С приворота.

– О да! К нему всё и затевается, – рассмеялась Регина. Но теперь смех её прозвучал совсем по-другому. В нём сквозили сомнения, неуверенность, а вот издёвки как ни бывало. Задумалась. Сомневается, не верит, но задумалась. Выходит, и у неё, такой красивой и успешной есть нечто, тщательно скрываемое ото всех, такое, что не решается с разбегу и не ищет выхода, слишком личное, чтобы делиться. Она и сейчас не расскажет подруге о чём задумалась, но примет её предложение. С некоторыми сомнением и неверием в успех, но примет. – Ну, в целом, на природу выехать я не против. А родители твои тоже будут там?

– Нет. Они сейчас на отдыхе. В Тунисе. Будем только мы.

– Договорились. Только всё равно не верю я, что тебе с Гришей что-то светит.

– Вот и проверим. Сама увидишь, он моим станет.

– Одного в толк не возьму… зачем он тебе? Мальчишка же совсем.

– Может и мальчишка, да только голова у него на месте, поверь мне, он далеко пойдёт и очень быстро. Но меня привлекает не это, заработать я и сама могу, просто… как увидела его, так и пропала. И в омут. С головой. Со мной такое впервые. Он… я чувствую, что он мой. Родной, близкий. Мне кажется, я всё о нём знаю. Что он за человек, чем живёт, чем интересуется. Понимаешь?

– Нет, – искренне ответила Регина. – Мне кажется, ты его просто придумала. Он такой, каким ты его хочешь видеть. Это твои желания, а не он сам.

– Ошибаешься. – Вероника нахмурилась, но пояснять не стала. Не потому, что согласилась с подругой, просто не посчитала нужным спорить с ней. К чему? Вот проведут ритуал, она сама во всём убедится. Уже очень скоро ситуация поменяется, и вот тогда не будет больше ехидных выпадов и издевательских усмешек в её адрес. Не по зубам добыча? Да как же! Никто ещё не знает, на что Вероника способна, на что она может пойти ради достижения цели.

Веронике для ритуала помощники не требовались, но одной проводить его как-то страшно, пусть лучше кто-нибудь будет рядом. Регина не худший вариант. Подруга она, конечно, так себе, но пока есть в ней нужда, Вероника будет делать вид, что дружит, глотать насмешки и критику, а вот потом, когда эта странная дружба станет ей не нужна, Вероника скажет Регине всё, припомнит каждую мелочь.

На дачу девушки поехали в пятницу после работы. Ехали долго. По пятницам пробки на выезде из города – дело обычное и привычное, так что приятельницы даже не нервничали из-за вынужденных остановок и задержки в пути. Вероника оживлённо что-то рассказывала, Регина кивала рассеянно, делая вид, что заинтересована. Она думала о Грише.