– Он спас тебя. Простой парень. Двадцать семь лет. Родом из Италии. Из нашей территории. Хорошо владеет оружием. Нет семьи, что даёт гарантию – его никто и ничего не будет беспокоить. Сирота. Одиночка. Хорошо дерётся. Думаю, ты сама знаешь, – это он намекает на ту ночь, когда Даниэль один разобрался со всеми тремя, – Восемь лет занимался боксом, после чего забросил. Искал работу, нашёл. Думаю, отличная кандидатура. Я все проверил.

Отвечать не хочется.

Выйдя из кабинета отца, вижу Даниэля, стоящего у двери, собрав руки позади. Он смотрит бесчувственно. При свете дня, его глаза ещё холоднее, чем кажется. А ещё он намного красивее и выше. Думаю, на две головы, чем я. Возле него я было слишком маленькой, хотя низкой меня не назвать. Целых шестьдесят семь дюймов.³

– Зачем тебе эта работа? – спрашиваю сразу, как только закрываю за собой дверь.

Меня пробирает злостью. Он будет каждый раз ходить за мной по пятам. Твердить, что это нельзя, то нельзя. Загонять домой и следить за всей моей жизнью. Ещё будет свидетелем гнева отца. Моих синяков и бессознательности. А я этого, черт возьми, не хочу.

Даниэль хмурится. Будто говоря: что за глупый вопрос?

– Чтобы зарабатывать.

– Ты просто не знаешь, во что ввязываешься, – твержу с ухмылкой на губах.

Парень оскаливается в ответ и прищурив глаза, делает шаг на встречу. Задерживаю дыхание, когда Даниэль оказывается слишком близко.

– Вы тоже, синьорина.

– Ты убежишь отсюда меньше чем за две недели, – скрещиваю руки на груди, с вызовом дернув подбородок.

Даниэль усмехается, а я не могу остановить колотившиеся в груди сердце. От него веет запахом чайного дерева. Это приятно. Ощущать аромат его парфюма, как в ту ночь. Его худи все ещё лежит у меня на стуле. Я не трогала его с того самого дня.

– Посмотрим, дьяволица, – он делает шаг назад в тот самый момент, когда в дом врывается Роберта.

Она уезжала на неделю в родное село. И я уже забыла, что сегодня должна была приехать.

Как маленький ребёнок прыгаю на месте и повисаю на её шее своей няни, крепко обняв. Женщина обнимает в ответ.

– Тоже безумно скучала, синьорина, – улыбается Роберта. – Новенький? – кидает вопросительный взгляд в сторону Даниэля, когда отцепляюсь от неё.

Янтарные глаза женщины не хуже, чем у ястреба, сканирует насквозь. Закидывая руку ей на плечо, хитро улыбаюсь.

– Мхм, – киваю, – Даниэль – мой новый телохранитель. Он спас меня от кражи семьи Конселло, а теперь здесь. Но не переживай, уже через недельки две его след простынет, – смеюсь я, глядя на Даниэля с усмешкой в глазах.

– Ох, деточка, – улыбается Роберта в сторону телохранителя, – С твоим-то характером, не сомневаюсь…погоди, что?! – кажется только сейчас до неё доходит смысл моих слов.

Роберта смотрит расширенными от шока глазами. Разинув рот, женщина крепко сжимает меня за плечи, начиная трясти.

– Украли? Конселло? Они сделали тебе больно? – ее взгляд проходит по моему телу, но я пытаюсь её успокоить, зажав ее лицо между руками и целуя в две щеки.

– Всё хорошо. Говорю же, Даниэль успел вовремя.

Сейчас она смотрит на него совсем иным взглядом.

– Господи, спасибо, – кивает в его сторону, – Не знаю, как бы жила, если бы она попала в лапы этим ублюдкам.

Даниэль лишь учтиво кивает. Да, на эмоции он совершенно скупой.

– Ну, рассказывай, – беру Роберту за руку и увожу в сторону столовой, где начинаю быстро заваривать чай. Манговый. Наш любимый.

Я скучала по разговорам с этой прекрасной синьорой. Она единственная, кто так сильно близок мне после Мартины и Мамы.

– Как прошли выходные? Как море?

Роберта заулыбалась.

– Отлично! Разве не заметно по моему загару? – она кружится вокруг, показывая ровный загар оливковой кожи.

Вот бы тоже взять и дёрнуть к морю. Подальше от этого сумасшедшего дома. Купаться, нежится на солнце и загорать.

Даниэль заходит следом и располагается подле двери. Да, к работе он относится со всей серьёзностью.

– Ну, ты как? – уже тише, с нотками сожаления спрашивает гувернантка. Её взгляд явно скользит по уже затянувшимся ранам на губе и синякам на щеках, – Видно, опять досталось, – качает головой, поджимая губы.

Разливаю чай по кружкам и всем телом ощущаю, как внимательно следит за мной Даниэль. Его взгляд пробивает сквозь спину. Оборачиваюсь и предлагаю ему чая. Не стоять же ему там все это время, верно? Лоан, что решил больше времени отдавать семье, а не работе, частенько пил с нами чай.

– Не люблю чай, – отвечает кратко, после чего мы с Робертой продолжаем разговор.

Не любит он чай, видите ли. Мысленно закатываю глаза, показав ему язык.

– Случилось в тот вечер кражи, – тихо отвечаю ей, – Как и всегда, впрочем.

– Я тут слышала о семье Романо, – с опаской спрашивает Роберта.

– Узнала об этом несколько дней назад, но уже не выношу всю эту тему, – киваю, устало выдыхая, – Я не хочу за него зам…, – договорить не успеваю, как слышу громкий выстрел со стороны улицы, шум разбивающегося стекла и крики охранников. Не успеваю оглянуться, мужские ладони приподнимают меня и резким движением запихивают под стол.

Прикрываю голову, зажмурившись от звуков стрельбы. Даниэль сидит рядом с вытянутым оружием в руке. Роберта тоже забирается под стол.

– Кто это? – кричу сквозь шум я.

– Если бы я знал, – поддаёт голос мой телохранитель.

Постепенно звуки стихают, а крики становятся все тише и тише.

– Ждите здесь, я проверю все, – Даниэль заставляет отползти ещё на шаг и облокотится об ножку стола.

Становится страшно. Ухватываюсь за его руку, и мы оба замираем, глядя друг на друга.

– Все будет в порядке. Не высовывайся, – приказывает и с вытянутым пистолетом шагает в сторону двери. Резко поворачивает налево, после направо и наконец опускает оружие, когда слышится голос Марко.

– Конселло, – лишь злобное рычание.

Они не остановятся. Это лишь начало. И я поняла это.

Когда позже все в доме стихает и холодные трупы наших охранников уже не валяются по двору, могу тихо сесть на кровати, надеть наушники и включить музыку на всю громкость.

Даниэль стоит за дверью. И я наконец могу выдохнуть полной грудью. Покачивая ногой под ритм песни, пытаюсь забыть те окровавленные тела наших людей. У них были семьи. Любящие жены и дети. Какого же им плохо сейчас. Могу представить.

Вечером, когда мы собираемся за столом, отец злобно объявляет:

– Они начали мстить.

– Неудивительно, – добавляет бабушка Кора, – Ты убил его наследника. Я вовсе удивлена, как мы все ещё живы.

Да, оптимизм нашей семьи зашкаливает.

– Мама, – угрожая смотрит Марко, – Ты серьёзно думаешь, что их месть закончится на этом?

Я скучно утыкаюсь в тарелку, играя с салатом в разные стороны. Аппетита не было вовсе. Роберта ужинала со всем рабочим персоналом, и мне так хочется с ними. Даниэль стоял возле стены, как и другие несколько охранников. На самом деле, сторожить в доме не было нужды. Но после сегодняшнего, сомневаюсь, что даже на секунду кто-то останется без присмотра.

– Правильно говоришь, но чего они добиваются?

– Знать бы мне этого.

– Думаешь, они продолжат наносить удары дальше? – влезает в разговор Вивьен.

– Знаю, – кратко кивает Марко, – Они на этом не остановятся. Это был лишь знак для начала войны.

Ближе к ночи, Марко уезжает по поставке винного товара. Вот уже несколько лет наша семья занимается отправкой вина через порты. Но думаю, не будет секретом, если скажу, что половина тех коробок на корабле, в любом случае наполнены оружием или наркотиками.

Так вот. Именно таким образом отец получает и пересылает свой товар. А деньги кидает в банк, записанный на моё имя. Этим порошком он снабжает пол мира. Убивает пол мира. Марко зарабатывает на смерти других. Это грязные деньги, и мы живем на них.

Это и есть жизнь. Всё взаимосвязано друг с другом. Хорошее и плохое. Нет разницы. Весь мир и люди варятся в одной системе, даже если не осознают этого. Замкнутый круг, невозможный разрушить.

Приняв душ, наконец удосуживаюсь привести себя в порядок. Завернувшись в банное полотенце, выхожу из ванной комнаты и подпрыгиваю на месте.

– Какого черта, мать твою? – крепче прижимаю полотенце к себе, чувствуя, как тело пробирает мурашками под взглядом черных глаз.

Даниэль с важным видом расположился в углу моей комнаты. На моем чертовом кресле. И даже не удосуживается отвернуться. Сидит, не отрывая взгляда.

Всей силой прижимаю руки к полотенцу. Очень надеясь, что он не видит мои шрамы.

– Это был приказ твоего отца, – Даниэль совершенно спокоен и безразличен.

Не могу скрыть своего удивления.

– Не может быть, – хмурю брови и поджимаю губы, пытаясь унять злость.

– Может, – усмехается Даниэль, – Никто ведь не хочет, чтобы обещанная невеста сбежала, или была убита врагами, – его глаза сверкают, словно эти слова были шуткой для него.

– Я не невеста!

– Ты пытаешься убедить в этом саму себя, – внезапно Даниэль поднимается на ноги, давая ощутить, как тесно вокруг.

Он делает шаг в мою сторону. Делаю такой же назад. Снова шаг Даниэля. Снова мой.

Так продолжается пока не ощущаю бёдрами комод за спиной. Даниэль делает заключительный шаг. Оказываюсь в ловушке его тела. Становится нечем дышать. Черные глаза гипнотизируют, а тело отдаётся теплом. Ощущаю это, когда руки мужчины упираются в комод, расположившись с двух сторон от моих бёдер.

– Но мы оба знаем, что у тебя нет выхода, – его голос слишком тих.

И почему все еще бегут мурашки?

– Выход есть всегда, – не отступаю.

Взгляд резко падает на его губы. Они так близко. Так опасно близко.

– Боже, дьяволица, ты веришь в эти сказки? – смеется Даниэль.

От его смеха нервные окончания сжимаются. Испугавшись своих же желаний, резко отталкиваю Даниэля. Он с лёгкостью отходит. Сердце пробивает слишком быстрый ритм.

– Не называй меня так! – изъявляю громко, – Сущий дьявол.

– Видишь? – ухмыляется он, – Мы с тобой два сапога пара.

Все тело заливается яростью. Бью его в грудь одной рукой, другой придерживая край полотенца.

– Какая пара? Какая пара? – срываюсь на крик, – Думаешь, спас меня и все? – смотрю прямо в глаза, тяжело дыша, – Чего ты добиваешься? – бью еще и еще.

В этот момент Даниэль перехватывает мою руку и тянет к себе, всей силой заставляя врезаться в его грудь. Глаза расширяются, а губы раскрываются от изумления. Но больше всего в ступор вводит то, что мне нравится это. Нравится чувствовать теплоту его тела.

Господи, что со мной не так?

– А ты выглядишь возбужденной, когда злишься, – губы дьявола растягиваются ещё шире.

– Какой же ты мерзавец, – сжимаю челюсть, не переставая буравить его взглядом.

– Я хуже, чем ты думаешь, – Даниэль отпускает меня, – Теперь тебе лучше переодеться, – окидывает мое тело сверху вниз, что разжигает желание ударить снова.

– Не приказывай мне. Не забывайся, ты…

– Хочешь передо мной расхаживать полуголой? – Даниэль направляется к креслу; расстегивает пуговицы пиджака и снимает, прежде чем сесть, словно король на свой золотой трон, – Да пожалуйста, – раскидывает руки, смотря сверкающим взглядом, – Я не против посмотреть на это.

– Невыносим! – забирая свою пижаму, скрываюсь за ванной, пытаясь привести в норму дыхание.

Кто он? Откуда столько смелости? Чего он хочет? Чего добивается? И.…почему так сильно бьётся сердце?

Щеки заливаются краской. Точно от злости.

Быстро переодевшись в шорты и тонкий свитшот с длинными рукавами, выхожу из ванной. Даниэль листает журнал, за которым прикрыто его лицо.

– Ты будешь тут всю ночь? Как же со сном?

Он убирает журнал. Оглядывает с ног до головы и отвечает:

– Посплю утром.

– Неужели тебе не захочется спать?

– Не захочется.

– Так невозможно, – говорю со смешком.

Даниэль хмурится и закрывает глянцевое издание.