Последние слова я зачеркнула. Зачем, не знаю. Но я так сильно черкала, что сделала дырку.

А потом просидела ещё час, просто тупо глядя на Даниэля, слухом ловя каждый писк на мониторе. Наверное, сидела бы и дальше, если бы в дверь не позвонили.

Найл и Ленора стояли у порога.

– Обработка, – кратко улыбнувшись, Найл прошёл в комнату Даниэля.

Ленора осталась со мной, крепко обняв. Мы прошли в гостиную, усаживаясь на диван. Наступила неловкая тишина. Нора была хорошей подругой, и является ею по сей день нашего знакомства, но рассказать обо всем я просто не могла.

Она молчала, но в её глазах играли немые вопросы.

– Я…

– Вчера…

Начали мы одновременно и заткнулись. Нора засмеялась первая, а за ней и я. Напряжение ушло, и кажется я начала дышать.

– Ладно, давай я, – махнула подруга рукой, – Во время операции, я увидела татуировку. Их было несколько, но она самая большая. В виде ворона, – я знала и помнила эту татуировку. Ту, что говорила о его принадлежности клану, – И…ну, – девушка сжала колени, поднимая их нервно вниз и вверх, – Ну короче, – выдохнула она, – Сперва я не обратила на это внимание, но и на его шее вытатуирована надпись: «Ворон». На Итальянском, я перевела.

Эту татуировку не видела. Значит она новая.

Я молчала.

– Ты знаешь, моя одна ученица, – Ленора преподавала ирландский с английским дистанционно. Этим она занималась с момента, как вышла на декрет, оставляя работу доктора, – Она из Италии. Когда мы говорили на разные темы, она рассказывала про что-то по типу криминального клана, – начинает тараторить девушка, – Я честно не запомнила, как он называется, но хорошо помню, что все, принадлежащие этому самому клану делают тату в виде ворона. Господи, – Ленора прячет лицо в ладонях, а я сижу, не пытаясь даже двинуться, – что я наговорила…

А что буду говорить я?

– Знаю…о чем ты хочешь спросить. Но не смогу ответить. Нора, – продвинулась ближе к подруге, сжимая её руку, – Я не могу тебе сказать. Ради твоей же безопасности.

– О какой безопасности идёт речь, если ты привела этого мужчину к себе домой с двумя дырками в животе? – приподнимает она светлые брови, – О чем идёт речь, если мы с Найлом сделали нелегальную операцию втайне от начальства? Назад пути нет, поэтому рассказывай, – Ленора так уверена, что не верится её смелости.

Она просто не знает о мафии ничего.

– Ты не понимаешь, – отвела взгляд в сторону, – Узнав об этом, у тебя есть два выхода: либо стать частью клана, либо унести эту тайну в могилу, пока эти тайны не унесли тебя в нее сами.

– Ну…в любом случае я в этой могиле окажусь, – усмехнулась Нора, а мне вот смешно не было, – Рассказывай. Тебе нужно высказаться, Андреа.

И я сдалась. Маттис был единственным, кто знал всю правду, но сейчас она душила меня вновь. Появление Даниэля открыла бездну, способную вновь затянуть меня в свои омуты.

– «Corvi» – именно так называется клан, о котором ты говоришь, – приступаю к рассказу, сделав глубокий вдох, – Раньше им принадлежала половина Италии. Оставшаяся половина ужасному человеку…, – вздыхаю, опуская плечи и чувствуя тяжесть в груди. Я так давно не говорила о Марко. Порой, ночами мне все ещё снились эпизоды жизни в нашем особняке, но я никогда не вспоминала его. Даже о своем настоящем отце думать не хотелось. – Марко де Лазару – моему отцу.

Сидящая и внимательно слушающая до этого Ленора, расширила глаза.

– Он был жестоким и ужасным человеком. Между семьями шла вражда за землю. Долгая и кровавая. В одну из ночей, когда я ушла из дома, меня попытались украсть…

Я рассказала Леноре все. Не дыша и пропуская жестокие моменты. Ей не нужно было знать об этом. Под конец, глаза подруги наполнились слезами. Она сидела, глядя на меня. Но не с сожалением, а с некой гордостью?

– Андреа…, – прошептала Нора, крепко обнимая, – Боже, ты такая сильная. Ты…ты просто героиня.

Обнимаю её в ответ, прикрывая глаза и медленно дыша. Этот разговор снова дал понять, что говорить о больном нужно. Мысли сводят с ума. Не говоря про них, ты даешь им волю съесть тебя изнутри.

Переварив всю ситуацию, Ленора отправляется приготовить ромашкового чая, что получается у нее изумительно, и который именно сейчас нам бы не помешал. Когда она скрывается за дверью кухни, медленно подхожу к гостевой комнате, в которой Найл обматывал живот Даниэля. Замерла на пороге, глядя на исхудавшее и раненое тело. Взгляд скользнул к оставшейся оголенной части туловища Даниэля. Внимания привлекла новая наколка. Прямо над сердцем татуировка ласточки в полете. Посмотреть внимательно не удалось, Найл поймал меня с поличным.

– Как его состояние? – заговорила первой.

– Стабильно, – подправляет он систему, – Пациент достаточно крепок. Его тело борется, поэтому потребуется время. Он не проснётся ближайшую неделю, но я буду приходить каждый день.

– Спасибо тебе, – тихо шепчу, растянув короткую улыбку, – Ты и вправду помог, и прости…что втянула вас с Ленорой в эту авантюру.

– За пять лет вы с Тиной стали очень близки нам, Андреа, – Найл подошёл ближе, смотря теплыми карими глазами, – Мы не могли иначе. И это ты прости, что кричал в машине. Я был напуган, – Найл улыбнулся, и на душе стало спокойнее. Он прошел мимо, когда Ленора начала звать к чаю.

Посмотрела на Даниэля в последний раз, прежде чем выйти и захлопнуть дверь.

Почему именно ласточка?

***

ИТАЛИЯ. СИЦИЛИЯ.

В особняке семьи Конселло стояла траурная тишина.

Тихо тикали часы, и там, где-то вдали был слышан плачь. Удушающий, горький и разбивающий.

Инесс сидела в углу своей комнаты, глядя, как в небе разливается закат.

«Его больше нет. Машина взорвалась. Все дело рук Гамбино» – слова, произнесенные Карло. Он принёс эту весть сегодня вечером. После этого девушка не помнила ничего. Лишь забвение. Она упала там же, не в силах держаться на ногах.

Диего, теперь и Даниэль. Она осталась одна.

Телефон, стоящий рядом с ней вибрировал от взрывающихся звонков.

Звонков от человека, который отныне ей не нужен. Зачем он звонит? Ждёт, что она, как и раньше сорвётся в его объятия, разыскивая в них поддержку? Нет, теперь Инесс не та пятнадцатилетняя наивная девочка, влюблённая в лучшего друга своего брата. Она Инесс Конселло. И больше унижаться себе не позволит.

– Инесс? – на пороге ее комнаты появилась Адриана. Голубые глаза были заплаканными и красными. Сейчас Инесс ничем не отличалась от сестры. За годы Адриана стала именно ею. Сестрой. Девушки встретились взглядами. Отчаянно. Цепляясь общим горем. После обе сорвались и крепко обнялись. Инесс заплакала в объятиях сестры, больше не в силах держать разрывающую боль по брату.

Даниэль был единственным со смерти Диего, кто остался у Инесс.

Он был единственным со смерти Диего, кто поддерживал Адриану.

– Что нам теперь…теперь делать? – не в силах унять всхлипывания, едва выговаривала Инесс.

Телефон замолчал и больше ни звука.

Адриана отстранившись, коснулась лица девушки.

– Продолжать держаться друг за друга, – заглянула Дри в глаза Инесс, – Сейчас клан перейдёт в руки Карло. Нам стоит быть на чеку.

Несмотря на горе, разъедающее Адриану, она знала, что все не так просто. Настоящий переворот начнётся именно сейчас. Карло возьмёт клан на себя, как это требуют правила, ведь у Дэна не было наследника, а Лукас, ближайший к власти еще слишком мал.

Адриане никогда не нравился Карло Конселло. Шестое чувство всегда подсказывало держаться от него подальше. Теперь, она боялась. Боялась за своих детей, за своих близких людей.

Что будет? Когда Даниэля…больше нет?

Она не могла в это поверить. Бог забрал у неё мужа, а теперь и самого близкого человека.

– Кто следующий, Дри? – грустно и с примесью злости произнесла Инесс, стирая слезы, – Кого ещё собираются у нас отнять?

На этот вопрос Адриана не знала ответа. Теперь они сами за себя. Она сама за своих детей. Даниэля, ставшим опорой для всех, больше нет.

Больно, но правда.

Когда девушка вышла из комнаты, услышала шум внизу. Она пошла на голоса и приближаясь к лестнице, понимала, что доходило до ее слуха. Ей это вовсе не нравилось.

– Что это значит? Девочке нет даже десяти, – узнала в этом голосе Габриэля.

Он старался быть спокойным, ведь даже сейчас, проживая потерю друга понимал, что нужно держать себя в руках. Но в сердце была дыра. Понять и принять всю ситуацию было трудно.

– Габриэль, – Адриана услышала Карло.

Он был совершенно спокоен. Будто бы, черт возьми, не убили Дона самого влиятельного клана в Европе. Не убили Даниэля. Дри хотелось все сказать старику в лицо, наплевав на правила, но прекрасно осознавала, что этим никому не поможет.

– Ирландия нам нужна. Нам нужна их помощь. Неужели ты не видишь? Гамбино убил Даниэля. Они не остановятся. Единственный способ: устроить связь с Ирландией, – объяснял Карло.

Адриана все ещё находилась в тени, крепко сжав стеклянные перила лестницы. Она даже думать не хотела о ком шла речь, ведь ее пугали собственные мысли.

– Да и я не говорю, что нам придётся отдать девочку сейчас, – в словах Карло заиграли нотки издевательской усмешки, – Как только она достигнет совершеннолетия, мы укрепим союз.

Сердце Адриана упало к ногам. Она слышала его треск.

– О какой девочки идёт речь? – громкий возглас пробился сквозь стены.

Это не был голос Дри, хотя она очень хотела кричать. Но прекрасно знала, кто кричал вместо неё.

Каир.

– Что ты сделал? – он надвинулся прямо на Карло.

Глаза его горели от неистовой ярости, готовые сжечь все дотла.

– Что. Ты. Сделал? – настойчиво процедил он. Казалось, вот-вот и сжатый кулак встретиться с челюстью Карло, но Каира перехватил Габриэль.

Он силой оттянул друга от беды на его же голову.

– Стой. Это не решит проблемы.

– Не решит проблемы? – снова рёв.

Такой яростный и отчаянный, что все члены семьи вышли на балкончик второго этажа. Адриана же не чувствовала ног, падая прямо на ступени. Не хотелось верить в услышанное.

– Он говорит, что пообещал Неру этим ублюдкам! Твою мать, Габриэль, – Каир вцепился в рубашку друга до скрипа ткани, – Мы потеряли друга! Мы его потеряли, а он решил жизнь маленькой восьмилетней девочки! Он…он сошел с ума!

Его разъедало горе за потерянного друга и ярость за девочку, с небесными глазами как у мамы. Нера все еще верила в единорогов, а её уже отдали другим. Каиру было больно за её мать. Женщину, которую он любил. Женщину, чьи слезы ранили сердце.

– Он – твой Дон! – ещё один мужской рык ударился об самые стены особняка, – Теперь он твой босс! Он! – Габриэль встряхнул Каира, желая криками докричаться и до самого себя. Будто мог этим поверить в смерть Даниэля.

Габриэль не мог дать волю эмоциям как Каир, но внутри ломалось все. Рушилось от начала до конца.

Все вокруг замерли. Осознание ударило по каждому.

По Адриане, стоявшая на краю обрыва. Инесс, по щекам которой стекали слезы, и по Кристиане, держащейся за сердце, уже не в силах терпеть все. Женщина понимала, что теперь власть не у ее семьи. Это пугало.

– Ну…, – самодовольно вытянул Карло, как только наступила тишина, – Думаю, теперь вам стоит свыкнуться с этой мыслю. Даниэля больше нет. – он ушел, оставляя всех в своём горе.

В этот день был разрушен весь дом. Вся семья. Не осталось ничего.

Руины. Вот во что все превратилось.

Через неделю клан «Corvi» официально возглавил Карло Конселло. Он давился своей гордостью. Был горд, что завоевал так называемый престол и отомстил за смерть любимой женщины.

Он устранил единственную причину смерти Аники.

Если бы не тот ребёнок тогда, Аника была бы жива. Лоренцо не пошёл бы по её следам, если бы она не родила этого уродыша. Все было бы иначе.