Я встаю. Ноги подкашиваются, а в пересохшем горле застревает крик. Машина приближается быстро, слишком быстро, но шум двигателя сейчас всего лишь фон. Джош всегда смотрит на дорогу, но не в этот раз… потому что он смотрит на меня.

Одновременно происходят три вещи, но все они происходят слишком поздно. Я кричу, Джош замечает машину, а водитель наконец замечает его. Автомобиля не должно быть посреди улицы, там, где бежит Джош. Однако же он там.

Взвизгивают шины – и Джоша больше посреди улицы нет. Он растворяется в воздухе. Остается только машина с разбитым лобовым стеклом и один ботинок Джоша, лежащий в свете фар.

От удара у него слетели ботинки.

Меня словно большим стеклянным куполом накрывает шок. Воздух исчезает, и я ничего не слышу, даже Кэрол Беннет, которая вылетает из дома с открытым в крике ртом. Мы обе бежим к Джошу, теперь почти в половине квартала дальше.

Я добираюсь до него первой.

И едва не поскальзываюсь на залившей тротуар крови.

Я кладу его разбитую голову себе на колени и прижимаюсь губами к уху.

– Я люблю тебя, я люблю тебя, люблю, – шепчу снова и снова. Шепчу, пока не раздается вой сирен и меня не начинают оттаскивать от Джоша. – Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя.

Я никогда не говорила этих слов раньше, а теперь слишком поздно, и я знаю, даже сейчас, что уже никогда их не повторю.

Часть первая. Наши дни, 10 лет спустя

Голливуд – это место, где тебе заплатят тысячу долларов за поцелуй и пятьдесят центов за твою душу.

Мэрилин Монро

«Скандальная хроника». Выпуск от 12 февраля

Срочная новость: ЗАКАРИ БАТЛЕР И ЕВА ДИН! Расстались… Снова!

Дамы, смотрите в оба! Любимый актер Америки и интернет-бойфренд снова в игре. Близкие к звезде источники подтвердили, что Закари Батлер в очередной раз расстался со своей снова бывшей невестой и партнершей по «Дару божьему» Евой Дин. Для тех, кто в танке, «Дар божий» – это невероятно популярный телесериал о демоне (она) и ангеле (он, разумеется), которые явились на землю, чтобы сражаться за души людей, но влюбились друг в друга. Искусство имитирует жизнь (или наоборот?), потому что именно так и встретились наши голубки. Но и в раю случаются проблемы, так как за эти годы у пары было множество расставаний и примирений, но этот разрыв может оказаться последним. (Где-то мы это уже слышали???)

Однако те же источники сообщают, что Закари сосредоточен на своей карьере – известный своим трудоголизмом актер уже с головой погружается в работу над своей следующей ролью – и в декабре один пришел на премьеру «Безумной восьмерки», в которой весьма успешно сыграл привлекательного, остроумного гангстера Феликса Флеминга и вызвал шумиху в наградной сезон. Он украл наши сердца, а теперь собирается собственноручно украсть «Оскар» – от нас вы узнаете об этом первыми!

Тем временем г-жа Ева Дин публикует в своих социальных сетях загадочные сообщения, и на прошлой неделе ее заметили на прогулке в компании модного магната Лорэна Моро (Laurent Moreau). Некоторых это наводит на мысли, что она, возможно, уже двинулась дальше.

На момент написания этой статьи у мисс Дин не было текущих проектов в кино или на телевидении.

Пока неизвестно, помирится ли снова наша любимая голливудская парочка, но, похоже, на данный момент их пути разошлись. Все кончено или это лишь очередная помеха на их тернистом пути к счастливой жизни? Следите за новостями!

Глава 1

Закари

СЕДОНА, ТАОС, ЙОСЕМИТИ.

Я просматриваю наши фотографии в своем телефоне. Мы улыбаемся, смеемся. Всегда или Ева обнимает меня за плечи, или, наоборот, я ее. Как будто не можем прекратить прикасаться друг к другу, даже если попытаемся. Мы посещали эти места из-за их природной красоты. «Ева сама была воплощением природной красоты», – думаю я, просматривая ее фотографии, на которых ее светло-русые волосы беспорядочно выбиваются из-под шляпы. Широкая улыбка. Она была счастлива. Мы были счастливы.

Таити, Майорка, Ибица.

Теперь же деньги от «Дара божьего» бьют ключом, и Ева хочет посещать только модные места. Теперь ее волосы платиновые и идеально уложенные. Она хочет демонстрировать свое тело во все более откровенных бикини, а ее улыбки теперь в основном предназначены для папарацци. Они следуют за нами, как стая голубей, которых мне постоянно приходится отгонять – они разбегаются, но вскоре возвращаются снова.

Я продолжаю пальцем пролистывать альбом. В моем телефоне больше нет наших с Евой фотографий не на публике: премьеры фильмов, вечеринки, красные дорожки, на которых мы стоим рядом, но не касаемся друг друга. Когда нам приходится держаться за руки или обниматься, это происходит скованно и механически. Мы позируем. Ко времени окончания шестилетних съемок «Дара божьего» уже никто не улыбался.

Я потираю глаза и быстро возвращаюсь к началу. Мы с ней, в нашей крошечной квартирке в Канога-парке, ужасно бедные, зато смеемся. Кончиком пальца я касаюсь ее щеки на экране телефона.

Я собирался на тебе жениться.

«Голливудская мечта» – добиться успеха, и я полагаю, что мне это удалось. Моя команда менеджеров ошивается вокруг со знаками доллара и звездами в глазах, следя за моим продвижением по карьерной лестнице.

«Стратосфера, Зак, – часто повторяет мой агент Чейз. – Вот где ты сейчас».

Мой взгляд возвращается к фотографии. Мы с Евой смеемся в постели, а сквозь дешевые жалюзи льется утренний свет. Моя «голливудская мечта»: мы с ней занимаемся любимым делом и любим друг друга. Одна половина становится явью, но вторая испаряется, будто сон, который после пробуждения вспомнить все сложнее.

Я откладываю телефон на диван в своем трейлере и провожу рукой по темным волосам. У нас с Евой нет будущего. Больше нет. Что-то в ней изменилось. Голливуд и слава изменили ее на молекулярном уровне. Если раньше мы идеально подходили друг другу, то теперь стали несовместимы. Горючая смесь.

Кортни, мой публицист, однажды предупредила меня, что Ева – яд. Как бы ни было больно это слышать, я начинаю склоняться к мысли, что она права. В голове всплывают отравляющие воспоминания…

– Что с тобой случилось? – Ева усмехается с кислой миной. – Раньше ты был веселым, а не таким нюней. Господи, ты тако-о-ой чувствительный. Возьми себя в руки, Зак, это же шутка, черт побери.

– Не смешно, Ева, – тихо произношу я, стараясь сохранять спокойствие, чтобы ситуация не накалилась до предела. Снова. – Это не шутка. Прошлой ночью ты гуляла с Кеннетом Блэком, и кто, черт возьми, знает, что было перед этим…

– Потому что ты никогда никуда не хочешь идти! – взрывается она. – Разве преступление с моей стороны – хотеть куда-то пойти, когда ты этого не хочешь? Разве мне это запрещено? Я не в ответе за твое счастье, Зак.

– Вообще-то, Ева, вроде как в ответе. Мы должны заботиться друг о друге. Должны уважать и любить…

– Уважать? – недоверчиво вскрикивает она, и внезапно ее глаза наполняются слезами. – Никто в этом гребаном городе не уважает меня, и ты не исключение. Пока я прилагаю максимум усилий для выживания, ты постоянно работаешь и получаешь номинации даже за гребаное дыхание. – Теперь она плачет. – А как же я, Зак? Как же я?

От ее боли у меня щемит сердце. Я подхожу к ней, обнимаю и пытаюсь погладить по волосам, но она отталкивает меня и отвешивает пощечину. Место удара обжигает болью, но раскаленные иглы жалят сердце сильнее, чем щеку, потому что пришло время все прекратить. Все должно закончиться…

Закатный свет за окном приобретает золотисто-янтарный оттенок. Работа начинается в шесть вечера, и мне почти пора. Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, отгоняя на задний план шум и крики съемочной команды, гул машин и гудение самолета над головой. Небольшой телесериал высасывает из меня всю душу, но именно этого я и хочу. Я хочу прочувствовать все. Хочу познать каждую человеческую эмоцию, впитать ее каждой клеточкой тела, а затем выразить словами, написанными в сценарии, как будто они мои собственные.

«Вожделение» рассказывает о человеке, одержимом «идеальной» жизнью своего коллеги. Мой герой – Бойд – хочет все, чем обладает его босс, профессор Хьюго: должность в университете, уважение, престиж, любящую жену, двоих прекрасных детей.

Это вторая половина моей «голливудской мечты». Брак. Семья. Настоящий оазис нормальности в мире голливудских фантазий.

Я хочу этого. Я хочу этого. Я хочу этого.

Эти мысли крутятся в голове, словно мантра, увеличивая желание воплотить их в жизнь. Жизнь, которая ждала нас с Евой, пока все не полетело в тартарары. Я чувствую яд. Он скручивает мышцы, заставляет пальцы сжаться в кулаки, а сердце стучать как барабан. Уверенный ритм потребности. У меня психованный персонаж, потому я цепляюсь за эти эмоции. Моя злость на Еву выплескивается наружу и превращается в отвратительные мысли, полные жалкой зависти… Мне причитается та жизнь, которую я хочу. Я имею на это право.

В дверь стучат.

– Мистер Батлер? Вас ждут.

Я делаю еще один глубокий вдох, заталкивая эмоции поглубже. Они клокочут раскаленной лавой где-то в районе груди, готовые вырваться наружу. Возле трейлера ждет ассистент режиссера – худощавая блондинка с волнистыми волосами до плеч и челкой, подстриженной по прямой, как бритва, линии. На девушке черные джинсы и черная футболка. Она маленькая, на добрых восемь дюймов ниже моих шести футов двух дюймов. В одной руке у нее айпад, а в другой – бутылка воды. Не говоря ни слова, она протягивает мне воду. Девушку окружает аура деловой уверенности, и я, кажется, ни в малейшей степени не пугаю ее и не произвожу на нее впечатления.

Хорошо.

Я улыбаюсь, глядя на нее сверху вниз.

– Нет, спасибо.

Она кивает с деловым видом, и мы молча идем по тихой жилой улице к съемочной площадке. Съемки проходят на окраине Национального заповедника Анджелес, в частной резиденции, которая служит домом профессора на окраине вымышленного университета Новой Англии. По пути мне улыбаются и кивают в знак приветствия члены съемочной группы, но никто со мной не заговаривает. Они все в курсе, что сегодня вечером я играю важную сцену и мне нужно настроиться. Пальцы деревенеют, будто сжимая в кулаках уродливые эмоции, которыми я собираюсь ударить в соперника.

На крыльце нас встречает первый помощник режиссера.

– Спасибо, Роуэн, – благодарит она ассистентку, отпуская, и поворачивается ко мне: – Все готовы. Сейчас быстренько все еще раз проверим и за работу, хорошо?

Я киваю. Интерьер дома, свободный от киноаппаратуры, роскошно обставлен мягкими диванами, со вкусом подобранными картинами и хрустальными вазами, сверкающими в лучах света. Художественный отдел не стал вносить сильные изменения. Лишь добавил книжные шкафы из красного дерева, забитые научными изданиями. Комната вся вылизанная, но уютная. Хьюго – профессор в университете, уважаемый и солидный, в то время как Бойд – недавно принятый на работу помощник без каких-либо связей. Ничто его ни к чему не привязывает. Бойд буквально весь состоит из недостатков.

«Хочу, чтобы все это было моим», – думаю я, входя в комнату. Все, на что падает мой взгляд, включая фотографии Хьюго и его семьи на тумбочке, принадлежит мне.

Хьюго играет Хавьер Паез. Он стоит рядом с режиссером и несколькими сотрудниками из HBO. Хавьер завоевал огромную популярность благодаря главной роли в масштабной научно-фантастической эпопее, хотя об этом в жизни не догадаешься, глядя на него. Он один из самых милых парней на планете. Я тоже часто слышал слово «милый»: Ева бросалась им в мой адрес, словно плевком.