Меня подмывает задать следующий вопрос в нашем маленьком интервью. А кто обеспечит его безопасность? Но вместо этого делаю глоток вина.

Закари проводит рукой по своим темным волосам.

– Господи, вы меня только послушайте. Твой отдых в горячем джакузи превратился в сеанс моей психотерапии.

– Я не возражаю.

– Нет? – Он улыбается. – Потому что с тобой действительно легко говорить. Или, возможно, потому, что я с тобой говорю, а ты слишком вежливая, чтобы попросить меня заткнуться.

– Это невозможно. Я даже отдаленно не могу назвать себя вежливой.

Он смеется.

– Ладно, но надо сравнять счет. Твоя очередь. О чем ты больше всего сожалеешь?

Вода внезапно кажется холодной, а грудь сжимает. Мой ответ слишком многое затрагивает. Мне стоит сказать «пас», выбраться из воды и перестать разговаривать с этим человеком, который безотчетно дает мне возможность немного выплеснуть свои чувства.

Зак замечает мою реакцию, и его легкая улыбка исчезает.

– Эй! Тебе не обязательно…

– Был один человек, – тихо начинаю я. – Кое-кто… важный. И одно из моих самых больших сожалений заключается в том, что…

Я помогла его убить.

– Я… не сказала ему всего, что хотела, пока была такая возможность.

– Значит, он ушел? – мягко спрашивает Зак.

– Да, – хрипло отвечаю я. – Он ушел.

Зак кивает, его глаза полны доброты и сочувствия, и мне больно это видеть. Я тянусь за бокалом и отпиваю большой глоток, одновременно вливая в себя утраченное самообладание.

– В любом случае, – продолжаю я, когда снова могу говорить, – это было очень давно.

– Но сожаление до сих пор преследует, да? Оно та еще сучка. – Зак бросает взгляд на свой телефон. – Я думаю, что всегда наступает момент, когда мы просто должны отпустить ситуацию. Двигаться дальше и стараться учиться на своих ошибках, а не наказывать себя за них.

– Как тебе это удается? – спрашиваю я, стараясь, чтобы в голосе не сквозило отчаяние.

Зак грустно улыбается.

– Когда выясню, ты узнаешь первой.

Повисает долгое молчание. Воздух между нами, горячий и насыщенный паром, меняется. Мы меняемся, он и я, как будто перескочили через несколько ступенек, которые привели нас от практически незнакомых людей к… чему-то другому.

Мы не можем никем стать друг для друга.

Мысль кажется автоматической. Как программа, которая работает в моем подсознании на протяжении вот уже десяти лет. Но, прежде чем я успеваю это обдумать, из темноты на меня нападает белокрылый инопланетный монстр.

– Господи Иисусе! – Я взвизгиваю и отскакиваю на свою сторону джакузи. Судя по размерам, меня преследует мотылек-мутант. Я вскрикиваю и разворачиваюсь назад, к Заку. – Проклятье!

– Не намочи его, – говорит Зак, смеясь. – Он не сможет летать.

– Разве это плохо? – Мотылек продолжает меня преследовать, пока я, как идиотка, мечусь по джакузи. – Какого черта сейчас происходит?

– Твой страх доставляет ему удовольствие.

– О, ты такой остроумный. – Я прячусь за Заком, хватаю его за плечи и использую как живой щит, пока белое чудовище кружит и петляет рядом с моим лицом, как будто ему тут медом намазано. – Как тебе не страшно?

– Кто-то же должен сохранять спокойствие в критической ситуации.

Насекомое порхает перед Заком. Он осторожно отмахивается от мотылька, и тот улетает – наконец-то – и зависает над одним из фонарей, освещающих дорожку к гостевому домику.

Я продолжаю стискивать твердые накачанные плечи Зака, которые трясутся от смеха.

– Не смешно, – бурчу я. – Теперь целую неделю буду чесаться.

Зак медленно поворачивается, и я опускаю руки. Моя спина прижата к краю джакузи, а высокое, полуобнаженное мужское тело в нескольких дюймах от меня. Сияющие карие глаза искрятся смехом, и их пристальный взгляд, кажется, проникает в самую душу.

– Это было забавно, – тихо произносит Зак.

– Смотря кому, – слабо возражаю я.

Я опускаю руки в воду между нами, по-прежнему желая к нему прикоснуться. Его взгляд на мгновение опускается к моим губам, затем возвращается обратно, и теперь сердце колотится по другой причине. Черт, он что, собирается меня поцеловать? А я собираюсь его целовать? Хочу ли я этого?

Да…

На противоположном бортике джакузи загорается экран моего телефона.

– Извини, – хрипло произношу я. – На минутку…

Я быстро отодвигаюсь от жара и близости Зака и читаю сообщение.

Клэй Дэвис. Привет, красавица. Третий раунд? 😛

Мне стоит напечатать «да!». Я должна сказать Клэю, что через двадцать минут приеду, и убраться к черту из этого джакузи и от Закари Батлера, с его прекрасными глазами и харизмой, из-за которых путаются мысли. Я не могу быть с хорошими людьми, этот корабль уже уплыл. Но при мысли о том, чтобы провести ночь с Клэем после того, как была с Заком, меня внезапно начинает тошнить.

Я медленно выключаю звук телефона и поворачиваюсь. Пристальный взгляд Зака не меняется, но на его лице появляется понимающая ухмылка, от которой у меня внутри все переворачивается.

Я скрещиваю руки на груди и пытаюсь спастись от своих чувств с помощью сарказма.

– Чем могу помочь?

– Между нами только что был один из тех особенных моментов. Разве нет?

Дерьмо.

– Нет, тебе показалось. – Я тянусь к бокалу с вином, но он пуст, а я не доверяю своим рукам, чтобы налить еще.

– А я думаю, что да, – настаивает Зак.

– Я думаю, у тебя разыгралось воображение.

Он склоняет голову набок, его улыбка такая же ослепительная, как и всегда.

– Разве? Я почти уверен, что между нами что-то было.

Боже, как же легко сейчас снова к нему приблизиться. Снова обвить руками его плечи, на этот раз лицом к лицу, прижаться к его телу и просто позволить чему-то случиться. Чему-то чистому и хорошему…

Ты этого заслуживаешь? После того, как подвела Джоша? От этого уже не отделаешься.

Напоминание подобно ледяному душу.

– Слушай, у тебя с Евой по-прежнему полная неразбериха, верно? А я… вроде как встречаюсь кое с кем, так что, возможно, сейчас не время для всяких моментов.

Улыбка Зака исчезает, и я чувствую себя так, словно испортила произведение искусства.

– Ты права. Знаю, ты права, но… Мне не хочется прекращать наше знакомство.

Эти слова попадают в самое сердце. Так мог бы сказать Джош. Мог бы сказать.

Зак вылезает из джакузи. Он вытирает руки, берет телефон и начинает что-то листать.

– Что ты делаешь?

– Смотрю список контактов съемочной группы, – отвечает Зак. – А вот и ты.

Через минуту мой телефон вибрирует, и высвечивается сообщение. Машущий рукой смайлик.

– Это мой номер, – говорит Зак. – Не моего агента, не моего публициста. Мой личный номер.

– Отлично. Продам его на eBay и уйду на пенсию.

– Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

– Тогда что я должна с ним сделать?

Что мы делаем?

– Ну, я надеюсь, что ты им воспользуешься, – говорит Зак, продолжая вытираться. – Может, будешь здороваться время от времени. Если захочешь.

Внезапно он становится похож не на кинозвезду с двадцатью миллионами подписчиков в Instagram^[4], а на парня – хорошего парня, – который просто дает девушке свой номер телефона.

Я колеблюсь.

– Или нет, – добавляет он с ласковой улыбкой. – Я не давлю. Но это было здорово, Роуэн. Что-то вроде… отдыха от шумихи и хаоса. Но если, кроме этого вечера, мне ничего не светит, то я смирюсь.

Он уже оделся и собирает свои вещи, а я так и не смогла подобрать слова. Они застревают в горле, потому что я боюсь, что это окажется просьба остаться.

Зак закидывает сумку на плечо.

– Ты сможешь нормально добраться домой? Там полно мотыльков.

– Все в порядке, спасибо.

Его ответная улыбка… Я могла бы, пожалуй, к ней привыкнуть.

Но это не для меня. Он заслуживает кого-то такого же хорошего, как он сам.

– Спокойной ночи, Роуэн.

– Спокойной ночи, Зак.

Он растворяется в ночи, и я остаюсь одна. Мой телефон снова вибрирует.

Клэй Дэвис. Йоу-у-у-у! Я у Джерри. Тащи сюда свою аппетитную попку.

Мне приходит в голову, что нет лучшего противоядия от Закари Батлера, чем еще раз перепихнуться с Клэем Дэвисом. Такого рода деградацию я могу понять. В отличие от тревожных чувств, которые просыпаются во мне, нашептывая, что я должна требовать для себя чего-то лучшего.

– Этого не случится, – бормочу я. – Нельзя из уличной японской забегаловки попасть в Nobu^[5]. Не с моим послужным списком.

Мой палец порхает по экрану. Но Зак, должно быть, что-то во мне сломал, потому что вместо обещания, что я скоро приеду, на экране постепенно появляется фраза:

Роуэн. Я переезжаю в Китай. Спасибо, было весело. Живи счастливо.

И, прежде чем он успевает ответить, я блокирую его номер.

Глава 6

Закари

Мне требуется час, чтобы доехать на своем BMW i5 обратно в Лос-Анджелес. Дом огромный и пустой. Евы здесь нет, и я вздыхаю с облегчением, но к этому чувству примешивается старый укол сожаления, который отзывается эхом во всем, что мы потеряли. Этот пустой дом наполнен тем, что могло бы быть.

Из окон во всю стену открывается вид на Лос-Анджелес – море сверкающих разноцветных огней внизу. Здесь кажется так тихо. Даже красиво. Ева хотела этот дом в районе Бирд-стрит, Хиллз, с видом на Сансет, потому что, по ее словам, именно тут живут «настоящие звезды». Лео – мой сосед. Как и Джей Ло. Это стало решающим фактором для Евы.

Меня же этот дом бесит. Он похож на стеклянную коробку: в высшей степени современный, сплошь из четких линий и острых углов, обставленный стильной дизайнерской мебелью, которая при этом вовсе не кажется удобной и уютной. Единственное, что мне нравится – вид из окна. Можно посидеть в пейзажном бассейне и понаблюдать за простирающимся внизу городом.

Я подумываю о том, чтобы именно этим и заняться, но после целого вечера, проведенного с Роуэн Уолш в горячем джакузи, бассейн кажется холодным. И пустым.

Я бреду по огромному многоуровневому дому в хозяйскую спальню. Большая часть вещей Евы по-прежнему здесь, она взяла только самое необходимое для своей продолжительной вечеринки с ночевкой у гуру моды Лорэна Моро. Как обычно. Мы уже несколько недель как разошлись, но никто так и не съехал. За дом будет битва. Если мы вообще зайдем так далеко. Иногда мне кажется, что мы с Евой связаны, запутались в узлах, которые я развязать не в силах.

Я подставляю голову под струю в нашем похожем на пещеру душе, чтобы смыть хлорку из джакузи. Перед глазами возникает лицо Роуэн. Она чертовски красива. Мне нравится ее короткая челка, которая с точностью бритвы расчерчивает середину лба. Светло-голубые глаза с темно-синим ореолом одновременно непоколебимо честные и в то же время скрывают много тайн. Она похожа на человека, на изучение которого потребуются годы. Марафоны вопросов. Но зато, если она полностью перед тобой раскроется, это будет своего рода привилегией.

Я почти вздрагиваю от воображаемого гнева Евы. Раньше ей нравилось, когда я говорил ей подобные вещи. Теперь она насмехается над романтикой и говорит, что я слишком стараюсь казаться сложным.

– Черт бы меня побрал.

Я вытираюсь и надеваю фланелевые пижамные штаны и футболку с V-образным вырезом. Беру телефон и сажусь на наш огромный диван в гостиной.

От Роуэн ничего.

Может, это был глупый поступок – взять ее номер телефона из списка съемочной группы. Возможно, ей показалось это нечестным. Или, возможно, она просто не испытывала тех чувств, которые в ее присутствии испытывал я. Будто целую гребаную секунду мог вдохнуть без удушающего чувства сожаления в груди. Или тревоги, которая скручивала внутренности. Черт побери, я всегда находился в состоянии повышенной готовности к тому, что в очередной раз выкинет Ева.