Кот залетел под мою юбку и вцепился в ногу своими острыми зубами так, что я закричала, выкинула атакованную ногу вперед и уцепилась рукой за косяк двери. Кот вылетел в коридор, и глаза Ферниса увеличились раза в два, пока он переводил взгляд с убегающего кота на мою вытянувшуюся в струнку от боли фигуру. Но я тут же прокашлялась, поправляя на себе юбки платья и непринужденно облокотилась на косяк, на который до того упала, локтем.

– Э, – мужчина проморгался, провожая кота взглядом, а потом наконец посмотрел на меня. – Полагаю, вам будет приятно услышать, что простолюдины здесь используют ваш образ для страшилок на ночь своим детям, мадам?

– Оу, – ответила я, скривившись. – Как лестно…

– Мадам, раз уж у вас сегодня такое настроение… – заговорщицки начал Фернис, оглядываясь по сторонам и облизывая нижнюю губу. – Ходит много слухов, но… Может, вы могли бы рассказать мне о том самом… Клянусь, я – могила! – он понизил голос и закрыл рот на замок невидимым ключиком, а потом выбросил его.

Теперь в его глазах был неподдельный интерес, а обычное высокомерное пренебрежение к окружающим, кроме короля, само собой, куда-то пропало. Что меня даже чуть-чуть взбесило. Низкорослый сплетник! На замок, как же. Да по его взгляду и бьющейся жилке у виска все уже стало понятно.

– О каком таком, Фернис? – спросила я, прищурившись.

Слуга сглотнул, уловив изменения в моем голосе, но не отступил. Интерес в нем оказался сильнее страха.

– О вашем суженом, мадам, – быстро сказал он полушепотом. – Ведь именно после того вашего… – он прочистил горло и промокнул резко вспотевший лоб коричневым платком, – греха много столетий назад вас стали называть ведьмой без сердца. Кто еще способен так поступить с тем, кто предназначен ему небесами…

Последнюю фразу Фернис провизжал, потому что в мгновение ока оказался в коридоре, прямо перед захлопнувшейся перед его длинным носом дверью. А его место занял тяжело дышащий черный кот со злобным, совсем уж не кошачьим взглядом.

– Ты что тут устроила, тупица?! – завопил он, виляя стоящим колом хвостом. – Какого черта ты болтаешь, когда я сказал вжиться в роль и никому ничего не рассказывать?

– Я и не рассказывала, – надулась я, складывая руки на объемной груди. И не смогла сдержать ехидной улыбки, несколько раз поелозив по ней локтями. Вот эту часть я определенно забрала бы с собой обратно в привычный мир.

– Быстро скажи ему, что не настроена лясы точить. Пусть проваливает.

– Фернис, я ненавижу сплетников, убирайся, – прокричала я в закрытую дверь, ничуть не желая спорить с котом. В конце концов, я и сама не очень хотела общества коротышки. Какая-то недобрая у него была аура.

– Не смей больше так делать, – устало проворчал кот, проходя мимо меня к постели. – Королевский слуга совсем не глуп, не суди по облику.

– Вот уж после знакомства с тобой никогда не стала бы. И чего это ты раскомандовался? – Я поджала губы и вздернула нос, пока кот топтался на месте вокруг себя, как самый обычный.

– Зафиксируй это выражение на своем лице на весь месяц отбора и не высовывайся. Ты – злобное отродье, сравнимое по силе ненависти ко всему живому лишь с повелителем Преисподней из Сферы Хаоса и его дочуркой. Запоминай и не добавляй мне проблем.

– Сфера Хаоса, – пропела я благоговейно, думая, где бы найти тетрадку, чтобы записывать туда всякие интересности. – Там тоже драконы? Или темные маги?

– Там будешь ты, когда однажды я сверну твою шейку, Мориэлла, – недовольно пробормотал кот, заставляя меня вновь обхватить себя руками.

– Злобное отродье – это ты!

– Да-да, – отозвался Люцитор устало. – Если мешать медовый эль и ежевичную паэлью – появится белочка с жутким похмельем, а если сдуру перемешать заклятия – все будет намного хуже. Появишься ты!

Я оскорбленно прижала руку к груди и ахнула, когда кот стрельнул в меня недовольным взглядом.

– Я ничего плохого не сделала!

– «Спасибо, вы так добры, не стоит беспокоиться, ля-ля-ля, я злая ведьма», – начал передразнивать Люцитор, – «ля-ля, бабочки, цветочки, ля-ля-ля». – Кот сделал тонкий голосок, пародируя меня, и принялся кататься по полу, словно нанюхался валерьянки, а потом вскочил на четыре лапы и зашипел. – Тьфу ты! Тупость!

– Это всего лишь воспитание, – надулась я.

– В топку его!

– Ладно, хватит, – выдохнула я, сжимая переносицу пальцами. – Я буду аккуратнее, доволен? О каких перемешанных заклятиях ты говорил?

– Ты все равно не поймешь, – отмахнулся блохастый, заставив меня заскрежетать зубами. – Главное, чтобы король ничего не заподозрил. Я поступил… опрометчиво. Но все исправлю, если выполнишь свою часть уговора. Большего тебе знать не обязательно.

Не обязательно, но интересно ведь… Я промолчала, пообещав себе узнать об этом позже, хотел того Люцитор или нет. В конце концов, это меня сюда без спроса затащили.

– А она убийца? – спросила я, внезапно вспомнив слова Ферниса. – Поэтому ее так боятся? А еще у нее тоже была истинная пара, суженый… И она его… – Я сглотнула, не в силах произнести это вслух.

– Да, она его, – просто ответил кот, прищурившись.

Да. Я еще раз посмотрела на свои новые руки с длинными ухоженными ногтями бордового цвета. Цвет крови, довольно символично.

И натянула поднятые с пола черные перчатки. Совсем не хотелось смотреть на руки убийцы. Впрочем, как и пользоваться ими, но разве ж у меня был выбор?

– Чего скисла? – внезапно спросил кот, приблизив к мордочке свой хвост и нахмурившись, словно на нем могли висеть невидимые наручные часы. – Уже поздно. Завтра у тебя аудиенция у короля, где ты озвучишь свой положительный ответ, а потом… – Он задумался, почесав лапой подбородок. – Придется опять встретиться, потренируешься на мне в запечатывании магии. В конце концов, ради этого ты и здесь. Бывай!

Кот растворился в воздухе так быстро, оставив после себя светящееся белое пятно на полу, что я не успела даже ответить. И застонала от отчаяния, падая на постель спиной. Ну и денек. А могла сейчас кексики готовить…

Я подняла руку и растопырила пальцы, закрывая глаза от света. Посмотрела еще раз на руку безжалостной ведьмы. Дрогнула ли она, когда убивала своего жениха? И почему так поступила?

Я мотнула головой, поняв, что не хочу этого знать. Слишком жестоко. И перчатки снимать не хочу тоже. Буду спать в них. Я заползла на кровать и закрыла глаза, представляя себя вновь дома, на уютной кухоньке.

Осталось только найти принцу Аластору его истинную судьбу, и я распрощаюсь навсегда с этим порочным телом.

Глава 5
Дева с белыми змеями

Девочка сидела на холодной земле и что-то рисовала корявой палкой. Лицо ее было сосредоточенно, губы плотно сомкнуты, а в голубых глазах ее с каждым движением кисти, с каждой закорючкой в рыхлой земле, зажигались красные всполохи, словно от пламени. Голова девочки была опущена, и черная челка с белой прядью спадала на глаза, закрывая их от любого, кто мог оказаться здесь в такой час.

Ветер заставлял шуршать редкие листья деревцов и колыхаться пламя толстых свечей, что девочка поставила рядом. Пахло благовониями и сыростью. Ночь была темна, а алая луна не была способна дать достаточно света для ее занятия.

– Эй! – звонкий возглас заставил девочку на земле остановиться и нахмуриться – она не ожидала, что здесь кто-то появится. – Что это ты тут сидишь, Мориэл? Ждала нас? – последнюю фразу пришедшая произнесла со смехом, а через секунду его подхватили и другие девочки, вставшие позади нее. Так, что тени упали на незаконченный рисунок.

– Мое имя – Мориэлла, – ответила девочка спокойно, не поднимая головы. Она ненавидела, когда имя, данное ей умершей матерью, уродовали.

– Мориэлла. – Девочка, что окликнула ее, теперь вышла вперед, почти вторгаясь в письмена на земле и едва не наступая в пышные юбки платья Мориэллы. Она постучала бледным ногтем по губе и весело осклабилась. – А я лучше буду называть тебя Подкидыш. Как вам, девочки? Раз Мориэл не нравится ее имя – мы дадим ей другое. Оно подходит гораздо лучше.

Мориэлла глубоко вздохнула и начала считать про себя до десяти в надежде, что к концу счета здесь не останется ни души. Ей нужно место для ритуала, а галдение толпы только сбивало настрой. Она прищурилась и обмакнула кончик палки в стоящую рядом склянку с перетертым вместе с языками ундин и яйцами змей жемчугом. Крошка переливалась в свете луны и свечей и блестела на земле – три круга одинакового диаметра и письмена на позабытом агдарском.

Они дались ей далеко не с первого раза, а на заучивание заклинания ушло несколько недель. Ритуал следовало проводить, когда луна в нужном положении, другого шанса у нее не будет. Бедро жгло от царапин, и кровь тоненькими струйками стекала вниз, пока не впитывалась в платье, – повторять подобное тоже не особо хотелось. Скорее бы все ушли.

– Что это? – внезапно голос девочки стал брезгливым, и она подошла чуть ближе, заступая башмачками за ту незримую линию, что Мориэлла провела между собой и всем остальным миром. Чужое присутствие рядом было ей невыносимо. – Девочки, вы это видите? Ты поэтому прогуляла последнее учение, мерзавка?

Нет, но ей это знать не обязательно. Мориэлла выкрала эту склянку из запасов мадам Широ и выжидала, когда старейшина уйдет. Книгу с заклинаниями на агдарском было невозможно вынести из их ковена без внимания, поэтому она выучила все дома и лишь ждала, когда на заднем дворе Заклинательного дома никого не будет. Кто знал, что девочки из ее круга будут здесь? Кто угодно, но не Мориэлла. Быть может, они специально выследили ее, чтобы потешаться?

– Что там, Гария? – несмело спросил кто-то из толпы девочек в аккуратных пышных черных платьях и с книгами в руках. На их лицах уже было написано порицание. Достойные юные ведьмочки. Бесталанные и высокомерные.

– Она рисует белые круги на земле! Что это, Подкидыш? Выглядит мерзко.

Подкидыш. Непроизвольно Мориэлла тронула свои волосы, а потом натянула на голову капюшон. Обида кольнула внутри, но лицо ее все так же оставалось бесстрастным. Любые их слова были недостойны ее внимания, но с каждым разом держаться было все труднее и труднее. Значение имел лишь ковен, а он принимал ее, уважал ее зарождающуюся силу и имя ее матери. Без сомнений. Никакое клеймо не было способно сделать ее изгоем в собственной семье, даже белая метка, пришедшая с ней в этот мир.

– Вам лучше уйти, – проговорила Мориэлла, не останавливаясь. Потрескивание огня свечи, шелест от ветра, сияние алой луны, погребающее под красным пологом всю эту безжизненную поляну, – только это имело значение. Пыль жемчуга на палке, заклинание, расцветающее кроваво-красным внутри, магия, переполняющая сердце, сжимающая ребра до боли, до хруста, соперничающая с органами внутри, едва не разрывая их своей мощью, но лишь до момента, как она родится. Выйдет через кожу, покинет тело и сорвется с дрожащих пальцев вниз. Войдет в перламутровые круги на земле и заполнит легкие едва слышимым запахом состоявшейся магии. Мориэлла жила ради этого чувства. Она была рождена, чтобы колдовать.

– Это что, запретная магия? – ужаснулась Гария, в брезгливости отшатываясь. Жестоко вторгаясь в ритуал и заставляя Мориэллу заскрипеть зубами от злости. Творящаяся магия – это то, что делало ее живой. То, ради чего она жила, собирая по крупицам силу и взращивая ее внутри. Обуздывая свой дар и усердно учась. И черные туфли рядом заставили ее захотеть сделать их обладательнице очень больно.