Я подумала и медленно кивнула.

– Понимаю, Нюр. Спасибо вам… ну, то есть тебе.

– Да не за что! – отмахнулся он небрежно. – Обращайся!

***

Добрым советом компаньона я решила не пренебрегать, и на следующее заседание явилась в полной готовности.

Готовность, в лице главной свидетельницы, действительно была очень полной, даже дородной. Брезгливо поджатые губы и пучок на голове напоминали незабвенную фрекен Бок, так что я даже улыбнулась потихоньку. Господин де Моруа в присутствии мамочки (а это была именно она) мгновенно превратился в Малыша.

А если подумать, упитанный дворецкий (второй свидетель) с некоторой натяжкой мог сойти за Карлсона…

Я тряхнула головой, отбрасывая неуместные ассоциации.

Так, работаем!

Вдовствующая баронесса де Моруа отчего-то общалась со мной не слишком приветливо, а на невестку и вовсе смотрела, как на таракана.

К счастью, в зал нас позвали раньше, чем дошло до скандала.

– Так, – проговорил судья, когда секретарь проверил явку сторон. Орган защиты прав потребителей опять не явился. Тоже мне, защита! – Получено заключение эксперта…

Он зашуршал страничками, а я украдкой вытерла об юбку влажные ладони. Верно Нюр говорил насчет сроков. Только очень не хотелось, чтобы он оказался прав и в остальном.

Судья поднял глаза от бумаг.

– Стороны, желаете ознакомиться с полным текстом? Или достаточно, если я оглашу выводы?

– Думаю, достаточно огласить, – привстав, сказала я.

Мой клиент закивал, ведьма отмахнулась. Настроена она была как-то подозрительно легкомысленно, и больше внимания уделяла не суду, а собственному фамилиару.

– Итак, личность Антуана де Моруа установлена, следов магических заклятий, личины либо характерных для не-мертвых флуктуаций ауры не обнаружено, – зачитал судья Бобров громко, и я вздохнула с облегчением. Как оказалось, рано. Не меняя ни тона, ни выражения лица, судья продолжил: – Однако выявлено постороннее воздействие (укус оборотня), которое могло привести к изменению параметров ауры. При этом господин де Моруа опасности не представляет и обратиться не сможет вследствие своевременно оказанной медицинской помощи (прижигание, окропление святой водой). Истец, встаньте!

Я заметалась, попыталась вскочить, чтобы, так сказать, грудью заслонить клиента. Но под горящим голубым пламенем взглядом судьи стушевалась и уселась на место.

Бобров удовлетворенно кивнул и перевел взор на побледневшего де Моруа.

– Истец, вы признаете, что подвергались укусу оборотня?

– Да, – выдавил тот, и мне ужасно захотелось побиться головой об стол.

Почему, ну почему этот рыцарственный идиот сразу мне не сказал?!

Судья словно подслушал мои мысли и спросил сурово:

– Почему вы об этом не сообщили?

– Ну, – рыцарь смущенно потупился и, сглотнув, признался шепотом: – Он укусил меня за такое место… Мы на них охотились, и…

Ведьма подняла брови (видимо, предположения у нее были крайне неприличными), секретарь фыркнул, а судья хлопнул кодексом по столу:

– Как вам не стыдно, истец! Отнимать время у суда такими пустяками! В иске я вам, конечно, откажу…

Де Моруа опустил голову, машинально потирая пострадавшее место.

Что?! Я вскочила, словно тоже укушенная за попу.

– Простите, ваша честь!

– Вы что-то хотели добавить, представитель истца? – поинтересовался судья недовольно. – По-моему, в этом вопросе уже все ясно.

– Не все! – возразила я запальчиво. – Хорошо, пусть… пусть мой доверитель сам виноват, что не имеет, хм, доступа к телу супруги. Но ведь все равно пояс верности должен гарантировать, что доступа к телу госпожи де Моруа не будут иметь другие! А это не так!

– Хм, – судья задумчиво потер подбородок и склонил голову к плечу. Сияние его усилилось, и теперь он светился почти как электрическая лампочка. Только оттенок неприятный, слишком холодный. – У вас есть доказательства?

– Да! – обрадовалась я. – Свидетели. В прошлом заседании я просила вызвать их и допросить.

– Ладно, зовите, – разрешил судья, вздохнув.

Вдовствующая баронесса де Моруа ступала лебедушкой: плавно, царственно и чуточку высокомерно. Присягу свидетеля она подписывала, недовольно кривя губы, а назвалась с явной гордостью.

– Я из тех самых де Моруа, – сообщила она надменно, – мой предок был оруженосцем самого короля Фридриха!

И взглянула гордо. Мол, съели?

– Рад за вас, но это дела не касается, – отбрил ее судья. – Итак, что вы можете рассказать о предмете спора? Вы состоите в родственных отношениях с истцом?

– Я его Мать! – произнесла она.

Именно так, с большой буквы.

– И? – поторопил судья.

– Я была против, чтобы мой Тошечка женился на этой… этой вертихвостке!

«Тошечка» густо покраснел и уставился в пол, избегая взгляда супруги.

– Я знала. Знала, что ничего хорошего из этого не выйдет! – повысила голос вдовствующая баронесса.

– Мама, – слабо возразил красный как помидор рыцарь.

– Молчи, сын! – величественно заявила она. – Эта девка опозорила наш род! Она совратила моих бедных, наивных мальчиков!

– Мальчиков? – переспросил судья странным тоном. – Говорите поточнее, свидетель!

– Моих сыновей, – объяснила она, поправляя кружевные манжеты, и снова поджала чуть подрисованные бледно-сиреневой помадой губы. В исходящем от призрака мертвенном свете они казались синеватыми, как у утопленницы. – Моих мальчиков! Тошечку и Дрюшечку!

Судья бросил на «Тошечку» насмешливо-сочувственный взгляд и уточнил:

– И сколько лет вашим… хм, сыновьям?

– По двадцать семь, – сообщила она охотно. – Мои сыновья – близнецы. Дрюшечка родился всего на час раньше.

– Понятно, – судья хмыкнул. – Итак, вы сами были свидетельницей… совращения?

– Да! – гордо выпрямилась баронесса. – Я собственными глазами видела это! Эта девка лежала на моем Дрюшечке!

– Где именно это происходило? – поинтересовался судья.

Он не давал мне возможности вмешаться в допрос.

Настоящий бобер – зубами вгрызся!

– В картинной галерее, – сообщила она скорбно. – Перед ликами наших предков! Тошечка, ну как, как ты мог?! Привести в наш дом эту!..

Тошечка набычился и наконец нашел в себе силы возразить:

– Я люблю ее, мама! В конце концов, меня долго не было, Адель скучала и…

– Ты ее оправдываешь?! – вскричала баронесса, но ее перебила госпожа де Моруа.

– Антуан, – спросила она недоверчиво, – ты что, поверил в эту чушь?!

– Мама ведь сама видела, – буркнул он, не глядя на нее. – И старый Лэнсом…

Она молча отвесила ему пощечину и вышла из зала. Только дверь хлопнула так, что с потолка свалился целый пласт штукатурки. К счастью, никого не задело, разве что фамилиара слегка припорошило известкой. Но он продолжил безмятежно дрыхнуть, даже ухом не повел.

– Вот, – довольно произнесла вдовствующая баронесса. – Так ей и надо, этой дешевке!

Ой, дура…

– Мама! – не обманув моих ожиданий, заорал де Моруа. – Как ты можешь? Адель – моя жена!

– Пока… – многозначительно заметила она.

– Мама! Мы уезжаем из замка! Немедленно!

И рванулся к выходу. Я едва успела схватить его за рукав.

– Господин де Моруа! – горячо взмолилась я. – Пожалуйста, сядьте. Нельзя самовольно покидать судебное заседание.

– К черту! – он вырвал руку. – Пусть! Адель, я должен идти за ней!

– Слизняк! – отрезала «любящая мамаша». – Совсем как твой покойный папочка.

– Поговорим позже, – пообещал он ей, не оборачиваясь, и на месте баронессы к моменту разговора я предпочла бы хорошенько подготовиться. Например, надеть полный доспех из коллекции доблестных предков.

– Постойте, господин де Моруа, – голос судьи был мягок. – Еще пять минут, и мы закончим.

– Ладно, – неохотно согласился истец и вернулся на свое место.

Губы судьи Боброва дрогнули. Кажется, представление ему понравилось. Еще бы, не каждый день получается так развеять скуку посмертного существования!

– Итак, свидетель, вы лично видели половой акт между вашим сыном… хм, первым сыном и женой второго сына? И помните, вы под присягой!

– Н-н-нет, – вдруг выдавила вдовствующая баронесса, и я чуть не упала со стула. Они что, специально это делают?!

Предупреждал ведь Нюр не доверять никому! Надо было заранее расспросить баронессу.

И как только у госпожи Громовой получалось спокойно на все реагировать? Закалка, наверное.

– Так почему вы решили, что ваша невестка изменила мужу? – рявкнул судья, заставив меня сжаться от неожиданности. – Они были раздеты?

– Это было видно! – упрямо возразила вдовствующая баронесса. – Она на нем лежала, и…

Я тоскливо вздохнула.

– Может, она просто поскользнулась? – вдруг подала голос ведьма. – Сбила его с ног и упала сверху.

– Что за чушь! – благородная дама презрительно поджала губы.

– Свидетель, господин Лэнсом видел то же самое? – вмешался судья. И, после неохотного кивка баронессы сообщил: – Вопросов больше нет.

Она неохотно покинула свидетельское место.

– Представитель истца, встаньте! – потребовал Бобров, глядя на меня из-под кустистых бровей. – Вы же понимаете, что факт измены не доказан?

У меня екнуло сердце. Проиграть первое же дело!

– Ваша честь, артефакт должен предотвращать саму возможность измены! – упрямо возразила я. – То, что посторонний мужчина мог прикоснуться к жене моего доверителя, означает…

– Глаза и руки друга еще не делают мужчину рогоносцем, – засмеялась ведьма. – А сбой наверняка из-за того, что они близнецы. Но большего он бы сделать не сумел!

Судья вздохнул и сложил руки на гражданском кодексе. Сквозь его кисти просвечивал герб Альвии на обложке.

– Стороны, объявляю перерыв на полчаса. Приходите к мировому соглашению. Все!

И мы поплелись в коридор.

– Ваши предложения? – подавлено спросила я у ведьмы.

Мой клиент умчался успокаивать жену, а его мама уселась в сторонке, насупленная и злая, и делала вид, что никого не замечает.

– Давай так. – Она почесывала за ушком млеющего фамилиара. – Я изменю заклятие с учетом… хе-хе, укуса оборотня. – Подумала и уточнила: – Бесплатно. А рыцарь отзовет иск и извинится. Годится?

– Годится, – кивнула я.

Это было лучшее, на что можно рассчитывать…

Я отправилась разыскивать де Моруа. Хотя «разыскивать» – это громко сказано, в ночной тишине вопли были слышны издалека.

Во дворе суда, под тополем, чета де Моруа так вдохновенно выясняла отношения, что в ближайшем доме зажегся свет, а где-то залаяли собаки.

– Нам не надо было жить с твоей маой!

– Я же обещал тебе, что мы съедем, – возражал рыцарь запальчиво, – как только я заработаю на собственный дом.

– И до тех пор я должна была, как дура, ждать тебя у окошка, да? – вспылила прекрасная дама. – А чтоб чего не вышло, носить этот идиотский пояс верности?!

– Это традиция! – громко возразил он. – Все так делают!

– Вот еще! – фыркнула она.

– И вообще! Ты с ними кокетничаешь!

– С кем?!

– Со всеми! – заорал рыцарь, широким жестом обведя все вокруг.

– Я ничего плохого не делала! Я просто хотела почувствовать себя красивой женщиной, пока ты шлялся невесть где в поисках подвигов… на свое седалище! Я мирилась с твоей мамой, вашим дворецким, даже с этим поясом верности. Чтобы только ты не переживал. Но больше я терпеть не буду! Слышишь?!

– Тише, пожалуйста! – попросила я, опасаясь, что соседи вызовут милицию. – Господин де Моруа, можно вас на минутку?

– Говорите, – буркнул он хмуро.

– Ведьма предлагает мировое соглашение, – заговорила я торопливо. – Она бесплатно переделает артефакт, ну, с учетом новых обстоятельств. А вы извинитесь. Согласны?

– Ха! – прекрасная госпожа де Моруа скрестила руки на груди и вздернула подбородок. – Эта штука ему больше не понадобится.