– Значит, вы меня возьмете? – спросила я и затаила дыхание.

Бюджетных мест мало, а платное обучение я не потяну. Можно, конечно, попросить денег у Поля, но это как-то некрасиво… И не факт, что он даст.

Я прикусила губу. Нам точно надо серьезно поговорить!

– Разумеется, – Бышков пыхнул трубкой. – Нам нужны такие студенты. Ты же одна из лучших на своем курсе.

– И попаданка, – напомнила я невесело.

Целых два года мне постоянно тыкали этим в нос.

– Не без того, – согласился он. – Но ты справилась. А скоро и это возражение отпадет. Никто ведь не посмеет обидеть леди де Лакруа.

– Ага, – я опустила взгляд.

Мне бы радоваться, но в душе зашевелился противный червячок.

– Документы с собой? – деловито поинтересовался Бышков, спрыгивая с подоконника.

– Да, – я протянула ему папку с жидкой стопочкой бумаг.

Диплом, паспорт, характеристика, заявление…

Госпожа Громова (или как там ее теперь зовут?) расщедрилась. Отзыв она мне написала более чем лестный.

– Отлично, – Бышков пробежал глазами славословия в мой адрес (каюсь, я читала!) и наконец искренне улыбнулся. – Поздравляю, студентка Звонарева! Ты принята. Завтра зайдешь, получишь бумаги. Специализацию сменить не хочешь?

– Нет, – я покачала головой. – Буду цивилистом.

Это местные студенты еще в начале учебы могли решать, какую отрасль права предпочтут. Мне оставалось брать, что дают.

А теперь смысл дергаться? Госпожа Громова меня хорошо поднатаскала в гражданском праве, не стоит теперь самой лезть в незнакомую отрасль. Тут бы со знакомой справиться!

Дома я мечтала стать «международником». Здесь такого не было. Мир небольшой, всего одна крупная страна – Альвия, плюс десяток мелких независимых княжеств по соседству и Степь.

Есть, конечно, кафедра межрасовых отношений, но туда мне соваться не стоит – попаданку в такие дела просто не допустят.

Бышков понимающе кивнул.

– Зайдете ко мне завтра примерно в это время, договорились?

– Спасибо, – прошептала я.

Ура! Я добилась!..

***

Закружил водоворот дел. Столько забот и проблем! Я не знала, за что хвататься и куда бежать. Перевезти пожитки, все разложить, прибраться…

И стараться не думать, как опустел дом без госпожи Громовой и Стэна.

Карлик куда-то пропал, так что мы с Блади хозяйничали сами.

Более-менее управились мы только к вечеру и упали без сил.

– Фух, – баньши валялась поперек кровати, обмахиваясь ладонью. – Если бы я знала, как это все будет, я бы на твою свадьбу не приехала!

– Предательница!

По-хорошему, стоило огреть ее за это подушкой, но шевелиться было лень. Меня хватило только на то, чтобы повернуть голову.

Лукавая улыбка подруги подсказала, что она меня попросту дразнит.

– Да ну тебя! – я устало вздохнула и обняла подушку.

– До свадьбы осталось всего два дня. Представь, послезавтра вечером ты уже будешь замужем!

Глаза баньши сверкали.

– Да ладно, – пробормотала я. – Это чистая формальность. У меня даже платья не будет.

И рассердилась на себя, услышав, как дрогнул голос.

С деньгами негусто, а просить Поля я постеснялась.

– Зато будет подружка, – Блади мне подмигнула и прищурилась. – Признавайся, Аля, ты бы хотела, чтобы у вас все было по-настоящему.

– Не знаю, – нехотя сказала я.

С меня хватит. Больше не хочу влюбляться безответно!

– Все еще страдаешь по Стэну? – спросила Блади с неудовольствием и щелкнула меня по носу. – Хватит уже! Он тебя не стоит.

Можно подумать, я специально!

– Ты права, – выдавила я и жалко улыбнулась. – Ну что, по куску торта?

– Давай! – обрадовалась Блади.

***

Ночью меня разбудил горький плач.

Я подскочила на постели, заполошно озираясь.

Сквозь тонкий тюль в комнату заглядывала полная луна, а где-то в доме отчаянно рыдала… Блади?!

Впопыхах я чуть не хлопнулась на пол, запутавшись в одеяле.

Схватила лампу и, как была, босиком выскочила в коридор.

Блади завыла – так, что по спине побежали мурашки.

Я не помню, как очутилась в ее комнате.

Баньши сидела на подоконнике у раскрытого окна и ревела белугой.

В слабом лунном свете ее волосы казались седыми, а кожа отливала мертвенной синевой.

– Блади, что случилось? – я потрясла подругу за плечо. – Ну Блади! Не пугай меня!

Она повернула ко мне залитое слезами лицо. Глаза смотрели слепо, сквозь меня.

– Смерть! – всхлипнула она. – Я чую смерть!

Я чуть не села на пол.

Приехали!..

Той ночью мы больше не уснули. Пока подруга успокоилась, пока мы выпили чаю (остатки торта оказались очень кстати), пока… В общем, часов в девять утра я кое-как привела себя в порядок и потопала в институт.

Шла я не торопясь. Красиво тут! Разноцветные домики, много зелени, чистота… А вон саламандры дремлют на бортике огненного фонтана.

Момент испортила громкая ругань сверху. Я задрала голову и поспешила отойти подальше – не хотелось попасться под руку (и метлу) ведьмам, которые громко выясняли, кто кому должен был уступить дорогу…

Пока я добралась до института, солнце уже начало изрядно припекать. Неудивительно, июль же почти!

А это еще что? Я прищурилась, пытаясь разобрать, что там за толпа у общежития.

Издалека не поймешь. Ладно, была не была! Я воровато огляделась и подошла ближе…

Могла бы не прятаться: господин Бышков находился в самом эпицентре, и ему явно было не до меня.

Чуть в стороне стояла карета скорой помощи, рядом суетились медики. Дальше притулился милицейский «воронок» с тремя крылатыми лошадьми в упряжке.

Студентов в общаге летом оставалось немного, но все высыпали на улицу или выглядывали из окон.

А Бышков пытался что-то втолковать милиционеру в темно-синей форме.

– Уверен, Мора не могла это сделать! – твердил Бышков.

– Разберемся, – устало пообещал милиционер таким знакомым голосом, что я вздрогнула и сжала кулаки.

Не может быть!..

– Стэн? – не выдержала я.

Он резко обернулся, и я только теперь сообразила, что подошла совсем близко.

В форме он выглядел старше и… солиднее, что ли?

– Доброе утро, – поздоровался он сдержанно.

– Доброе, – кивнула я. – А что случилось? Что ты здесь делаешь? Может, я могу помочь? Или…

Он поморщился.

– Минутку, – попросил он Бышкова и шагнул ко мне. – Отойдем в сторону.

Я позволила увести себя к разноцветной клумбе в тени старого дуба.

– Алевтина, – начал Стэн без предисловий, убедившись, что нас никто не слышит. – Я здесь на работе. Пожалуйста, не надо прилюдно выяснять отношения. Это мое первое дело, и хотелось бы провести его безукоризненно.

А мне вдруг стало так… обидно! Значит, боится, что я могу ему все испортить?

– Извините, – пробормотала я, – следователь Клейбор. Я не хотела мешать.

Стэн поморщился.

– Аля, зачем ты так? Нам ведь в любом случае в будущем придется работать вместе. Давай останемся друзьями?

И протянул руку. А красивые у него кисти: длинные музыкальные пальцы, аккуратно обрезанные ногти. Вот у Поля даже на ладонях мозоли от меча…

Я мотнула головой. Хватит уже слез и соплей. Не нужна я ему – и ладно.

– Договорились, – и я добавила зачем-то: – Ты придешь на мою свадьбу?

И с какой-то мстительной радостью увидела, как он вздрогнул.

– Боюсь, у меня не будет возможности, – откликнулся он ровным тоном, и я усмехнулась.

Кто бы сомневался!

– Как хочешь, – пожала плечами я и высвободила руку. – Извини, мне нужен господин Бышков.

– Зачем? – подозрительно осведомился Стэн.

– Так я же хочу учиться дальше, – объяснила я с улыбкой.

Притворяться было тяжело. А куда деваться? Теперь я намного лучше понимала госпожу Громову…

– Понимаю, – кивнул он, но подозрительность из взгляда не исчезла.

– Тогда я пойду. До свидания! Удачи!

И поскорее убежала.

Стэн смотрел мне вслед. Только мне уже было плевать.

Друзья, так друзья.

Переживу!

***

Господин Бышков что-то втолковывал насупленной Беате. Я тихонько подошла и навострила уши.

– А я предупреждала! – она подняла вверх указательный палец. – Говорила, что добром это не кончится!

Ростом едва декану до груди, она умудрялась смотреть на него свысока.

Бышков поморщился.

– Пока нет доказательств, что Дика пострадала из-за…

– Глупости! – перебила Беата и дернула себя за свисающую на грудь зеленоватую косичку. – Эта твоя Мора давно с ней ругалась.

– Из-за чего? – не выдержала я.

Они обернулись. От взгляда Беаты захотелось поскорее вымыться. Как помоями окатила, честное слово!

– Алевтина? – Бышков словно не сразу меня узнал. Передернул плечами и произнес устало: – Простите, сейчас мне не до оформления документов.

Наедине он обращался ко мне на «ты», а прилюдно явно решил не дразнить гусей.

– А что случилось? – настойчиво поинтересовалась я. Увидела, как он нахмурился, и объяснила поспешно: – Я хочу помочь!

– Да что ты можешь сделать? – фыркнула Беата. – Недоучка!

– Может и ничего, – согласилась я, проглотив обиду. – Но я же не зря стажировалась у госпожи Громовой. Я многому у нее научилась…

По правде говоря, большему я научилась, встревая в очередные неприятности.

– Боюсь, вы еще не вправе заниматься уголовными делами, – заметил Бышков, хотя соглашаться с кикиморой ему явно претило.

– А у меня есть компаньон! – тут же нашлась я. – Уверена, Нюр заинтересуется!

Беата снова фыркнула, а Бышков (не иначе, как в пику ей) согласился:

– Что ж, помощь квалифицированного адвоката будет очень кстати.

– Ты не можешь… – начала кикимора.

Он поднял брови и перебил:

– Правда? Почему же?

Она запыхтела, как паровоз, потом топнула ногой.

– Ты просто не хочешь признать, что ошибся в этой Море! Уголовница она, вот! И милиция тоже так считает! Не зря ее задержали!

Глаза Бышкова сверкнули.

– Решать не тебе, Беата. Этот вопрос вне компетенции коменданта женского общежития, – сдержанно заметил он и повернулся ко мне: – Алевтина, пойдемте. Поговорим в моем кабинете.

Коротко кивнул кикиморе и быстро пошел прочь.

«Хорошо, что я живу не в общаге! – подумала я, зябко передернув плечами от ненавидящего взгляда в спину. – Кажется, теперь у меня есть враг…»

***

– Садись, – предложил Бышков, заперев дверь кабинета, и уселся на подоконник. Вынул трубку (его привычки за два года ничуть не изменились) и поинтересовался: – Ты уверена, что твой… Нюр, так? Что он возьмется за это дело?

– Не уверена, – честно ответила я, осторожно опускаясь в чересчур мягкое кресло. – Ну, в крайнем случае я сама… поспрашиваю. Неофициально.

– Понимаю, – он кивнул и, улыбнувшись, сунул трубку в рот. Хорошая штука – магия! Гуляй хоть целый час, табак не прогорит. – Наслышан о твоих талантах.

Я почувствовала, как к щекам прилила кровь.

– Так что случилось? – спросила я, разглаживая юбку на коленях.

На декана я старательно не смотрела.

– Кратко? – он вздохнул. – Одна из студенток, дриада Дика, сегодня утром впала в кому. Состояние крайне тяжелое, вряд ли она выживет. Беата считает, что уборщица Мора перешла от угроз к делу.

– А она ей угрожала? – забыв о смущении, я вскинула на него взгляд. – Они ссорились? Мора с этой дриадой… Дикой, так?

– Так, – согласился Бышков, покачивая ногой. Он посматривал на меня с нескрываемым интересом.

А ведь он очень красив (сколько девиц за ним бегает!), но эта красота… не трогает? Как в музее – из-за стекла полюбоваться можно, а прикасаться нельзя.

Вот у Поля, например, черты лица не такие правильные. И нос не идеален, и губы тонкие, и шрам над бровью. А еще родинка в углу губ. Зато он – индивидуальность, а не броская картинка.

Я спохватилась, что слишком долго молчу.