– А из-за чего? – я сдвинула брови. – Не могла же уборщица просто так ругаться со студенткой.

– Разумеется, – подтвердил Бышков задумчиво. – Видишь ли, Дика совсем недавно к нам перевелась из своего мира. И ей очень, скажем так, действовало на нервы, что в общежитии так мало растений.

– Мало? – усомнилась я. – Рядом же парк.

– Ей этого было недостаточно, – развел руками он.

– А… Простите, вы об этом откуда знаете? – выпалила я и смутилась.

Думать же надо, кому и что говорю! Бышков – декан, и он тут не на допросе.

Скользнувшая по губам Бышкова улыбка показалась мне… одобрительной?

– Ты внимательна, – похвалил он. – Она жаловалась. Поначалу Беате, а затем и мне.

– На недостаток зелени? – не поверила я.

– Именно. Полагаю, дриадам это действительно причиняет дискомфорт. Однако институт не может подстраиваться под каждого студента.

– Кому не нравится – может найти себе жилье, так?

– Да, – согласился он спокойно.

Мне почему-то стало неприятно. Под меня тоже никто не подстраивался. Поэтому приходилось целых два года снимать комнату… Не самые лучшие воспоминания.

Зато теперь, благодаря госпоже Громовой, я сама себе хозяйка!

Эта мысль меня приободрила.

– А дриада уходить не хотела… – я задумалась. – Стойте, она что, сама занялась озеленением?

– Боюсь, что да, – вздохнул Бышков и выбил трубку прямо в цветочный горшок.

Я только раскрыла рот… Ой! Цветок вдруг растопырил листья. Наверное, он бы заурчал от удовольствия, будь у него, чем урчать.

– Что? – декан проследил за моим взглядом и пояснил нетерпеливо: – Это освежитель воздуха. Я много курю, поэтому… Неужели никогда не видела?

– Нет, – я помотала головой. Потом заставила себя отвести глаза. О чем мы говорили? А, вспомнила! – Так из-за чего уборщица на эту дриаду взъелась? Она что, рассыпала землю по коридору?

– Хуже, – Бышков прошелся по кабинету. Остановился у книжного шкафа, разглядывая тиснение на корешках. – Эта студентка вступила в клуб природолюбов. И начала высаживать растения во всех мало-мальски пригодных для этого ёмкостях.

– Э-э-э? – протянула я. Ничего не поняла! Я уточнила осторожно: – В каких ёмкостях?

Он обернулся и сложил руки за спиной.

– Любых. В раковине, мусорной корзине, кухонной посуде…

Я представила… Ничего себе!

– Понятно, – выдохнула я, – почему уборщица с ней ругалась!

Бышков дернул щекой.

– Теперь это играет против нее, – заметил он сухо. – Если экспертиза подтвердит, что состояние Дики вызвано магией, то Море не поздоровится.

– Постойте, – я помотала головой, пытаясь собраться с мыслями. – Мора же просто уборщица. Как бы она сумела?..

– В том-то и дело, что она могла! – с досадой перебил меня Бышков. – Послушай, Алевтина… Ты сможешь сохранить в тайне то, что я скажу?

– Конечно, – не задумываясь, откликнулась я. – Я же юрист! – и добавила рассудительно: – Только смысл секретничать? Раз делом занялась милиция, она все раскопает.

– Ах, да, – еще сильней помрачнел он. – Следователь…

– Клейбор, – подсказала я тихо. – Он раньше тоже работал у госпожи Громовой.

Бышком помолчал, невидяще глядя на пляшущих по стене солнечных зайчиков.

Окон в его кабинете было целых три, а зеркал пять. Наверное, дизайнер пытался хоть как-то увеличить тесноватую комнату.

Декан сжал переносицу и сказал устало:

– Ладно. Все равно постарайся молчать как можно дольше.

– Конечно! – заверила я.

Он снова прошелся по кабинету. Такими темпами он дорожку в ковре протопчет!

И сказал чуть глуховато:

– Мора – бывшая магичка. Она преподавала у нас, а потом… Подробности тебе ни к чему, но у Моры были… неприятности. Приговор оказался довольно мягким, однако права заниматься магической деятельностью ее лишили.

Я онемела. Ничего себе! Понятно, почему так ярилась Беата!

– И вы взяли ее уборщицей?! – неверяще спросила я.

На высоком лбу декана вдруг пролегли глубокие складки. И это странным образом сделало его еще красивее.

– Это было преступление на почве ревности, – произнес он словно через силу и отвернулся. – Мора и так дорого за это заплатила. А идти ей некуда.

– Еще бы, – пробормотала я.

Кто возьмет буйную магичку?

– Как видишь, – с горькой иронией заметил Бышков, – Мора вполне могла навести порчу. Более серьезные воздействия ей теперь недоступны, однако симпатическая магия вроде вуду почти наверняка сработает…

– Понятно, – тихо сказала я. – Вы не против, если я поспрашиваю в общежитии? Может, с соседками Дики поговорю…

– Конечно, – отмахнулся он. – Делай, что считаешь нужным. Только, возможно, стоит сначала известить твоего компаньона?

– Само собой. Когда его увижу, – я встала. – А пока расспрошу кое-кого. Время не терпит.

– Тогда… – Бышков на мгновение задумался. – Передай ему приглашение сегодня на ужин. И сама приходи. Моя жена будет рада тебя видеть.

И улыбнулся неожиданно тепло.

От этой улыбки на душе посветлело. Все же не зря я… ввязываюсь в авантюры, как говорила госпожа Громова. Ведь женитьба Бышкова во многом и моя заслуга, а жену он любит, это сразу видно.

– С радостью! – искренне сказала я.

– Вот и замечательно, – Бышков набросал несколько строчек на листе бумаги, размашисто подписался. – Это просьба оказывать тебе содействие. До встречи.

– До свидания, – кивнула я, убирая бумагу в сумку.

Представляю, как тяжело Море. Вот так хватают ни за что, ни про что…

Я тряхнула головой. Если она действительно не виновата, я сделаю все, чтобы ей помочь.

И пусть только Стэн попробует помешать!

Спохватилась я уже на пороге.

Обернулась, не отпуская дверную ручку, и выпалила:

– Господин Бышков, а почему вы сами не возьметесь за это дело? Вы же тоже юрист.

Он вздохнул и потер лоб ладонью.

– Потому что я единственный тут на стороне Моры, – произнес он хмуро. – А если я выступлю в роли ее защитника, то…

– Не сможете быть свидетелем, так? – закончила я оборванную фразу.

– Именно. Я тогда даже характеристику не смогу ей написать. Так что…

Он устало махнул рукой, и я медленно кивнула.

– Понятно. Тогда до встречи!

***

Так, с чего начать? Поищу подруг Дики и поговорю с Морой.

У общежития по-прежнему бурлил народ. Кого бы поспрашивать?

Я прищурилась и досадливо прикусила губу. Почти все зеваки явно посторонние! На студентов любопытные бабульки и мамаши с колясками не похожи.

Чуть в стороне, у огненного фонтана, громко переговаривалась стайка девиц, по виду – первокурсниц. Эти-то что тут делают? До начала занятий еще добрых два месяца! Наверное, не успели разъехаться после вступительных экзаменов.

Ладно, их расспрашивать бессмысленно. Какой спрос с бестолковых абитуриентов?

Я невольно улыбнулась, поймав себя на этой мысли. Давно ли я была такой же?

Кстати, надо бы заглянуть как-нибудь к моему бывшему «хозяину», поболтать…

Выбросив из головы посторонние мысли, я еще раз огляделась.

Задача номер один – взять «языка».

О, вон в сторонке что-то жует девица чуть постарше. Длинные (до попы!) зеленоватые волосы, широко распахнутые болотно-зеленые глаза, жабры, россыпь чешуек на открытых руках.

– Привет! – я остановилась напротив.

Пахло от нее рыбой и водорослями.

Она подняла глаза.

– Ты мне? – как-то безразлично спросила она.

– Да, – кивнула я и протянула руку. – Я – Алевтина. Можно просто Аля.

На мою ладонь она посмотрела с заметным сомнением, затем все же ее пожала.

– Можешь называть меня Найри. Я – наяда. А ты попаданка, да?

– Ага, – согласилась я.

Она явно не пыталась меня обидеть. Дитя природы, что с нее взять?

Новая знакомая разглядывала меня с любопытством.

– Никогда не видела таких, как ты! – призналась она и тут же спросила непосредственно: – А что ты тут делаешь?

– Учусь, – призналась я, и зеленые очи Найри раскрылись еще шире.

– Надо же… – пробормотала она.

Думаю, ее так же впечатлила бы студентка-обезьянка.

– А вообще я ищу Дику, – соврала я и продолжила вдохновенно: – Мы собирались по магазинам пройтись, а я забыла, какая у нее комната… Ты Дику знаешь?

Бумажку господина Бышкова лучше приберечь до поры, до времени.

Подружке Дики студенты наверняка помогут охотнее, чем посторонней девице, у которой какие-то непонятные дела с деканатом.

– Знаю, конечно! – махнула рукой Найри. – Только ты разве не в курсе, что Дика в больнице?

– Как в больнице? – я вытаращилась на нее. – А что случилось?!

Ой, надеюсь, я не переигрываю!

Найри ничего не заподозрила. Наоборот, обрадовалась – вон как глаза заблестели.

Потянула меня за рукав и сообщила на ухо:

– Ее заколдовали!

– Не может быть! – пробормотала я. – А кто? За что? Как?

Наяда заговорщицки улыбнулась и подхватила меня под локоть.

– Пойдем ко мне, пока коменданта нет. Чаю выпьем и поболтаем.

Ура! Язык взят!

– Ой, – спохватилась я, – а где здесь можно купить пирожных каких-нибудь, что ли?

– Лучше блинчиков, – тут же предложила она живо. – Вон там!

И махнула рукой в сторону ларька, возле которого собралась небольшая очередь.

А, точно! Блины с начинкой – вкусно, сытно и недорого. В самый раз для студентов…

Главное, не прислушиваться (и не принюхиваться!) к заказам. В Альвии народ разный. Вон дама впереди попросила жабьей икры, а тощий юноша – непрожаренные мозги… Бррр!

Через десять минут я получила на руки горячий пакет, пахло от которого умопомрачительно. М-м-м, и почему я раньше сюда не забредала?

«Некогда и не на что!» – ответила я сама себе.

Не с моей стипендией было столоваться в кафе. Даже в таких дешевых заведениях с заказами на вынос. Да и бывала я здесь редко.

Я прижала к себе пакет и вслушалась в беззаботную болтовню новой знакомой.

«А он и говорит…», «а она ему и отвечает…», «и тут он на нее ка-а-ак посмотрит!».

В общем, обычная девичья трескотня.

Хотя я-то кто тогда? Найри вряд ли намного меня младше, а такое ощущение, что раза в два. Наверное, госпожа Громова чувствовала себя со мной так же.

Что-то часто я теперь начала ставить себя на место куратора. Не к добру…

С этой мыслью я зашла в комнату Найри.

– Ничего себе! – выдохнула я, разглядывая сине-зеленое убранство.

Другим словом это не назовешь!

Аквариум во всю стену, в котором весело плескались золотые рыбки. Расставленные повсюду вазы с ракушками, водорослями и водяными лилиями. Прикроватный коврик из настоящей гальки и нити жемчуга вместо занавески на окне.

– Да! – гордо отозвалась владелица апартаментов. И призналась доверительно: – Я же наяда, мне без воды нельзя. Сначала я хотела обойтись тазиками, но потом решила, что это же на целых пять лет. Пришлось разориться.

– Красиво, – вздохнула я с легкой завистью.

А я ютилась в съемной комнатушке, да еще с могильным червем вместо домашнего животного.

Хотя у меня же теперь целый дом! Никак не привыкну.

Наяда улыбнулась и упорхнула (или уплыла?) ставить чайник.

Чай у нее тоже оказался неплохой. С каким-то экзотическим привкусом, сладкий и душистый.

– Нравится? – спросила Найри, разливая нам по второй чашке.

– Очень! – честно призналась я.

– С червяками жим-жир, – сообщила она заговорщицким шепотом. – Очень полезно для похудения!

Я чуть не подавилась и переспросила слабо:

– Червяками?

Только-только порадовалась, что избавилась от Васисуалия!

– Ну да. Мой дядя их выращивает, – наяда с видимым удовольствием отпила «похудательного» чаю и взяла блинчик. И тут же погрустнела: – Дика просила побольше привезти… Дядя недавно посылку передал…

И хлюпнула носом.