– Как ты узнал, на какой рейс брать билет? Я тебе об этом не говорила. И как вообще ты оказался в самолете раньше других пассажиров?

– Я многое могу, – ответил Максим, обдав меня дерзким взглядом, в котором промелькнуло что-то очень заманчивое, как ненавязчивый аромат пиона. – К тому же в Новый Уренгой летает только три рейса, а твое имя не такое уж и распространенное, чего не скажешь о фамилии. Я прав, Иванова Ия Валерьевна?

– Не знай я тебя целый год, то решила бы, что ты ненормальный на голову хакер. Тебе консьерж сообщил мои данные?

– А ты меня знаешь? – улыбнулся он криво, спрятав журнал в нишу под подлокотником. – Целый год наблюдала за мной?

Я не стала отвечать на вопрос, который точно не требовал ответа. Максим прекрасно понимал, что я имела в виду. Одно дело связываться с человеком, которого впервые видишь и совсем другое с соседом, о котором более-менее рассказывала подруга. К тому же, я не раз своими глазами видела на странице «Светского сплетника» сообщения о том, как Максим Сибирский становился гостем закрытых вечеринок, посвященных открытию какого-нибудь фешенебельного заведения. Клубы, рестораны, бары, отели – всё, куда простому смертному ни за что не попасть.

Подумав об этом, я в который раз задалась вопросом: почему я? Почему не сногсшибательная модель, идеально подходящая его породистой внешности, а я – консультант в элитном магазине косметики и парфюмерии?

И всё же мои собственные намерения и ожидания значительно перевешивали те, которые преследовал Максим, так что пока мне было глубоко начхать на причины его выбора и решения. У меня были обеспокоенные родители и бабушка, а ещё старшая сестра с придурковатым чувством юмора.

– Какой твой любимый цвет? – спросила я, пока пассажиры занимали свои места. – У меня красный.

Максим бросил в мою сторону сомнительный взгляд, после чего закатал рукава черного вязаного джемпера чуть ниже локтей. Мой взгляд бегло скользнул по открывшимся предплечьям, усыпанным татуировками, сквозь которые заметно протекали длинные дорожки выпуклых вен.

– Ты серьезно?

– А что такого? Моя сестра может запросто спросить что-нибудь в этом духе!

– Так может мы начнем разговор с того, какая у тебя семья и с кем именно мне предстоит познакомиться?

– Логично, – нехотя согласилась я. – Что ж, у меня очень хорошая семья. Самая обыкновенная. Папа Валерий Сергеевич, мама Елена Вячеславовна, бабушка Акулина Алексеевна и старшая сестра Мия.

– Значит, тебя лишили буквы?

– Чего?

– Сестра Мия, а ты – Ия. Почему не Лия, например? Или Сия на худой конец?

– Спросишь у моей бабушки, если тебе так это интересно, – брякнула я, пристегивая ремень безопасности. – У моей сестры есть муж Олег. Настоящий пример любящего и заботливого мужчины. Я его обожаю.

– Так может стоило бы отжать его у сестры?

С трудом проигнорировав дурное замечание, я продолжила:

– Ещё ты познакомишься с братом моей бабушки Виктором Алексеевичем. Очень прошу тебя отнестись с пониманием к его увлечению и возрасту. Постарайся не демонстрировать свое презрение, когда он будет угощать тебя…всякими домашними напитками. Скажи, что у тебя страшная аллергия на алкоголь, и он точно не будет настаивать.

– Ты про самогон?

– Столичный мажор знает такие слова! – не сдержала я смешок. – Я в шоке.

– У меня нет аллергии на алкоголь.

– Не потешайся над ним, – предупредила я, глядя в его глаза. – Попридержи злой сарказм. Я прекрасно понимаю, что некоторые моменты могут очень тебя удивить. Так сказать, не соответствовать твоим взглядам и уровню жизни. Но ты сам согласился на эту авантюру, поэтому очень тебя прошу проявить понимание и терпение. Насколько это возможно. Для меня это важно.

Максим задержал на мне взгляд, в котором веселье на мгновение отступило, позволив проявиться неожиданной серьезности.

– Я постараюсь, – сказал он с полуулыбкой и повернул голову к проходу, по которому всё ещё шли пассажиры.

Я не позволяла себе сомневаться. Решение было принято. Назад дороги не было. Я не могла четвертый год подряд одержать победу в номинации «Брошенка года». Соответствовала ли моя семья уровню, статусу, взглядам и ожиданиям Максима – всё равно. Да пусть хоть молчком сидит все эти дни, потому что для его высочества мы слишком простые люди, ничерта не понимающие в лоске, роскоши и современной моде и говорить с нами не о чем. Главное, не наделать ошибок и не создавать лишнего шума.

– Где мы будем жить? – спросил Максим, снова взглянув на меня. – В чуме? Или избушке на курьих ножках?

– Не беспокойся, – выдавила я улыбку. – Твоей привыкшей к теплу и комфорту заднице будет удобно. Тебе выделят отдельный чум. Но если тебя что-то не устроит, ты можешь построить себе иглу. Снега и льда предостаточно.

Максим издал терпеливый вздох, а я даже и не пыталась сдержать смех. Бедняжка. Я примерно представляла себе его мысли. Понимая, что направляется далеко не в фешенебельный Куршавель, коренной москвич из богатой семьи с ужасом представлял косые деревянные заборы, заметенные снегом, диковинные жилища коренных народов севера и, наверняка, полное отсутствие электричества. Ни дорог, ни магазинов, ни людей, а лишь богом забытая земля под толщей бесконечного снега и льда. Даже забавно.

Молчание между нами сохранялось до самого взлета. Я полистала фирменный журнал, поиграла в игру в телефоне с разноцветными кристаллами, а когда пилот объявил, что самолет набрал необходимую высоту, отстегнула ремень и села полубоком к своему «парню».

– Так и какой у тебя любимый цвет?

– Серый, – ответил Максим безучастно.

– Неожиданно. Я думала, черный. А любимое блюдо?

– Я люблю всё, что вкусно приготовлено.

– Значит, ты любишь всё, что приготовлено моими руками. Готовлю я изумительно, если что. Особенно голубцы! Они у меня точь-в-точь, как у бабушки.

– Серьезно? – усмехнулся наглец. – Или мне нужно убедить в этом твою семью?

– Я говорю правду! Если ты мой парень, то не можешь не знать, что я готовлю потрясающе! Это всем известно. Не вздумай создавать подозрительные паузы. Спросили – ответил. Спросили – ответил. Как на экзамене.

– И пару комплиментов набросал.

– Именно. Рада, что быстро схватываешь.

Максим закатил глаза и, поставив локоть на подлокотник между нами, подпер рукой подбородок. Он остановил на мне уставший и какой-то слишком безнадежный взгляд. Меня так и подмывало ляпнуть: «Не расстраивайся, красавчик. Зад не отморозишь, а в твоем скромном жилище даже лампочка будет работать».

– Что ещё я должен знать?

– Мы познакомились в кинотеатре. Оба пришли с друзьями и наши места были рядом. Половину фильма мы проболтали, а потом нас попросили покинуть зал, ведь мы мешали просмотру другим зрителям. Потом мы спустились в кофейню на первом этаже торгового центра. Пили кофе и ждали друзей.

– Это так ты познакомилась с бывшим? – с усмешкой уточнил Максим. Я ничего не ответила. – Такое ещё действительно с кем-то случается?

– Прежде, чем ты предложил мне встречаться, – упрямо продолжила я, стараясь не обращать внимания на его сарказм, – у нас было три свидания. Велосипедная прогулка по парку, – перечисляла я на пальцах, – двухчасовое занятие по верховой езде и ужин в ресторане на 62-ом этаже «Башни Федерация». Мы застали чудесный закат.

– Ты прикалываешься? Что за сопли?

– Это называется романтика – важная составляющая отношений между мужчиной и женщиной. А сопли будут у тебя, если не будешь тепло одеваться.

– Ну, да, – засмеялся Максим и покачал головой, будто бы моя выдумка, которая была совсем не выдумкой, ибо мы с Мишей действительно именно так и познакомились, казалась чем-то недостойным и примитивным для его высококлассной натуры. – Я смотрю ты далеко на своей романтике уехала. В такие дали забралась, что пришлось искать липового парня, потому что бывшего с его нежными соплями стало трудно выносить. Романтика – это скукота, духота и удушье. Романтику трахать не хочется.

Меня поразили его слова, хотя я очень старалась не подавать виду. Что, если эти нежные сопли исходили от меня в настолько огромном количестве, что Мише просто стало скучно со мной? И всем, кто был до него?

– Если твоего бывшего всё это устраивало, значит, он оказался большим романтиком, чем ты. И по этой причине ты его и бросила, – завершил свои рассуждения Максим и вызвал бортпроводника. – Так ведь?

Миша точно не был романтиком больше, чем я. Паршивая мысль породила не менее паршивую тошноту.

– Этот разговор не имеет отношения к делу, так что давай сосредоточимся на нас. Мне повторить историю знакомства?

– Избавь мои уши от мучений. Что дальше?

– Мы живем не вместе, – предупредила я, выставив вперед указательный палец. – Встречаемся с июля. Планируем съездить куда-нибудь в следующем году. В Таиланд, например.

– Почему туда?

– Потому что сейчас там отдыхает Эрика. Это первое, что пришло в голову.

Максим велел бортпроводнику принести ему кофе, а я между делом вежливо заказала чай. Я не удержалась и закатила глаза, со скрываемым отвращением наблюдая за этой его откровенной надменностью в голосе, взгляде и даже позе.

– И вот ещё, – сказала я, – ты можешь прикасаться ко мне только в случае крайней необходимости.

– Это как?

– Тебе на пальцах что ли показать?

– Покажи. Не хочу, чтобы ты закатила скандал, когда я возьму тебя за руку.

– Я не из тех, кто проявляет чувства при посторонних.

– Твои близкие – посторонние?

– Разумеется, нет. Я просто считаю, что всякое проявление нежности и других чувств к любимому человеку не должно выходить за рамки их собственного пространства. Это что-то из разряда «счастье любит тишину».

– Как всё сложно, – закатил он глаза.

– Просто старайся быть рядом со мной и смотреть на меня влюбленными глазами, – фыркнула я. – Думаю, этого будет достаточно. Только не переигрывай!

– Это маловероятно.

– И не распускай руки.

– Даже не думал.

– А ещё принято целовать друг друга в новогоднюю ночь. Но ты ограничишься деликатными объятиями, – предупредила я, выставив вперед указательный палец.

– Я не умею деликатно обниматься, – сказал Максим и отвернулся.

– Придется постараться, – искоса взглянула я на него. – Ты сейчас на моей территории так что будь добр соблюдать мои правила.

– Без проблем, – усмехнулся он. – Значит, когда мы окажемся на моей территории, ты будешь соблюдать мои правила. И я не обещаю, что они будут такими же скучными и заурядными, как у тебя.

Не знаю почему, но от услышанного внутри меня как будто вспыхнула спичка. Я прекрасно понимала, что Максим смеялся надо мной, вероятно, даже не воспринимал меня всерьез и потому считать, что я могла даже на долю секунды заинтересовать его, как девушка, не представлялось возможным. На самом деле, они с Мией были чем-то похожи. Манерами или стилем общения. Максим тоже подшучивал надо мной, окунал слова в миску с сарказмом, но пока что делал это весьма деликатно, потому что просто не был достаточно со мной знаком. Возможно, что через пару дней он позволит себе куда более обидные шуточки, чем сейчас. Особенно, если найдет общий язык с Мией, а в этом не стоило и сомневаться.

– Один день в кругу твоей семьи я как-нибудь выдержу, – говорю, сложив на груди руки.

– Возможно и два.

– Но это не точно. Ты так сказал.

– А ты уже испугалась? – улыбнулся Максим и забрал у бортпроводника свой кофе. Я поблагодарила его за нас двоих и поставила пластмассовый стаканчик с чаем на столик. – Не стоит. Я совершенно безобидный.

Едва Максим поднес к губам горячий кофе, как я спокойным голосом сообщила:

– Тебя спросят, чем ты занимаешься. Запомни, ты мастер по ледяным скульптурам.

Его рука с пластмассовой посудиной так и осталась парить в воздухе, а голова медленно повернулась в мою сторону. Мне доставляло удовольствие наблюдать за его обалдевшим взглядом.