Рефери подзывает капитанов, и из команды выбивается Уилл.

Я не могу сдержать гордую улыбку, потому что видел, как он работал не покладая рук, заслужив местечко под солнцем. Его целеустремленности позавидует Кросс, который пошел против системы и нагло сместил с позиции центрального старичка.

Монета взлетает в небо и приземляется на ладонь рефери.

– Давай, Каллоувей, надери им задницы, – вслух произношу я, получив отклик со стороны мужика, занимающего кресло по правую руку.

– В этом году новый капитан, – хмыкает он. – Интересно, что ждет команду.

Цепкий взгляд из-под козырька кепки устремляется к Уиллу, уверенно вышагивающему в центр поля. Он следит за ним словно коршун за добычей, что не на шутку настораживает.

– Кубок чемпионов, – заявляю я, но следом добавляю: – Конечно, если обойдут фиалок.

То есть, нас.

Нарекать себя цветочком довольно комично. Спасибо за то, что для талисмана выбрали рысь, а не нацепили костюм растения.

Я мог покрутить пальцем у виска, если бы несколько лет назад кто-то сказал, что совсем скоро окажусь напротив Уилла, а не по правую руку от него. Трэв тоже предпочитает обходить данную тему стороной, может быть, потому, что за два года Уилл сделал сумасшедший рывок, взлетев по карьерной лестнице. Мы не знаем, чего ждать, отныне являясь конкурентами, а не товарищами.

– Парень показал себя на позиции тэкла, но хорош ли он в роли капитана?

– Он заслужил быть квотербеком как никто другой, сэр. Нет человека более целеустремленного, чем Уилл.

– Тебе откуда знать? – Тон незнакомца пропитан презрением.

Я рассматриваю его профиль, пытаясь отыскать знакомые черты лица. Задумываюсь, а не его ли отец снизошел с небес и решил посмотреть игру, но не нахожу схожести. Уилл, скорей всего, скажет, что занимаюсь ерундой, только от моего внимания не улизнула одна тонкость: я никогда не видел его предков. Он сколько угодно может делать вид, будто не заинтересован в их присутствии, но я отчетливо вижу, как по самолюбию бьет отсутствие.

Мужик пытается что-то пронюхать, а я ни с того, ни с сего ощущаю потребность выгородить Уилла любым из имеющихся способов. Кто как ни я могу это сделать, наблюдая за приятелем с тех времен, как стукнуло четырнадцать.

– Мы знакомы со средней школы. Можете не верить, но он добивается результатов на любой позиции, куда бы не поставили. Вы еще вспомните мои слова. Он чертов трудяга. Это не просто везение.

Черт, звучит так, будто без оглядки влюблен в друга. Плевать. Каллоувей не чужой для меня человек.

Команды занимают позиции, и разражается самая настоящая бойня за очки. Всякий раз сжимается задница, когда в зачетную зону заходят противники. Но стоит поменяться ролями, как орлы сравнивают счет, вырываясь вперед. Никто не желает уступать и уходить с поражением. Дерьмово проиграть первый матч, который задает настроение последующим. Но еще хуже облажаться на домашнем поле.

Гул толпы смешивается с криками на поле и столкновением громил линии защиты, что на деле выглядит как битва титанов-тяжеловесов-сумоистов. Они зачищают и создают коридор для бегущих. Мой взгляд неотрывно перемещается за мячом. Но как только его перехватывает Уилл, ловко поймав в воздухе, я подскакиваю с кресла и впиваюсь пальцами в перила. Ему навстречу устремляется один из шустрых оппонентов, с намерением сбить с ног, но парнишка терпит фиаско, когда встречается с локтем Каллоувея и отлетает в сторону со звоном в костях. Толпа начинает скандировать фамилию капитана, и на мгновение кажется, будто это придает ему сил и выносливости. Он развивает такую скорость, что глаза ползут на лоб. Клянусь, каждый волосок на теле встает дыбом. Не удивительно, что заново влюбляюсь в футбол, наблюдая с трибуны.

– ТА-А-А-АЧДАУН! – Диктор орет в микрофон так, что его голос приобретает хриплые нотки, и болельщики словно с цепи срываются.

Игра завершается с небольшим отрывом по очкам и красочными залпами салюта в темно-синее небо.

– Что я говорил? – Самодовольно усмехаюсь соседу.

Перепрыгнув через ограждение, направляюсь в сторону команды, по пути хлопая знакомые фамилии. Они то и дело бьют друг друга по шлему и неустанно судачат, открыв сезон с победы. Я понимаю их восторг, потому что в прошлом году соперники взяли кубок и титул чемпионов.

Среди членов команды нахожу Уилла и, заграбастав его раньше назойливых репортеров, протягиваю руку по плечам.

– Ты в курсе, что один мужик пялился на тебя всю игру, как какой-то педофил? – Я киваю в сторону фигуры в кепке. Мужчина неторопливо шагает к выходу, отбившись от возбужденной толпы.

Уилл отслеживает траекторию моего взгляда.

– Это футбольный скаут.

– Хочешь сказать, что я поболтал со скаутом?

– Вероятно, – кивком подтверждает он, прогуливаясь пятерней по влажным волосам. – Он тут частый гость.

– Он следил за тобой. Ты подал заявку на драфт?

Уилл выдавливает что-то наподобие улыбки да-было-дело-извини, а я выпучиваю глаза.

– Черт, чувак, серьезно?!

– Я работал над этим с первого курса, – как можно тише говорит он, будто оправдывается. Парни то и дело тормошат его со всех сторон, одаривая комплиментами и не позволяя поговорить тет-а-тет. – Сохрани эту информацию при себе.

– Охренеть! Ты молчал?

– Пока ничего не известно.

– Может, ты уже и агента нашел, а мы не в курсе?

Уилл молчит, и я принимаю молчание за положительный ответ.

– Ну конечно, у тебя есть агент, – фыркаю, но при всем скудном положении дел, меня распирает гордость. – Что собираетесь делать, если тебя задрафтуют?

– Справимся. Будем рядом, если попаду в местную лигу.

– Хьюстон, Аризона, Балтимор, Миннесота и Новый Орлеан. Все в нескольких часах лету, а не минутах ходьбы до соседнего дома. Она готова бросить тут отца в кресле?

Уилл поднимает уголок губ, как будто его веселит поставленный вопрос. Но отношения на расстоянии – это жестокая проверка на прочность. Все не так просто, как выглядит на первый взгляд. Это соблазн, сопровождающий каждый шаг; постоянные разъезды в разные штаты; изматывающие тренировки и не менее беспощадные матчи. Профессиональный футбол – это выбор, который придется сделать в пользу себя или любви.

– Он сказал, что лично купит ей билет в один конец. – Взгляд Уилла обращается к трибунам, разумеется, я знаю, кого он ищет. – Ему не нужна нянька.

– Чертовски хорошо сыграно, сынок. – Я выпрямляюсь, боковым зрением заметив Джейн и ее отца, с ловкостью управляющего коляской. Он не выглядит как мужчина, которому нужна помощь. Он выглядит так, будто проедется по тебе, если ее предложить. – Если у них глаза на нужном месте, то в ближайшее время с тобой свяжутся.

– Сомневаюсь.

Уилл обвивает талию Джейн, куда на секунду роняю взгляд, но не ощущаю укол ревности или что-то в подобном духе. Он целует ее макушку и улыбается. По-настоящему улыбается, как самый счастливый засранец. А я чертовски рад за него. Возможно, мне нужна вовсе не Джейн, а тот же взгляд, когда среди тысячи видят исключительно тебя. Когда среди навалившейся рутины, выделяют самое важное – тебя. Джейн остается скромницей, а мне хочется другого. Мне нужна та, что слетит с трибуны и собьет с ног, по пути раскидывая преграды в виде футболистов. Нужна та самая дикарка, плюющая на мнение общества и не контролирующая бурные эмоции. В ней есть то, что ищу, но не весь набор. Может быть к лучшему, что не заметил ее раньше. Кто знает, чем мог обернуться наш союз, если бы опередил. Дерьмово встречаться с бывшей девушкой друга. Должен сказать, что Трэва не смутила короткая интрижка между Одри и Уиллом. Тогда было забавно, а сейчас выглядит как нелепая шутка или дурной сон.

– Я снова возвращаюсь домой в одиночестве? – С толикой веселья интересуется мистер Оливерсен, стуча ладонями по подлокотникам, но в интонации не улавливаю и унции огорчения.

– Сегодня нет. – Я шевелю бровями. – Мне вроде как нужно вернуться к обязанностям прилежного студента и сесть за учебники, иначе моя девочка придет в ярость. Из нее строгий репетитор.

Что только что ляпнул? Моя девочка?

Охренеть, вот же сбрендил.

Уилл давится воздухом и закашливается. Я его не осуждаю, это нонсенс и для меня.

– Кто?!

– Девчонка из Техаса. Я ее побаиваюсь, Каллоувей.

Мистер Оливерсен заливисто хохочет и хлопает меня по спине.

– Дерьмо случается, парень.

– О боже, папа! – Щеки Джейн краснеют, она прячет лицо в груди Уилла, но мужчина отмахивается.

– Ты не говорил, что нанял репетитора. – Приятель скребет подбородок, изучая меня с ног до головы.

– Она вызвалась самостоятельно. Ну… почти самостоятельно.

– Ларсон, что ты сделал? – Если бы не Джейн, которую обнимает, Уилл мог сложить руки под грудью и прочитать лекцию, что выглядело бы смехотворно.

– Спер ее зачет.

Уилл шлепает себя по лбу и не выглядит впечатленным.

– Уверен, это лишь доля правды.

– Ладно, парни. – Мистер Оливерсен ударяет в ладоши и одобряюще улыбается, стараясь сгладить острые углы и вернуть прежнюю беззаботную атмосферу. – Каждый учится на собственных ошибках и отвечать за них будет самостоятельно.

Взгляд Уилла говорит лишь о том, что мы еще поднимем данную тему. В моем читается беспристрастие. Клянусь, я не отпущу ее так просто. Сиенна – единственная девушка на сегодняшний день, к которой питаю интерес. Нездоровый, но интерес. Я забыл, что это за всепоглощающее чувство быть кем-то опьяненным.

Глава 7. Сиенна

Воздух в машине трескается от напряжения, гнетущую атмосферу сопровождает молчание. Льюис не произнес ни слова с тех пор, как я заняла пассажирское кресло. Он всегда так делает. Периферийным зрением замечаю побелевшие костяшки на пальцах, стискивающих руль, и судорожно сглатываю.

Легкая вибрация в ладони пускает мурашки по телу. Я сжимаю пальцы вокруг мобильника, заметив имя отправителя, и не владею даже мизерным шансом удалить сообщение от Рэя. Стоит разблокировать экран, как тут же пожалею. Льюис слетит с катушек, а Мартин любит совать гребаный нос не в свое гребаное дело. Не лучшее время рисковать.

– С кем переписываешься? – Ядовитые нотки в интонации Льюиса имеют эффект миорелаксантов, парализующих тело. Токсичное вещество в два счета распространится по телу и обездвижит.

Я чувствую тяжелый свинцовый взгляд, наполненный презрением. До ссоры рукой подать, стоит исчезнуть Мартину.

Придурок барабанит пальцами по кожаному сидению, подливая масло в огонь. Меня нервирует стук, который издает. Я искренне ненавижу Мартина, ведь именно он науськивает Льюиса, открыто намекая, что девушку стоит держать на коротком поводке, как карманную собачонку Пэрис Хилтон. Но еще больше раздражает Льюис, идущий на поводу у скользких друзей, благодаря которым наши отношения регрессируют со скоростью света. Он прислушивается к ним, не желая услышать меня, как будто забыл о наличии собственного мнения. Оно словно растворилось подобно туману или никогда не существовало. Тяжело признать, но, может быть, я очаровалась иллюзией.

– Ни с кем. – Стараюсь выглядеть равнодушно, тогда как внутри царит ужас.

Льюис дергает бровью.

– Давай вместе почитаем.

– Там нечего читать, это по учебе.

Он выхватывает мобильник, и в следующее мгновение телефон бьется о стекло, чудом не прилетая в голову. Я ошарашена реакцией настолько, что несколько секунд таращусь на Льюиса как на незнакомца.

– Какого черта?! – Больше не в силах держать язык за зубами, ощетиниваюсь по щелчку пальцев, едва не накидываясь на него с кулаками.

– Ну это же никто, – с укором язвит он.

Проверяю экран на наличие трещин и с облегчением выдыхаю. На сегодняшний день не могу позволить покупку нового. Заработанные деньги за картину пойдут либо на бытовые нужды, либо на покупку телефона. Разумеется, любой здравомыслящий человек выберет продукты питания.