Он протягивает все это мне, а я замечаю, что от Уиллоу не ускользает тот факт, что, в отличие от Стила, я совершенно забыл о ее пальто. Вот черт! Только сейчас я понимаю, что ей может быть холодно. Какой же я дурак.

– Вот, – с недовольством произношу я, бросая ей вещи, принесенные Стилом.

Ее пальто падает на пол, но я уже захлопываю дверцу штрафного бокса и указываю ей на замок.

– Запри его, – я внимательно наблюдаю за Уиллоу, пока она подходит к ограждению и закрывает дверцу штрафного бокса. Это ее спасение на случай, если кто-нибудь из девушек попытается напасть на нее.

Эта девушка сводит меня с ума. Я разворачиваюсь и устремляюсь к воротам, понимая, что если не сделаю этого, то потеряю самообладание.

Глава 12
Уиллоу

Моя голова раскалывается от боли, но я благодарна своим коротким волосам за то, что Аманда не смогла крепко за них ухватиться. Как только эта мысль приходит мне в голову, я осознаю, что сжимаю в руках длинные пряди волос Аманды. Хмурясь, я роняю их на пол рядом с собой. Я не думала, что так сильно дернула Аманду за волосы, но это был мой первый инстинкт, когда она вцепилась в мою шею, возможно, пытаясь сделать то же самое.

Закончив вести с Амандой воспитательные беседы, тренер вернулся на лед, бросил на меня неприязненный взгляд и продолжил тренировку, как будто ничего не произошло. Возможно, Аманда уже рассказала ему о причинах нашей драки, и он просто ждет конца тренировки, чтобы поговорить со мной.

И вот я сижу здесь, с бинтами, надежно зафиксированными на шее в том месте, где ее ногти прокололи мне кожу. Мое пальто застегнуто почти до шеи, и я послушно прижимаю пакет со льдом к ноющей скуле.

Наконец, примерно через сорок минут, тренировка команды подходит к концу, и тренер, постучав в стекло, ждет, пока я открою ему дверцу штрафного бокса. Замок находится внутри, но мне приходится с ним повозиться, а Роук просто стоит в дверном проеме и внимательно смотрит на меня, словно оценивая мои травмы.

– Я понимаю, что иногда между студентами возникают конфликты, – наконец произносит он. – Однако это первое и последнее предупреждение. Если вы еще раз позволите себе такое поведение на моей арене, я лично отведу вас к декану, чтобы обсудить ваше недостойное поведение. Вам ясно?

– Да, сэр, – отвечаю я хриплым голосом, даже не понимая, когда он успел сесть. Неужели я кричала?

– До конца недели все тренировки будут закрыты, – говорит он. – Если кто-то будет жаловаться на это решение, я объясню, что оно было принято из-за драки, которая произошла между вами и той девушкой. Закрытие тренировок – это мера предосторожности. Вы собираетесь выдвигать какие-либо обвинения?

– Э-э… – недоуменно моргаю я, – в адрес Аманды?

– Да, – он поднимает брови, – у нас есть камеры наблюдения, и я уверен, они зафиксировали доказательства того, что она напала на вас первой. Если вы хотите, чтобы ее арестовали за нападение…

– Нет, – поспешно говорю я, понимая, почему Аманда была так рассержена. На ее месте я бы тоже чувствовала гнев. – Я не хочу предъявлять обвинения и не желаю, чтобы подобное повторилось.

– В любом случае, она лишится всех привилегий, которые давали ей право находиться и работать на территории этого университета, – пожимает он плечами, – но это можно будет обсудить позже.

Дождавшись моего кивка, тренер отступает от штрафного бокса и, следуя за остальными игроками, покидает каток. Оставшись наедине с собой, я стою неподвижно, пока не понимаю, что начинаю ощущать что-то странное.

Вот черт, я чувствую…

Не знаю. Сейчас я чувствую себя иначе. Не так подавленно, как в первые дни после расставания с Ноксом, и стараюсь не зацикливаться на той пустоте, которую он поселил в моей душе. Однако я сомневаюсь, что попытки Майлза задеть меня вызовут у меня что-то, кроме, возможно, легкого возбуждения.

Но не будем сейчас об этом.

Сегодня я не планировала встречаться с Ноксом, Майлзом или Амандой. Однако обстоятельства сложились так, что я вновь оказалась в центре внимания. Я понимаю Аманду: когда-то она доверилась мне, и, естественно, ее задел пост в интернете. Но, к сожалению, она напала на меня, прежде чем я успела оправдаться или объяснить, что мой телефон был взломан. Мне не оставалось ничего иного, кроме как защищаться.

Внезапно мое внимание привлекает какое-то движение, и, поднимая глаза, я вижу, как ко мне приближается Майлз. Он уже где-то оставил свои щитки и шлем.

Двери в конце арены распахнуты, и оттуда раздается гул «Замбони». Когда Майлз входит в штрафной бокс, у меня перехватывает дыхание. Здесь сразу становится слишком тесно. Он будто заполняет собой все доступное пространство, и кислород постепенно исчезает.

Он берет меня за руку, в которой я держу пакет со льдом, и осторожно отводит ее от моего лица.

– Утром у тебя может быть синяк, – говорит он, и я не знаю, как реагировать на эту ситуацию и на его слова.

– Не думаю, что это будет хуже, чем те синяки, которые у меня появлялись после ссор с сестрой, – отвечаю я, освобождая свою руку из его хватки. – Я иду домой.

– Я подвезу тебя.

– Нет.

– Не говори так, – качает он головой.

– Как это понимать? Я не могу отказать тебе?

– Вот именно.

Сама мысль об этом кажется абсурдной. Я встаю со скамейки, но тут же жалею о своем решении. Майлз преодолевает расстояние между нами за пару шагов, и я оказываюсь прижата к его груди. Мое лицо вспыхивает вопреки моему желанию.

– Нет, – повторяю я и встречаю его холодный взгляд. – Нет, нет, нет!

Как взгляд может быть таким холодным?

– Видишь, Майлз, ты не можешь исключить это слово из моего лексикона.

Уголки его губ слегка приподнимаются в едва заметной улыбке, которая не должна была промелькнуть сквозь его холодность. Однако я ее замечаю.

– Отойди! – требую я.

– Нет, – передразнивает он меня и, схватив за талию, притягивает к себе.

Я вскрикиваю, когда он поднимает меня на руки и делает шаг назад. Майлз пересекает каток, половина которого уже обработана «Замбони», направляясь к дальнему краю арены, где произошла драка. Ходить по льду, покрытому ледяной крошкой, – это одно, а совсем другое – передвигаться по свежезалитому льду в уличной обуви.

Как только мы пересекаем каток, Майлз отпускает меня и направляется в раздевалку. В этом месте происходит слишком много плохого, поэтому я решаю подождать его за дверью, однако не могу перестать оглядываться, убежденная, что он прав и Аманда может напасть на меня в любой момент. Не то чтобы я особенно боялась драки с ней, но к этому времени она могла собрать достаточное количество девушек, готовых прийти ей на помощь.

Довольно быстро Майлз выходит из раздевалки и кивает головой в сторону выхода. Возможно, это просто паранойя, но я следую за ним без возражений.

– Видишь, – говорит Майлз, указывая на парковку, где всего в нескольких шагах от нас, прислонившись к капоту своей машины, Аманда держит в руках сигарету. Увидев меня, она выпускает дым изо рта и выпрямляется. Я же стараюсь держаться поближе к Майлзу и жду, пока он откроет для меня дверь своего автомобиля.

– Осторожнее, Рид! Берегись! – кричит Аманда.

– Отвали, Хендерсон! – кричу я в ответ. – Ты понимаешь, что я могу выдвинуть против тебя обвинения? Желаю тебе удачи в поисках новой работы, психичка!

– Уиллоу, – предупреждающе рычит Майлз, кладет руку мне на голову и с силой заталкивает в машину.

Я раздраженно плюхаюсь на сиденье и едва успеваю поправить одежду, как он захлопывает дверцу, садится в машину с другой стороны, заводит ее и включает обогрев.

– Как же я ненавижу зиму! – тихо говорит он, и я поворачиваюсь к нему.

– Ты же занимаешься зимним видом спорта.

– На арене поддерживается определенная температура, – отвечает он.

– В таком случае было бы разумнее надеть верхнюю одежду. Температура на улице составляет примерно пятнадцать градусов, а ты одет лишь в…

Потрясающий свитер.

Конечно, я бы никогда не сказала это вслух, но свитер действительно прекрасен. Он облегает его мускулистые руки и торс, подчеркивает широкие плечи и тонкую талию. А темно-синий цвет выгодно оттеняет голубизну его глаз.

Черт возьми, я просто ходячая катастрофа.

Я смотрю в боковое зеркало и замечаю, что Аманда, сидя за рулем своей машины, бросает на меня сердитый взгляд. В ответ я показываю ей средний палец, словно говоря: «Отвали от меня».

– Тебе действительно нравится выводить людей из себя, не так ли? – спрашивает Майлз, и я пожимаю плечами.

– Возможно, но она первая использовала физическую силу, не дав мне возможности высказаться.

Он лишь хмыкает в ответ, потому что ему нечего возразить, ведь я совершенно права.

– Где мой ноутбук? – напоминаю я ему.

– Почему ты думаешь, что он у меня?

Как же я его ненавижу!

Майлз и раньше вызывал у меня раздражение, но теперь я его просто ненавижу. Из-за него мой смартфон не может загрузить это чертово приложение социальной сети. Я перепробовала все возможные методы: перезагружала устройство, удаляла и повторно устанавливала приложение, даже извлекала сим-карту, надеясь, что это поможет. Однако все попытки оказались безуспешными.

– Можно посмотреть твой телефон? – спрашиваю я, и он отвечает мне странным взглядом.

– Эм, нет.

– Почему это?

– Потому что это мой телефон, и я не хочу, чтобы ты делала скриншоты моих личных разговоров и публиковала их, – усмехается он. – У тебя уже был подобный опыт.

– Вообще-то, меня взломали, – напоминаю я и сосредоточиваюсь на дороге. – А почему мы едем к тебе домой? – спрашиваю я, заметив, куда мы направляемся.

– Потому что я хочу домой.

– Отвези меня домой, – прошу я, но он не реагирует. – Майлз, – я толкаю его под руку, – отвези меня домой! Сейчас же! Ко мне домой!

Боже мой!

– Ты вообще меня слышишь, придурок?

Я толкаю его еще сильнее, что не совсем разумно, учитывая, что он находится за рулем. Но подайте на меня в суд. Движения Майлза слишком быстры, чтобы я могла предугадать его намерения. Секунду спустя он останавливает машину и, потянувшись ко мне, обхватывает мое горло. Он прижимает меня лицом к двери, впиваясь пальцами в кожу на шее, и, ошеломленная происходящим, на мгновение я замираю. Когда меня охватывает паника, я впиваюсь ногтями в его руку, но его хватка становится лишь сильнее, и перед моими глазами начинает темнеть.

Он не перекрывает мне дыхательные пути, но нажимает на точки, где бьется пульс. Я чувствую, как мое тело слабеет, рука соскальзывает с его запястья, а глаза закрываются. А затем…

Прямо передо мной гаснет свет.

* * *

Я просыпаюсь, лежа на спине на твердой поверхности, и мне требуется секунда, чтобы понять, что же произошло. В одно мгновение я пытаюсь убедить Майлза отвезти меня домой, а в следующее – его рука уже сжимает мое горло, и я теряю сознание.