Глава 13
Уиллоу

Пятница – это день для развлечения и вечеринок, а не для хоккея. Сегодня я посетила увлекательное занятие по криминальной литературе, и теперь мы собираемся повеселиться. Под словом «мы» я подразумеваю себя, так как Вайолет планирует посетить игру, а Грейсон просто взбесится, если она не придет на стадион. Он аргументирует свое желание видеть ее на игре тем, что она является для него своего рода счастливым талисманом. И всем известно, что случилось, когда Вайолет в последний раз отсутствовала на матче.

Я заканчиваю наносить макияж, наслаждаясь бродвейским треком из «Мулен Руж» и потягивая коктейль, который приготовила сама. Однако внезапно мой телефон звонит, прерывая музыку, и я спешу ответить на звонок.

– Впусти нас, – просит Вайолет, – на улице холодно.

Я удивленно приподнимаю бровь и, не споря с ней, надеваю тапочки и спешу вниз, чтобы открыть им входную дверь. Если бы я жила в шикарном доме из коричневого камня, как она, то могла бы впустить их, просто нажав какую-нибудь кнопку на дистанционном пульте управления, но на моей двери установлен электронный замок, код от которого мне приходится вводить собственноручно. Хотя, возможно, Майлз уже знает пароль.

Когда я спускаюсь к входной двери подъезда, дверь квартиры на первом этаже приоткрывается, и моя домовладелица высовывает голову в коридор.

– Все в порядке, Уиллоу?

– Да, мэм, – отвечаю я, пропуская Вайолет и Аспен. – Доброй ночи.

Как только мы оказываемся в моей квартире, я перевожу взгляд с одной девушки на другую и замечаю, что обе одеты в хоккейную форму – точнее, в майки своих парней. Однажды я спросила Нокса, можно ли мне надеть его майку, но он просто сменил тему. Точнее, он поцеловал меня, что, по сути, одно и то же. Почему Нокс так поступил, стало очевидно только после того, как он порвал со мной. После нашего расставания все эти мелкие детали сложились в моей голове, как пазлы. О, как же глупо я себя почувствовала, когда все осознала!

– Чулки в сеточку? – спрашивает Аспен, разглядывая мои ноги, и я улыбаюсь в ответ.

Я уже надела чулки в сеточку, а поверх них – мешковатые спортивные шорты. Под футболкой у меня спрятан корсет со шнуровкой спереди. Обычно я скрываю эти вещи, особенно когда приходит время наносить пудру на лицо.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Мы приглашаем тебя на игру, – с улыбкой говорит Аспен.

– Нет, спасибо, – говорю я, слегка усмехнувшись. – Я собираюсь потанцевать.

– Ты можешь потанцевать после игры, – предлагает Вайолет. – Давай пойдем в клуб вместе.

– После игры вы обе будете заняты сексом со своими парнями, – перебиваю я ее. – Когда-то я делала так же, но это было в прошлом семестре, и я встречалась с Ноксом. Сейчас я не собираюсь спать с каким-то случайным парнем, – говорю я, уперев руки в бока. – Кроме того, в каком доме будет проходить вечеринка после игры? В хоккейном, где живет Нокс, – «и Майлз», добавляю я мысленно, – или в «Хэйвене», где вас обоих уже загоняли в угол чертового туалета? Это место какое-то проклятое.

Возможно, мне и правда стоит поехать в «Хэйвен». Там я смогу посмотреть игру по телевизору, напиться и к моменту их приезда быть в отличном настроении. Если, конечно, они приедут. В противном случае я могу просто вернуться домой.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить такое…

– Вайолет, я знала, на что иду. Это же Нокс Уайтшоу.

Мне не стоило связываться с ним, но я познакомилась с Ноксом, когда Вайолет была в больнице, а Грейсон только поступил в наш университет. Нокс славился своим обаянием, и в его спортивной карьере ощущалась новая энергия. Хоккей стал привлекать еще больше внимания, чем раньше, и я не могла не влюбиться в этот вид спорта и в этого молодого человека.

– Хорошо, – говорит Аспен, – если ты уверена…

– Напишите мне, если после игры соберетесь в «Хэйвен», – говорю я, беря их за руки. – И спасибо за старания.

– Я люблю тебя, – говорит Вайолет, закатывая глаза, но все же заключает меня в свои объятия.

– Я тоже тебя люблю, – шепчу я ей на ухо.

Сейчас я будто в ссоре с этим чувством, но ради Вайолет готова произнести эти слова.

– А теперь идите, пока не опоздали, – говорю я девочкам, провожая их до двери.

Вернувшись в свою комнату, я на мгновение расслабляюсь и, заставляя себя выпрямиться, улыбаюсь и иду в ванную. Там, глядя в зеркало, я отрабатываю различные варианты улыбки, а затем беру в рот металлическую соломинку и тренирую соблазнительный взгляд, медленно моргая и допивая свой напиток. Я не тороплюсь, убеждая себя, что выйду за дверь, когда буду готова. А потом не столько иду, сколько скольжу всю дорогу до «Хэйвена».

Я вешаю куртку в раздевалке, не снимая с запястья напульсник. В баре многолюдно, освещение приглушенное, а на экранах транслируется игра. Кажется, что куда бы ни посмотрела, я повсюду вижу море голубых, серебряных и белых цветов. Многие считают, что серебристые и белые цвета похожи, но это не так. Наша школа использует синий и серебристый оттенки, а выездные майки хоккеистов – белые с синими и серебристыми полосами. Возможно, из-за этого и возникает путаница. Кроме того, не так легко найти футболки серебристых оттенков, если только вы не приобретаете дорогие фирменные модели.

Я осматриваю заполненный почти до отказа бар, а затем прохожу за стойку и сажусь на свободный стул. Бармен, студент выпускного курса, подходит и принимает мой заказ.

– Запиши этот бокал на мой счет, – говорит какой-то парень, обращаясь к бармену через мое плечо. – А мне налей еще.

Я оборачиваюсь и замечаю перед собой молодого человека в футбольной майке. На мгновение мне кажется, что это Джек, бывший парень Вайолет, но, присмотревшись внимательнее, я понимаю, что даже не знаю его имени, хотя лицо кажется мне смутно знакомым.

– Ронан Пирс, – представляется он.

– Уиллоу! – с легкой улыбкой говорю я, пожимая ему руку.

– Ты ведь учишься на последнем курсе, не так ли?

– Да.

Он приближается ко мне, опираясь локтем на барную стойку. В его руке уже есть бутылка пива, из которой он делает большой глоток, не отрывая от меня своего взгляда. Он излучает какое-то плотоядное обаяние, чем напоминает мне Грейсона или Стила. А взгляд темный, хитрый, почти как у маньяка. Он словно венерина мухоловка: в глубине его души таится нечто опасное и притягательное.

– Я тоже. Кажется, ты только что перешла в мой класс рисования.

– Ты что, художник-футболист? – спрашиваю я, удивленно приподнимая брови.

– Так ты все-таки знаешь, кто я.

– Нет, нет, – говорю я, заливаясь краской. – Я просто узнала тебя по…

Мне показалось, что я уже встречала этого человека раньше, когда посещала футбольные матчи в составе танцевальной команды, чтобы выступать в перерывах между таймами. Эти мысли проносятся у меня в голове, но тут бармен приносит нам напитки, и я делаю глоток из своего бокала.

– Какой напиток ты предпочитаешь сегодня вечером? – спрашивает он. Однако в этот момент в баре раздаются радостные возгласы, и мой взгляд непроизвольно обращается к телевизору, на экране которого «Ястребы» Краун-Пойнта празднуют победу. Нокс высоко поднимает клюшку, а игроки окружают его на льду, разделяя радость.

– Водку, – отвечаю я, поворачиваясь к Ронану. – Вообще-то сегодня вечером я планировала выпить текилы, но потом передумала и решила отправиться сюда вместо «Прайма».

– Текила побуждает тебя танцевать?

– А иногда и раздеваться, – говорю я, наклонившись к нему чуть ближе. – Только никому об этом не рассказывай.

– Наш маленький грязный секрет. Без проблем, – смеется он, а затем указывает на свободный стул рядом со мной: – Можно?

– Только если ты расскажешь мне, какой коктейль заставляет танцевать тебя.

– Ну что ж, – он с улыбкой садится за барную стойку и ставит свое пиво рядом с моим бокалом. – Я должен признать, что ты была права: текила действительно обладает особой властью над всеми. Даже над дьяволом.

– Нет, нет, – хихикаю я. – Это просто дьявольский сок, и тот, кто его выпьет, становится либо повелителем дьявола, либо его рабом.

Внезапно раздаются аплодисменты, и мое сердце замирает, потому что на этот раз на экране я вижу Майлза. Он выходит из ворот и передает шайбу судье, после чего начинается повтор ключевого момента, который я пропустила. Мы наблюдаем, как команда соперников стремительно мчится по льду к Майлзу и «Ястребы» оказываются застигнутыми врасплох. Однако Майлз почти лениво ловит шайбу.

– Ты случайно не поклонница хоккея? – спрашивает Ронан, и я смотрю на него, пытаясь понять, не шутит ли он.

– Принеси мне еще водки, и, возможно, я расскажу тебе, – с иронией говорю я, а он согласно кивает и подзывает бармена:

– Пожалуйста, еще одну порцию для леди.

– Благодарю вас, добрый сэр, – я поднимаю свой почти пустой бокал и чокаюсь с ним.

Время летит незаметно, и когда я получаю сообщение от Вайолет, мне приходится поднести телефон к лицу, чтобы разобрать текст. Слова на экране кажутся размытыми, но я улавливаю суть. Оказалось, что аплодисменты, которые мы слышали, были в честь победы «Ястребов». И теперь команда направляется в «Хэйвен», чтобы ее отпраздновать.

Я нервно сглатываю.

Несмотря на то что я пообещала подругам встретиться здесь, в данный момент я не испытываю желания общаться с Ноксом или Майлзом. Более того, учитывая, что моя попа все еще покрыта синяками и болит, Майлз возглавляет список тех, с кем бы я не хотела встречаться.

И, кстати, обнаружить кровоподтеки на своей коже во время утреннего душа тоже не входило в мои планы на эту неделю.

– Ты не хочешь отсюда уйти? – Я вопросительно поднимаю брови, глядя на Ронана.

– Но поговаривают, что вскоре сюда пожалует вся команда, – с улыбкой качает головой он, жестом указывая в сторону двери. – О, смотри, это мой двоюродный брат Финч. Я обещал угостить его выпивкой.

Я с трудом заставляю себя улыбнуться и жестом подзываю бармена, который с готовностью кивает мне в ответ. В бар уже начали заходить хоккеисты и их болельщики, и немного погодя они завладеют всеобщим вниманием.

Вскоре входные двери в «Хэйвен» снова распахиваются, и внутрь входят Грейсон, держащий под руку Вайолет, и Стил, чья рука покоится на бедре Аспен. Нокс и Майлз следуют за ними, и, увидев их, я отвожу взгляд.

– Надо было выпить текилы, – шепчу я себе под нос, ощущая, как по спине пробегают мурашки.

Пришло время уходить.

Я соскальзываю со стула и опираюсь на плечо Ронана, чтобы не упасть. Однако он, кажется, не замечает этого или просто игнорирует. В баре становится слишком шумно, и я беру в руки бокал с новой порцией водки, которую бармен подливает мне без всякого напоминания. Залпом осушив его, я чувствую, как алкоголь разливается по моему горлу, словно жидкий огонь, который уже давно перестал обжигать. Внезапно я чувствую онемение во рту и сильное желание посетить туалет. Пол словно качается под моими ногами, и я с трудом, но все же добираюсь до санузла. Это небольшая остановка, чтобы сходить в туалет, прежде чем я покину вечеринку через заднюю дверь. Хотя я надеялась уйти домой с футболистом, ведь это было бы забавно, не так ли?

Кое-как открыв замок на кабинке, я справляю нужду и подхожу к раковине.

– Да пусть они все катятся к черту, – говорю я своему отражению. – Просто веселись!

Возможно, именно эти слова и должны стать моим жизненным девизом, не правда ли?

Я улыбаюсь сама себе и затем пытаюсь осторожно приподнять веки пальцами. Однако, как только я убираю руки, они вновь опускаются. Я поправляю помаду и улыбаюсь себе еще, и еще, и еще раз, подпрыгивая на носочках.

– Просто веселись, – повторяю я. – И будь счастлива. Я самая счастливая девушка на свете!

Я действительно счастлива. Мои друзья здесь, команда Краун-Пойнта победила, и мне не важно, что один из трех голов забил Нокс, или что Майлз был великолепен.

Он не великолепен. Он вызывает отвращение.

«Я снова стану душой вечеринки», – уверяю я себя, и знаю, что это действительно так.

Мое настроение улучшается, и улыбка перестает быть такой натянутой.