Я провожу пальцами по волосам, слегка взъерошивая их перед зеркалом, и надуваю губы. Не буду врать, сегодня я чувствую себя невероятно сексуальной. Даже в разгар зимы я пользуюсь автозагаром, который придает коже на ногах бронзовый оттенок. Мои ботинки не только красивы, но и практичны, ведь на земле лежит почти фунт снега. Они доходят мне до лодыжек, и гладкий и сияющий участок загорелой кожи, который начинается от края ботинок и заканчивается у края белых шорт, остается открытым. Очевидно, что сапоги – это единственное, что разделяет мой здравый смысл и безрассудство.

– Ты закончила, детка? – обращается ко мне молодой человек, который ждал, пока я выйду из уборной.

«Не называй меня деткой», – думаю я, но не произношу это вслух, а просто улыбаюсь ему.

Он отталкивается от стены и возвращается на танцпол вслед за мной.

– Ты в порядке? – спрашивает он, но я молча смотрю на него.

Примерно час назад он угостил меня выпивкой, возможно, даже не один раз, и с тех пор ведет себя подозрительно тихо. Он не только совсем не похож на студента и выглядит старше, но и производит впечатление человека, который не стесняется проявлять неподобающее поведение в постели. Мне не нравятся исходящие от него сигналы, а когда он приближается и касается моего бедра, по моей коже пробегает неприятная дрожь.

– Да, отлично, – я с улыбкой указываю на толпу, которая танцует на танцполе прямо передо мной.

Музыка звучит так громко, что мы, скорее, читаем по губам, чем слышим друг друга. Басы создают приятную вибрацию в моей груди, и я не хочу, чтобы кто-то разрушил это ощущение.

– Я пойду танцевать.

– Я с тобой.

Этот огромный парень протискивается вслед за мной в самую гущу танцующих и тут же обнимает меня за талию. Его руки поднимаются слишком высоко, почти к моей груди, и я ощущаю, как меня переполняет отвращение. Он притягивает меня к себе, и моя попка оказывается прижатой к его паху. Прямо к его эрекции.

Не-а.

Я заставляю себя рассмеяться, поворачиваюсь в его объятиях и кладу руку ему на грудь, чтобы увеличить расстояние между нами. Но мои пальцы на его груди кажутся совсем крошечными.

– Я говорила не о таких танцах, здоровяк.

Он действительно высокий, ростом с полузащитника и с мощным телосложением.

– Ты же шутишь? – спрашивает он, закатывая глаза, и снова тянется ко мне.

Меня охватывает страх, но я стараюсь не показывать его и почти не сопротивляюсь, когда он снова прижимает меня к своей груди. Его рука медленно скользит вниз, и когда он касается места между моих ног, перед моими глазами все начинает расплываться.

Пошатываясь и спотыкаясь, я отступаю назад, а оглянувшись по сторонам, прихожу к выводу, что вряд ли кто-то еще заметил его бесцеремонность, потому что никто не обращает на нас внимания.

Какого хрена?

Я так сосредоточена на том, чтобы увеличить дистанцию между мной и этим человеком, что не обращаю внимания на то, что кто-то стоит позади меня. Внезапно я ощущаю, как этот человек прижимается к моей спине. Его руки обвивают мою талию, а губы касаются моего уха.

– Тебе нравится создавать себе проблемы?

На мгновение мое сердце замирает. Если бы здесь не было Нокса, он бы не подошел ко мне. Я оглядываюсь через плечо, и только благодаря тому, что он отклонился на дюйм, мы не соприкасаемся губами. Подобное уже случалось раньше, но в тот раз поцелуй был не случайным, а произошел во время танца.

Мне кажется, что сейчас я злюсь больше всего именно на Майлза, ведь он знал о пари, но не предупредил меня. Он позволил мне опозориться перед всеми, а теперь смотрит на меня так, будто он единственный, кто заботится обо мне.

– Не трогай меня, – шиплю я, но он, словно нарочно, проводит пальцами по моей коже, которая видна между шортами и топом.

Я пытаюсь дать ему пощечину, но он ловко разворачивает меня и прижимает к своей груди. Внезапно его колено оказывается между моих ног, и мы начинаем танцевать. Я не хочу этого, но мое тело словно знает, что танцы могут меня расслабить, и инстинктивно начинает двигаться в такт музыке.

Потому что, черт возьми, этот парень умеет двигаться!

– Я спасаю тебя, – говорит он, крепче обнимая меня за талию и притягивая к себе.

Каждое его прикосновение подобно удару током, и я презираю себя за то, как на него реагирую. Его голос вьется над моим ухом, как дым, и я резко вдыхаю, когда его губы касаются моей кожи.

– Все выглядело так, словно этот парень был готов наброситься на тебя прямо на танцполе.

– А кто сказал, что я не хочу, чтобы на меня набрасывались на танцполе? – дерзко спрашиваю я, хотя от этой мысли меня тошнит.

Разумеется, этот парень прикасался ко мне без моего согласия, поэтому я и пыталась убежать от него. Однако я не желаю, чтобы Майлз или кто-либо другой с фамилией Уайтшоу вмешивался в мою жизнь.

Я отступаю на шаг, осознавая, что на самом деле не хочу с ним расставаться, однако мне нужно пространство, чтобы ясно мыслить и свободно дышать. Оглядываясь через плечо, я замечаю, что тот парень уже разговаривает с другой темноволосой девушкой в баре.

– Я схожу за добавкой, – говорю я Майлзу. – Если не хочешь, чтобы тот парень танцевал со мной, то присоединяйся. Хотя для тебя это, наверное, в новинку, ведь обычно ты стоишь у ворот один.

Когда он смотрит на меня, взгляд его ярко-голубых глаз становится более глубоким, а из-за тусклого освещения ночного клуба они кажутся почти черными.

Вздрагивая, я пробираюсь между танцующими парами, не испытывая ни капли стыда за то, что сбегаю от Майлза Уайтшоу.

Он же не станет настаивать на том, чтобы я покинула клуб?

Я удобно устраиваюсь на стуле у барной стойки и с легкой улыбкой обращаю свой взор на мужчину, стоящего рядом. Судя по его рабочей одежде и седым прядям на висках, он относится к числу простых рабочих. Его внимательный взгляд сначала задерживается на моем лице, а затем медленно скользит вниз, охватывая все мое тело.

– Могу я угостить вас выпивкой? – спрашивает он, и, улыбнувшись, я киваю.

Спустя два часа я ощущаю сильное опьянение. Еще перед тем, как пойти к бару, я думала, что нахожусь на грани, но теперь мое состояние перешло на новый уровень. Пол словно качается под моими ногами, но мне все равно. Количество людей на танцполе помогает сохранять равновесие, а рядом, кажется, выстроилась бесконечная очередь из парней, желающих потанцевать со мной.

«Ты – словно яд, я чувствую, как растворяюсь в тебе».

По моему замыслу, музыка должна была отвлечь меня, но слова этой песни, которая уже играла час назад, продолжают звучать в моих мыслях.

Внезапно кто-то прижимает меня к своей груди, и, поднимая взгляд, я с тревогой замечаю, что лицо парня словно расплывается перед моими глазами. Он кажется мне смутно знакомым, но я не придаю этому большого значения. Улыбаясь, я прижимаюсь к его телу, а он в ответ крепче сжимает мои бедра.

– Не хочешь уйти отсюда? – шепчет он мне на ухо, и я осознаю, что его голос тоже мне знаком.

Это тот самый парень, который поджидал меня у туалета и пытался облапать. Но теперь я не обращаю внимания на его неуклюжесть и неприятный запах. Я поворачиваюсь к нему спиной, поднимаю руки и начинаю двигаться в ритме музыки.

– Нет, я не хочу уходить отсюда, – говорю я через плечо, – я хочу еще выпить.

– Конечно, детка, – отвечает он, и я хмурюсь.

Мне не нравится, когда меня называют «деткой», «пупсиком», «малышкой» или «милой». Нокс целый год обращался ко мне именно так, завлекая лживыми обещаниями. Но все это уже не имеет значения, потому что алкоголь, который попал в организм, притупляет остроту моего возмущения.

Когда парень убирает свои руки, я танцую сама по себе, покачивая бедрами и проводя руками по волосам и шее. Я словно устраиваю целое шоу для всех, кто смотрит на меня, но, по правде говоря, кому я здесь нужна? Клуб полон танцующих людей, а музыка пульсирует в такт их движениям. В воздухе смешиваются ароматы духов и пота, и я с трудом удерживаю глаза открытыми.

Какое-то время ко мне больше никто не прикасается, но внезапно этот парень появляется снова.

– Напиток для леди, – говорит он, протягивая мне стакан. Однако это не столько напиток, сколько двойная порция неразбавленного алкоголя.

Он прозрачный или, возможно, золотистый. Из-за мелькающих разноцветных огоньков я не могу разглядеть как следует, однако замечаю, что в стакане нет льда.

Отличный выбор!

Я беру стакан и залпом выпиваю жидкость, сразу понимая, что это текила. Ее вкус раскрывается в мягком жжении, которое постепенно охватывает мое горло и желудок.

Поморщившись от горечи, я крепко сжимаю руку своего ухажера, и мы, пробираясь через толпу, подходим к бару. Он помогает мне взобраться на стул, а затем на барную стойку, но в этот момент меня неожиданно хватают за ногу, и я едва не теряю равновесие.

Прохладная рука на разгоряченной коже. Даже после большого количества алкоголя я могу безошибочно определить ее владельца.

– Какого хрена ты творишь? – рычит Майлз, и я замечаю, что его рука уже лежит на моей икре.

– Танцую, – отвечаю я, – это же очевидно.

– Ты так сильно выпила, что едва можешь стоять на ногах.

Внезапно его рука превращается в две, и меня отрывают от барной стойки. Я визжу и брыкаюсь, приземляясь на его широкие плечи и впиваясь пальцами в рубашку, но вырваться из его рук у меня не выходит. Поэтому я расслабляюсь и позволяю ему нести меня через ночной клуб.

«Я – словно яд. Ты растворяешься во мне…»

Я должна была бы сделать татуировку с этими словами на лбу. И пусть я не уверена, что именно так поется в песне, но разве это имеет значение? Я считаю себя ужасным человеком, который отравляет жизнь окружающим. А такой человек, безусловно, не достоин любви.

У меня скручивает живот, и я хлопаю Майлза по руке.

– Меня сейчас вырвет, – предупреждаю я его, и это последнее, что я помню.

Глава 2
Майлз

Каким-то чудом рвота Уиллоу не попадает на меня, и уже через две секунды, облегчив желудок, она теряет сознание.

Чувствуя себя уставшим и раздраженным, я вдыхаю аромат нового клуба «Прайм», который все еще витает вокруг нас, и смотрю на девушку. То, что Уиллоу выглядит как красивая спящая ведьмочка, только усугубляет ситуацию. Она будто проверяет меня на прочность. Я не осмеливаюсь отвезти ее к себе, так как в памяти еще свежи воспоминания о том, как она просыпалась в постели Нокса. Когда я буду трахать ее в своей постели, в своем доме, она не должна думать о моем брате. Именно поэтому я решаю отнести Уиллоу в ее квартиру. К тому же мне любопытно узнать, где теперь она живет.

В прошлом году они жили вместе с Вайолет, а летом Уиллоу снимала комнату у одной из девушек из танцевальной команды. Сейчас она живет одна в небольшой квартирке, всего в квартале от кампуса, недалеко от стадиона и «Хэйвена». Совсем рядом. На первый взгляд ее квартира кажется вполне уютной, если не учитывать, что в спальне едва хватает места для кровати, прикроватной тумбочки, комода и кресла, которое сейчас завалено одеждой.

Уложив Уиллоу на одеяло, я осматриваю остальную часть квартиры. Тумба в ванной комнате завалена косметикой. Взяв в руки тюбик с губной помадой, я провожу по ней большим пальцем и рассматриваю темно-красный цвет, который так напоминает мне тот, что я видел на ее губах сегодня вечером. Растерев помаду между пальцами, я откладываю тюбик в сторону и иду дальше. Кухня, столовая и гостиная представляют собой единое пространство, которое могло бы стать общей зоной, если бы не пронизывающий холод, не имеющий ничего общего с зимой. В целом, обстановка очень милая. Серый льняной диван с пушистым покрывалом на спинке и разнообразные растения создают атмосферу уюта, но интерьер обставлен так, будто его скопировали из журнала, в нем не ощущается индивидуальность хозяйки.