Я снова выхожу на лед вслед за Ноксом. Танцевальная команда пришла посмотреть на нашу тренировку, и теперь, когда она завершилась, они решили остаться. Кажется, это открытое приглашение пойти вместе выпить. Мой брат поддерживает под руки двух девушек, помогая им скользить по льду в уличной обуви.

– Тебе это не интересно?

Я обращаю внимание на скамейку соперников, у которой стоит девушка, барабанящая пальцами по ограждению. У нее длинные светлые волосы и голубые глаза, которые, кажется, смотрят прямо в мою душу. Она выглядит невероятно привлекательно в темно-синем жилете, надетом поверх толстого белого свитера, скрывающего ее изгибы, и светлых джинсах.

– Не интересно что? – спрашиваю я, подходя ближе.

Она машет рукой в сторону хихикающих девушек, которые флиртуют с хоккеистами.

– Вся эта показуха…

– Если ты думаешь, что это показуха, то ты еще толком ничего не видела, – смеюсь я.

Она тихо бормочет что-то себе под нос, затем садится на перегородку и перекидывает через нее ноги, словно игрок, готовящийся вступить в игру. Но когда ее каблуки касаются заграждения, она останавливается и смотрит на меня.

– Ты из танцевальной команды?

Она согласно кивает.

– И как тебе в ней? Нравится?

– Ты задаешь так много вопросов, Уайтшоу, – с улыбкой говорит она.

– Откуда…

– Твоя фамилия указана на спине твоей майки, – говорит она, протягивая мне руку. – Но, возможно, я просто запомнила твою фамилию, потому что фамилии вратарей известны всем.

– Неужели я уже знаменит? – спрашиваю я в шутку.

Я – первокурсник и вряд ли заслуживаю какой-либо славы, даже дурной.

– Не так знаменит, как скоро станешь, я уверена.

Я поражаюсь ее уверенности, даже если она и не совсем искренняя. В конце концов, мы ведь совсем не знаем друг друга.

Я беру девушку за руки, но она поскальзывается, как только ее ноги касаются льда, а затем тянет меня за собой, издавая громкий, но удивительно милый визг. В результате я тоже теряю равновесие и падаю на нее сверху. Моя грудь прижимается к ее груди, но я стараюсь не давить на нее всем весом и опираюсь на руки, которые расположены по обе стороны от ее головы. Я замираю, когда она смотрит на меня снизу вверх, и не могу пошевелиться. Как идиот.

– Уиллоу, – наконец шепчет она.

– Что?

– Меня зовут Уиллоу.

– Боже мой, Майлз! – восклицает мой брат, останавливаясь рядом с нами.

Нокс помогает мне подняться, а затем берет Уиллоу за руку и, поддерживая ее, тоже ставит на ноги. Бросив на меня предостерегающий взгляд, он снова сосредоточивается на девушке, ведь они всегда привлекают его внимание. А две хоккейные фанатки, которые минуту назад держали его под руки, таинственным образом исчезли. Он поворачивает девушку спиной ко мне, и я замечаю его ухмылку. Понимая, что этот вызов предназначен только для меня, я сжимаю зубы.

Итак, приступим к игре!

Однако внезапно его внимание полностью сосредоточивается на Уиллоу, девушке, с которой я едва успел познакомиться. Он берет ее за руку и помогает пройти по льду к дверям, которые находятся в дальнем конце катка.

А она не оборачивается.

Глава 8
Уиллоу

Признаюсь, я немного ошиблась с расписанием. Я подумала, что лучше всего заполнить свою неделю по максимуму, и теперь мой понедельник начинается с раннего подъема в восемь утра. После двух последовательных занятий у меня запланирована третья пара после обеда. Среда повторяет понедельник, по вторникам и четвергам у меня по две пары, а в пятницу только третья.

После завершения второго занятия я обычно делаю небольшой перерыв и выпиваю вторую чашку кофе из автомата возле библиотеки. Кофеин помогает мне взбодриться и с новыми силами приступить к третьему занятию – одному из двух увлекательных факультативов, которые я смогла выбрать. Конечно, на занятиях по криминальной литературе студенты вынуждены читать, но в программе есть книги, которые действительно приносят удовольствие. Поэтому этот предмет должен стать настоящим отдыхом от математических и инженерных дисциплин. Когда я выбирала специальность, мне следовало учесть, сколько дополнительных занятий по математике необходимо пройти для получения степени по информатике. Оказалось, что очень много. К счастью, я хорошо разбираюсь в математике, и цифры мне даются легко. Однако даже это не помогает мне после бессонной ночи. А профессор ведет себя так, будто мы уже несколько недель изучаем это дерьмо.

Я как раз направляюсь на занятия по криминальной литературе, когда замечаю одну из девушек из танцевальной команды. Она первокурсница и, кажется, не обращает на меня внимания до тех пор, пока не сталкивается со мной плечом. Девушка поскальзывается, хватается за мое запястье, и кофе из стакана, который я держу в руках, проливается прямо на меня. На мгновение я испытываю радость от того, что заказала кофе со льдом вместо горячего. Но сердце замирает, когда я понимаю, что мое пальто местами насквозь промокло, а на обуви появились коричневые разводы.

Она уходит, не дожидаясь, пока я окликну ее по имени, и даже не извиняется.

– Вот черт, – бормочу я.

Хорошо. Не проблема.

Как только я оказываюсь в здании, где проходит занятие по криминальной литературе, я сразу же снимаю пальто и направляюсь в ближайшую ванную комнату, чтобы почистить его и просушить. Я стою у раковины, опустив голову, когда кто-то неожиданно толкает меня сзади, и я едва успеваю удержаться на ногах.

– Упс! – произносит чей-то слащавый голос, и, обернувшись, я встречаюсь взглядом с девушкой, которую никогда раньше не видела.

– У вас все в порядке? – спрашиваю я, стараясь быть максимально вежливой. Незнакомка усмехается в ответ и, молча подойдя к раковине в дальнем конце помещения, подставляет руку под мыльный дозатор. Пенистое мыло брызгает ей на руку, но спустя несколько секунд она подставляет ладонь под дозатор снова.

– Если из-за тебя мы не попадем в плей-офф, ты дорого заплатишь за это. Мы обязательно вернемся за тобой.

Пока я в недоумении пытаюсь понять, о чем она говорит, девушка медленно приближается ко мне. Наверное, я должна была бы догадаться, что она собирается делать, но даже не задумываюсь об этом. Возможно, потому что просто не ожидала, что девушки могут быть настолько жестокими. Поэтому я в шоке наблюдаю за тем, как ее губы изгибаются в ухмылке, а она опускает ладонь, полную мыла, мне на голову.

Она правда сделала это?

Пока мыльная пена стекает по моим коротким волосам и капает на рубашку, мне кажется, что я нахожусь вне своего тела и наблюдаю за происходящим словно со стороны.

– Это тебе за то, что причинила боль Ноксу, – говорит она, наклоняясь ближе.

– Что? – На самом деле это даже не похоже на мой голос.

– Ты играла с ним, использовала его. Как ты могла так поступить, когда вокруг было множество девушек, которые с радостью начали бы с ним встречаться? – Она вытирает руки о мою рубашку и проходит мимо, задевая меня плечом. – Когда ты разбиваешь сердце хоккеиста, это влечет за собой последствия.

Дверь за ней закрывается, и я не могу сдержать смех. Неужели она думает, что это я его бросила? Теперь понятно, почему на меня весь день так странно смотрят.

Немного приведя себя в порядок, я смотрю на свое отражение в зеркале и выхожу из ванной комнаты. Однако, еще не успев дойти до середины коридора, осознаю, что забыла в уборной пальто. Мои щеки горят, когда я возвращаюсь и беру его со столешницы, но я не собираюсь пропускать занятия из-за того, что некоторые девочки ведут себя как дуры. Теперь мне есть что доказывать.

Я захожу в аудиторию вовремя и, проскользнув на задний ряд, пытаюсь незаметно прикрыть мокрые пятна на одежде. Студенты обходят меня стороной, и даже профессор как-то странно смотрит в мою сторону. Но вот начинается занятие, и я с облегчением выдыхаю.

Час спустя я уже обдумываю свои дальнейшие шаги. Во время наших «отношений» Нокс постоянно измывался надо мной, и даже если сейчас он обижен, это не может продолжаться вечно, не так ли? Он не будет бесконечно поддерживать этот театр абсурда.

О, подождите, это же Нокс Уайтшоу! Конечно же, черт возьми, он не только поддержит эту комедию, но и захочет принять в ней участие. Тем более что таким образом он, вероятно, получит немного сочувственного секса.

Я сжимаю зубы, стараясь не думать о том, что он занимается сексом с хоккейными зайками – с одной, с двумя или даже с несколькими одновременно. Стоит ли вообще размышлять о том, что он может пригласить в свою спальню сразу нескольких девушек?

– Уиллоу.

Я невольно вздрагиваю, когда Вайолет останавливается передо мной и, нахмурившись, смотрит на мою рубашку.

– Что, черт возьми, с тобой произошло?

– Да обычные психованные сучки, – отвечаю я, стараясь казаться веселой, хотя на самом деле мне хочется вернуться домой и спрятаться под одеялом.

Но даже моя квартира стала жертвой того, что натворил Майлз.

– Они облили мое пальто кофе.

– Боже, – Вайолет снимает с себя куртку и протягивает ее мне, – надень это и дай мне свое пальто.

Взяв пальто, она перекидывает его через руку, пока я застегиваю молнию на ее куртке до самого горла.

– Лучше?

– Частично, – говорю я, медленно выдыхая. – По крайней мере, больше никто не будет пялиться на мою грудь.

– Хорошо, тогда, может быть, сходим поужинать, а после этого вместе поедем к тебе? – предлагает она, но после нескольких секунд моего молчания недовольно хмурит брови и спрашивает: – Что?

– Я бы… – Я пожимаю плечами: – Думаю, мне лучше пойти домой прямо сейчас.

– Что? С каких это пор Уиллоу Рид предпочитает прятаться от проблем?

Замечательно! Теперь все слова поддержки, которые я говорила Вайолет, когда у нее были проблемы с Грейсоном, адресуются мне. Я прикусываю губу, но настаивая на своем, она берет меня за руку и ведет в столовую.

Возможно, мне следовало посоветовать ей бежать от Грейсона. И именно это я хочу сделать прямо сейчас. Убежать.

– Неужели всего один день буллинга может заставить тебя сдаться?

– Тебе легко говорить, – бормочу я. – А я чувствую какую-то странную вибрацию почти от каждого студента в кампусе, и, кажется, танцевальная команда меня не поддержит. Похоже, все студентки младших курсов, состоящие в команде, просто выполняют приказы Аманды и ведут себя со мной очень грубо.

– Это из-за Нокса? – спрашивает Вайолет, сжимая мое запястье. – Или из-за Майлза?

– Честно говоря, черт его знает. Возможно, из-за обоих. Девушки считают, что я рассталась с Ноксом, разбила ему сердце или что-то в этом роде, – вздыхаю я.

– Это же нелепо.

Мы направляемся в столовую и занимаем небольшой столик в углу зала. Это не наши привычные места за столом, где мы обычно сидим с хоккейной и танцевальной командами, находясь в центре всеобщего внимания. И я очень благодарна Вайолет за это решение. Сейчас тот стол пуст, ведь в четыре часа никто не ужинает. Все заняты своими делами, кроме нас и нескольких студентов, которые также расположились за столиками поменьше. В такой легкой тишине мне даже больше нравится находиться здесь.

Я беру еду и, чувствуя себя в относительной безопасности, возвращаюсь к нашему столику. Однако, подойдя ближе, с удивлением обнаруживаю, что мой рюкзак исчез. Сумка Вайолет по-прежнему лежит на стуле, и, нахмурив брови, я осматриваюсь вокруг, но не могу найти свои вещи.

– Да ладно? Твой телефон был в рюкзаке? – вернувшись, с недоумением спрашивает меня подруга, когда я рассказываю ей о пропаже.

Я похлопываю себя по заднему карману и, почувствовав тяжесть телефона, облегченно вздыхаю.

– Нет, но там были мои ключи и ноутбук, – я опускаюсь на стул и закрываю лицо руками. – Кто мог это сделать? Я не видела здесь никого из хоккеистов, а ты? Разве мог бы Грейсон поступить так низко?

Вероятно, он мог бы занять нейтральную позицию, ведь Вайолет – моя лучшая подруга, и из-за его плохого поведения она может ограничить его в сексе.