Хотя Фрэнсис Говард можно считать, безусловно, ее самой известной клиенткой, суд обвинил Мэри в заговоре с целью убийства мужей как минимум трех женщин на протяжении двух лет. Она также обвинялась в занятии хиромантией, в том, что была одержима «проницательным духом», и в исцелении людей, пострадавших от чар колдунов. Возможно, слава Мэри как человека, способного положить конец неудачному браку, возникла из-за ее предполагаемой попытки отравить своего мужа Джона (а в случае неудачи – развестись с ним), с которым она несчастливо жила уже много лет. Мы не знаем подробности отношений Мэри и Джона и то, чем была вызвана ее лютая ненависть к супругу. Возможно, как и в случае с Фрэнсис и Робертом, супруги заключили брак не по любви, а по обязательству, и со временем равнодушие переросло в отвращение. Или, может, Джон жестоко с ней обращался, и Мэри чувствовала себя в западне. А может, супруг просто не был так же честолюбив, как Мэри, а она не хотела, чтобы ее сдерживали в реализации темных талантов.

Башня Лотун и Тауэрский мост

1912. Collection “Historian kuvakokoelma” / Finnish Heritage Agency

Тем не менее похоже, что достаточных доказательств ее вины не нашлось, и имя Мэри пропадает из судебных записей после аннулирования брака Фрэнсис и Роберта. О том, что с ней произошло, остается только гадать. Большинство исследователей полагают, что она была обычной шарлатанкой, которая шантажировала клиентов, угрожая раскрыть их преступные намерения. Возможно, так оно и есть: когда блеф зашел слишком далеко и Мэри попала под следствие по делу о покушении на аристократа, она могла испугаться и изменить тактику. Однако такая трактовка звучит неубедительно, особенно если учесть, что Фрэнсис впоследствии оказалась причастна к смерти Томаса Овербери. Более того, вопросы о том, сколько осталось жить супругу, в то время задавали и другим предсказателям судьбы, а попытки убийства с помощью магии были далеко не редки.

Жорж де Латур. Гадалка

1630. The Metropolitan Museum of Art

Магия, таким образом, явно имела темную сторону: маг мог как навредить, так и помочь. Некоторые женщины, состоящие в несчастливом браке и, возможно, страдающие от домашнего насилия, хотели узнать, как долго он продлится, но, очевидно, некоторые на этом не останавливались и были готовы взять ситуацию в свои руки. Нельзя точно сказать, сколько человек обратились к магии, чтобы разорвать отношения, а сколько использовали ее, чтобы, наоборот, вступить в них. Исторические документы дают лишь смутное представление о действительности, но даже из небольшого числа случаев, о которых нам известно, совершенно ясно, что у клиентов Мэри Вудс такие запросы возникали часто, а сама Мэри была лишь одной из многих, кто предлагал подобные услуги. Она вполне могла продолжать предсказывать будущее и находить решения для несчастливых браков – это определенно приносило хороший доход. Однако после случая с Фрэнсис, вероятно, она решила избегать тесного общения с влиятельными людьми.

Мэри и ее клиентами могли двигать жадность, честолюбие или просто желание лучшей жизни, чем та, что была им предначертана. Некоторые обращались к магии в поисках профессиональной выгоды. Согласно Вестминстерской хронике позднего Средневековья, в 1366 году одного мастера-плотника уличили в том, что он продал душу дьяволу, чтобы добиться успехов в ремесле. Хроника не дает подробностей его жизни – не указаны ни имя, ни место жительства, ни возраст, но даже по второстепенной информации можно кое-что узнать об этом человеке. Например, факт, что он упоминается в Вестминстерской хронике, говорит о том, что он жил недалеко от лондонского Сити; а слово «мастер» предполагает, что он был полноправным членом Гильдии плотников. Плотницкое дело считалось квалифицированной и престижной профессией: для него требовались специальные инструменты и знания о различных породах древесины и особенностях роста деревьев, а к XV веку подготовка занимала не менее семи лет. В эпоху Средневековья большинство зданий строили из дерева, и даже в каменных домах и церквях его использовали для сооружения великолепных «молотковых» кровель. Поэтому плотники всегда оставались востребованы, особенно плотники с опытом и талантом. Звание мастера говорит о том, что наш герой был хорош в своем ремесле, прошел годы ученичества и заработал отличную репутацию. К тому времени, когда его история вскрылась, он, по-видимому, уже на протяжении пятнадцати лет превосходил других в мастерстве, наверняка обзавелся несколькими подмастерьями и, скорее всего, успел поучаствовать в строительстве большей части средневекового Вестминстера.

К сожалению, успех продлился недолго. После пятнадцати лет работы плотник неожиданно объявил, что скоро умрет. Такая новость наверняка удивила окружающих: ему было не более сорока пяти лет, и он продолжал работать по специальности, а значит, обладал достаточно крепким здоровьем. Однако то, что он сделал дальше, вызвало еще большее удивление. Сообщив о своей скорой кончине друзьям и знакомым, среди которых могли быть и другие члены Гильдии плотников, ремесленник дал указание оставить его в полном одиночестве, так как боялся навредить окружающим. Друзья выполнили его пожелание и заперли на ночь в комнате, надеясь, что он спокойно поспит и, возможно, охвативший его страх пройдет. Но этому не суждено было случиться. Вскоре после того, как он лег спать, его друзей разбудили отчаянные крики. Как указано в Хронике, «войдя в комнату, они обнаружили, что он извлекает из живота собственные кишки». Друзья бросились к нему, пытаясь остановить его и оказать помощь, кто-то из них побежал за священником. В последней исповеди мастер объяснил свои повергающие в ужас действия. Он утверждал, что пятнадцать лет служил дьяволу, обменяв душу на возможность стать лучшим в своем ремесле. Неизвестно, как именно ему удалось заключить такую сделку и пришлось ли ему прибегнуть для этого к помощи мага. Хроника охотнее сообщает, что он умер вскоре после последнего причастия, закончив жизнь в католической вере.

История о сделке между слишком честолюбивым человеком и демоном, готовым воспользоваться его слабостью, может показаться знакомой. Она легла в основу романа Кристофера Марло «Доктор Фауст», а также бесчисленных народных сказаний Европы. Мораль ее для слушателей XIV века заключается в том, что нужно верить в Бога, а не в демонов и что за честолюбие придется дорого заплатить. А для современного читателя эта история служит подтверждением принятого в ту эпоху убеждения, что сверхъестественные силы были повсюду: люди знали, что рядом с ними есть магический мир, с которым можно взаимодействовать, если нужно что-то получить. Многие виды сверхъестественной деятельности официально осуждались церковью, и история плотника в Вестминстерской хронике, кроме того, что она была примечательной сама по себе, должна была предостеречь других от заключения подобных договоров. Действительно, тот факт, что в ней нет подробностей о самом плотнике, означает, что ее можно трактовать более широко и расценивать как предостережение.

В этой книге мы увидим, что магия служила запасным вариантом, когда что-то шло не так или когда жизнь складывалась иначе, чем того кому-то хотелось. По большей части это не было попыткой выдать желаемое за действительное или уделом легковерных людей, введенных в заблуждение жуликами (хотя и такое, конечно, случалось). Человек Средневековья воспринимал магию как рациональную часть сверхъестественной вселенной, в которой жил. Бог и дьявол, ангелы и демоны – все они находились рядом и могли влиять на жизнь людей. Вполне логично, что мужчины и женщины – богатые и бедные, благородного и низкого происхождения – пытались подчинять себе эти силы. Конечно, остается открытым вопрос, соответствует ли морали подобное обращение к магии (или является ли приемлемым для христиан), но церковь и светские власти закрывали на это глаза, если заклинания казались им безобидными. Они скорее принимали меры, если магия использовалась нечестивым образом или с дурными намерениями, но даже в этом случае была велика вероятность того, что, если маг и клиент проявят осторожность, их действия останутся незамеченными^[3].

Хотя в этой книге часто упоминаются ведьмы, она совсем не о них. Пристальное внимание к ведьмам и громкие процессы над ними заставляют нас забыть о том, что в позднем Средневековье и раннем Новом времени существовало множество магических практик^[4]. Это размывает общую картину той эпохи, а жизнь в те времена представляется нам полной суеверий, мизогинии и паранойи. Однако важно помнить, что не каждый, кто практиковал магию, считался колдуном или ведьмой. Некоторые богословы определяли ведьм исключительно как тех, кто действует с помощью демонов, что, по их мнению, относилось к любому, обладающему сверхъестественными способностями, за исключением христианских святых. Однако на деле практикующих магов было принято разделять на две категории: тех, кто использовал магию из мести, чтобы навредить другим, и тех, кто использовал ее как инструмент, чтобы положительно повлиять на окружающий мир. Первых считали колдунами и ведьмами, во власти которых было вызвать бурю, наслать болезнь и принести муки в отместку даже за самое небольшое оскорбление. К другим окружение относилось в целом положительно или, по крайней мере, без осуждения: они применяли свои силы по заказу клиентов, которые в равной степени разделяли вину, если запрос таил в себе злое намерение. Эти маги оказывали услуги соседям, потому их деятельность ученые рассматривают как «служебную магию».

Эти две группы людей – обвиняемые в колдовстве и служебные маги (или ведуны) – редко пересекались в воображении людей и уж тем более в залах судебных заседаний того периода. В Англии лишь немногие из ведунов были преданы суду как колдуны: на каждого из тех, кто попал под обвинения, приходились сотни тех, кто беспрепятственно продолжал свою практику. К шокирующим исключениям из этого правила относится Урсула Кемп, ведунья, повешенная за колдовство в Эссексе в 1582 году. Конец Урсулы был трагичен: она имела многолетнюю репутацию целительницы и даже специализировалась на снятии проклятий, наложенных злыми ведьмами, – и все-таки ее казнили как ведьму, после того как ее соседка Грейс Терлоу стала прихрамывать^[5]. Несмотря на свою душераздирающую историю, Урсула оказалась одной из немногих ведунов в Англии, кончивших подобным образом. На самом деле, по мере того как в разгар процессов над ведьмами, охвативших Европу и Северную Америку в XVI–XVII веках, нарастал страх перед зловещей, демонической магией, служебные маги преуспевали: магическая защита, «снятие порчи» и помощь в выявлении ведьм стали для них хлебом насущным.

И даже если подавляющее большинство магов не были колдунами и ведьмами, ошибкой стало бы принимать их всех за шарлатанов. Несомненно, встречались и такие, но в мире, где репутация значила так много, они должны были остаться не у дел, стоило только клиентам обнаружить, что их услуги не дают нужного эффекта. Более того, как мы уже выяснили ранее, люди считали магию неотъемлемой частью мира, в котором жили. Католическим священникам тоже постоянно приходилось иметь дело со сверхъестественным: изгонять бесов, благословлять поля на хороший урожай и ежедневно совершать маленькие чудеса во время евхаристии – превращая хлеб и вино в тело и кровь Христа. Мысль о том, что священник – тот же маг, может показаться абсурдной, но оба они, по сути, работали со сверхъестественными силами.

На титульном листе книги «Ведьмы арестованы…» изображена ведьма, окунаемая в реку

1613. Wellcome Collection (по лицензии CC BY 4.0)

Между двумя полюсами – богослужителями и колдунами – находятся ведуны. Они могли перемещаться по всему спектру: одни были по совместительству и священниками, а других время от времени казнили за колдовство. Многие вели относительно спокойную жизнь и прибегали к магии, чтобы помочь соседям. Их объединяли способность влиять на мир так, как это было не под силу большинству смертных, и готовность продавать свое умение.