– Эй, а где Кубарик? – спохватилась Марика, огляделась, встряхнула сестру за плечи. – Ты зачем его отпустила? Мы же ради него сюда и тащились. Где теперь его искать?

– Я не знаю… Мы как поднялись, он спрыгнул и всё время рядом был…

– Эй, ищите его! Кубарик!

Но прыгун как в воду канул.

– И что теперь делать? Вот ничего тебе нельзя доверить.

Марика уселась на обломок деревянной лестницы, насупилась и сложила руки на груди.

– Так я его сейчас позову!

Аника вытащила из-под плаща кантеле и прошлась пальцами по струнам. Скрипучий звук раскатился по углам, и издалека послышался ответ. Аника обернулась на голос Кубарика и снова тронула лады. Из-за кучи мусора показалась белая макушка с блестящими чёрными глазами. Прыгун смотрел недоверчиво, но, услышав новый аккорд, свернулся и подкатился к ногам сестёр.

– Ну, ты зачем убежал? – спросила его Аника и погладила блестящий мех. – Уходить не хочешь? Всё равно придётся, здесь тебя обидеть могут. Иди. Видишь, там скалы, свою родню ищи.

Кубарик, кажется, понял её, взобрался на подоконник и уселся там, поблёскивая тёмными глазками.

– Иди, иди! Уходи! – уже твёрже приказала Аника и снова тронула струны.

Кубарик наклонил голову, попятился и спрыгнул куда-то вниз.

– Так вот она, ведьма! Вот кто в посёлок прыгуна привёл!

У дальней двери стоял Своран. Теперь Ланек лучше рассмотрел его: мальчишка-горец, наверняка ровесник, потому что куртка рудокопа ему ещё великовата.

– А ты, выдра, значит, ведьме помогаешь? Теперь старшины узнают, кто предатель!

– Эй, погоди, – крикнул Регин. – Ты не понял! Стой, поговорим!

Но Своран только усмехнулся и скрылся за дверным проёмом.

Глава четвёртая
Беготня по подземельям

Дарен взбирался к самому верхнему бастиону старой крепости, задумчиво шагая по тёсаным ступеням из пятнистого плитняка. Кривые улочки опустели. И речники, и горцы уже вернулись с праздника, собрались с семьями у горящих очагов, чтобы отпраздновать ночь Первого снега, как заведено предками. Мысли снова и снова возвращались к неуёмному капитану Равновесия.

«Сколько раз он уже рушил все планы? Дважды, это точно. Сначала на Сорочьей горе, потом в пещерах под приютом Гунта. Хотя… там мы скорее были союзниками. Пока отряд Кермика штурмовал подвалы приюта, ребятам удалось незаметно пронести к магической машине бомбу с разрывающим зельем. А потом…»

Резко заныла отметина от ледяного копья магистра Маркона. Механик схватился за грудь, остановился и резко выдохнул. Боль нехотя отползла, скаля зубы, затаилась где-то под рёбрами.

«Я же помню, как острая ледышка пробила мой панцирь, помню, как она грудь прошла навылет. И… всё. После такого не выживают. А Ланеку, когда бомба полыхнула, всё лицо сожгло, и ногу он сломал, когда с лестницы падал. Но потом мы все на пустырях оказались – и я, и Ланек, и его толстый дружок, и сестрички Антамар. Невредимыми. Если бы не шрам под сердцем да не рваная дыра в нагруднике, подумал бы, что всё привиделось. Чудо, не иначе. Или сам Триглав помог своим наследникам и мне за компанию. Жаль, я этого не видел. Выходит, не ошибся в Ланеке и все три части целого собрал: Разум, Силу и Душу. Теперь бы добраться до столицы, до главной резиденции механиков. Только там Ланек и Аника будут в безопасности до поры. Пухляш остался у Слепых братьев, и это даже к лучшему. Монахи-воители не дадут Воляна в обиду ни колдунам, ни Равновесию. Вызвать Триглава у детей не получится, пока снова вместе не соберутся. Это тоже правильно, не доросли ещё до такой силы.

Всё-таки судьба – госпожа хитрая. Как там Ланек её величает? Свела троих в крепости магов-странников, когда им без своей силы было не обойтись. Свела, потом снова разлучила. Знать бы, куда она всех нас ведёт. Кермик в той битве тоже цел остался, значит, Равновесие одержало верх над колдунами. Хорошо это для гильдии или плохо? С одной стороны, наши вечные враги, аристократы, часть влияния утеряли. С другой стороны, если в Прилучье теперь будет спокойнее, Равновесие отправит лишних солдат в другие места – скорее всего, на восток, в бывшую Республику. Это уже хуже. Как ни прикидывай, первым делом нужно до столицы добраться и нигде не наследить. Лишь бы Ланек не обнаружил свою силу раньше времени, парень может дров наломать».

Размышляя, механик и не заметил, как добрался до остова верхнего бастиона, что когда-то охранял дорогу к пристани Надгорного жёлоба.

Здесь разрушители потрудились на славу: бо́льшая часть чёрных блоков валялась вокруг огрызков стен. Единственная тропа петляла между ними, постепенно взбираясь к уцелевшему куску укрепления. Приземистые домики жались к отвесным скалам, в крохотных окнах горел свет. Дарен постучал в квадратную дверь.

Открыл молодой горный цверг. Он показался смутно знакомым, но только когда заговорил, Дарен понял, что это кочегар пароката. Без кожаной ушанки и сажи на щеках его и не признаешь.

– Оставь печаль осени за порогом, войди в Двери зимы и раздели с нами угощение! – так сегодня приветствовали гостей во всех драманских жилищах посёлка.

– Прочных сводов этому дому, – ответил механик на да́рго, языке горных цвергов, поклонился и шагнул внутрь.

Зачем отказываться от сытного ужина, рискуя оскорбить хозяев? Тем более Дарен уже заметил в глубине комнаты старшину рода Медной кирки, Рунгана, – тот сидел на высоком стуле во главе стола.

– Будешь седьмым, – кивнул старик. – Хорошее число, мастер Дарен. Садись, угощайся.

Пожилой рудокоп указал на почётное место справа от себя. По левую руку сидела молодая женщина, она поднялась, принесла гостю тарелку и лёгкими шлепками успокоила двух мальчишек, которые при виде бородатого чужака принялись шушукаться и хихикать. Кочегар пароката сел в конце стола.

– Варнана – моего внука – ты уже знаешь: он ваш караван вытащил из заносов. Это его отец и мой сын Гирин, его жена Аннун и остальные мои внуки – Тун и Ванор.

Дарен кивнул каждому, машинально потёр щёку и кивком поблагодарил хозяйку.

«Может, сегодня судьба всё-таки на моей стороне, раз я седьмой?»

– По делам к нам? – осведомился Рунган.

– Проездом. Думал сначала, что не задержусь. Но теперь торопиться некуда, жёлоб-то пересох.

Мужчины как по команде нахмурились. Старик усмехнулся, но тоже промолчал, продолжая уплетать густой бобовый кисель.

– А вы видели, сегодня на площади Рамуна плясала с Бурдом? – поспешила сгладить неловкое молчание женщина. – Не иначе семьи скоро породнятся.

– Как же! Барун нипочём не согласится, – с готовностью подхватил Гирин.

Механик слушал поселковые новости и сплетни, уплетая вкуснейший пирог с бобами и мёдом.

– И рыжая девчонка с равнины, в клетчатом плаще, тоже хорошо отплясывала со своим белобрысым кавалером, – продолжила хозяйка.

– Аника плясала с Ланеком? – удивился Дарен.

– И неплохо, даже не затоптали никого, – добродушно хмыкнул её муж. – Так это ваши спутники? Если бы не снежный прыгун…

– Кто? Там был снежный прыгун?

– Да-да, прыгун, настоящий! – оживились дети, побросав ложки. – Мы так напугались, а потом все бросились убегать!

– Тише, не шумите! – приструнила детей Аннун. – Да, настоящий прыгун. Всех распугал, а сам куда-то исчез. Говорят, на вас целая стая напала на тракте? Я не поверила, но теперь, когда сама его видела… Я бы, наверно, умерла от страха.

– Было такое, – кивнул механик. – Всё обошлось. Мешок анисового сыра стащили, мулов напугали и сбежали. Никого не укусили даже.

Разговор оживился. Теперь все обсуждали вернувшихся прыгунов, а Дарен положил руку на грудь. Старый шрам заныл под рубахой.

«Ланек, Аника и рядом кубарик – это неспроста! Что там опять детки без меня учудили? Надо быстрей заканчивать – и в корчму, пока не поздно…»

Когда ужин завершился, хозяйка и младшие дети унесли тарелки на кухню, за столом остались лишь мужчины. Рунган обтёр лоб, развалился в кресле и глянул на гостя, прищурив глаза, отчего они почти спрятались в морщинах сероватой кожи.

– Ну так зачем пожаловал, мастер? Только не говори, что навестить. Я же знаю: вы, механики, ничего не делаете просто так.

– Хотел бы поспорить, но ты прав, – вздохнул Дарен. – Нам нужно скорее попасть в столицу, иначе…

– Равновесие? – усмехнулся старик.

Дарен кивнул.

– И кто же твои юные друзья, если за ними гвардия гоняется?

– Девочки – наследницы знатного рода, которых все считали мёртвыми, а паренёк сбежал из приюта драконьего ордена.

– Так это ты устроил в Гунте переполох?

– Нет, – протестующе поднял ладони Дарен. – Куда мне тягаться с Равновесием и орденом, я просто механик. Это они сцепились, а я едва ноги унёс.

Дед ехидно усмехнулся и кивнул своим мыслям.

– Ну да, в Насесте не так весело. Змеев сток пересох, торговля встала, речное племя, как всегда, нас, драманов, во всём винит. Грозят в ущелье побросать, если воду не пустим. Управник и капитан стражи требуют проводить отряд гвардейцев к верховьям, узнать, что там случилось.

– Так покажите им дорогу! Если барки навсегда встанут, это же беда для всего Прилучья! Ваши семьи тоже кормятся с перевозок. Может, стоит ради общего дела отказаться от старых суеверий?

– Суеверия! – Гирин в возмущении вскочил с лавки. – Даже выдры нас так не оскорбляли!

– Тише, сынок! – остановил его старик. – Много ты помнишь людей, которые так же чисто говорят на дарго? Нет? Он не хотел нас обидеть и обычаи наши уважает, просто Дарен – человек науки. А такие не на помощь предков надеются, а на свой ум и знания, верно говорю?

Механик кивнул.

– Но и нас пойми, мастер. У нас больше нет владений, даже эти лачуги нам не принадлежат. Нет прежней свободы, мы заперты в посёлке, как в клетке. Последнее, что у нас ещё не успели отобрать, – обычаи драманов, детей гор. Хочешь, чтобы мы уступили и их? Кем мы тогда будем? Безымянным сбродом вроде речников-ульганов, чтобы кочевать за удачей, гнуть спину за подачки и лизать сапоги хозяевам? Вот это и будет значить, что Равновесие победило.

– Да, я понимаю, – кивнул Дарен. – Но беда-то общая. Не хотите вести искателей сами – нарисуйте карту…

– Нет, – качнул головой Рунган. – Сток идёт через Ангзнум, город мёртвых. Только погребальное шествие старшин сможет пройти мимо Стражей – и никто кроме, поверь мне. И в обход, через старые штольни, тоже никто лезть не рискнёт – желающих попасть на обед кобольдам не много.

– Не поверю, что к верховью только два пути! Нет никаких тайных тропинок?

– Вокруг – заповедные земли Хозяйки, цверги в них не заходили веками. А если кто и заходил, то не вернулся.

– Значит, мы застряли здесь до весны?

Рунган хитро усмехнулся.

– Совсем нет, мастер-механик. Ты ещё можешь успеть на последнюю барку!

– Последнюю? Но ведь сток скоро замёрзнет. Уже и лужи…

– Ну, может, всё ещё и переменится, да и кости что-то ломит, не иначе к теплу. Ведь так, внучок?

Старик обернулся к Варнану.

– Шлюз на нижнем ущелье закрыли, вода в жёлобе немного поднялась, – кивнул парень. – Конечно, барка по течению плыть не сможет, так мы сейчас на неё паровую машину ставим и гребное колесо.

– Они завтра днём отправятся. – Старик вздохнул, плотнее закутался в плед. – Про это мало кто знает. У тебя есть время, механик. Забирай своих детей и будь на пристани. Тебе помогут мимо стражи проскользнуть, если получится. А уж если нет, тогда сам думай.

Дарен встал и, приложив руку к груди, поклонился старшине.

– Я не забуду этой услуги. Чем я могу…

– Не нужно, мастер Дарен. – Старик протестующее поднял ладони. – Просто напомни о нас своим гранд-мастерам, напомни, что драманы всегда были союзниками. Пусть не забывают об этом, когда мы попросим помощи.

* * *

Своран усмехнулся и исчез в полумраке.

– Стой! – крикнул Регин и бросился следом за горцем, у двери обернулся. – Чего встали? Надо догнать его, или он всё брату расскажет!