Топот ног эхом метался под гулкими сводами. Мелькали уже знакомые комнаты, за ними какие-то большие длинные залы, выпуклые гербы на стенах, оплетённые угловатыми рунами. Здесь Своран, стараясь оторваться, стал петлять между старыми верстаками и станками.

– Эй, длинноногий, – крикнул Регин, – обойди его сбоку!

Ланек послушно свернул, куда указали, скатился по короткой лестнице в длинную яму, молясь Кривой Пряхе, чтобы не дала переломать ноги, пробежал насквозь и выскочил наверх по пологому спуску перед самым носом горца. Пальцы ухватили полу куртки рудокопа, но засаленная кожа выскользнула.

Своран увернулся и шарахнулся в сторону, задев гору хлама. Сложенные в пирамиду старые каркасы и деревянные шестерни с шумом рассыпались, преследователю пришлось отскочить назад, обегая облако едкой пыли.

Ланек вырвался на чистое место и понял, что коротышка исчез. Пробежав ещё с десяток шагов, встал, недоумённо озираясь.

– Где, где он? – Сзади налетел запыхавшийся Регин и остановился, озадаченно вертя головой. Торчащее рваное ухо шапки болталось из стороны в сторону. – Куда этот шнырь делся?

Он бросился к соседней куче мусора, перевернул доску, отбросил ветхое полотнище.

– Стой ты, не пыли! – недовольно буркнул Ланек. – Видишь, следов на полу нет.

Над каменными гербами сияли крохотные светошары, в их ровном белом свете любая отметина на нетронутом сером покрове была бы отлично видна.

– Но не улетел же он! Где мы его потеряли?

– Эй, помогите! – раздалось рядом.

Ланек и Регин бросились на голос, обогнули кучу обломков и увидели широченный провал квадратного колодца с остатками ржавой решётки, прикрытой сверху гнилыми досками. В проломе над чёрной бездной, вцепившись руками в изъеденный сыростью прут, висел Своран, с испугом глядя на преследователей.

– Что, попался, каменюга! – злорадно усмехнулся Регин.

– Эй, вы чего? Вытащите меня! – взмолился драман.

– Сейчас. Только не дёргайся! – Ланек шагнул вперёд, пробуя ногой деревянную перекладину.

– Стой, провалишься! – оттащил его назад Регин. – Пусть повисит! Сам виноват!

– Ты что, хочешь его бросить? Это неправильно! – отмахнулся Ланек, осторожно встал на четвереньки, потом упал на живот и пополз, стараясь дотянуться до пальцев Сворана.

– Да пусть свалится, там невысоко, роста два-три. У них же бока каменные, ничего ему не будет!

– Голова у тебя каменная! – почти простонал беглец. – Вдруг там, на дне, колья? Чего я вам вообще сделал!

– Шпионил тут, разнюхивал. Больше не будешь!

– Хватит болтать, держи меня за ноги! – крикнул Ланек.

Он оттолкнулся локтями, услышал под грудью пугающий хруст гнилого дерева, но продвинулся ещё и схватил беглеца за запястье. От толчка кусок доски рухнул вниз, ухнув о невидимое дно. Своран вцепился в руку так сильно, что стало больно, потом ухватился за ворот Ланекова плаща, ткань натянулась, завязки врезались в шею спасателя.

– Так ты меня придушишь.

Ланек ухватил вторую руку горца и почувствовал, что решётка под ними начала прогибаться с предательским скрипом.

– Так и знала, белобрысый, только оставь тебя без присмотра, сразу вляпаешься! – раздался недовольный голос подоспевшей Марики.

– Ой, ты что! Хватайте его скорее! – встревоженно охнула Аника. – Они же падают!

Регин рванул Ланека за ноги, едва не сдёрнув башмаки, но сил у щуплого мальчишки явно не хватало.

– Я их не вытащу один таких тяжеленных!

Девочки тоже вцепились в Ланека и общими усилиями потащили назад. Вскоре и он, и Своран оказались на настиле у края колодца.

Все отползли подальше от тёмной дыры и, тяжело дыша, уселись кто на полу, кто на брусьях. Марика подобрала брошенный светец, поднесла к лицу Сворана.

– Ну, кого ты ведьмой считаешь? Мою сестру?

– Я… да… нет… – опешил цверг.

С одной стороны, перед ним была девочка, хоть и человеческая. Но, с другой, в прищуренных голубых глазах плескался такой гневный огонь, что хотелось держаться от неё подальше.

– Просто… это же она прыгуна звала, разве нет?

– Запомни, недорослик, она не ведьма! Это я тебе как маг говорю!

– Так ты тоже… – Своран испуганно отодвинулся от неё ближе к Ланеку.

– Эй, дылды, так что с ним делать будем? – Регин кивнул на спасённого. – Чтобы он помалкивал и по моим подвалам больше не шастал.

– Твоим?! – вскочил Своран, забыв про опасения. – Да это наши мастерские! Над ними мой род жил! Вон, на гербы в стенах посмотри!

– Да что мне твои гербы! – тоже вскочил Регин. – Вспомнил, что тут полвека назад было! Теперь это наши дома, вы сами их бросили!

– Мы бросили? Это ваши господа из Равновесия нас прогнали. Знаешь, сколько моих предков побили в осаду и сколько потом сгинуло от голода, когда в шахтах прятались…

– Так нечего было бузу поднимать!

– А лучше было, как вы, сапоги им вылизывать?

– Из-за вашей гордости чуть всех цвергов не передавили!

– Лучше быть гордым, чем продажным! Говорят же: «Не ищи чёрного снега, не ищи честного речного цверга!»

– Ага, а ещё: «Горные го́рды, у всех каменные морды!»

– Да я…

Своран отвесил Регину смачный тумак, тот в ответ ударил противника в живот, а потом хотел лягнуть в пах, но Ланек растащил их и растолкал в стороны. Всё-таки он был выше на голову.

– А ну хватит! Будете драться, обоих свяжем и оставим тут, чтобы остыли!

– Точно, Пакля, – поддержала его Марика, – вместе свяжем и оставим. Пусть попинаются вволю.

– Перестаньте все! – возмутилась Аника. – Так нельзя!

– Да, это неправильно. – Ланек задумался. – Слушай, Своран, как нам заставить тебя помалкивать?

– Мы, драманы, не должны врать, это бесчестно!

– Я же говорил! – хихикнул Регин. – Опять он со своей гордостью!

– Вот ведь засада! Да, мастер говорил, что они упрямые, хоть лоб расшиби. Что делать-то? – Ланек уставился на сжавшего губы Сворана.

«Если бы я мог его убедить… Вдруг Отец Триглав поможет, пусть и без оберега?»

Ланек мысленно представил висящий в воздухе огненный трилистник. В глазах мелькнуло радужное сияние, и на мгновение мир превратился в стопку тонких полупрозрачных листов. На чётких, словно карандашных, рисунках отпечаталось всё, что было вокруг: и потолок, и стены, и кучи хлама, и мальчишки, и сёстры. А рядом с каждым предметом рассы́пались аккуратные строчки, словно заметки неведомого автора. Ланек даже выдохнуть не успел, как видение сошло на нет, но и двух секунд оказалось достаточно. Он успел прочесть заметки вокруг Сворана и понял, что́ нужно сказать упрямому цвергу, чтобы убедить его, заставить молчать.

– Своран, мы же тебя спасли, так? На тебе теперь долг жизни, и я требую его вернуть именем Драма-праотца или сообщу старшинам о твоём бесчестии.

– Откуда ты… – отшатнулся горец. – Да, теперь я вам обязан.

– Так вот, я требую молчать обо всём, что произошло сегодня в этих мастерских! Говори, что не был в подвалах или никого не встретил. Вину за ложь я беру на себя.

– Я буду молчать, – покорно кивнул цверг.

– Пусть поклянётся, – вмешался Регин.

Своран произнёс на дарго десяток чеканно звенящих слов. Поднял с пола небольшой камень, приложил ко лбу, потом к сердцу и подал Ланеку.

– Залог, что я выполню клятву.

– Не соврал, – усмехнулся Регин. – А ты, белобрысый, не промах. Откуда только узнал про эти их… законы? Ладно, идём наверх. И про монеты не забудь.

– Хорошо, – махнул рукой Ланек.

Он не стал говорить, что прекрасно понял Сворана. Что слова клятвы возникли на карандашном рисунке ещё до того, как были сказаны. Это видение было ещё короче, окружающее сразу приняло прежний облик. Осталось только возбуждение, чувство прикосновения к чему-то великому, грандиозному. Пришлось напрячь все силы, чтобы вести себя как обычно. А хотелось кричать, и смеяться от переполняющей силы, и рыдать от мудрости, упавшей на плечи. Даже дыхание перехватило. Ланек незаметно выдохнул и тряхнул головой, приходя в себя.

– Эй, ты тут остаёшься? – толкнул он совсем сникшего горца.

– Нет, с вами поднимусь. Чего уж теперь, всё равно скоро ночь кончится, нужно домой к брату. Он сегодня на подъёмнике дежурит, как раз вернётся, будем праздновать.

* * *

Дарен ждал в «Трёх чешуйках», сидя у окна. Заметив в полумраке силуэты подопечных, вышел им навстречу. Окинул недовольным взглядом и сразу спросил:

– А где Марика?

Ланек обернулся, за спиной были только Аника и Регин.

«Ну и куда опять делась наша вздорная принцесса?»

Цверг под взглядом механика стушевался.

– Ладно, я вас к корчме привёл, а дальше сами.

Он махнул рукой и исчез в проулке.

– Она нас догонит, – виновато улыбнулась Аника. – Она там, кажется, нашла родню.

– Кого? – опешил Дарен. – Родню? Здесь? В Змеевом Насесте? Пусть даже так! Но я сколько раз вам повторял: не выделяйтесь, не обращайтесь без нужды ни к кому! Тем более к тем, кто вас узнать может! По приюту соскучились?

Механик выдохнул и махнул рукой.

– Ладно, ты хоть запомнила, где это было?

– Да, там дом смешной, с двумя крышами, и красивая дверь…

– А ну веди, показывай. У нас нет времени на её глупости!

Аника устало побрела вверх по улице и остановилась перед резной дверью старого дома.

– Вот она. Здесь был герб Антамаров.

На старом, почерневшем дереве родового знака цвергов – скрещённые кузнечные молоты в огне горна – виднелись свежие отверстия от гвоздиков и белёсые царапины. Что-то набили поверх резьбы и после сорвали второпях.

– Кто-то вас заманил, а потом следы замёл, – недовольно вздохнул Дарен, разглядывая табличку. – Тут магом быть не нужно, чтобы понять.

Он осторожно заглянул в пустые тёмные окна. Ни огонька, ни движения.

– Войдём, но держитесь за мной.

Он выудил из сумки светец, достал нож и, прикрываясь рукой от возможного удара, осторожно толкнул дверь. Она оказалась не заперта и открылась легко, без скрипа. Внутри темнота и безмолвие, хозяева давно оставили это жилище. Обычной утвари вроде стульев и полок – и той нет. Но сразу бросилось в глаза странное: пол тщательно выметен, ни пыли, ни мусора, ни следов. Марика как в воду канула.

Глава пятая
Поиски Марики

Кермик зевнул, прикрыв рот рукой, и огляделся: не заметил ли кто секундной слабости капитана гвардии? Но улица была пуста, жители Насеста разошлись по домам продолжать праздник. Даже около здания управы было пусто. Лишь бродячая собака плелась мимо, но, заметив бронзовую гончую, испуганно взвизгнула и скрылась за углом.

«Нужно наконец отдохнуть, сразу после этого визита. Или же я просто не замечу очередной след».

В окне кабинета управника горел свет. Полукровка здесь, и это весьма кстати.

Кермик толкнул парадную дверь, она оказалась заперта, тогда капитан направился ко входу для стражи. На стук явился дежурный, недовольно ворча, что ему давно пора быть дома с родичами, но, разглядев гостя, поперхнулся и поспешно отступил, пропуская высокое начальство. Гончая следовала за хозяином, цокала острыми когтями по каменному полу старого здания. Кабинет управника был заперт изнутри. Полукровка долго возился, прежде чем отпереть, и сразу же согнулся в поклоне, приглашая войти. Бронзовая гончая беспокойно заметалась по кабинету, обежала стол, долго ходила вдоль задней стены, но наконец вернулась к хозяину, так ничего и не обнаружив.

– Странно, – хмыкнул капитан, усаживаясь в плетёное кресло. – Вы не заметили здесь ничего необычного? Например, признаков опасной магии? Собака волнуется.

– Нет, что вы, чужих здесь давно не было, а у цвергов магия откуда? – развёл руками управник. – Когда Ульг лепил нас из речного ила, тайного огня пожалел. Ваши творцы были милосерднее.