– Она живёт за счёт твоего отца, Егор! Благодаря тому, что разрушила нашу семью и украла наше счастье, – не удержавшись, всхлипнула я в трубку.

– Ну и что? Если бы ты не выгнала папу, он бы не ушёл! Это твоя вина! – тут же вскинулся Егор.

Только не начать кричать! Только бы не сорваться! Сейчас гормоны и молодость говорит в нём. Кричит детская обида! Мой мальчик не может быть таким жестоким!

– Это был его выбор, сын. И ты тоже совершаешь свой выбор сам. Никто не может быть виноват в поступках другого взрослого человека, – тихо проговорила я и свернула тему, пока не расплакалась окончательно. – Кем ты собираешься быть?

Егор засопел недовольно. И буркнул в трубку:

– Я буду блогером!

– Где? И на каком контенте, сын? О чём ты будешь писать, и кто тебе соберёт аудиторию? – спросила, аккуратно выдыхая, чтобы не всхлипнуть в трубку, и проговорила. – Это невозможно просто с бухты-барахты!

Егор недовольно засопел и пробухтел:

– Сейчас папа замутит новый сериал, а я буду людям показывать, как он снимает. Байки рассказывать. И всё такое…

– А если не снимет отец ничего? Он уже почти пять лет собирается и никак? – перебила я его блеяние.

– То буду у его друзей тусить на площадке, – уверенно ответил сын.

Эпическая глупость! Прикрыла ладонью глаза, отрешаясь, отгораживаясь от мира, и проговорила со стоном:

– У друзей есть свои дети. И они давно заняли все свободные места. На что ты будешь жить, Егор? Как без специальности?

На это я моментально получила наотмашь и под дых от сыночка:

– Вот из-за твоего нудежа, мам, мы все и ушли от тебя! Ты как моя классная, только ноешь и гундишь! Мне шестнадцать лет! Я без твоих советов обойдусь! И не собираюсь возвращаться! Так и знай! Никогда!

Я выслушала это и тихо, но внятно ответила, звеня голосом:

– Егор. Спроси у папы, что в точности я сказала ему о тебе. И если у него хватит совести ответить верно, то ты услышишь, что больше у твоего папы денег нет.

Сегодня ваша обожаемая Жанна разбила мне машину. И отец приезжал торговаться за ремонт. Не знаю, что он сказал тебе, но правда в том, что с деньгами у него швах. И поэтому Жанна от него собралась уходить.

Помолчала немного и, всхлипнув, прошептала:

– Я тебя всегда жду, сын.

Гошка засопел и, буркнув что-то неразборчивое, положил трубку.

Вот и поговорили. Впервые за полгода!

«Надо было не так ему сказать. Мягче! Нельзя было давить на него!»

Я привычно начала упрекать себя за всё, себя за выбор, который сделала не я, приписывая себе все ошибки из возможных.

И вздрогнула всем телом от неожиданности, когда прохладные, чуть шершавые ладони коснулись моих рук!

Десятая глава

Я и забыла, что в квартире не одна.

Марк сидел передо мной на корточках. Свет из приоткрытой входной двери падал тонкой полосой на его лицо, расчерчивая, ярко выделяя полные теплоты и сочувствия глаза, и оставляя в темноте всё остальное.

И от этого складывалось впечатление, что нет ничего больше на земле, кроме этих глаз напротив.

– Как давно он ушёл от тебя? – хрипло прозвучал голос Марка, взламывая тишину между нами и разбивая волшебство.

– Полгода.

– И всё ещё не нажился с новой мачехой? Упёртый, – хмыкнул и продолжил неожиданно: – Так дай ему время. Так понимаю, молодая не рада пасынку? Вот и не вмешивайся. Пусть парень почувствует собственной шкурой ответственность за свой выбор. Ему интересно и весело в другой семье? Так отпусти ситуацию. Ты ничего не можешь противопоставить кроме своей любви.

Я резко встала, отбрасывая от себя руки парня, которые, между прочим, нежно и невесомо поглаживали мои дрожащие пальцы. Пошарив в обувном отделении, нашла себе сухие тапки и, пыхтя, потопала на кухню.

Что этот мальчишка может понимать в детях?

Поставила на стол несколько случайно попавших в мой дом свечей и попыталась их зажечь, но меня мягко отодвинули, отбирая из дрожащих рук зажигалку и поджигая разнокалиберный арсенал.

– Марк! Он завалит ЕГЭ! – со стоном выдохнула, когда возмущение перекипело, и сформулировалось в приличное. В то, что можно озвучить.

Парень пожал плечами, придвинул меня и обнял, обвил длинными ручищами. Словно плюшевую игрушку. Пожамкал и усадил себе на колени, устраиваясь за столом на Женькином месте.

– У тебя нет рычагов давления на сына сейчас. Потерпи. Дай отношениям в той семье проявить себя, – проговорил мне в волосы, фыркнул и продолжил, – Не стой под стрелой!

Я хотела встать, вскочить от переполнявших меня эмоций, но руки держали надёжно.

– Марк! Но это мой сын! Понимаешь? – проговорила, сдаваясь и прекращая вырываться. Вздохнула и добавила, дрогнув голосом: – Он себе сейчас портит всю жизнь! А я ничего не могу сделать!

– Он ушёл из-под твоего контроля? И делает ошибки? Тебе страшно за него? – задавал мне вопросы парень, а я сжималась от каждого, вздрагивая.

Марк прижал меня крепче к себе и проговорил уверенно:

– Твой сын сейчас получает самый важный урок в своей жизни. И если сможет пройти это испытание, то всё остальное сложится само собой. А ЕГЭ, если что, можно сдать и после. И учиться, если надо, можно до старости, – а после добавил, целуя в волосы, – не паникуй!

Он тихонько покачивал меня, оплетая руками и согревая своим теплом. Дышал размеренно в волосы. А я слышала, прислонясь к сильному плечу, как бухает в груди его сердце. Размеренно. Уверенно. Гулко.

Как же давно меня не утешал никто! Не дарил тепла и простого человеческого сочувствия. Ком в моей груди постепенно таял, становилось легче дышать.

Свечи потрескивали на столе, рождая причудливые тени на стенах. Сыто жужжал холодильник. Где-то за окном, приглушённая стеклопакетом, проквакала сирена скорой помощи. Жизнь текла своим чередом, обтекая меня.

– Спасибо тебе, – прошептала и положила ладошку на грудь Марка прямо напротив сердца и невольно улыбнулась, когда оно дёрнулось сильнее под моими пальцами.

– Отчего, ты думаешь, я такой умный? – фыркнул мне в макушку Марк, и, втянув воздух, продолжил. – Оттого, что в своё время наделал море ошибок.

Он ещё немного помолчал, покачивая меня как маленькую. Я почувствовала, как завибрировал его телефон под моим боком. Марк зашевелился, вытащил аппарат, а потом спросил, разворачивая меня так, чтобы видеть мои глаза:

– Знаешь, у меня предложение! Раз уж так получилось, давай устроим маленький праздник? Как раз подъехали ребята из клининга.

И, приподняв за талию, поставил меня на ноги.

– Давай! – он потеребил меня, чуть встряхивая. – Одевайся удобно, чтобы без проблем бегать, и приседать, и прыгать. Мы поедем в одно офигенное место! Тебе понравится!

– Пойдём!

Марк за плечи чуть приобнял меня и немножко подтолкнул в сторону комнаты.

– Я сейчас сгоняю домой, определю фронт работ для ребят и договорюсь с ключами. Через десять минут буду в экипировке! – бодро проговорил он и, чмокнув меня в нос, не удержался и вновь немного приподнял.

Откуда эта манера чуть что таскать меня на руках? Переставлять, передвигать, решать за меня? Я засопела возмущённо, но, продолжив логическую цепочку, сдулась. Это забота, Лиза! Ты просто немного подзабыла её проявления!

Пока я пыхтела, Марк убежал. А я потопталась на месте, да и пошла в комнату. Переодеваться.

Что он задумал? Впрочем, что бы ни было, это по-любому будет повеселее, чем мои слёзы в подушку!

Любимые разношенные джинсы под ремень, водолазка, резинка для волос. Много времени мои сборы не заняли, и когда я вернулась на кухню, Марка ещё не было.

Свечи догорали на столе. Странные, тревожные тени метались по стенам.

Что я делаю? Куда меня несёт река событий? И где я окажусь, не сопротивляясь этому течению? Что скажут люди? Как отреагирует на мою связь с юнцом мама? А Женя?

Ведь ещё не поздно остановиться! Отказаться. Вернуться в привычную рутину.

– Скажи, тебе не хотелось бывшего хоть раз ударить? Или наорать от души? – раздался голос Марка за моей спиной, и я вздрогнула от неожиданности.

Странно, но я не в первый раз подпускаю Марка так близко, не замечая этого. Не воспринимая его, как опасность.

– Хотелось же, сознайся! – продолжал тем временем предмет моих раздумий, подходя совсем близко и обнимая меня за плечи, прислоняя спиной к своей горячей груди и продолжая: – И ты сдерживалась. Проявляла цивилизованность. Да?

Я невольно кивнула, соглашаясь с его словами. Конечно, хотелось!

– Тогда вперёд! Оторвёмся сегодня ночью! – развернул меня Марк и коротко, остро и жгуче поцеловал в губы!

Одиннадцатая глава

Буквально пара секунд.

Но меня за это короткое время опалило жаром так, будто я резко вошла в перетопленную сауну. Когда перехватывает дыхание, и не понимаешь, как выдохнуть. Как вообще можно дышать!

Сердце подпрыгнуло к горлу и забилось в нём, разгоняя жар по венам…

Но Марк быстро отстранился, развернул меня и вывел из квартиры. Свет в общем коридоре показался настолько ярким, что резанул по глазам.

На мгновение зажмурилась и улыбнулась. Закрывая двери ключом, чувствовала давно забытое томление в груди. Щекотку. Приключения! Ждите меня!

Пока ехали в лифте, переглядывались и улыбались с Марком словно заговорщики. Я никогда не сбегала с уроков и не прогуливала лекции. Я не понимала: зачем. Но, вероятно, именно это чувство эйфории, что захватило меня сейчас, этот вольный ветер, что не коснулся меня в юности, и заставлял моих одногруппников гулять вместо пар.

На улице было прохладно, и в машину к Марку мы прыгнули очень быстро, улыбаясь и посмеиваясь. Радуясь теплу из печки.

Воскресным вечером дорога на удивление не была забита. Фонари сияли, огоньки мерцали, и непередаваемое ощущение праздника пузырилось в крови. Мы добирались недолго. Молча. Только переглядывались заговорщицки и улыбались друг другу.

Марк привёз меня к Горбушке. Рядом. Остановился на стоянке и не спешил выходить.

– Давай подождём немного в машине, – сказал он, глянув в мою сторону сверкнувшими отражённым светом в темноте глазами.

Я молча смотрела на него. Любовалась.

– Через минут пять подъедут мои друзья, и мы зайдём внутрь здания, – продолжил он.

– Зачем? – спросила прежде, чем успела сформулировать внятно вопрос.

Но Марк, на удивление меня понял верно, и стал объяснять:

– Слышала что-нибудь о лазертаге? Нет? Не страшно. Там всё просто. Это командная игра по типу страйкбола, но только без экипировки и с более лёгким оружием. Абсолютно не травматичная. Ружья лазерные. Бывают совсем облегчённые. У игрока на лбу повязка, подающая сигнал, если в тебя попали.

– Больно?

– Нет! Вовсе нет! Многие приходят с детьми! – ответил Марк и, увидев мои чуть испуганные глаза, добавил. – От шести лет, Лиза!

– Такие мелкие? Наравне со взрослыми?

– Поиграть в войнушку всем иногда в кайф! Это весело! Честно! – улыбнулся мне Марк.

– А твои друзья… – тихонечко протянула я с сомнением.

– Они классные. Не бойся! Тебя никто не обидит! – уверенно ответил мне Марк и оживлённо взмахнул в сторону подъехавшей машины:

– А вот, кстати, и они. Но не все. Пойдём! Пока будем знакомиться, как раз все и съедутся!

За то время, что мы выгружались из машины Марка, из соседней высыпались словно горошины из банки семь человек. Причём двое – подростки. Мальчишка, вероятно, на год младше моего Егора и девчонка. Серьёзная. Смотрит на брата немного свысока. Скорее всего – старшая сестра.

Я даже не пыталась запоминать имена друзей Марка. Только сильно удивилась, увидев среди них женщину в возрасте моей родительницы. Может быть, немного моложе. Вот её имя я запомнила: Мария Леонидовна.

– Просто Мария, мама вот этих оболтусов, и бабушка вот этих – представилась она и улыбнулась, сверкнув зубами и став при этом невероятно обаятельной.