Глава 15

16 декабря, 2003 год

Юнеса

– Какое красивое платье! – восхищалась Юнеса, глядя на белое свадебное платье с многослойной юбкой. Казалось бы простое классическое платье, но это лишь на первый взгляд.

Платье, которое Джулия создала сама, нарисовав эскиз на бумаге, было сшито из трёх материалов: атласа, кружева и фатина. Его дополняли очень оригинальные детали по всей юбке. Портнихе, к которой обратилась Джулия, пришлось сильно постараться, чтобы наряд был таким, каким Джулия рисовала его себе в голове. И она была довольна работой.

– Ты, правда, считаешь его красивым? – Джулия улыбнулась своему отражению. Над лифом «сердечком» была прозрачная вставка с аппликацией, создающей имитацию колье. Джулия провела по нему рукой. – Я всегда мечтала выйти замуж в платье собственного дизайна. Я очень старалась.

– Оно тебе очень идёт! – Юнеса расправила атласный шлейф. Затем подала Джулии туфли.

Визажист и парикмахер уже сделали своё дело. Джулия предпочла «дымчатый» макияж глаз, светло-оранжевую помаду и лёгкий блеск на губах. Простая свадебная аристократичная причёска, украшенная диадемой, сделала Джулию немного старше, но ничуть не испортила её внешность.

– Я ужасно волнуюсь.

– Думай о хорошем, – добродушно сказала Юнеса.

Было еще рано ехать в церковь. Их должен был повезти Кевин. Брайан был посажёным отцом, поэтому он обязан был ехать с сестрой, чтобы вести её к алтарю. Девушки ждали их сигнала, а пока расположились на краю кровати и разговаривали.

– Юнеса, хочу воспользоваться временем и сказать, что очень благодарна тебе за заботу о Брайане, пока он болел.

– Мне было нетрудно.

– Я видела, как ты уставала. Я могу догадаться, как тебе сложно было пересилить настоящие чувства и думать только о моем брате. За это спасибо.

Юнеса дёрнула губами, словно хотела улыбнуться, но не смогла.

– Я не знаю, почему ты до сих пор тянешь, – продолжала Джулия. – Мне казалось, ты давно должна была поговорить с ним. И… поставить точку.

– После свадьбы я так и сделаю.

– Я надеюсь.

Джулия встала и прошлась к зеркалу проверить, все ли в порядке с её внешностью. Это нервы.

– С одной стороны, я могу тебя понять, – вновь заговорила Джулия. – Я знаю, каково это – быть с человеком, которого ты не любишь. И… – она внезапно погрустнела, – каково любить и думать о другом. О том, кто недосягаем.

– Мне казалось, ты тепло относишься к Ричи.

– Это так. Но я его не люблю. Я хочу полюбить его на самом деле. Да, моему ребёнку нужен отец, а Ричи готов им стать. Ты извини, конечно, но Ник однозначно не смог бы принять его. Ну а тот, кто действительно мог бы осчастливить меня… он…– Оборвав мысль, Джулия посмотрела в окно. – Не всю же жизнь мне теперь убиваться по Лансу и ждать, пока случится чудо.

– Зачем же ждать? – Юнеса сама не знала, почему у неё вырвались эти слова. Но несправедливо все как-то. Возможно, она не сможет сделать её брата счастливым, но Джулия должна иметь выбор – до того, как их с Ричи объявят мужем и женой.

Джулия резко отвернулась от зеркала. Она едва могла думать или что-то чувствовать.

– То есть как?

– Он любит тебя.

– Что ты сказала?

На лице Джулии Юнеса видела испуг.

– Джулия, я должна была тебе давно об этом рассказать. Но все так сложилось, что я просто не знала, а надо ли оно тебе.

– Если ты что-то знаешь, то говори сейчас. Но Юнеса, если ты решила посмеяться надо мной…

– Я слышала своими собственными ушами.

И Юнеса вкратце передала Джулии, что она услышала в тот день от Ланса, когда Джулия уехала с Ричи.

– Он прочитал записку, которую ты оставила Брайану, – говорила Юнеса, глядя на свои руки с ярким маникюром. Лицо Джулии не хотелось видеть, пока она рассказывала. – Затем он её смял и выбежал в сад. Я наверно минут пять сидела, а потом решила пойти за ним и узнать все ли в порядке. Я дошла до озера. Он был там. Я слышала его голос. И затаилась. Он так громко говорил, и его слова вырывались с дикой горечью. Джулия, в это невозможно не поверить. Он рассказывал о своём детстве, как его родители не могли ужиться в браке, что стало причиной его ненависти к брачным узам. Он боится, Джулия. Просто боится. Но он любит тебя. Он просил у тебя прощения и…

Юнеса не договорила. Когда она взглянула на Джулию, слезы стояли в её глазах. А потом она просто вышла из комнаты.

Юнеса не стала её останавливать.

Чему быть, того не миновать.

***

Ланс

– Мне обязательно нужно там появляться? – спросил Ланс, состряпав хмурое лицо. Он стоял у зеркала, пытаясь подобрать галстук к костюму цвета слоновой кости.

Джастин был еще не одет. Он расположился в кресле Ланса и наблюдал за его психами.

– К этому костюму серый подойдёт. Попробуй. – Джастин швырнул подходящий галстук другу, затем устало вздохнул. – Знаешь, Ланс, мне, конечно, все равно. Но я считаю, что если не придёшь, ты только покажешь свою слабость. И дашь Джулии понять, что за всем этим кроется. Ты же сам сказал, что хочешь оставить все так, как есть. Ради её же блага. К чему тогда все эти сомнения: идти или не идти?

Ланс отбросил очередной галстук на кровать. Опять не то. Затем вытянул из кучи другой – темно-серый галстук и принялся завязывать его. Движения стали нервными.

– Да. Может ты и прав.

– Не может, а прав. Ладно, я, пожалуй, тоже одеваться начну. – Джастин поднялся и пошёл к двери, где задержался, чтобы сказать: – Если не придёшь, я сочту тебя трусом.

Однако о своих словах пришлось пожалеть, так как вся кипа галстуков, что лежала на кровати, оказалась у него на голове.

***

Джулия

Слезы заполнили глаза. Она вздохнула и заставила себя их сдержать. Стоя у его двери, она собиралась с мыслями. Хотелось выглядеть уверенной, чтобы её появление не стало унижением.

В такие минуты невозможно было думать о чем-то еще, кроме как о своих собственных чувствах. Сейчас её не волновал ни Ричи, ни их свадьба. Ланс любит её! Узнать такое – подарок судьбы.

Она толкнула дверь и увидела его. Растерянный взгляд его зелёных выразительных глаз устремился в её сторону. Джулия стояла перед Лансом в своём свадебном платье, а по щекам потекли слезы. Он сделал шаг к ней на встречу, а Джулия к нему. Их разделяло лишь небольшое расстояние.

– Я знаю, – дрожащим голосом произнесла она.

Ланс сглотнул, но не имел понятия, что ответить.

– Ты любишь меня, я знаю. И… – она прикрыла его рот ладонью, когда он хотел что-то сказать. – Ты не сможешь этого отрицать. Юнеса слышала, как ты это говорил. Ланс, ты понимаешь, что еще можешь все исправить? – Слезы стекали по лицу и капали на пол, но её это не волновало. – Одно твоё слово, и мы никогда не расстанемся. Я люблю тебя.

Он не улыбался. Не хмурился. Просто продолжал рассматривать её. В его взгляде недоумение боролось с грустью, и Джулия боялась: а вдруг её слова ничего для него не значат; он мог просто схватить и выставить её прочь.

Но вдруг его руки потянулись к её лицу, большими пальцами он стирал влагу.

– Не плачь, Джулия, – сказал он, – не трать на это время. Ты, правда, очень красивая. Но я не для тебя, пойми.

Выражение его лица сказало ей, что он сожалеет.

– Но ведь…

– Я не смогу сделать тебя счастливой. Я – подлец. – Он отпустил лицо Джулии и отступил на шаг. – Тебе лучше уйти. Приведи себя в порядок, ведь тебя ждёт Ричи. Я уверен, он лучше меня справится с этой ролью.

Джулию душили слезы.

– Но ведь это несправедливо! Ты не можешь…

– Прости.

– Прости?! – задохнулась Джулия. В этот момент она почувствовала себя ужасно. Напрасно она сюда пришла. Просто выставила себя полной дурой. – Я не знаю, как Юнеса поверила в то, что ты там говорил на озере, потому что для меня ты остаёшься бесчувственным ослом.

Джулия точно не разобрала, что он пробубнил в ответ. То ли «так будет лучше для тебя», или «лучше для нас…». Не так уж это и важно. Факт остаётся фактом: он хочет, чтобы она так думала.

Перед тем, как уйти Джулия сказала:

– Ты знаешь, о чем спрашивают священники перед тем, как начать церемонию. У тебя еще есть время.

Она пошла по коридору сама не своя, сжавшись, будто от холода. Тушь перемешалась со слезами. Увидев её, Юнеса позвонила Брайану и предупредила, что невеста немного опоздает.

***

Эйбс

Всю дорогу в церковь болтал только Эйбс. Он изъёрзал все заднее сиденье; хорошо, что у Дункана кожаный салон – шёлковый костюм Эйбса скользил по кремовой коже, словно по льду. Скотт уже подумывал привязать его ремнём безопасности, как малое дитя, так как Эйбс ему порядком надоел. Хотя о чем он! Эйбсу даже это не поможет!

– Далеко нам еще ехать? В салоне душно, я вспотел. Сейчас причёска испортится.

Ли посмотрел на него с переднего сиденья.

– Открой окно.

– Нет. Ветер тоже может испортить мне волосы, – в ответ сказал Эйбс, высунувшись вперед, чтобы посмотреться в зеркало заднего вида.

Эйбс провёл час у зеркала, чтобы заставить волосы стоять так, как ему нравится. В левом ухе блестела серебряная серьга, на шее цепочка – Эйбс не надел галстук. Рубашку он расстегнул на три пуговицы, поэтому просматривалась его татуировка в виде языков пламени. Огонь – лишь продолжение основного рисунка дракона, извергающего пламя. Татуировка охватывала его спину, грудь и предплечье. Эйбс был очень стильным парнем. Черные брови возвышались дугой над карими глазами, а в левой брови был выбрит пробел. Крупная родинка на правой щеке сводила с ума многих девушек. Эйбс считал себя красивым парнем, хотя бы потому, что он был англичанином с восточной примесью. И комплексов у него никогда по этому поводу не возникало.

Две минуты от него никто ничего не слышал. Затем он вновь сказал:

– А что, если Джулия опять сбежит со свадьбы?

– С кем? – недовольно бросил Скотт.

– С Лансом. Ха-ха-ха… ой.

Дункан резко дал по тормозам и все подались вперёд.

– Данк, все хорошо? – спросил, испугавшись, Ли.

– Да. – Дункан перевёл дыхание. – Мне показалось, кошка под колеса бросилась.

– Мне проверить?

– Нет. Показалось, говорю же.

Дункан продолжил путь. А Эйбс вновь заворчал:

– Чувствую, в этих туфлях я ходить не смогу. Почему люди не могут носить кроссовки под классический костюм?

– Когда Джулия станет известным модельером, ты подкинь ей эту мысль, – сказал Скотт и в машине раздался смех.

***

Джулия

Посаженый отец – ее собственный брат. Кто бы мог подумать! Но для Джулии было счастьем идти по ковровой дорожке с Брайаном, хотя, как и любая молодая девушка, мечтала, чтобы к алтарю ее вел собственный отец. Не сложилось.