«Вот, значит, как всё было… Но настоящая Полина была очень привязана к Филатову и считала его родным. Едва ли она бы согласилась от него уехать. Хотя её всё равно ожидало скорое замужество. Кстати, об этом…»

– К сведению Вашего Сиятельства, я помолвлена с приказчиком Бунькаевым, – сообщила князю Полина.

Собеседник уставился на неё с изумлением.

– С каким-то приказчиком? Эту помолвку следует незамедлительно разорвать! Утром вы уедете со мной в Петербург!

– Но… как же…

– Этот человек не пара дочери князя!

– Вы забываете, что я прожила все девятнадцать лет своей жизни как дочь купца, – хмыкнула она. Само собой, расторжение помолвки будет как раз вовремя. Но ей хотелось увидеть его реакцию и понять, не кроется ли за желанием Черкасова увезти незаконную дочь в Петербург какого-то второго дна.

– Ты получила неплохое образование, а в Петербурге тебя отшлифуют. Честно говоря, я не знал, как ты отнесёшься к моему решению, поэтому и драгоценности в подарок тебе отправил не от своего имени, но в письме Афанасию Петровичу ясно написал о своих намерениях. Ты поедешь со мной. Иначе и быть не может. И неужели ты действительно влюблена в этого… Брунькова?

– Бунькаева.

– Неважно! – начал сердиться князь.

– Нет, Ваше Сиятельство, я вовсе в него не влюблена, – призналась Полина. – И тоже считаю, что он мне не подходит. Просто всё это очень… неожиданно. Просто как снег на голову. К тому же я только что похоронила человека, который меня вырастил, и, честно говоря, очень устала.

– Конечно, конечно! – кивнул мужчина. – Тебе нужно отдохнуть. Постарайся хорошо выспаться этой ночью. Надеюсь, твоя прислуга сможет устроить меня и моего кучера на ночь, а наутро мы с тобой поедем, так что собери самое необходимое. Много одежды не нужно – в Петербурге тебе сошьют новый гардероб. Не забудь сапфировый гарнитур, он тебе должен быть очень к лицу. А с этим приказчиком я сам поговорю.

Выйдя из кабинета вслед за князем, Полина увидела, что почти все уже разошлись. Но племянник Филатова и Бунькаев остались и чуть ли не под дверью сидели в ожидании. Тронув кончиками пальцев рукав сюртука Даниила Аркадьевича, она проговорила:

– Могу ли просить вас, чтобы этот дом, который отошёл мне в приданое, не был продан или занят кем-то другим? И чтобы все его обитатели – няня Аглая, ключница Марфа и садовник – продолжали жить здесь, как жили? Им понадобятся деньги на содержание, но, думаю, моих средств пока хватит.

– Если ты так хочешь, то пожалуйста, – ответил ей князь. – Кто здесь приказчик Брунькин? Я хочу с ним побеседовать.

– Бунькаев, а не Брунькин, Ваше Сиятельство! – ответил приказчик и, повинуясь кивку Черкасова, зашёл в кабинет. Напоследок он бросил взгляд на ту, кого считал своей невестой, но она сделала вид, что не заметила этого. Может быть, той Полине этот человек всё же чем-то нравился, но никаких отголосков её чувств девушка не ощущала.

– Что ему нужно, князю этому? – задал вопрос племянник купца.

– Видишь ли, братец, оказывается, он мой настоящий отец, – пожала плечами Полина. – Приехал, чтобы забрать меня с собой в Петербург. Вот такие новости.

– Ой, батюшки! – хором воскликнули присутствующие здесь же Аглая и Марфа.

– Аглая, ты знала? – осведомилась у няни девушка. – Ну конечно же! Вот ещё о чём ты не хотела мне рассказывать!

– Прости, голубушка моя, да разве ж могла я тебе о таком поведать?

– Всё тайное становится явным, – заключила Полина. – Рано или поздно. Что ж, пойдём, поможешь мне собрать вещи.

Няня явно не желала отпускать свою любимицу одну, но срывать с места ещё и её было бы неправильно. Женщине лучше остаться здесь, в привычной среде. В Петербурге совсем другие люди и другая жизнь.

– Устройте с Марфой князя и его кучера на ночёвку, – сказала Полина, глядя на покинувшие платяной шкаф стопки платьев и нижнего белья. – Постарайтесь, чтобы ему было удобно. Дворянин всё-таки, к роскоши привык.

– Сделаем, милая! Что-то ты не очень, кажись, рада известию, что с ним поедешь! Боишься, никак?

– Боюсь, Аглая, – кивнула она. – Но что же тут поделаешь. Надо ехать.

Рано утром они отправились в дорогу. Черкасов выглядел невыспавшимся и хмурым. Полина обняла и расцеловала в щёки обеих женщин, не забыв попрощаться даже с котом и кошкой, которые, словно предчувствуя разлуку, сами подошли к ней и потёрлись об ноги.

– Не забывай нас, Полинушка! – Аглая перекрестила её и вытерла слёзы. – Пиши письма, хорошо?

– Хорошо, – ответила ей девушка. – Береги себя. Как я и обещала, никто вас из этого дома не выгонит, можете быть спокойны.

Украшенная гербом карета князя уже стояла во дворе, кучер, зевая, открыл перед Полиной дверцу.

– По дороге к нам присоединится ещё один человек, – сообщил ей Даниил Аркадьевич.

– Ваш приятель? – поинтересовалась она.

– Будущий родственник.

Полина впервые ехала в карете и через некоторое время была вынуждена признать, что вся романтика подобного способа передвижения испаряется довольно быстро, а потом уже очень хочется пересесть на какой-нибудь другой транспорт. К тому же после происшествия с Филатовым она боялась, что такое запросто может случиться и с ними. Но увы, альтернативы не было, так что пришлось терпеть.

Поэтому Полина была очень рада наконец-то оказаться на почтовой станции, где князь намеревался сменить лошадей и встретиться с кем-то, кто дальше должен был ехать с ними. Пока девушка разминала затёкшие ноги, Черкасов куда-то отошёл. Оглядевшись, она увидела, что прямо к ней идёт какой-то высокий мужчина.

Стоило ему подойти ближе, сердце Полины пропустило удар. Она узнала его! Сразу же узнала, как и думала. Человек из зеркального коридора, тот, кого она видела позже ещё и во сне! Вживую он выглядел ещё лучше: каштановая прядь падала на широкий лоб, тёмные глаза смотрели так же внимательно, как ей помнилось, а улыбка, тронувшая его губы, продемонстрировала ямочки на щеках.

– Вы?.. – не веря своим глазам, выдохнула Полина.

– А, вы здесь! – появившись перед ними, словно чёрт из табакерки, Даниил Аркадьевич, поприветствовал её незнакомца. – Познакомьтесь, это ещё одна моя дочь, старшая – Полина. А это Мстислав Григорьевич Зарецкий, жених моей второй дочери и твоей сестры Маргариты.

– Жен… них? – онемевшими губами переспросила Полина. Такой новости она не ожидала. Показалось, будто в груди от сказанных князем слов невидимая струна натянулась и оборвалась, причинив незнакомую прежде боль.

– А что такого? Ей ведь уже восемнадцать. На год младше тебя. Думаю, вы подружитесь, – добавил Черкасов. – А со временем и тебе жениха подыщем, и забудешь ты про этого своего глупого приказчика!

– Про приказчика? – спросил Зарецкий. Наконец-то она могла слышать его голос, который оказался очень приятным, как ей и представлялось! А ещё Полина теперь знала его имя – Мстислав. Старинное, редкое и очень красивое. – Что за приказчик?

– Да есть там один, – ответил ему князь, показывая, что тот, о ком он упомянул, и внимания не заслуживает. А для девушки это прозвучало напоминанием – дескать, смотри, от чего я тебя избавил, от участи быть супругой лысого приказчика. – Ты как, Полина, не замёрзла?

– Я в порядке, Ваше Сиятельство, – рассеянно отозвалась она. Полина боялась посмотреть в глаза Зарецкому, как будто по её взгляду он мог прочесть, что у неё на душе. А там творился полнейший раздрай.

Тот, кого она видела в зеркальном коридоре и за кем перенеслась в другое время, оказался вовсе не её суженым, не её наречённым, а чужим женихом! Да ещё и к тому же не какой-то посторонней особы, а её единокровной сестры! Может быть, эти двое даже любят друг друга, а она… она всего-навсего третья лишняя.

Стоило ли не иметь отношений в двадцать первом веке, чтобы в веке девятнадцатом встретить мужчину своей мечты и узнать, что он уже занят? Что его свадьба наверняка уже назначена! Как же это неправильно и несправедливо!

У Полины на глаза навернулись слёзы.

– Ты что же, плачешь? – пристально взглянув на неё, спросил Черкасов.

– Это от солнца, – пробормотала она. – Рада знакомству, – заставила себя сказать, всё так же не глядя в лицо молодому мужчине. – Наверное, моё появление для вас неожиданно?

– Нет, почему же? Я знал, что Его Сиятельство собирается ехать за вами, – с улыбкой ответил Зарецкий. Ах, эти его ямочки! Этот разворот плеч, этот взгляд! Как можно быть таким красивым и мужественным одновременно?..

«У меня просто не было шанса не влюбиться в него, – подумала Полина. – Ни единого шанса. Вот теперь я и в самом деле… попала!»

Глава 7

– Лошади запряжены, можем отправляться, – произнёс Даниил Аркадьевич, прервав неловкое знакомство девушки с Мстиславом Зарецким.

Она покосилась на Черкасова, который, казалась, пристально наблюдал за ней, и покорно направилась к карете. Видимо, он очень спешил поскорее вернуться в Петербург, к семье. Жаль, что они в таком случае не поехали поездом… хотя железные дороги на тот момент проходили лишь через несколько населённых пунктов, их сеть ещё не успела полностью опутать всю страну.

Князь оставался для Полины загадкой, и она посматривала в его сторону настороженно. Чего ради он так сильно желал забрать дочь, напоминавшую ему об ошибке юности, и этим изменить всю её жизнь? Даже лично за ней приехал, а ведь мог бы кого-нибудь отправить!

Разумеется, Полина знала, что ситуация с князем Черкасовым и его внебрачной дочерью не является чем-то выдающимся. У многих дворян в те времена были незаконнорожденные дети. Да что там у дворян, у монарших персон! Обычно их сплавляли куда подальше сразу после рождения, чтобы избежать позора, но иногда всё же признавали официально. Вот только обычно это оказывались отпрыски мужского пола – в случае отсутствия законных наследников. А какой прок от дочери? Только лишние хлопоты, её ведь ещё замуж выдавать надо, а, соответственно, тратиться.

Тем более, что дочь у Даниила Аркадьевича уже имеется. Маргарита Черкасова. И, похоже, в семье есть и другие дети.

При мысли об этой незнакомой пока девушке, которая ещё до их первой встречи уже успела стать её соперницей, Полина стянула перчатки и до боли вонзила ногти в ладони. Хотелось, чтобы эта боль отрезвила её, напомнила о том, что у неё вообще-то другая цель. Ей нужно отыскать способ вернуться в будущее, в то время, где она родилась и жила, вот на чём нужно сосредоточиться и не… отвлекаться на чужих женихов!

Но как же это оказалось тяжело! Заставлять себя не смотреть на Зарецкого, когда голова буквально сама поворачивалась в его сторону, а глаза искали возможности встретиться взглядами. Чтобы увидеть, будет ли в его взоре хоть кроха интереса к ней, Полине. Или он влюблён в Маргариту и больше никого вокруг не замечает? Может быть, вовсе даже и не влюблён, может быть, там всего лишь договорной союз к взаимной выгоде, но без всяких нежных чувств?..

Нет! Что бы это ни было, нельзя вмешиваться в чужие отношения. Это подло, низко. Не для этого их пути с Мстиславом пересеклись, чтобы превратить её из порядочной – хорошо воспитанной и правильной – девочки в коварную разрушительницу заключённого между двумя людьми союза. А для чего же тогда?..

С этими сумбурными мыслями, которые теснились в её голове, Полина села в карету и вздрогнула всем телом, когда Зарецкий, садясь напротив, слегка задел её колени. Она напомнила себе, что вообще-то не настоящая барышня из девятнадцатого века, чтобы краснеть от случайного соприкосновения. Можно подумать, в общественном транспорте никогда не ездила!

«В общественном транспорте таких мужчин не было», – саркастично усмехнулся внутренний голос.

«Да уж, и правда, – согласилась Полина. – И куда они, интересно, все подевались к двадцать первому веку? Неужели вымерли, как мамонты?»