Гостья (страница 19)
Я немедленно представила себя на дне глубокой шахты или замурованной в тесной могиле. Дыхание невольно участилось, я отчаянно глотала спертый воздух в поисках признаков удушья. Из груди рвался отчаянный крик. Я стиснула зубы.
Вдруг что-то заскрежетало по полу у самого моего уха.
Мой визг пронзил тесное пространство. Я распахнула глаза, отшатнулась от зловещего звука, вжалась в неровную каменную стену, закрыла руками лицо, больно ударилась головой о низкий потолок.
Тусклый свет озарил идеально круглый выход из крошечной пещеры в форме пузыря. В отверстии показалось лицо Джареда и протянутая рука.
Крепко сжав губы, он свирепо смотрел, как я мечусь в панике; на его лбу пульсировала жилка. Постепенно сердцебиение успокоилось, дыхание выровнялось. Я встретилась с ним взглядом и вспомнила: Джаред умеет таиться, словно призрак. Неудивительно, что я не заметила его присутствия.
Но ведь был какой-то звук. Джаред шевельнул рукой, скрежет повторился. У моих ног лежала сломанная пластиковая дощечка, служащая подносом, а на ней…
Я жадно схватила открытую бутылку с водой, едва замечая, как Джаред скривился от отвращения: об этом после, сейчас главное – пить. Наверное, я никогда в жизни не смогу спокойно смотреть на воду. Правда, жизнь моя вряд ли продлится долго.
Джаред исчез в круглом проеме. Теперь я видела лишь кусок его рукава. Тусклый голубоватый искусственный свет исходил откуда-то позади него.
Осушив полбутылки, я учуяла новый запах, сообщающий, что вода – не единственный подарок.
Еда? Меня кормят?
Ломоть черного хлеба и миска с прозрачной жидкостью, пахнущей луком. На дне миски плавали какие-то темные кусочки. Рядом – три коротких толстых белых клубня. Видимо, неизвестные мне овощи.
Чтобы обозреть эти дары, потребовалось несколько секунд, но даже за столь короткое время желудок едва не выпрыгнул через рот, желая поскорее добраться до пищи.
Я вгрызлась в кусок хлеба – плотный, с цельными зернами, застревающими в зубах. Черствый, зато вкус – м-м-м… В жизни не ела ничего лучше, даже раздавленные кексы не могли с ним сравниться. Я усердно работала челюстями, однако больше половины горбушки проглотила не разжевывая. Желудок сопротивлялся; после длительного голодания пища воспринималась болезненно.
Не обращая внимания на протестующее бурчание в животе, я взялась за жидкость – это оказался суп. С ним дело пошло легче. Запах резкий, зато вкус приятный, зеленые кусочки – мягкие и мясистые. Я выпила бульон прямо из миски и вылизала ее до последней капли, сожалея, что нет добавки.
Белые овощи хрустели на зубах, а по вкусу напоминали древесину. Наверное, какие-то корнеплоды. Не столь питательные, как суп, и не такие вкусные, как хлеб, но лучше, чем ничего. Я совершенно не насытилась и готова была сжевать даже поднос, если бы не боялась сломать зубы.
Только съев все без остатка, я поняла: меня не должны кормить. Разве что Джаред проиграл спор с доктором. Тогда почему он несет стражу?
Я подтолкнула опустевший поднос к выходу; опять раздался противный скрежет. В проеме появилось лицо Джареда. На сей раз он даже не взглянул в мою сторону.
– Спасибо, – прошептала я. На его лице не дрогнул ни один мускул. Он молча забрал поднос и исчез. Теперь даже его рукав скрылся, но я знала – Джаред у входа.
Поверить не могу – он меня ударил, – произнесла Мелани, скорее растерянно, чем возмущенно. А я вот совсем не удивилась. Чему удивляться? Конечно ударил.
Ты куда подевалась?– ответила я.– Затащила меня сюда, а потом бросила. Некрасиво.
Мелани пропустила мое замечание мимо ушей.
Я не думала, что он на такое способен. Я бы точно не смогла поднять на него руку.
Смогла бы, не сомневайся. Если бы он пришел к тебе с отражающими глазами, ты поступила бы точно так же. Люди по природе жестоки. – Я вспомнила, как Мелани мечтала задушить Искательницу. Кажется, с тех пор прошли месяцы, на деле же – всего несколько дней. Как я умудрилась так вляпаться за столь короткое время?
Мелани тщательно обдумала мои слова.
Нет, вряд ли. Только не Джареда… И не Джейми, даже если он… – Она осеклась, не желая думать о подобном исходе.
Я тоже обдумала ее слова и нашла их справедливыми. Даже если бы мальчик стал иным, ни у одной из нас не поднялась бы на него рука.
Это другое… материнское… В таких случаях голос разума бессилен, слишком много эмоций.
Материнство – эмоциональное состояние. Даже для вас, Душ.
Я промолчала.
Как думаешь, что теперь будет?
Ты же у нас специалист по людям,– напомнила я. – С чего бы им нас кормить? На ум приходит лишь одна причина…
Некоторые подробности экскурса по истории человеческих зверств перемешались со статьями из газеты, которую мы читали накануне. Огонь – одна из самых страшных пыток. Как-то раз Мелани обожгла пальцы на правой руке, схватив горячую сковородку. Я вспомнила резкую, ошеломляющую боль. Но это был просто случайный ожог, его сразу же вылечили – приложили лед, помазали мазью, дали обезболивающее… А каково придется, если меня начнут жечь заживо, намеренно продлевая страдания?..
Мне никогда не доводилось жить на планете, где происходили бы подобные жестокости, даже до появления Душ. Воистину, Земля – наилучший и наихудший из миров: здесь смешиваются самые возвышенные чувства и самые низменные желания и пороки. Наверное, так и должно быть. Без низости не достичь высоты. Получается, Души – исключение из правила? Способны ли мы обрести свет, не погружаясь во тьму?
Когда он тебя ударил… я кое-что почувствовала, – прервала Мелани мои размышления. Она говорила медленно, будто через силу.
Представь себе, я тоже.– Удивительно, как просто мне давался сарказм после времени, проведенного с Мелани.– Хорошо хоть не убил.
Я о другом.– Она помолчала и наконец выпалила: – Я думала, чувства по отношению к Джареду… исходят от меня. Мне казалось… я их контролирую.
Мысли, скрывающиеся за словами, оказались яснее.
Ты считала, я пришла сюда по твоему желанию.– Я старалась скрыть горечь.– Решила, мной можно манипулировать.
Да.– В голосе Мелани звучала досада, но не оттого, что я огорчилась: просто она не любила признавать ошибки.– Но…
Я ждала.
Ты тоже влюблена в него, независимо от меня. Твои чувства отличаются от моих. Они иные. Я этого не понимала, пока Джаред не появился перед нами, пока ты его не увидела. Как же так? Разве трехдюймовый червяк может влюбиться в человека?
Червяк?
Прости. Знаю, у вас есть… конечности.
Скорее антенны. Если их вытянуть, я гораздо длиннее, чем три дюйма.
Я имела в виду, он другой расы.
У меня человеческое тело,– пояснила я. – Пока я в нем, я тоже человек. Если бы не твои воспоминания о Джареде… в общем, ты сама виновата.
Мой ответ ей не понравился.
Значит, если бы ты поехала в Тусон и переселилась в новое тело, ты бы его разлюбила?
Очень на это надеюсь.
Ни одну из нас не устроил такой ответ. Я опустила голову на колени.
По крайней мере, Джейми в безопасности,– сменила тему Мелани.– Джаред о нем позаботится, более надежного товарища не найти… Вот бы мне его увидеть.
Я об этом даже не заикнусь! – При мысли об ответе, который последует на подобную просьбу, меня передернуло.
Правда, я тоже хотела увидеть мальчика. Удостовериться, что ему ничего не угрожает, его кормят, о нем заботятся, как Мелани уже никогда не сможет. Как я сама, так и не ставшая Матерью, хотела о нем заботиться. Кто споет ему на ночь, расскажет сказку? Вряд ли новый озлобленный Джаред станет думать о таких пустяках. К кому теперь Джейми прижимается, когда страшно?
Интересно, ему скажут, что я здесь? – спросила Мелани.
Думаешь, стоит? – ответила я вопросом на вопрос.
Не знаю… Мне хотелось бы, чтобы он знал: я сдержала слово.
Ты действительно сдержала слово. Ты вернулась.
Спасибо, – слабым голосом проговорила Мелани, то ли за слова поддержки, то ли за то, что я привела ее сюда.
Внезапно я почувствовала себя совершенно измотанной. Мелани тоже. Теперь, когда желудок немного успокоился, а боль в теле притупилась, можно и поспать. Я колебалась, стоит ли шевелиться, чтобы лишний раз не шуметь, однако мне отчаянно хотелось размять затекшие мышцы. Стараясь двигаться как можно тише, я попробовала найти внутри пузыря место пошире. В результате пришлось просунуть ноги в круглое отверстие. Не самое удачное решение – Джаред может подумать, будто я хочу сбежать, однако он никак не отреагировал. Я подложила ладонь под здоровую щеку и, пытаясь не обращать внимания на боль в спине, закрыла глаза.
Кажется, я заснула – видимо, неглубоко, поскольку пробудилась от звука шагов.
На сей раз я немедленно раскрыла глаза. Ничего не изменилось: сквозь круглое отверстие по-прежнему пробивался тусклый голубоватый свет, Джареда не было видно. Сюда кто-то направлялся: шаги становились громче. Я тихонько убрала ноги подальше от выхода и съежилась у дальней стены. Распрямиться бы – так чувствуешь себя менее беззащитной, – однако низкий потолок едва позволял встать на колени.
Снаружи моей темницы послышалось движение. В проеме мелькнула нога Джареда; он поднялся.
– А, вот ты где, – раздался мужской голос. После тишины слова прозвучали пугающе оглушительно. Я узнала голос – это один из братьев из пустыни. Тот, с мачете. Кайл.
Джаред промолчал.
– Мы не можем этого допустить, Джаред, – заговорил другой, более рассудительный. Кажется, второй брат, Иэн. Голоса братьев были бы схожи, если бы Кайл постоянно не срывался на крик. – Все мы кого-то потеряли. Черт побери, все до единого. Не глупи.
– Если не отдашь эту тварь Доку, мы сами ее прикончим, – прорычал Кайл.
– Нельзя держать ее здесь взаперти, – продолжил Иэн. – Рано или поздно она сбежит и всех нас выдаст.
Джаред молча закрыл собой вход в мою камеру.
Когда я поняла, о чем речь, сердце забилось быстрее. Джаред победил. Меня не будут пытать и не убьют – по крайней мере, прямо сейчас. Я пленница.
Какое прекрасное слово, учитывая обстоятельства.
Я же говорила, он не даст нас в обиду.
– Джаред, не усложняй, – послышался незнакомый мужской голос. – Избавимся от нее, и дело с концом.
Джаред молчал.
– Мы не хотим тебе вреда. Мы все здесь братья. Не вынуждай нас. – Кайл явно не блефовал. – Лучше отойди.
Джаред не шелохнулся.
Сердце заколотилось о ребра, стало трудно дышать. Мелани оцепенела от ужаса.
Они хотят убить или ранить Джареда. Эти безумные люди собираются напасть на своего.
– Джаред… послушай… – сказал Иэн.
Тот не ответил.