Ах, еще один приверженец сексизма. Хотя чего я удивляюсь?

– А вам не приходило в голову, лорд Вэримор, что женщина может быть самостоятельной?

– Ни разу, – даже не думая, отрезает он и усмехается, будто я сказала глупость. – И вам не советую заблуждаться.

– Боюсь, это вы заблуждаетесь. В этом городе уже много таких, включая меня.

– В таком случае сочувствую. Вы попросту не встретили настоящего мужчину, – выдает лорд мне.

Желание оттоптать этому самовлюбленному дракону ногу вспыхивает с новой силой.

Это профессиональное или он по жизни хам?

– Что вы только что сказали? – хмурится лорд.

Боги, я что, произнесла это вслух?

– Всего лишь то, что я уже замужем за настоящим мужчиной. Который, в отличие от вас, не считает, что место женщины исключительно на кухне.

– Я про кухню ничего не говорил, – поправляет он с искорками во взгляде, но затем становится серьезным. Так быстро, что я даже пугаюсь.

– Раз уж, леди Рошэ, вы сами упомянули мужа, то давайте его навестим.

– Что? – пугаюсь я. – Это еще зачем?

– О, леди Рошэ. Наберитесь терпения. Этим я хочу шокировать вас позже, – выдает лорд Вэримор.

И вот теперь мне совсем не по себе.

Он это прекрасно считывает по моему лицу, но все равно не собирается вдаваться в подробности. Лишь отпускает подобие улыбки правым уголком губ, по-военному заведя руки за спину и выпрямив широкую спину, уверенно ступает к выходу. Я – за ним.

То есть я к супругу, которого, по всей вероятности, ждет какой-то неприятный сюрприз.

Вот уж не думала, что спустя столько времени не просто пересекусь с бывшим женихом, отправившим меня в темницу, но еще и, вместо того чтобы дать деру, придется следовать за ним.

А дать деру – это как раз то, что надо. Поглядываю на длинную перчатку, под которой всегда прячу ожог. Кремы и мази уменьшили его, и рисунок стал совсем бледным, но тот, кто хочет увидеть, тот разглядит. А этот инквизитор может еще и учуять.

Хотя, судя по тому, как он себя вел, ничего подобного не произошло.

– Леди Рошэ. – Лорд останавливается у повозки, которая стоит прямо у входа в музей, в то время когда сюда не пускают никаких других.

Ах да, точно, он же у нас важный дракон!

– Прошу. – Мужчина делает такой же обыкновенный пригласительный жест, как и все достопочтенные господа, знающие этикет, только вот энергия от него идет совсем другая. Будто бы отказ априори тут не предусмотрен.

– Благодарю, лорд Вэримор, я воспользуюсь своим экипажем. – Я избегаю совместной поездки сразу по двум причинам.

Первая: а с чего я вообще должна с ним рядом сидеть после всего? И вторая: тот самый шрам и плетение. И, пусть временно наши пути пересеклись, лучше не рисковать.

– Вы уверены? – будто с издевкой спрашивает инквизитор, оглядывая площадь, где не имеется других «колес». А в уголке губ снова то подобие улыбки.

Только вот она не теплая и не искренняя. Это словно застывшая маска на лице очень самоуверенного человека, который решил, что уже знает все и всех.

Полагаю, его работа познакомила его со всеми возможными подлостями и гнусностями, и видел он на службе такое, что другие и вообразить, не могут, но все же… Немного человечности никому не помешает, так ведь?

А он будто бездушная скала. При чем эта скала отлично умеет дергать за ниточки чужих душ. Нутром чую.

– Уверена, Ваша Светлость, – отвечаю ему, сохраняя правила этой игры и улыбаясь.

– Что ж, как вам будет угодно, – отпускает усмешку мужчина и загружается в черную карету с золотым гербом.

– Но! – суетится кучер, погоняя лошадей.

Едва повозка трогается, я спешу через всю площадь к своей.

– Скорее! – Я тороплю кучера, который, уютно примостившись на стульчике у чаёвни, решил поворковать с пышногрудой разносчицей.

– Вашевство! Что случилось? – Он подпрыгивает и чуть не теряет свою фуражку, без которой я, кажется, никогда его и не видела.

– Пока еще нет. Но может. Скорее к имению, – тороплю его я и забегаю в карету.

Пока колеса стучат по каменистой дороге, вся извелась от мыслей. Что лорду Веримору понадобилось от господина Рошэ? Судя по оброненному им выражению, меня ждет какое-то шокирующее открытие. А это точно плохо.

– Мы можем быстрее? – Я подгоняю кучера, когда мы то и дело тормозим и «ползем», вместо того чтобы ехать.

– Как же, Вашевство, торговый караван все пути преградил.

Черт!

Выглядываю в оконце, чтобы прикинуть, как далеко мы находимся и стоит ли отсюда прогуляться. К счастью, образовывается зазор, в который я и прошу кучера проехать. Мы приближаемся к имению, я все сильнее хватаюсь за надежду, что лорд просто пошутил и на самом деле наведался ради обычного опроса. А почему бы нет? У него сложный и непонятный характер. Такой вполне может так «пошутить».

– Прибыли! – сообщает кучер.

Я, давя в себе желание выпрыгнуть и побежать быстрее ветра, расправляю плечи и, как пристало истинной леди, спокойно спускаюсь по ступеням кареты у порога в особняк.

Тут же замечаю четверку стражников у порога. Не наши, не городские. Значит, прибыли с лордом. Уж не обыск ли они тут устраивают?

Миную незнакомцев, представившись хозяйкой дома (они меня впускать не хотели), и вхожу в холл, соединенный с огромным каминным залом.

Лорд Вэримор здесь, стоит у окна, глядя куда-то в сад, пока мой супруг, которому вообще сейчас опасно выбираться из постели по состоянию здоровья, сидит в кресле, с шерстяным пледом на коленях.

А перед ним на столике несколько шкатулок с позолотой… Тех, что были в моей комнате.

– Так где настоящая, лорд Рошэ? – спрашивает инквизитор, медленно оборачиваясь.

– Как видите, ее здесь нет. Ваши подозрения не уместны. Если вы не можете выдвинуть мне обвинение, то уходите…

– Могу.

– Что? – срывается шепот с моих губ, и я негодующе смотрю на инквизитора.

– Леди Рошэ, думал, вы прибудете позже, – выдает он без капли смущения. – Разогнали торговые караваны?

Да я сейчас всех тут разгоню так, что мало не покажется.

Так, тихо. Инквизиторской крови тут еще не хватало. Отшлепаю его деликатно!

– Лорд Вэримор, вы только что заявили, что можете предъявить моему супругу обвинение. На каких основаниях? – требую ответа я, а он лишь улыбается.

– Слышал, вам в городе мало кто отказывает, несмотря на закон. Но я же напомню вам, что вся информация по делу строго конфиденциальна между обвинителем и обвиняемым. И, поскольку вы не ваш муж, можете попробовать узнать все через его защитника. Кстати, уже пора начинать его искать, – выдает этот… гад.

Я от гнева сжимаю пальцы в кулачки.

– Искать защитника? Да я скорее жалобу на вас напишу за превышение должностных полномочий! Это мои шкатулки, вы взяли их из моей комнаты, а я не давала права обыскивать дом! – Я с пылом выдаю этому наглецу.

Но он даже бровью не ведет. Только кидает какой-то скучающий взгляд на господина Рошэ.

– Сами скажете или мне?

– Что? – не понимаю я и, глядя, как господин, к которому я уже привязалась, как к родному дедушке, отводит взгляд, начинаю тревожиться еще больше.

– Сири, это я велел их принести, – говорит тот своим немощным голосом, и сердце надрывается.

Ему отдыхать нужно, а не вот это все!

– Зачем? – не понимаю я, моментально смягчив голос.

– Чтобы объяснить лорду Вэримору, что нам нечего скрывать. Я баловал тебя всем, чего ты хотела. И я запросто мог бы выкупить шкатулку Серафима после недели музея, – объясняет господин, и он прав.

Эти шкатулки были куплены на его деньги. Он отчего-то считал своим долгом перед Сиреной помочь мне вернуться домой.

Да, Дирард знает, что я попаданка, и при этом относится как к родной дочери, которой у него не было. Одинокий на старости лет человек. Так как же я могу стоять сейчас в стороне?

– Вижу, это не помогло? – спрашиваю я у инквизитора и вновь натыкаюсь на ледяную маску на его лице. – Если вы собрались строить обвинение только на основании моего интереса к побрякушкам, то вы сильно ошибаетесь! Мой супруг никогда бы не сделал ничего подобного. У него не было ни мотива, ни возможности!!

– Мотив и возможность? – выхватывает инквизитор лишь два слова из всей тирады, что я произнесла. – Вы так хорошо осведомлены о сыскном деле?

Да уж, начиталась, когда думала, как оправдать имя бедняжки Силии. Увы, с изменившейся внешностью это стало невозможным!

– И не только, лорд Вэримор. Где ваша доказательная база? Где улики?

– Часть про неразглашение вы не услышали? – отвечает вопросом на вопрос инквизитор.

Несмотря на весь его лед, мне кажется, будто он играет. Или просто насмехается надо мной. Ах да. Он же в женщин не верит!

– Господин Рошэ, попросите, пожалуйста, вашу супругу оставить нас наедине, – велит мужчина Дирарду. – Боюсь, дальнейшее не для нежных женских ушей.

Меня? За порог?! Нет уж!

– Сири, – зовет дедушка, и весь мой боевой залп тут же сменяется тревогой за него.

Мне кажется или он побледнел еще сильнее? А вдруг у него сердце прихватит? Мир пусть и магический, а бессмертия тут так и не изобрели!

– Оставь нас, голубушка, – просит он, а я всем видом говорю, что не хочу.

Я должна быть здесь. Должна защищать его, тем более когда он так слаб. Это мой долг после всех лет, что он защищал меня.

– Я немедленно пошлю за защитником, – решаю я, не в силах противиться воле уважаемого мной человека. Кидаю на лорда Вэримора еще один гневный взгляд, который будто бы ему даже по вкусу, и выхожу из гостиной в коридор.

И куда только делся дворецкий? Его связали, что ли, на кухне вместе со всеми слугами?

– Леди Рошэ! – Он подпрыгивает со стула, едва я вхожу в то самое помещение.

Нет бы подслушивать, что там с хозяином происходит, и мне потом нашептать, а они все сидят тут.

– Лизи, отнести гостю и хозяину чай. Побыстрее, – прошу я неприметную женщину. Она как раз лучше всего умеет быть незаметной и слушать. И рассказывает потом все в деталях.

Лизи кивает, без слов понимая намек, и спешит поставить на огонь чайник.

– А готового нет?

– Только заварили, но он уже немного остыл, – сообщает она.

– И теплый попьет. Спеши, – тороплю ее я и, как только Лизи убегает, добираюсь до дворецкого.

– Карвен, пошлите кого-нибудь за господином Гиром. Пусть прибудет как можно скорее. Скажите, что у леди беда, – пользуюсь я несколько запрещенным приемом.

Но господин Гир позволил, правда только в том случае, если беда касается лично меня.

А почему беда моего супруга, пусть и фиктивного, не моя личная?

– Понял. Немедленно распоряжусь, – кивает он и уходит.

Я нервно расхаживаю по… кухне.

Вы только гляньте, загнал меня все-таки этот инквизитор туда, где женщине «самое место». Ничего, это временно. Сейчас важнее другое. О чем эти двое там говорят?

Я ведь уверена, что у лорда Вэримора ничего нет на господина Рошэ. Хотя бы потому, что дедушка тут совсем ни при чем! Он помогал мне искать шкатулку все эти годы не для того, чтобы украсть ее у меня из-под носа!

Почему же Лизи не возвращается? Так долго наливать чай ей никто бы не позволил. Подслушивает за углом? Инквизитор бы заметил. Так где она?

Еще и это девичье причитание слуг под ухом: «Что с нами теперь будет?» – окончательно добивает нервные клетки.

– У вас все будет хорошо, – заверяю я их, взяв себя в руки.

– А господин?

– И у господина тоже. Непременно. Обязательно. Кто-нибудь что-нибудь слышал из того, что говорил инквизитор?

– Нет. Хозяин сразу нас всех сюда сослал.

Совсем не на руку. И где все-таки Лизи? Ее там не съели?

Только выглядываю в коридор, как слышу звон посуды и оглушающий вопль.

Лизи?!

– Вашество! – кричит она, и я со всех ног бросаюсь в каминную залу.