Я пару секунд выждал, не появится ли кто-то ещё, а потом махнул всем остальным, и мы двинулись дальше.

И за следующим углом уже напоролись на двух солдат.

Не знаю, куда они так спешили, но топали так, что я услышал их ещё метров за пятнадцать. Надеяться на то, что они окажутся такими же невнимательными, как и та женщина, я не стал, поэтому, как только из-за угла появился первый белый шлем, его тут же встретил сдвоенный выстрел.

Противник повалился на пол с дымящейся головой, я перевёл ствол на второго противника, но он, вместо того чтобы отпрыгнуть в сторону, наоборот – сократил дистанцию ещё больше, практически подныривая под ствол!

Нет, всё-таки обучены они неплохо…

Оружие было у него в руках, и он попытался сразу же направить его на меня, вжать в меня и разрядить, но я был быстрее. И как ни странно, помогло мне в этом то, что на мне не было брони, которая слегка, но всё же замедляла движения.

Никогда бы не подумал, что буду рад отсутствию защиты!

Развернув бластер, я резко ударил прикладом сверху вниз по рукам противника, сбивая ему прицел, и короткая очередь прошла мимо меня, в считанных сантиметрах. Одновременно с этим я оттолкнулся ногой от согнутого колена противника и отпрыгнул назад, разрывая дистанцию! Ещё в полёте бластер снова занял своё законное положение прикладом в плечо, и я выстрелил раньше, чем потерявший равновесие от моего толчка враг успел снова поймать меня на прицел.

Грохот энергетических разрывов в замкнутом помещении на мгновение перекрыл даже тяжёлые стоны Кетрин, но, как только всё смолкло, я услышал их снова. Да ещё и голос Пиявки добавился:

– Кар, мать твою! Хватит балет танцевать, я не могу больше сдерживать! Она может умереть, если дальше так продолжится!

– Мы уже близко! – ответил я, переступая через тела противников. – Быстро! И мы припустили бегом по коридорам «Альбедо», даром, что таиться уже не было никакого смысла. После этой канонады было бы глупо считать, что нас всё ещё не замечают.

По пути мы встретили ещё одного солдата, который тоже торопился нам навстречу и тоже отъехал раньше, чем понял, что происходит. Я на мгновение задержался, потому что увидел у него на броне хорошо знакомую имплозивную гранату, и забрал её себе. А потом, уже возле самого лазарета, Кори произнесла то, что я ожидал услышать уже минут так пять назад:

– Сзади поджимают!

– Уже неважно! – заявил я, хлопая по кнопке открытия дверей. – Заноси!

В лазарете было два человека – мужчина и женщина в медицинских халатах. Они что-то мирно обсуждали, глядя на монитор, на котором явно просматривался чей-то рентгеновский снимок. Но, как только мы ворвались в лазарет с пушками и постанывающей от боли Кетрин, они тут же бросили свои дела и удивлённо на нас уставились.

А потом женщина длинным долгим вдохом набрала полную грудь воздуха и завизжала так, что у меня аж уши заложило! Казалось, продлись этот визг дольше пяти секунд – и всё стекло в радиусе километра разлетится на атомы от этой безжалостной акустической атаки!

Спасла ситуацию Кори. Она внезапно подскочила к женщине и коротко ткнула ей в лоб рукоятью плазменного меча. Выключенного, конечно же.

Голова женщины безвольно мотнулась, но своего Кори добилась – она хотя бы заткнулась.

– Вон отсюда! – заявила Кори, свирепо глядя на них. – Оба! Быстро!

Врачи продолжали тупо смотреть на неё, явно не понимая, что она от них хочет. На Магнуса, который понёс рожающую принцессу к медицинскому столу, они даже не глянули.

Кори вздохнула, снова включила меч и рубанула по тому самому монитору, на который они так внимательно смотрели минуту назад!

Затрещали электрические разряды, посыпались искры, и это сработало – резко изменившись в лице, врачи ринулись прочь из лазарета, чуть ли не наперегонки!

– Отлично, отлично… – пробормотала Пиявка, помогая Кетрин улечься на стол. – Сейчас всё будет хорошо… Сейчас всё-всё будет хорошо, девочка моя! Мы добрались, мы успели!

– К дверям! – велел я капитану, который стоял с оружием в руках и смотрел на меня. – Надо их сдерживать! Я возьму правый коридор!

Правый – потому что я умел стрелять с левого плеча, высовывая в зону обстрела противника только ствол оружия и четверть головы. Умел ли так делать капитан – я не знал. Вряд ли умел. Что касается Магнуса, его помощь вообще понадобится только если дело дойдёт до рукопашной.

– Они в лазарете! – раздались из коридора тихие, пока ещё далёкие голоса. – Выбейте их оттуда!

– По местам! – велел я, и первым занял свою позицию.

Коридор от лазарета длился метров на пятнадцать в обе стороны – достаточно для того, чтобы не успеть покрыть это пространство за один рывок, и недостаточно для того, чтобы промахнуться, если только специально. Поэтому, как только первые два солдата появились из-за угла, каждый из них тут же словил по заряду в грудную пластину. Взрывы бластерных зарядов опрокинули их на спины, но не убили, а только временно оглушили. Но добить я смог только одного – второго сноровисто утащили обратно за угол.

За спиной захлопал бластер капитана, и с его стороны тоже раздались крики и звуки падающих тел. Значит, у него тоже есть противники, но и он пока что держится.

– Давай, девочка! – раздалось из лазарета голосом Пиявки. – Сейчас ма-а-аленький укольчик!

– Да не могу я уже! – рыдала Кетрин. – Я больше не могу!

– Всё ты можешь, солнышко, всё ты можешь! – продолжала причитать Пиявка.

Я отвлёкся от их разговора, потому что в коридоре снова появились солдаты. Самый передний нёс перед собой тяжёлый силовой щит, держа его двумя руками, а за ним шли ещё двое, положив стволы ему на плечи. Понятия не имею, откуда у них такое специализированное оборудование, как тяжёлые штурмовые щиты, зато знаю, как с ними бороться! У меня в этом большущий опыт!

Я достал из кармана и активировал ту самую гранату, что забрал у мёртвого противника. Швырнул её в коридор отскоком от стены, так, чтобы она упала у штурмующей тройки за спиной, и дождался активации.

Имплозия, или, как её называют по-простому «взрыв внутрь», хлопнула в тесном пространстве коридора, стягивая к своему центру всё, что было рядом, включая и штурмовиков. Пытаясь удержать равновесие, щитовик взмахнул руками, на мгновение открываясь, и мне этого оказалось достаточно. Бластер хлопнул раз – попадание в плечо, заставляющее щитовика повернуться и открыться ещё больше, – и ещё два раза, точно в голову.

Как только щит с грохотом упал на пол, я принялся короткими очередями простреливать пространство коридора, не позволяя никому пройти по нему. Бластер капитана за спиной тоже хлопал без остановки, а ещё он, кажется, тихо ругался в перерывах между выстрелами.

– Ну же! Ну же! – с жаром кричала Пиявка в глубине лазарета. – Ещё чуть-чуть! Давай, девочка!

– Не могу-у-у!

– Можешь! Ещё как можешь!

– Да смоги ты уже! – не выдержала Кори, которой не досталось роли в перестрелке и которая вся извелась уже от бездействия.

Мой бластер предостерегающе запищал. Я чуть повернул его набок, глядя на сервисный экран – заряда оставалось двадцать процентов. Должны успеть!

– Давай! – заорала Пиявка не своим голосом. – Последний рывок!

– Ну последний так последний… – процедил сквозь зубы я, выставил на вытянутых руках бластер в коридор и зажал спуск, заливая пространство длинными очередями!

– Да, детка! – возликовала Пиявка. – Умница, крошка! Ты просто супер! Посмотри, какой красавчик, это же просто чудо!

И тут же, едва только Пиявка замолчала, смолк и мой бластер тоже.

А ещё через мгновение в лазарете раздался тонкий недовольный детский плач.

Глава 3. Территория

Как только в грохот боя врезался этот совершенно чуждый звук, я сразу же обернулся, чтобы убедиться, что мне не показалось.

Нет, не показалось. Завёрнутый в белые пелёнки младенец действительно покоился на руках Пиявки, которая глупо улыбалась и слегка покачивала орущий свёрток, а Кетрин без движения лежала на операционном столе. Видимо, отключилась от боли и эмоциональной перегрузки.

Но это уже неважно. Потому что первая из двух самых главных вещей уже сделана.

Я бросил короткий взгляд на Кори, которая как раз закончила тыкать пальцами в свой личный терминал. Она подняла глаза на меня, ухмыльнулась и кивнула.

Что ж, значит, и вторая самая главная вещь тоже сделана.

Я поднял разряженный бластер стволом вверх, и в таком положении выставил его в коридор, показывая, что не намерен больше стрелять. Одновременно с этим я набрал в грудь побольше воздуха и выкрикнул в коридор, что есть сил, так, чтобы меня точно услышали:

– Немедленно прекратите атаку! Сообщаю вам, что вы атакуете следующего официально признанного короля Даллаксии, а это, по законодательству планеты – измена её народу! Остановите атаку, или вы все будете признаны изменниками и казнены самым жестоким образом!

– Ты что несёшь! – раздалось из коридора. – Какой ещё король Даллаксии? Ублюдок не родился на территории планеты!

– Как раз наоборот! – усмехнулся я. – Согласно принципу экстерриториальности, территория корабля является частью территории планеты, к которой этот корабль приписан! А значит, ребёнок, рождённый здесь – родился на Даллаксии, нравится вам это или нет! Это кодекс космоплавания, общий для всех судов и всех капитанов! Независимо от их принадлежности!

– Да не слушайте вы его! – снова раздался всё тот же голос. – Просто задавим ублюдков и всё! Никто ничего и не узнает, потому что никто и не знает, что они вообще у нас на борту!

– И опять неверно! – я не удержался и улыбнулся. – Вы же глушили только передачи от нас к Даллаксии, но не глушили передачи со своего собственного борта! Поэтому, как только наследник престола родился, мы переслали на Даллаксию всю нужную информацию, включая и наше местонахождение! Поэтому теперь, если вдруг мы не вернёмся на поверхность в полном составе и с живым наследником, боюсь, к роду Макоди в целом и к экипажу «Альбедо» в частности возникнут большие вопросы! А будете продолжать упрямиться – и ваши разговоры будут пересланы им тоже!

Последнюю фразу я бросил уже наобум, очень уж резко она пришла мне в голову, изначально я её не планировал.

Но, кажется, она заставила врагов задуматься, потому что отвечать мне больше никто не спешил. Ни словом, ни, тем более, бластерным зарядом. Всё, что я слышал это тихие, приглушенные расстоянием и глухими стенами, отзвуки голосов – солдаты явно что-то обсуждали.

А потом внезапно один из них заговорил громко и отчётливо, словно отчитывался перед командиром:

– Да, ваше благородие! Никак нет, ваше благородие! Кто-кто вышел на связь?! Никак нет, ваше благородие, не моё дело! Да, ваше благородие, будет исполнено в лучшем виде! Головой отвечаю!

Судя по всему, командир отряда разговаривал с кем-то из высокопоставленных чинов «Альбедо». А тот в свою очередь за минуту до этого разговаривал с кем-то из высокопоставленных чинов рода Макоди. А то и с кем-то из рода Винтерс сразу, чтобы уменьшить количество звеньев этой цепи сломанного телефона.

Как бы то ни было, через ещё несколько секунд напряженного шушуканья, из-за угла раздалось громким голосом:

– Мы прекращаем огонь! Нам поступил приказ сложить оружие и сопроводить вас обратно на ваш корабль!

– Правда? – ухмыльнулся я. – Ну тогда складывайте! Складывайте всё оружие одному из вас в руки, и пусть он принесёт его сюда, к нам! В одиночку! И не думайте, что сможете нас обмануть – считать до двенадцати мы пока ещё не разучились!

За углом ещё немного пошушукались, а потом командир, уже не так громко и почти что обречённо крикнул:

– Хорошо! Я иду к вам! Не стреляйте!

Я всё равно выставил в коридор ствол бластера, даром что он был разряжен – враги-то этого не знали!