– Очень… Очень хорошо сказано. Я раньше не могла сформулировать, что именно чувствую здесь, – она откидывается на спинку стула и сидит теперь в более раскрепощенной позе. – Я будто все время боюсь ударить в грязь лицом перед мамой и всеми этими людьми. И не могу переключиться, даже когда ухожу к папе или куда-нибудь в пустынную часть острова.

– У меня есть две подруги, – улыбаюсь я. – Единственные люди, с которыми мне комфортно быть самой собой. И когда я сюда приехала, они заявили, что я должна стать более… открытой.

С губ Оливии срывается смешок.

– Прямо как мой папа. Вечно мне это твердит. Он… Он вырос в нормальной среде. Не похож на маму, не купается в деньгах, не вращается в высшем свете. И не понимает всего этого.

– Сложно понять, если оно тебя не било по башке. – Оливия кивает, что ж, явный прогресс. – Ладно, раз ты была со мной откровенна, и я скажу начистоту: я тоже хочу, чтобы свадьба твоей мамы прошла хорошо. Не только потому, что это моя работа, но и потому, что хочу открыть собственное агентство по организации мероприятий. И надеюсь, что это торжество принесет мне множество полезных контактов. А еще мне хотелось, чтобы в следующем году, если все пройдет хорошо, меня снова пригласили сюда работать. – Оливия понимающе кивает. – Но вернемся к стажировке. Дедушка хочет, чтобы ты поработала со мной?

– Ага. Но говорит, это твое решение. Не хочет… вешать меня тебе на шею.

Я с минуту обдумываю эту информацию.

Та моя версия, которую подруги посоветовали мне прикрутить на лето, от одной мысли о стажерке прямо-таки вопит: «Ну уж нет!»

Она хочет делать все на своих условиях и не подпускать посторонних, чтобы не начали самовольничать и ничего не испортили.

Но я ведь решила стать этим летом более открытой.

Вспоминаю толстенную свадебную папку Мелани и список подобных мероприятий, которые мне предстоит организовать.

Потом я думаю о Лерое, человеке, который позволил мне, не имевшей ни малейшего опыта, попробовать себя в сфере организации мероприятий и тем самым изменил мою жизнь.

И с улыбкой киваю.

– Думаю, у нас получится. Как насчет того, чтобы ты приходила сюда раз в неделю? Помогала мне разобраться со всякими мелочами и набиралась опыта? Ты ведь здесь выросла, верно? И, вероятно, знаешь все нюансы здешних торжеств.

Я беру стопку конвертов c документами и машу ею в воздухе. Оливия кивает с явным облегчением.

– Да, знаю. А еще я прислушиваюсь к болтовне и всегда знаю, кому что понравилось, а что нет. Многие здешние торжества безнадежно устарели, старая гвардия в восторге, а вот молодым, тем, кого называют «новые деньги», хочется чего-нибудь посвежее. Я не раз говорила об этом дедушке, мне кажется, это хороший шанс привлечь новую публику, – она прикусывает губу, не зная, стоит ли продолжать.

– Значит, твоя помощь мне очень понадобится, – улыбаюсь я, и она улыбается мне в ответ.

Впервые с тех пор, как я приехала на остров, совет Эбби не кажется мне таким уж глупым.

10
Зак

– Чувак, да брось ты эти штучки. Тебе никогда в жизни никто не даст, если ты не прекратишь сыпать бородатыми шутками, – стонет мой лучший друг Нейт.

Невольно улыбаюсь и вспоминаю женщину, которую прошлым вечером они тоже не впечатлили.

– Тут вчера была компания девчонок, им вроде нравилось.

– И где они ночевали? – он вскидывает бровь, а я закатываю глаза.

– Чувак, это были посетительницы.

– И?

– Я не сплю с посетительницами. Тем более с пьяными посетительницами. Мне пришлось провожать их через дорогу до «Приморского клуба».

Он снова стонет.

– А вот и вторая твоя проблема. Ты тусуешься с телками из «Приморского клуба».

– Отвали, а?

– Просто констатирую факт. Что хорошего в жизни дал тебе «Приморский клуб»?

– Ээ… он помогает мне вести свой бизнес?

Хоть Нейт и бухтит, он знает, что только благодаря «Приморскому клубу» мне удается платить персоналу «Рыбалки» круглый год. На лето мы повышаем цены, обслуживаем туристов и гостей клуба, которым не совсем уж претит идея поужинать и выпить в маленьком заштатном баре. И стараемся за сезон заработать столько, чтобы зимой не пришлось закрываться или увольнять часть персонала.

Придумал такую схему еще мой дедушка, прославившийся тем, что один из немногих на острове не закрывал лавочку в конце сезона. Я проработал здесь почти всю жизнь, поклялся хранить семейные традиции и после его смерти унаследовал бар.

Когда мне было десять, я протирал в баре стаканы и приносил из кухни заказы. В семнадцать, пока другие ловили крабов на пляже и пили дрянное пиво, вкалывал тут за копейки, убирал зал перед открытием и учился у деда, как вести дела. В двадцать один я стал барменом, а когда мне исполнилось двадцать восемь, дед умер и оставил «Рыбалку» мне, единственному внуку.

– Так будет справедливо, – сказал он. – Хотя эти бабы, что тут ошиваются, чистое наказание.

– Ты вроде всегда не против был с ними поразвлечься.

Нейт рассмеялся и пожал плечами.

– Потому что умею развлекаться без последствий. В отличие от некоторых, я способен переспать с туристкой, получить удовольствие и не вляпаться в неприятности.

– Кое-кому нравится, что я не желаю трахать все, что движется и проявляет ко мне мало-мальский интерес.

– Мне нет. По-моему, ты просто болван. Который, кстати, моложе с годами не становится.

В другое время я бы сказал ему, мол, на себя посмотри. Но в этот раз не стал.

Не смог.

Я, как завороженный, смотрю на приоткрывшуюся входную дверь. В баре полутемно, но я сразу понимаю, кто пришел.

Ками.

Камила, как ее назвала одна из подруг.

Откровенно говоря, после ее ухода я убедил себя, что больше никогда ее не увижу. Во-первых, по виду она не из тех, кто часто зависает в барах. Шикарные винотеки в городе? Наверняка. Но лавочка, где подают пиво и жареную рыбу?

Не в ее стиле.

Во-вторых, ей явно не нравится чувствовать себя уязвимой. А в последний раз, намеренно или нет, она призналась, как сильно тревожится из-за подруг и новой работы.

В-третьих, когда я пригласил ее поужинать, она отказалась, и по идее, это должно было стать для нее третьей причиной не показываться в моем баре. И всячески избегать бармена-извращенца, который на нее пялится и явно хочет большего, чем просто поболтать.

И все же Ками пришла.

– Черт, это она, – бормочу я сквозь зубы, и Нейт резко разворачивается на стуле.

– Кто?

– Девушка, что заходила сюда на днях.

– Вон та на каблуках?

Тут я обращаю внимание, что на ногах у Ками ярко-оранжевые туфли, потрясающе оттеняющие ее темную кожу.

– Может, прекратишь таращиться? – шиплю я и делаю вид, что очень сосредоточенно вытираю стойку.

Она направляется к бару.

– Вау, Закари втюрился? – поет Нейт.

И мне хочется ему врезать. Но сделать я ничего не успеваю, потому что Ками уже здесь.

– В мире столько забегаловок, а она вошла в мою^[5].

Нейт качает головой и поднимает глаза к потолку.

Ками смотрит на меня как на чокнутого.

Учитывая, сколько я думал о ней за прошедшие пару дней, она не так уж неправа.

Если у меня и правда крыша поехала, это объясняет, почему при ней я постоянно несу всякую чушь.

– Опять бородатая шутка? – она с веселым изумлением вскидывает идеально выщипанную бровь.

Оборачиваюсь к Нейту, тот вздыхает, все так же пялясь в потолок, будто давая Богу понять, что в жизни не видел подобного придурка.

– «Касабланка»?

– Оу, тот старый черно-белый фильм? Никогда не смотрела.

Я со стоном бью себя кулаком по груди, как будто она ранила меня в самое сердце.

– Никогда не смотрела «Касабланку»?

– Ее моя мама любит.

И тут до меня доходит.

Господи, да я по возрасту к ее матери ближе, чем к ней, а я-то три ночи подряд ее голой воображал, старый козел.

– Значит, у твоей мамы хороший вкус.

– Или она просто такая же старая, как ты.

Какая же у нее очаровательная улыбка!

– Так его, – говорит Нейт, и я бросаю на него уничтожающий взгляд.

Нам по сорок уже, а он, как в восемнадцать, дразнит меня из-за девчонки.

– Ками, это мой бывший лучший друг Нейт. Нейт, тебе разве не пора на свидание?

Понятия не имею, собирается ли он вечером с кем-то встречаться, но в этом не было бы ничего невозможного.

– Отвали, чувак! Привет, я Нейт, – добавляет он не раздраженно и насмешливо, а мягко и вкрадчиво. – Ты недавно на острове?

Ками улыбается, и между ее накрашенных губ сверкает полоска белоснежных зубов.

– Да, и ты определенно не в моем вкусе, – она окидывает Нейта суровым взглядом, и я не могу удержаться от смеха, видя, как у него отваливается челюсть.

Он что-то мямлит, не зная, как ответить. Кажется, впервые ему встретилась женщина, которая не то что не купилась на его флирт, а даже не сочла его милым.

Какая неожиданность!

Ками теперь нравится мне еще больше.

– Тебе она подойдет, чувак, – наконец выдает он.

– Я подхожу только самой себе, но спасибо за высокую оценку, – вскинув брови, отзывается она.

Нравится мне смотреть, как они препираются.

– Определенно подойдет, чувак.

Покачав головой, снова оборачиваюсь к Ками.

– Его не так часто отшивают. Так что ему на пользу такой опыт.

– Ой, я что, задела твое хрупкое эго? – спрашивает Ками с напускным сочувствием.

На этот раз я уже откидываю голову и ржу в голос. А затем замечаю, что она смотрит на меня с широко раскрытыми глазами, полными восхищения, и черт, мне это нравится.

Очень нравится.

Я улыбаюсь ей, и она, спохватившись, тоже мне улыбается.

– Ладно, не буду вам мешать. Не хочется признавать, но ты прав, у меня и правда намечается классное свидание, – закатив глаза, качаю головой. – Дай этому старикашке шанс, хорошо? – Нейт оборачивается к Ками, и та улыбается еще шире, качает головой, а он подмигивает, машет мне и выходит из бара.

Мы смотрим ему вслед, потом я поворачиваюсь к Ками, а та вздыхает.

– Не удалось погулять сегодня? – улыбаюсь я.

– Что? – она в волнении прикусывает губу. – А, нет, нет. Все еще осваиваюсь на новой работе, так что… А в чем дело, у меня усталый вид?

Она приглаживает волосы, будто боится, что ее выдал воображаемый выбившийся из прически локон. Так мило.

– Да нет, просто ты весь день не выходила у меня из головы.

Она закатывает глаза, и все же уголки ее губ ползут вверх.

– Боже, ты и правда обожаешь бородатые шутки.

– Я же тебя предупреждал. – Она качает головой и все же не может удержаться от улыбки. – Значит, не выдержала и пришла со мной повидаться?

Она, смеясь, хватает со стойки бумажное меню и запускает им в меня.

– Заткнись! Да, пришла. Но не потому, что соскучилась по тебе, просто неохота ехать за продуктами и потом готовить.

Прижимаю руку к груди и издаю стон, словно мне больно это слышать.

– А ты умеешь отшивать парней, да? И как мне только в голову пришло, что ты пришла меня повидать?

– Жаль тебя разочаровывать, но я просто голодная девушка, которой лень готовить, а потом мыть посуду.

– Что сегодня закажешь?

– Удиви меня.

– А пить что будешь? Вино?

Она, вздохнув, качает головой.

– Газировку, пожалуйста. Мне еще сегодня надо поработать, осталось кое-что доделать.

Я вношу в планшет ее заказ, потом наливаю газировку в стакан со льдом и ставлю перед ней.

– Как прошли первые дни на острове? – спрашиваю, облокотившись на стойку.

Мне правда интересно.

Отхлебнув воды, она отвечает:

– Довольно… интересно.

– Интересно?

– Да, познакомилась с парочкой клиентов.

– И?..

– Одни прикольные. Другие… как я и ожидала.