Раньше он был спортивным, в колледже бегом занимался, постоянно потягивал протеиновые коктейли и насмехался над мужчинами и женщинами с не настолько идеальными фигурами. Теперь же у него появилось брюшко, и рубашка на нем не сходится. Похоже, он еще не готов признать, что пора покупать одежду на размер больше.

Но самое главное, это то, что вид у него усталый и потасканный. Изможденный. Он выглядит как человек, который добрых десять лет верил, что его поступки – как по отношению к собственному телу, так и по отношению к психике других людей, никак на нем не скажутся, но, к несчастью, этого не случилось.

– Отлично выглядишь, – он заметил, что я окинула его взглядом, и смотрит на меня в ожидании ответного комплимента.

Но я не отвечаю.

Не хочу лгать и говорить, что он в прекрасной форме.

Откровенно говоря, мне очень хочется плюнуть ему в лицо, и вся моя энергия уходит на то, чтобы удержаться от этого поступка.

И тут мою борьбу с собой прерывает голос:

– Ками, познакомь нас!

Обернувшись, вижу, что Стейси ангельски улыбается нам. Будь мы в мультике, у нее бы в глазах сердечки загорелись, а с губ срывались сладкие вздохи.

С другой стороны, судя по тому, что я успела о ней узнать, а также по тому, как голодно блестят ее глаза, возможно, это были бы не сердечки, а значки доллара, как у мистера Крабса.

В растерянности оборачиваюсь к Джейсону, который по-прежнему не сводит с меня взгляда.

А, это он на грудь пялится.

И даже не скрывается, вот ведь свинья!

Господи, как он вообще мог мне нравиться?

– Джейсон, это Стейси, Лейси и Оливия. Леди, Джейсон Демартино.

Стейси, поднявшись, перекидывает через плечо идеальную копну золотых локонов, делает шаг к Джейсону и протягивает ему руку.

– Стейси Сент-Джордж, наследница «Сент-Джордж Файненшл Инкорпорейтед», – привычно бахвалится родословной она.

Джейсон еще несколько секунд пялится на меня – и ситуация выходит довольно неловкая, а потом, наконец, оборачивается к ней и пожимает руку. Стейси смущенно хихикает, подавшись вперед, тянется к нему второй рукой и снова хихикает, что выглядит довольно странно, ведь никто из нас не шутил.

Ее сестра тем временем тоже встает, подходит к Джейсону и протягивает ему руку.

– А я Лейси. Произносится «Леси», а пишется «Л-Е-Й-С-И», – с улыбкой представляется она.

Ее сестра так ядовито на нее смотрит, что даже мне нехорошо.

– Боже, Лейси, сядь и заткнись, – шипит она сквозь зубы.

Та переводит растерянный взгляд с Джейсона на сестру. Похоже, каждая из немногих молекул в ее мозгу сбита с толку.

– Ками, ты не занята, может, после встретимся, выпьем? Обменяемся новостями?

Близнецы тем временем, пошипев друг на друга, к сожалению, снова обращают внимание на меня.

Ну уж нет, черт тебя возьми, для тебя у меня больше никогда свободного времени не будет!

– К несчастью, у меня много дел, – я не добавляю, когда освобожусь, что стоило бы сделать из вежливости.

Дайте-ка подумать? Примерно никогда.

– О, я… – начинает он, но тут подходит какой-то пожилой мужчина и кладет руку ему на плечо.

– Джейсон! Я тебя всюду ищу. Наш стол вон там.

Он уводит моего бывшего к столику, за которым уже сидит еще более богатый старик. Смотрю ему в спину и прямо чувствую, как с его уходом воздух становится свежее, а тяжесть в моей груди если и не совсем испаряется, то точно становится заметно меньше.

А еще я замечаю, что Стейси тоже смотрит ему вслед.

– Откуда ты знаешь Джейсона? – с кислым видом спрашивает она наконец.

– Да-да, откуда? – вторит Лейси.

Стараюсь расшифровать подтекст их вопросов и решить, что ответить. Стейси явно запала на Джейсона, может, мне стоит ее предупредить?

Надо давать людям шанс!

Вспомнив слова Эбби, я решаюсь.

Если Стейси заинтересовалась Джейсоном, она имеет право знать, какой он говнюк.

Так будет правильно.

Я подаюсь вперед, как всегда делают подружки, когда шепчутся за чашкой чаю.

– Слушай… если тебя интересует Джейсон… – начинаю я, как только близнецы и Оливия наклоняются ко мне.

Лейси с сестрой переглядываются и усмехаются.

Все верно, ее интересует Джейсон.

Возможно, она не считает его симпатичным, интересным и подходящим кандидатом в мужья… Но его власть ее интересует точно. А также богатство, влияние и близкий к ее собственному статус. Вот что зацепило ее больше всего.

– Мы с ним встречались в колледже. Он учился на последнем курсе, я на первом. – Они молча смотрят на меня без всякого выражения. – Мы друг другу понравились, все было хорошо. Начали встречаться, он вел себя очень мило. Ну, понимаешь, идеальный бойфренд. Устраивал красивые свидания, покупал цветы, а потом вдруг…

Идеально подретушированные брови ползут на лоб. Господи, я что, правда собираюсь им все это рассказать?

Но блин!

Я стараюсь начать новую главу своей жизни. Стать более открытой и завести друзей.

А подруги ведь этим и занимаются? Рассказывают друг другу про ужасных бывших?

– Я была девственницей. Хотела, чтобы мой первый раз случился с тем, кого я полюблю. Надо было догадаться, к чему идет, но… – вздыхаю.

Как же тяжело такое рассказывать.

Меня передергивает каждый раз, как я вспоминаю этот момент.

Какая же я была дура!

Наивная дура!

Искренне верила, что он меня любит.

– Мы переспали, а на следующий день я узнала, что он сделал это на спор. Встречался со мной, чтобы завоевать авторитет у своих дебильных дружков. И в следующие четыре года учебы меня не пускали ни на одно из институтских мероприятий, потому что у него была постоянная подружка, которая задалась целью превратить мою жизнь в ад.

Как ни странно, есть что-то приятное в том, чтобы рассказать обо всем кому-то новому. Ведь мои подружки знали все с самого начала и после помогали мне собрать себя из обломков.

Теперь же у меня в какой-то мере катарсис.

Оливия смотрит на меня с сочувствием, и я улыбаюсь ей.

– В общем, я бы держалась от него подальше. Он тот еще мерзавец. Говорят, он не только со мной так поступил, но и с другими.

Оливия явно в шоке, но тут я перевожу взгляд на близнецов.

Лейси сидит со скучающим видом.

Стейси моя история тоже не впечатлила.

– Вау, огромное спасибо, что поделилась, – говорит она, продолжая смотреть в спину Джейсону, который уже обосновался за столиком. – А из какой он семьи?

Вот оно что.

Ей не важно, говнюк он или нет, значение имеет лишь его родословная. Ведь она означает деньги и влияние, а чего еще может желать подобная девушка?

– Не знаю. С его родней я не знакома, – я понимаю, что проиграла.

На что я рассчитывала? Что из-за слезливой истории эти женщины проникнутся ко мне сочувствием и захотят подружиться? Что мы сольемся в экстазе дружеской любви прямо над бокалами с газировкой и салатом «Нисуаз»?

– Хмм… – встряхнув волосами, Стейси снова принимается рассматривать каждую женщину, которой не повезло попасть в ее поле зрения.

Из ресторана я выхожу через час в абсолютной панике. Новых друзей я не завела, да и вообще, кажется, взвалила на себя невыполнимую миссию.

9
19 мая, пятница
Ками

В пятницу утром мне впервые за все время не нужно встречаться ни с кем из руководства «Приморского клуба». Какое облегчение! Можно весь день спокойно просидеть в кабинете, разобрать все папки и записки, касающиеся грядущих мероприятий. Даже моя тревога от этого унимается. К тому же кабинет у меня совершенно невероятный, что тоже повышает настроение. Не знаю, как Кинкейду удалось все так обустроить, но создается ощущение, что в этом здании все окна выходят на океан, и мой кабинет – шикарный, весь в белом мраморе и темном дереве – не исключение.

В районе одиннадцати кто-то стучит в дверь, я подпрыгиваю от неожиданности, а на пороге появляется напряженно улыбающаяся Оливия.

– Привет! – она прикусывает губу.

Я встаю ей навстречу и протягиваю руку.

– Привет, Оливия, как дела?

У нее удивительно крепкое и уверенное рукопожатие, несмотря на то, что она явно нервничает.

– Все хорошо. Дедушка послал меня к тебе поговорить о стажировке.

– А, ясно. Садись, пожалуйста. Давай обсудим, как ты себе все это представляешь, какая помощь потребуется мне, и решим, подходим мы друг другу или нет.

Улыбаясь все еще беспокойно, но уже более раскованно, Оливия садится и одергивает юбку на коленях – вся такая благовоспитанная, чопорная, будто ее очень сурово муштровали.

А скорее всего, так и было.

– Может быть, расскажешь, что ты рассчитываешь получить от стажировки? – начинаю я. – Твой дедушка говорил, ты собираешься открыть собственную пиар-фирму?

– Да, я изучала пиар в колледже, интересуюсь маркетингом и менеджментом. В идеале я бы хотела заниматься рекламой и промоушеном мероприятий, так что, думаю, мне полезно будет узнать, как проходит подготовка крупных мероприятий.

– Разумно. А можно спросить, почему ты не хочешь начать прямо сейчас? Зачем ждать осени, если ты все равно все лето собираешься работать?

Оливия, вздохнув, прикусывает губу.

– Наверное, я сейчас покажусь избалованной девчонкой, но у меня есть трастовый фонд. Однако я не смогу им распоряжаться, пока мне не исполнится тридцать.

– Но?..

– Но мать сказала, если свадьба пройдет гладко, она отдаст его мне раньше.

Нахмурившись, пытаюсь понять, какая связь между трастовым фондом Оливии и свадьбой ее матери.

– Она постоянно так делает. В детстве я намного больше времени проводила с отцом. Росла на острове, ходила здесь в школу, жила с ним и только на лето уезжала к маме. Конечно, я… не соответствовала ее представлениям о хорошо воспитанной девочке. И она… подкупала меня, чтобы я не позорила ее перед друзьями.

Невольно морщусь от шока и отвращения.

– Да, звучит ужасно. Но на самом деле… все было нормально. Но ей очень важно, чтобы свадьба прошла гладко и понравилась ее кругу, вот ей и нужны гарантии, что я… не заставлю ее краснеть.

– Понимаю.

Трудно сказать, что я обо всем этом думаю. Оливия такая милая, вовсе не скажешь, что ее мать такая жутко нарциссичная. Отчасти мне ее жаль, и в то же время в чем-то наши истории похожи. Меня тоже учили с разными людьми вести себя по-разному. Пускай моей матерью была самая сильная и удивительная личность из всех, кого я знаю, она тоже учила меня показывать людям лишь тщательно отредактированную версию себя, чтобы добиться желаемого. Так я и делала с тех пор, как поняла, что не у всех людей по отношению ко мне добрые намерения и чтобы победить их, мне надо самой стать такой, как они.

Снова вспоминаю, как Кэт и Эбби убеждали меня стать более открытой, завести друзей, давать людям шансы и не устраивать ежеминутные экзамены.

Возможно, они правы. Возможно, не стоит проверять, способны ли люди меня заслужить, не показав им даже части своей настоящей личности.

Возможно, начать стоит с Оливии.

– Знаешь, я ведь тоже выросла в подобном кругу. Не в «Приморском клубе», конечно, но концепция была… та же.

– Мир богатых, – улыбается Оливия.

– Ага. Детство мое прошло иначе, но после смерти отца мать получила страховку и… стала стараться ради меня. Больше у нее ничего не осталось – только я и возможность обеспечить нам лучшую жизнь. Она открыла свой бизнес, а после на вырученные деньги основала благотворительный фонд «Двигаться дальше».

– Вау, как круто! – искренне восхищается Оливия.

– Так и есть. Я равняюсь на нее. Но я сейчас о том, что у нас с тобой много общего. Мы обе стараемся найти опору в этом мире, – я киваю на окружающую нас роскошную обстановку, – хотя порой и не чувствуем себя в нем как дома.

Она с улыбкой кивает.