– Вот тут можно и лошадь оставить, и поесть, – кивнул на таверну парень и попятился. – А мне пора…

– Ильям, ты так много мне показал. Можно я отблагодарю тебя ботинками? – тут же предложила, искренне проникнувшись к доброму парню.

– Вы что, госпожа Тайра! Помощь от чужих нам не велено принимать. Отец наругает.

– А что, у вас и благотворительность под запретом? – нахмурилась я.

– Благо… что?

– Э-э, да неважно, – улыбнулась я. – А другие родные тебе не могут помочь?

– Дак нет у меня никого больше.

– Ох, очень жаль…

– А чего жаль? – отмахнулся Ильям. – Нам и с отцом едва хватает. Зачем ещё лишний рот?

Звучало цинично. Но это была правда жизни. И краски Южной Фенгары заметно померкли под наплывом досады и разочарования.

– Правящий наследник и впрямь такой жестокий? – тихо проговорила я, будто размышляя с самой собой.

Ильям дёрнул тощими плечами.

– Я вижу, о наследнике говорят неохотно?

– У дворца много ушей и глаз. Он знает обо всём, что происходит. Поэтому все и остерегаются.

– А ты почему нет? – поинтересовалась, вынимая монету из кармана и протягивая парню.

– Я хоть и мал, но вижу, что вы, госпожа, добрая душа… – осторожно взял монетку он, даже не коснувшись моей руки.

«Угу, сама невинность!» – усмехнулась себе.

– …а добрые души не работают на дворец, – уверенно продолжил Ильям.

– Я уж точно не работаю, – улыбнулась парню, но от его слов аж тошно стало.

«Неужели дворец – рассадник зла, коварства и предательства собственного народа? Хотя власть имущие обязаны быть в курсе всего. Может, в этом и состоит местный порядок… «Или тирания», – вкрадчиво прошептал внутренний голосок. – Однако Оциус весьма осмотрителен в выражении отношения к брату. Ни словом не обмолвился, какой тот тиран. Этика? Братская любовь? Страх?»

Пока размышляла, Ильям помог привязать Миссию у стойки по соседству с чёрным конём и уже махал рукой прощаясь.

– Ты очень добрый парень. Спасибо тебе, – помахала и я.

Такая светлая улыбка расплылась на лице Ильяма, обнажив кривые, но чистые зубы, что защемило где-то внутри. Захотелось увидеться с ним как-нибудь ещё и угостить чем-то сытным и вкусным – уж больно худым тот был, что даже сутулился.

Отвернуться не смогла и снова окликнула его:

– Погоди! А как тебя найти, если мне нужна будет твоя помощь? Ты же хорошо знаешь провинцию?

– Конечно! – так оживлённо закивал тот, будто никто и не был добр к нему, или просто был рад заработать. – А вы пошлите горлицу в Южный храм Ветара. Хранитель пошлёт за мной.

– Я рада знакомству, Ильям!

– Будьте здоровы, госпожа Тайра! – искренне пожелал тот и убежал.

«Кто бы меня ещё писать научил», – сморщила нос и огляделась.

Гулять по Южной Фенгаре настроение отпало. И впечатлений о правлении Тарта фон Бастадиана получила достаточно. Больше не хотелось. Я собиралась поесть, а потом порадовать себя какой-нибудь безделушкой, раз уж Оциус был щедр и выделил целых сто дангов на прогулку, а затем вернуться в поместье.

Я скромно вошла в таверну. Огромный зал, уставленный деревянными столами и лавками, был наполовину полон. Между столами сновали разносчицы в белых фартуках, у прилавка сидели два господина.

– Доброго дня, госпожа! Могу я заказать обед? – обратилась к тучной женщине за прилавком.

Та окинула меня оценивающим взглядом и буркнула:

– Свободных столов нет.

– Время обеда гвардейцев, для них и накроют скоро несколько столов, – сообщила другая, пробегая мимо с широким подносом.

– Могу я присесть здесь? – положила ладошки на гладкую деревянную столешницу я.

– Что вам принести? – так же хмуро ответила женщина.

– Я бы выпила ягодного отвара и что-нибудь на ваш вкус.

– Господам не угодишь, но советую гуляш из барашка.

Я благодарно кивнула не слишком любезной даме и села на стул, который торопливо подставил неожиданно появившийся мальчонка.

Мужчины оглянулись на меня и долго оценивающе разглядывали. Не сразу вспомнила, что незамужней даме не рекомендовано появляться в таких заведениях одной. Но я вполне сошла бы за компаньонку, которая могла выполнять задание своих нанимателей. Поэтому оправдываться не собиралась и даже не посмотрела в сторону мужчин.

Те ещё несколько минут обсуждали, как быстро сделать утерянную родословную и ушли, оставив на столешнице несколько монет.

Это было любопытно. Но ничего явно полезного они не сказали, лишь узнала, что документы изготавливают на специальном пергаменте, который заказывается только в одной печатной мастерской. Это могло бы пригодиться, если бы мне нужны были новые документы. Однако, кроме пергамента, родословная ещё и регистрировалась в Королевском архиве, ставилась специальная печать. А до архива мне ещё далеко. Стоило поразмыслить об этом, когда буду уверена, что смогу пробраться и туда.

Переведя взгляд на столешницу, внезапно вновь ощутила это странное довлеющее чувство – украсть. Даже ладонь зачесалась от нестерпимого желания. Ведь монеты так просто лежали на прилавке. Никто бы и не заметил, стащи я одну. Грех не взять!

Но сдерживалась всеми силами, ведь нельзя было накликать беду на себя. «Я обещала Оциусу! – уговаривала себя, глядя куда угодно, только не в сторону монет. – И ведь деньги лежат в кармане! Что на тебя нашло, Тайра?!»

Наконец, тучная дама сгребла монеты в ладонь и унесла с глаз долой. Я даже выдохнула с облегчением.

– Ваш отвар, – поставили дымящуюся кружку передо мной.

Ощутив неимоверную жажду только от одного аромата ягод, я взялась за ручку кружки, но та оказалась настолько тяжёлой, что не успела донести её до рта, как рука дрогнула, кружка наклонилась и большая часть содержимого выплеснулась на столешницу и на только что присевшую рядом даму. От неожиданности я выронила кружку прямо ей под ноги, и остатки отвара забрызгали весь кружевной подол розового шёлкового платья.

Я испуганно отшатнулась, а дама в розовом громко вскрикнула и отпрыгнула в сторону. А за ней и вторая, видимо, компаньонка.

– О, моё платье! Нида́н, немедленно уходим! У меня встреча через два часа! – раздражённо воскликнула госпожа спутнице.

– Проклятье! – прошипела я под нос, но не успела поднять голову, чтобы извиниться, как обеих дам и след простыл.

Я посмотрела на красную лужу под ногами, поморщилась и, подтянув подол платья, присела, чтобы поднять кружку.

– Ох, с такими госпожами надо быть крайне осторожной, – послышалось надо мной. – Не марайте ручки, госпожа. Я сама приберу.

Подняв глаза, увидела миловидную полную женщину в белом фартуке на строгом тёмно-синем платье, которая уже склонялась ко мне с тряпкой в руках.

– Это кто-то важный? – приглушённо спросила, поднимаясь.

– Это фаворитка самого… – прошептала в ответ та, подняв глаза к потолку, и предупредительно подмигнула, мол, сказано только для меня.

– Я её смертельно обидела? – с сомнением покосилась на окно, за которым та самая дама уже садилась в открытый экипаж, беспечно обмахиваясь веером, и совершенно не выглядела пострадавшей.

– Её-то, может, и нет, – продолжила секретничать разносчица. – Но, если это заметила охрана дворца, донесут наследнику, и вам несдобровать. Он не терпит невежества, особенно по отношению к своим избранницам.

«Однако! Женщин он любит утончённых, – заметила с раздражением. – И следит за ними?»

– И что же он сделает? – прищурилась, изображая испуг.

– Лучше вам и не знать, госпожа, – откуда-то из-под прилавка прогундосил мальчишка лет семи с рассечённой бровью и в баловстве снова убежал за прилавок.

Я вытянула указательный палец в его направлении и протянула:

– Это он его так?!

– Нет. Сам он не сподобится на такое, а вот его гвардейцы… – широко раскрыла глаза женщина и закивала без остановки.

Договаривать и не требовалось: всё было написано на её лице.

«Значит, ты всё же тиран, Тарт фон Бастадиан? Тем проще!» – зло просвистело в голове.

Когда женщина прибрала, я склонилась к ней и спросила:

– Можно ли подать мне новый отвар? Обещаю никого не задеть.

– Да вы не беспокойтесь, госпожа. Сейчас принесу, – добродушно отмахнулась та и убежала за прилавок.

Вскоре принесли и гуляш. Пах тот сногсшибательно. Аппетит разыгрался зверский. Но пока словоохотливая разносчица не убежала, я задержала её подле себя и поинтересовалась:

– А легко ли здесь найти работу?

– Вам нужна работа, госпожа? – окинула меня удивлённым взглядом разносчица.

– Я интересуюсь для своей горничной, – лихо завернула я, – которую хочу отпустить. Но я волнуюсь, найдёт ли она себе место.

– Если хорошая горничная, то найдёт. Но, пока не нашла, соваться в Фенгару не стоит. Это самая дорогая провинция из всех. Жильё не снимет, и не приютит никто. Чужих у нас нельзя привечать.

«Как быстро все понимают, что я чужая. Неужели это так очевидно? Или здесь действительно все друг друга знают в лицо?» – смутилась я, но больше не от понимания этого, а от того, что скрыться в провинции, если что-то натворю, будет практически невозможно. Только если уезжать в другую. И сами мысли об этом вызывали тревогу: я часто думала о запасных вариантах, укрытии.

– Даже позвать в гости? – продолжила я, округлив глаза.

– На въезд в Тэнуа должно быть разрешение. Без него бросят в тюрьму. Никто и не спасёт.

Я хмуро отвела взгляд.

– Да не бойтесь, госпожа. Вы разрешение запросите у наместника Фенгары, её и впустят. Или она замуж тут за кого выходит? Тогда ей за просто так переезд положен. А если читать да писать умеет, то и разрешат быстрее: такие служащие в цене.

– А если ни писать, ни читать? – тема как нельзя остро задела за живое.

– Тоже не беда. Запрос рассмотрят, глядишь, и разрешат: не простолюдинка просит.

– А вы умеете? – полюбопытствовала скромно.

– Оно-то мне на что? Мне бы вовремя урожай с поля собрать да господам угодить. Считать умею – тут уж по службе положено, и хватит, – хохотнула она.

– Вы правы, – улыбнулась натянуто.

«Кто же я такая? Все меня госпожой величают, а я и пригодна лишь, чтобы врать да красть», – от этого стало ещё горше. Никто мне не поможет, если я не выполню задуманное Оциусом. Удручало, что это был пока самый надёжный путь к благополучной жизни. Поэтому нужно было вывернуться, но раздобыть эту великую тайну наследника. За неё и у братца выгадать больше можно.

И чем чаще я об этом думала, тем больше набиралась решимости пойти на самые изощрённые меры, чтобы выиграть. Сколько это займёт времени – неважно. Важен результат.

Глава 11

Когда я вышла из таверны на глаза попалась вывеска печатной мастерской – догадалась по деталям фасада: лист пергамента с пером и чернильницей. Именно здесь изготавливали пергамент для родословных. Что, если мне потребуется помощь и в этом? Нужно было присмотреться. И, недолго думая, направилась прямиком в мастерскую.

Переступив порог заведения, почувствовала знакомый запах: пахло чернилами, теми самыми, которыми была написана моя родословная, и старым пергаментом, как пахли книги в доме Оциуса. У прилавка в дальнем углу помещения стояли несколько посетителей. Седовласый высокий хозяин в сером фартуке и нарукавниках, похоже сам мастер, с энтузиазмом рассказывал о преимуществах того или иного пергамента для тетрадей первого года обучения в Академии Тэнуа.

Напротив, у окна, на широких полках во всю стену были выставлены образцы пергамента разных размеров и качества, конверты, готовые тетради, необыкновенные перья и искусные чернильницы, а также пресс-папье, цветной воск, металлические заготовки для печатей и ножи.