– Как ты вообще до такого додумалась! – произношу с досадой, услышав у себя за спиной знакомое цоканье каблучков.

– Димка прикольный, – отзывается Лиля. – Пыжится постоянно. Круги вокруг тебя наматывает. Я дала ему шанс проявить себя. Сам, походу, стеснялся, хотя на него не похоже. Ты не видела, на первом курсе он с кем только не мутил…

Вот уж спасибо! Только любвеобильных поклонников мне не хватало. Богдана же мало!

– Ладно, не злись, – поравнявшись со мной, она протягивает мне пластиковый стаканчик. – Я чай зеленый тебе взяла.

Забираю, хотя и уверена, что мне в горло и капелька одна не влезет.

– Не поверю, что из-за тебя в школе не дрались. Че ты так реагируешь остро? – продолжает болтать, пока я толком ничего воспринимать не могу.

Возможно, и дрались, только я об этом не в курсе.

Классе в восьмом к нам перешел новенький мальчик, Витя, и по незнанию сел за мою парту. Мы с ним стали неплохо общаться. Правда, недолго. Ему быстро объяснили, что дружить со мной запрещено, и он без зазрения совести переметнулся на противоположную сторону, а чтобы было проще влиться в незнакомый для себя коллектив, активнее остальных стал надо мною подшучивать. По мелочи, но неприятно.

Не думаю, что Дима начнет мне в волосы жвачку втирать или дохлых лягушек в сумку подкидывать, но ждать от него небывалой поддержки глупо.

Никого не найдя, мы бредем с Лилей обратно. Она продолжает болтать. Слушаю подругу вполуха.

Когда мы проходим мимо парковки, Лиля просит её подождать. Туфли натерли, и она хочет переобуться в машине. Остаюсь её ждать в тени высоких туй, отделяющих проезжую часть от пешеходных дорожек.

Неожиданно мое предплечье обжигает стальная хватка, кто-то с силой сдавливает кожу даже через слои одежды.

– Белова, теперь тебе остается только молиться!

Резко обернувшись, вижу перед собой Богдана. Наградив меня испепеляющим взглядом, он сплевывает на газон. Только сейчас замечаю, что у него разбита губа, и из нее кровь сочится.

– Загляну сегодня ночью к тебе. Жди. Будешь расплачиваться!

Глава 8

– Точно не хочешь приехать ко мне? Мы могли бы вместе подготовиться к завтрашней аттестационной работе. Если передумала, скажи, я отправлю Аскара, – заботливо предлагает Лиля.

– Бедный твой водитель! Ты на часы смотрела! Скоро десять часов! – придерживая плечом телефон, собираю на завтра сумку.

К слову сказать, к парам я уже подготовилась. Спать пора.

– Детское время. Ты как бабулька, – слышу её тяжелый вздох. Ну что поделать, мы разные. – У него ненормированный рабочий день. За это доплачивают.

– Как и за обучение тебя вождению?

Пару дней назад Лиля рассказывала о своем желании научиться водить. В тот же вечер Аскар приступил к делу. Следующим утром, хохоча, подруга делилась впечатлениями, рассказывая о том, как несчастный мужчина едва ли не поседел, когда она, не рассчитав, вылетела с загородной трассы и поцарапала дорогущую машину.

Всё обошлось, но было принято решение пока повременить с новым навыком.

– Хочешь, он и тебя научит? – смеется она, явно вспоминая их приключения.

– Нет, воздержусь, – ловлю от нее позитив. – Не хотелось бы попадать в вечное рабство к семье Каримовых.

Если душой не кривить, мне привычнее передвигаться на общественном транспорте. Я выросла в маленьком городе, который нетрудно весь пешком обойти. Возможности, как и смысла, тратиться на такси не было.

У некоторых из маминых ухажеров авто были, только вот, учитывая их перманентно-опьяненное состояние, было бы глупо доверять им свою жизнь.

Частенько у нас из-за этого возникали споры. Мама считает, что я не желаю ей счастья, но на самом деле дела обстоят совершенно иначе.

Она у меня очень красивая, даже сейчас, несмотря на затянувшуюся депрессию и последствия, вызванные ею.

Беру со стола свой кошелек и открываю его, встречаясь взглядом с небесно-голубыми глазами мамы. Всегда и везде ношу с собой её снимок. Мое первое сентября… На нем она беззаботная, легкая и такая счастливая.

Надеюсь ещё когда-нибудь увидеть её такой.

Люблю её очень.

Да и кого мне любить, если не маму?

Мы ещё немного болтаем с Лилей о всякой ерунде, но когда слышится первый стук в дверь, я быстро прощаюсь и сбрасываю вызов.

– Ясенька, я пришел, – почти нараспев тянет Богдан.

Вот же псих неуёмный!

Плевать ему на все мои отказы, как и на то, что пропустил удар по лицу от Димы.

С ним мы, кстати, поговорили, он сказал, что Дан обещал подумать над своим поведением! Но куда там! Разве можно ему верить вообще?!

Безнаказанность и вседозволенность творят с людьми ужасные вещи.

– Открывай, я тебе говорю! – глухие удары обрушиваются на дверь. Она в который раз начинает ходить ходуном.

Собираю все силы и остатки терпения и выкрикиваю;

– Проваливай!

Голос не дрожит, но чего мне это стоит, кто бы только знал.

– Ясенька, милая, открывай, – меняет тактику, начиная буквально скрестись в дверь. Обычно нежности в нем едва на минуту хватает. – Я сделаю тебе хорошо. Обещаю… Ты ведь хочешь попробовать?! Я знаю, все вы, сучки, хотите.

По-видимому, ударяет по двери плашмя расправленной ладонью, издавая хлопок.

Неужели его отцу всё равно на то, что сын деградирует? Будь у меня такие ресурсы, я бы дано маму вылечила. А тут… Деньгами закрывает все проблемы сына, совсем не думая о том, во что это вылиться может!

Как же так?

– Яся, открывай! Не заставляй меня ждать! – громко и настойчиво.

Его бы настойчивость, да в мирное русло…

Удары становятся ещё яростнее, словно он собирается вообще выбить дверь с петель.

Страх, смешанный с шумом, просачивается под кожу и заполняет внутренности, до последней капельки поглощая надежду на спокойный вечер.

Иногда спрашиваю себя, зачем нужна жизнь, наполненная страхами и страданиями. Нет, я не задумываюсь ни о чем дурном, просто не понимаю, почему события складываются именно так?

Так бывает обычно по вечерам. С заходом солнца одиночество ощущается в разы острее.

Всем хочется заботы, поддержки, понимания, и я не исключение.

К утру попускает. Появляются более позитивные мысли. Например, что, если это всего лишь путь к счастью? И его нужно пройти, чтобы научиться ценить то добро, что с нами случается?

В момент, когда ещё один удар гремит по ту сторону двери, я понимаю, что он меня дико достал. Не могу больше сидеть и ничего не делать.

Поднявшись, иду к зоне кухни, состоящей из плиты и четырех небольших шкафчиков. Достаю сковороду, – к слову сказать, мамин подарок – хотя отлично понимаю: ударить ею человека не смогу.

Дверь я открываю, наверное, с очень воинственным видом, потому что Богдан немного отшатывается, хотя и быстро берет себя в руки.

– Что тебе нужно, Рязанцев? – рявкаю под гулкие удары собственного сердца. Я неплохо умею притворяться, но недолго. Пара минут, и волнение берет верх. – Ты достал уже всех!

Из соседней комнаты высовывается чья-то голова, но тут же исчезает.

Конечно, все слышат! Но никому дела нет. Не хотят связываться с отцом Богдана.

– Ясь, ты чего? – прилипает взглядом к «холодному», но очень увесистому оружию в моей руке. – Обиделась, что ли?

– А мне не за что, по-твоему? Ночь уже. Я спать хочу! А должна слушать твою пьяную возню под дверью! Ведешь себя как маленький папенькин сынок! Думаешь, что если тебе с рук сходит, то можно делать всё что вздумается? – свободной рукой толкаю его в плечо.

Пульс учащается. Всплеск гормонов в крови колоссальный. Понимаю, что дело дрянь, и, возможно, я себя буквально закапываю, но что остается?!

Да, при желании он может прямо сейчас затолкать меня в комнату и там надругаться, никто не помешает, но по большому счету это и так произойдет рано или поздно, в тот момент, когда ему ждать надоест.

– Охренеть, как ты завелась… – тянет удивленно и, кажется, немного даже трезвеет.

Я же вижу, как раздуваются крылья моего, обычно аккуратного, носа. Сама от себя не ожидала, что так разозлюсь.

Увидев перед собой пьяную рожу, не выдерживаю.

– Потому что ты меня достал! Ясно? – намеренно грублю. – Че пристал? Что тебе от меня нужно? – обида переполняет, и я готова заплакать. – Потрахаться не с кем? Так позвони папе и попроси денег на проститутку, или как они там сейчас называются? Эскортницы?

Вспоминаю эффектных девиц с вечеринки. Приелись они уже, что ли, всем?! Спросом не пользуются? Чего им всем от меня нужно-то? Идиоты! Просто дебилы! Тому женатому было за сорок, этому двадцать, а мозгов одинаково!

– Ясь, что-то случилось? – Богдан пытается забрать у меня орудие мести, но я одергиваю руку и замахиваюсь.

– Ты случился! Разве непонятно? Достал! Не буду я с тобой спать и открывать больше не буду! Ещё раз притопаешь, и я обещаю, что дверь откроется только для того, чтобы голову тебе этим разбить! Оставь меня в покое, я учиться приехала, а не тратить время на такого придурка, как ты! Ясно?

Несмотря на внешнюю бойкость, липкий озноб ползет вдоль позвоночника. С трудом удерживаюсь от того, чтобы не захлопнуть дверь перед его носом. Хочется спрятаться в своем маленьком, хлипеньком убежище.

Наверное, именно так, перебарывая свои страхи, люди и становятся сильными. Поэтому я, вместо того чтобы броситься наутек, воинственно смотрю ему в глаза, несмотря на трясущиеся поджилки.

– Давай на свидание сходим? – заставляет меня потеряться на долю секунды от своего предложения.

Глава 9

– Зря ты отказалась полететь со мной, – прослушиваю голосовое сообщение от Лили. – Тут офигенно, не то, что в Москве! Солнышко обжигает, и коктейли просто отпад! А ещё… – она делает томную паузу. – Толпы мужиков с мощными торсами.

Перед тем как аудиозапись заканчивается, я слышу, как она здоровается с кем-то на английском.

Не могу усмешку сдержать. Вот егоза! Таких ещё поискать надо.

Отец отправил её в Италию на пару дней, чтобы она развеялась и «отдохнула от серой и промозглой столицы» (цитата подруги). Несмотря на свою неземную любовь к Титову, собралась подруга очень быстро, за пару часов. Хотя откуда мне знать, быть может, мужчина составит ей компанию.

– У меня загранника нет и никогда не было, – бодрым голосом записываю ей в ответ, просовывая ноги в темные кеды.

На улице, если верить прогнозу, скоро начнется дождь. Морщусь и издаю жалобный стон.

Вот бы успеть на работу до начала буйства природы. К смене климата мне привыкнуть тяжелее всего. Большую часть года в родном городе было тепло. Сильный ветер – самая большая проблема. Ну и дожди заряжают частенько, но на юге, в солнечном городе, они воспринимаются в разы проще, чем здесь.

Перепроверив в сумке наличие зонта, выхожу в коридор и принимаюсь дверь запирать. Возможно, из-за постоянных нападков Богдана замок не хочет проворачиваться. Приходится с силой прижаться бедром к полотну и посильнее надавить.

– Тебе помочь? – раздается за спиной, и я готова простонать в голос. Час ранний, и я надеялась избежать встречи со своим навязчивым ухажером.

– Спасибо, Богдан, я справлюсь.

Лягаю её посильней. Только с третьей попытки слышится характерный щелчок замка.

Наконец-то! Ура!

– Я могу тебя подвезти, если торопишься, – не оставляет попыток завязать со мной разговор. Идет следом.

Его настойчивости можно только позавидовать. Я не шучу. Сейчас не так много людей, способных идти к цели, несмотря на неудачи. Только вот есть проблема. Как отличить настойчивость от навязчивости?! Я говорю «нет», а он, словно насмотревшись популярных нынче видео, воспринимает мои слова как «продолжай стараться, парень, мне это нравится».

– Мне на работу пора. Хорошего тебе выходного, Богдан, – ускоряю шаг, поправляя ремешок сумочки на плече. Опаздывать мне никак нельзя. Из-за частых опозданий коллег Альберт Адамович ввел систему штрафов. – Лучше к понедельнику подготовься.