Вокруг кружились мальчишки, пытались отломать дворники и зеркала заднего вида, липли к окнам, чтобы рассмотреть приборную панель, и каждый видел себя на водительском месте. Не потом, когда подрастёт. Сейчас.

Ведьмаку хватило приподнятой брови, чтобы разогнать вахлуевских сорванцов. Они отошли и сбились в кучку, из которой доносилось: «Ой, это тётенька ведьма?» и «В город едут, счастливаи…»

– Садись, тётенька ведьма, – ведьмак широко распахнул передо мной дверь с пассажирской стороны.

В салоне было пекло. Я порадовалась, что надела в дорогу шорты и майку и наложила охлаждающее заклятье на сумку с едой. Но едва Любомир завёл мотор, как заработала вентиляция, а потом воздух в машине стремительно остыл до лёгкой степени прохладности.

– Система охлаждения «Зимушка-Зима»? – с интересом выдохнула я.

– А ты откуда знаешь? – удивился Любомир. – Разработке всего-то два года.

Чего мне действительно не хватало в Вахлуевке – это возможности гонять на машине: если на метр выйдешь за пределы защитного круга, сразу проявлялось проклятье, а в самой деревне не разгонишься. Но за всеми новинками следила, журналы по магопочте выписывала. В «Вестнике автомагилиста» и прочитала про новейшую систему охлаждения.

– Автомагию люблю, – ласково касаясь приборной доски, ответила я.

– Нет, я читал, что в той экспедиции ты была проведена как водитель, но подумал, что это только по документам, – ведьмак мягко стартанул с места, медленно набирая скорость.

Мальчишки побежали вслед с громкими криками, я опустила стекло и помахала им рукой. На удачу. А ведьмак продолжал разгоняться, что по дороге класса «Ц» нужно было делать осторожно.

– Дашь повести? – под ложечкой сладко засосало от скорости.

– Кхгм, – неоднозначно ответил он. – А что скажешь про подвеску этой модели?

– По сравнению с семьдесят девятой эта круче, она хоть и на сварной балке, но к стали добавлена особая присадка, – я начала, продолжила и сама не заметила, как за увлекательным разговором мы проехали Торчаниновку, за ней Кулаковку и ещё три деревеньки поменьше.

У Любомира было своё мнение о присадках к стали, подвесках семьдесят девятой и девяносто девятой моделей, моторах и коленвалах, но по большей части в оценке того или иного узла мы сходились.

– Оказывается, с тобой есть о чём поговорить, – между делом обронил ведьмак. – Обычно девушек ходовая часть не интересует.

– Девушки бывают разные, – хмыкнула я. – Но в целом нас всех увлекает движение, не всегда линейное, скорей возвратно-поступательное, зато…

– Поверь, мы тоже любим возвратно-поступательное, – откровенно заржал ведьмак. – У нас с вами на самом деле больше общего, чем это принято изображать. Вот одна моя бывшая как-то решила сделать мне подарок и…

– Давай лучше о деле, – перебила я. – Ты так и не объяснил, зачем я понадобилась тебе и магической коллегии.

Не то чтобы мне было неинтересно, что учудила его бывшая, но сравнения с пропажей проклятого артефакта она категорически не выдерживала.

– Видишь ли, кроме тебя, в руки его никто не брал. Во всяком случае, до момента, как он попал к вору, – тут же стал серьёзным Любомир. – Так что ты практически единственный свидетель, способный опознать эту пакостную штуку.

Не может быть. Наверняка Андрей Степанович как следует изучил камень из навершия посоха, который, собственно, и был артефактом – деревянная часть просто рассыпалась от времени. Но наставник всё равно решил называть артефакт благозвучно – посохом архимага.

И работы сотрудников кафедры теоретической магии о посохе публиковались. Я хотела было рассказать обо всём этом ведьмаку, но покосилась на него и спросила:

– И это всё? А дальше?

– А дальше, – ответил он, – мы даже не сразу связали этот посох архимага с поднятыми кладбищами в окрестностях Всеволжска. Сначала некроса искали, а когда не нашли, пришёл простой вывод – это работа артефакта невиданной мощи. А из неучтённых был только твой посох.

– Он не мой, – в прохладе автомагиля я вдруг покрылась потом, а лицо вспыхнуло, словно вновь очутилось под палящим солнцем в заволжской степи рядом с тем курганом.

– Хорошо, не твой посох, – без сопротивления согласился ведьмак. – И тут выяснилось, что в академическом хранилище артефактов его нет. Смотритель музея лепетал что-то невнятное, мол, исчез артефакт, саморазрушился.

Только такие штуки не склонны к саморазрушению, их в принципе сложно уничтожить. Тут бы и я на месте ведьмака насторожилась.

– И это главная магадемия империи, – с усталым и почти безнадёжным возмущением продолжил Любомир. – Дальше – больше, стали выяснять, кто работал с посохом – не нашли. Ведьма-проклятийница уволилась четыре года назад и пропала с концами, её научный руководитель – маг-теоретик – перевёлся во Всеволжский магуниверситет, другие участники экспедиции тоже покинули альма-матер…

– Как это? Все? – не поверила я. – А доцент Полянский?

– Два года назад упал, ударился головой и ничего не помнит, – ответил ведьмак. – Мы проверяли, у него действительно не осталось воспоминаний ни про экспедицию, ни про артефакт, ни про магию в целом.

– Полянский утратил магию? – спросила я с ужасом.

– Он утратил знания о том, как ей пользоваться, а это куда хуже, поверь мне, – с сожалением ответил ведьмак. – Теперь содержится в специализированной лечебнице, чтобы не смог навредить ни себе, ни другим.

– А Клара Генриховна? – назвала я имя единственной женщины, которую обожал Андрей Степанович.

Она почему-то не захотела стать его женой, но всегда была рядом и поддерживала во всём. И во всех четырёх экспедициях была тоже.

– Госпожа Крапивина скончалась год назад, – огорошил ведьмак. – Сразу скажу, что бывших студентов с факультета боевой магии искать не пришлось, все несут службу в отдалённых северных гарнизонах и, по данным командования, мест дислокации не меняли.

Мальчишки-боевики попали к нам рабочими в наказание за какую-то дерзость. Так что я не удивилась, узнав, куда их всех распределили после магадемии.

– Подытожу: из всех участников экспедиции к Заволжскому кургану в здравом уме только трое: ты, твой бывший и профессор Примаков.

– Так почему ты явился ко мне, проблемной ведьме с проклятьем, вместо того чтобы расспросить Андрея Степановича или Влада? Уж с них-то всяко проклятье снимать бы не пришлось.

– Потому что они оба во Всеволжске, мы их вместе навестим, – обрадовал ведьмак.

– Но я-то вам зачем? – упорствовала я.

– Не понимаешь? – хмыкнул Любомир. – Ты одна сможешь опознать артефакт, даже если сейчас он выглядит совершенно иначе.

– Я его больше и пальцем не трону, – пообещала я ведьмаку, самой себе и мирозданию. – Одного раза хватило.

– Что, неужели на нём ещё остались проклятья? – хищно подобрался ведьмак.

– Других не заметила, – буркнула я.

Я и то, последнее, будем откровенны, заметила не сразу…

– Ты с ним работала и после? – небрежно уточнил Любомир, обгоняя грузовоз с цистерной.

– Нет, – снова буркнула я. – Только в кургане. Взяла у мумии и поместила в защищённый ковчег для транспортировки артефактов.

Это была стандартная процедура при извлечении исторических ценностей с магической составляющей.

– В магадемии не вынимала? – уточнил въедливый ведьмак.

– Мне уже не до того было, – я передёрнула плечами, словно от сквозняка.

Вернувшись в Москву, я вдруг поняла, что периодически впадаю в сумеречное состояние. Не помнила, куда иду, не замечала, что происходит буквально на расстоянии вытянутой руки…

И винить кого-то, кроме проклятого артефакта, не могла. Почти слышала скрипучее хихиканье на грани восприятия, точно такое же, как то, что мерещилось в погребальной камере кургана…

Под тряпкой, оказавшейся покрывалом, расшитым золотыми нитями так плотно, что почти не гнулось, лежала высохшая мумия. Мумия в богатом облачении, сжимавшая в иссохших пальцах правой руки какую-то палку с мерцающим от света фонарей камнем в навершии. Полянский тут же всплеснул руками, призывая магию, и тут же на нём с одной стороны повис Влад, а с другой Андрей Степанович:

– С ума сошёл? Тихо, спокойно, пока просто смотрим.

Все замерли в густом облаке пыли, боясь даже простейшего бытового заклинания «Мокрой тряпки». Я тоже замерла с покрывалом в руках, сплетая защитную сеть от поднимающегося тугим клубком смертельного проклятья.

И в самый ответственный момент, когда проклятье ударилось о защиту, глаза мумии открылись.

– Кто потревожил покой великого архимага, – слова грохотали, как камни, летящие в горную пропасть.

– Это иллюзия, не обращайте внимания, – успокоительно сказал Влад.

Это на самом деле была иллюзия, и потом по этому образу и подобию мне удалось смастрячить в ведьминской избе свою, что для нежданных визитёров. Но тогда я чуть от страха не умерла, хоть и хорохорилась изо всех сил. И кроме слов от наведённой в древние времена иллюзии, слышала как будто мерзкое старческое «хи-хи-хи».

– Дайна, – ведьмак осторожно тронул за плечо, – ты в порядке?

Я вынырнула из воспоминаний и огляделась. Машина остановилась на заправочной станции «Волганефть», Любомир требовательно смотрел в глаза, а по руке разливалось приятное тепло.

– Ты что, магией со мной делишься? – нервно спросила я, отодвигаясь подальше.

– Вообще-то хотел попросить тебя зайти купить воды, пока я буду заправляться, – ведьмак передал мне пару смятых купюр.

– Что взять? – уточнила я, отводя глаза.

Опять провалы в голове, опасно вот так выпадать из реальности. И я ведь думала, что всё уже прошло. Вместе с кошмарами, в первый же год…

– На свой вкус, – ответил он, – главное, без газа.

– «Рильскую» или «Акву Минерву»?

– «Рильскую», – улыбнулся Любомир.

Странное дело, я тоже всегда выбирала «Рильскую», хоть реклама на каждом столбе категорично утверждала, что лишь «Аква Минерва излечит вам нервы».

Вот так, раздумывая о свойствах воды без газа, я и вошла в маленький магазинчик при заправочной. В одной руке деньги, вторая в кармане шортов.

– Здравствуйте, две бутылки «Рильской», пожалуйста, – уверенно сказала я и…

Сознание поплыло, в ушах зашумело, в глаза ударил яркий свет. Пришла в себя в обнимку с канистрой незамерзайки и в окружении разноцветных и разномастных шоколадных батончиков и бутылок газировки. Мужчина в клетчатой рубахе и линялых джинсах стоял напротив, наставив невероятных размеров револьвер.

– Попалась! Руки вверх!

Это случилось снова! А как же… Да почему?!

– Простите, пожалуйста, – жалко залепетала в ответ, поднимая руки (незамерзайка ухнула на пол с печальным плеском), – я не хотела… Я заплачу!

– Конечно, заплатишь, – рявкнул хозяин заправки, – вот счас я урядника вызову, и сразу заплатишь. Давно мы тебя поймать не могли, а ты ж, курва рыжая, из магичек, вона как!

В это время он подходил всё ближе, слёзы того и гляди грозили брызнуть из глаз, а револьверы меня всегда нервировали. В следующий миг эта штуковина отделилась от руки в клетчатом рукаве и возглавила небольшой фонд поддержки ведьм-клептоманок. То есть плюхнулась на канистру и чудом никуда не пальнула.

– Грёбаная магичка, да я тебя и голыми руками… – начал было мужик, когда в двери возник ведьмак.

– Спокойно, приятель, работает управление магбезопасности. Приношу извинения за бардак, – он перешагнул через гору добычи, тихо шепнул «Молчи» и защёлкнул на мне наручники.

– В смысле – магбез? – с претензией произнёс мужик. – Мы тут всем миром эту рыжую ловим, а она от вас сбежала?

– Не знаю, кого вы тут ловите, – строго ответил ведьмак, – а это – сама Мурка Золотая Ручка, мы её из женской тюрьмы на допрос по важному делу перевозим.

Я чуть рот не раскрыла. Заслушалась.